Чёртов Поттер

С начала учебного года минуло почти две недели, когда Сириус Блэк наконец объявился в Хогвартсе. Однажды утром он просто вошел в Большой Зал за завтраком, осчастливив этим как минимум дюжину девчонок. Северус был уверен, что с его появлением всю поттеровскую любовь к порядку, правилам, учебе и уложенным "Простоблеском" волосам сдует как ветром. Но он ошибся. Поттер не обменялся с Блэком и словом, и к тому же они теперь сидели в разных концах гриффиндорского стола. Что-то между ними определенно произошло. Поттер, вопреки ожиданиям Северуса, стал лишь угрюмее и еще глубже зарылся в учёбу. Количество домашних заданий росло в геометрической прогрессии и накапливалось словно снежный ком. Теперь свободные часы уже нельзя было тратить на отдых, все они шли на заучивание материала и закрытие долгов. Даже Северусу, которому учеба обычно давалась легко, пришлось провести пару бессонных ночей за кипой книг по Трансфигурации и Защите. Благо, Зельеварение для него все еще оставалось отдушиной. Бэгмен не напрягал. Все, что они проходили, Северус знал наизусть и, вопреки его ожиданиям от главного редактора зельеварческого журнала, профессор не давал ничего сверх, кроме небольших пометок к рецептам: — Листья агапантуса или, как его еще называют, африканской лилии, следует добавлять в количестве шесть штук. — Но профессор, — возразила Дорис Медоуз, — В учебнике сказано восемь. — Восемь создает излишнюю кислотность, — авторитетно пояснил Бэгмен. — Лучше сократить до шести. Северус уставился в свой учебник. У него была абсолютно такая же пометка, и в его животе плясали бабочки от мысли, что они с Профессором думают похоже. Только вот... — Извините, профессор, — в кои-то веки Северус заговорил на уроке. — Я проводил дополнительные эксперименты, потому что тоже так думал, но образцы вышли одинаковыми. Бэгмен беспокойно метнул глазами вглубь аудитории. — О, неужто ученик превзошел учителя? — послышался сзади голос Поттера, такой знакомый, с ноткой насмешливости. Северус давно не слышал его таким. Следом тут же последовал сдавленный "Ой!" и шипение Лили. И снова Северусу оставалось лишь догадываться, что ужасного Лили нашла в этой фразе. Порой ее было так сложно понимать. Бэгмен усмехнулся и поправил воротник мантии. — Это была проверка, мистер Поттер! Я просто хочу, чтобы вы думали глубже. К сожалению, только мистер Снейп справился с задачей и заметил мою ошибку. Думайте наперед, думайте наперед... И Бэгмен, заложив руки за спину, отошел к доске. Когда урок кончился и прозвенел звонок, Северус быстро собрал свои вещи и направился к двери, все еще окрыленный своим успехом. Но Бэгмен жестом попросил его остаться. Они подождали, пока кабинет опустеет. — Вы были в ударе сегодня, мистер Снейп! Это похвально, — начал Бэгмен. — Ваши знания поразительны. Северус зарделся. — Благодарю, профессор. — Поэтому вот, что я подумал... Я считаю, что я не смогу научить вас в этом кабинете чему-либо, что вы еще не знаете. Я лишь трачу ваше драгоценное время. — Нет, что вы, я вовсе не... — Не спорьте, мистер Снейп, это так. Я хотел бы предложить вам кое-что... Вы могли бы вместо уроков Зельеварения тратить время на ваши исследования. Северус ошарашенно воззрился на Бэгмена — Об оценках не беспокойтесь, вы получите высший балл. Выдающемуся студенту нужны выдающиеся задания. Вы получите ключ от зельеварческого хранилища в подвале. Также, я подпишу разрешение на любую книгу из Запретной секции. — Вы... подпишите... на любую? — Ну разумеется, мистер Снейп. Я не собираюсь ни в чем ограничивать ваш талант. Вы можете прислать с совой список, я оставлю свою подпись. Этого будет достаточно для мадам Пинс. Так вы согласны? — Я... Северус задумался. Предложение было невероятно заманчивым, но он, как всегда, искал подвох. — Я должен буду выполнять план по изобретениям? — Раз уж вы спросили об этом... Да, у меня будет к вам несколько поручений. Совсем маленьких. Но как только вы их выполните, вся мастерская будет предоставлена исключительно вам и для ваших исследований. — Поручений каких? — Ну к примеру, мое первое поручение — создать новое, совсем простенькое, чуть-чуть отличающееся от других любовное з.. — Я не буду создавать приворотные зелья. Северус вспомнил давний разговор с Поттером в библиотеке. Приворотные зелья. Стертые личности, лишенные воли... — Не глупите, мистер Снейп, — голос Бэгмена похолодел. — Номер журнала с новоизобретенным рецептом приворотного зелья, разойдется вмиг. Разумеется, вы получите свой процент. Бэгмен взмахнул палочкой. Перед глазами Северуса, словно на самой сетчатке, возникли цифры. «250» Он отшатнулся. — Г-галеонов? — шепотом переспросил Северус. — Разумеется. Северус оперся на стол, прокручивая все в уме. От предыдущей выплаты в пятьдесят галеонов осталось совсем ничего, а он еще должен был вернуть те пять, которые прислал Поттер. Он совсем о них забыл. Он мог бы отослать матери половину, и может... Может, она подумала бы, хотя бы на миг, что Северус не так уж и безнадежен. Цифры перед глазами начали таять, но Северусу казалось, что они до сих пор выгравированы на его сетчатке. «250» — Но что, если... я изобрету другое зелье, не приворотное. — Например? — казалось, о голос Бэгмена можно порезаться. Как-то совершенно внезапно вся его доброжелательность испарилась. — Средство против шрамов, оставленных темной магией... — Это смешно. Где вы видели хоть одного человека, кому это нужно? Одного Северус точно имел на примете, но решил умолчать. — На носу война, будет множество сражений!Пожиратели используют темную магию, вплоть до Адского пламени, шрамы ничем не лечатся. Это вызовет намного больший спрос, нежели приворотные. Бэгмен скептически поднял бровь. — И ты думаешь, что шестикурсник способен изобрести средство, которое столетиями не могут изобрести опытные зельевары? — Я постараюсь... — Это так не работает, мой наивный друг. Иногда нужно переступить через принципы. Возьмитесь за приворотное. Северус вспыхнул. — Значит я изобрету это средство, даже если мир рухнет! Дайте срок. Просто дайте мне срок. — Две недели, не больше. — По рукам. *** Он жалел, что вспылил, но слова обратно забрать уже не мог. И самое ужасное — он знал, почему выбрал именно эту альтернативу. Поттер влиял на него куда больше, чем он готов был признать. Две недели было катастрофически мало, даже учитывая, что ключ от зельеварческого хранилища Бэгмен прислал тем же вечером. К ключу прилагалось письмо с паролем, буквы которого выцвели сразу же после прочтения. Пароль был "Приворотное зелье". Что ж, Бэгмен явно обладал неплохим чувством юмора. И с намеками у него проблем тоже не было. Как и договаривались, Северус отослал с Гризельдой разрешение со списком необходимых книг и через час получил его обратно уже подписанным. Ему предстояла долгая работа. И учитывая, что остальные предметы для него никто отменять не собирался, он был уверен: ему придется ночевать в хранилище. Устроиться на каком-нибудь коврике под стеллажами с разноцветными склянками или рядом с ящиками, забитыми ингредиентами. Спать часа два, видя во сне все те же склянки, груды книг по темным заклинаниям и лечебным растениям, иллюстрации страшных ранений вперемешку со страницами из справочника по Защите. Наутро с полусделанной домашкой бежать на завтрак — только затем, чтобы, давясь тостом, дописать эссе для Томсона и умчаться на урок. А вечером бежать назад в хранилище, удерживая неустойчивую башенку из новых учебников и воровато закрывая корешки с названиями. Так всё и произошло. В Хранилище, в конце концов, пришлось наколдовать подушки и одеяло. Но спать в таком невыносимом холоде все равно было сложно. Поначалу он оставался здесь не каждый день: его собственная спальня была довольно близко. Но за всеми домашними заданиями в сочетании с исследованиями он совсем забыл про «дружескую помощь», требовавшуюся от него незамедлительно, как только Эйвери, Крэбб, Мальсибер или Гойл уставали от учёбы. Эйвери вновь напомнил ему об «обязанностях друзей» во время одного особенно позднего возвращения Северуса. На этот раз "герой Поттер" не пришёл на помощь. Пол был холодным, и у Северуса началась изжога из-за нерегулярного приёма пищи. Рёбра болели, потому что упал он в неудачной позе и оттого сильно ушибся, да и все тело затекло за несколько часов. Однако больше всего его беспокоило, что глупо валяясь в коридоре он тратил драгоценное время, отведенное на изобретение. Он начал считать секунды, чтобы отвлечься. Цифра «250» напомнила, ради чего он во всё это ввязался. «Мог бы сейчас спать в своей кровати, если б согласился на приворотное... Нет, нельзя. Из принципа». Ребра заболели еще сильнее. На принципы им было наплевать. "Поттер наверняка теперь наладил отношения с Эванс. Она ведь хотела, чтобы он стал серьезнее и порвал дружбу с Блэком. Сейчас, должно быть, довольна." «Надеюсь, у тебя все хорошо, Поттер. Хотя бы лучше, чем у меня». Это была последняя мысль, промелькнувшая в его голове перед тем, как сознание покинуло его. Он провалился в сон. Ему снились облака. Белые и величественные, возвышающиеся на лазурном небе. Они были свободны и сами решали, куда им плыть. Хотя, конечно, что за чушь, за них это, естественно, решал ветер. А потом их завесили. Он не знал, кто и зачем, но теперь перед ним была только занавеска. Или это не занавеска, а каменная стена... Безусловно, это была каменная стена. — Мистер Снейп, — донесся до него издалека голос. — Мистер Снейп! С вами все в порядке? Голос принадлежал МакГонагалл. Северус резко сел. Ребро отдало острой, пылающей болью, будто его прострелили. На глазах выступили слезы, но зато теперь он мог двигаться. Хотя вокруг все плыло, и мысли все никак не желали собираться в один клубок. — Может быть, вам нужно в больничное крыло? — спросила МакГонагалл обеспокоенно. — Нет, думаю.. не нужно, нет. — Вы уверены? — Да, я просто внезапно уснул. — Внезапно уснули в коридоре? — Да, наверное просто устал от... домашних заданий. На лице МакГонагалл появилось сочувствующее выражение. — Если бы я могла что-то сделать... Может быть, вам нужен выходной? — Нет-нет, спасибо, я справляюсь... — Северус рассеянно замолчал и внезапно добавил: — Скажите, Джеймс Поттер сейчас в порядке? МакГонаналл недоуменно на него уставилась. — Простите, профессор, — быстро исправился Северус. — Я, видимо, просто несу спросонья какую-то чепуху. МакГонагалл покачала головой. — Знаете, полчаса назад мистер Поттер спрашивал у меня то же самое о вас. *** Джеймс Поттер был в порядке. Хотя МакГонаналл и была слегка озадачена его внезапной любовью к дисциплине, однако не могла сказать, что ему это вредило. Больше МакГонагалл ничего не рассказала. Северус жалел, что отказался от её помощи, хотя, если бы согласился, весь день наверняка пришлось бы провести в Больничном Крыле под зорким взглядом мадам Помфри. Он не мог терять еще больше времени. Первые экспериментальные образцы были готовы. Всего за неделю Северус досконально изучил действие, составы и приготовление около четырёх сотен заживляющих эликсиров. У многих из них были схожие черты, у еще одной группы — общий ингредиент, у еще одной — одинаковая последовательность. Северус выписал все особенности, которые встречались более одного раза. При правильном сочетании и дозах самых сильных заживляющих препаратов должно было получиться то средство, которое заживит нанесенные темной магией раны. На этот раз, если верить теории, все было просто. Его радовало, что ни один из выписанных препаратов не нужно было месяцами варить для получения полного спектра свойств. Максимум был три часа: для вываривания из пурпурной эхинацеи нужного эфирного масла. Северус просчитал все возможные комбинации, наскоро наклеив на стену широкий свиток. Какие-то из ингредиентов не сочетались априори, точнее сочетались, но в виде смертельных ядов, поэтому число итоговых комбинаций составило полторы сотни. Где-то среди этих ста пятидесяти трёх комбинаций затерялась та, которая сработает. Оставалось всего лишь её найти. В гостиную и спальню возвращаться теперь было опасно. Варианта было два: либо взвалить на себя «дружескую помощь» и задобрить Эйвери и Мальсибера, либо дождаться, пока они остынут сами. Северус предпочел второе. На этом этапе он столкнулся еще с одной проблемой. Образцы нужно было тестировать на ранах, нанесенных темной магией, и желательно на человеческом теле. Разумеется, о том, чтобы использовать кого-то как подопытного речи не шло. Это было в равной степени аморально и незаконно. Северус быстро придумал выход. Он сам мог быть подопытным. В конце концов, он почти полностью был уверен, что в итоге у него все получится. Так стоит ли переживать из-за пары порезов на пальцах? До этого он, правда, никогда не использовал Сектумсемпру на самом себе. Это вызвало некоторые проблемы: он просто не мог причинить вред самому себе, словно внутри стоял невидимый барьер. Пришлось биться целый час, прежде чем, окончательно разозлившись, он оставил наконец на указательном пальце короткий порез. Острая боль пронзила всю ладонь, как будто через сухожилия пропустили раскаленное железо. Из глаз брызнули слезы, и Северус на некоторое время перестал ощущать всю конечность. Так вот, значит, что чувствовал Поттер в тот раз, когда получил шрам на щеке. Северус здоровой рукой потянулся за колбочкой с образцом номер один. Несколько капель упали на рану. Пошел легкий дым, однако никаких других изменений не произошло. Кровь из раны продолжала капать. — Тергео! — бросил Северус, убирая следы крови с пола, и размашисто зачеркнул цифру «один» в списке вариантов. Надеяться, что первая же попытка окажется удачной, было, очевидно, глупо. Он должен был быть благодарен, что ему удалось хотя бы сократить список вариантов до ста пятидесяти. И тому, что ни одно из этих зелий ядом получиться точно не могло. «Жертва ради науки, — успокоил себя Северус, делая еще несколько порезов для образцов со второго по одиннадцатый. — В конце концов, даже обычную микстуру от простуды кто-то когда-то изобрел» Со временем боль стало терпеть легче. Однако конца работы не предвиделось. За день он едва ли зачеркнул два десятка номеров. Образцы два, семь, девять, десять, двадцать и с пятнадцатого по восемнадцатый давали лишь легкий полупрозрачный дым. Образцы три и пять после нескольких минут заставили рану кровоточить еще сильнее. Образцы четыре, шесть, двенадцать и тринадцать не дали вообще никакого эффекта. От образцов восемь и четырнадцать исходил едкий неприятный запах, но никаких лечебных воздействий не наблюдалось. Образец девятнадцать заставил края раны самую малость затянуться, но едва Северус воспрял духом и радостно пригляделся, все снова вернулось к первоначальному состоянию. Северус вздохнул и откинулся к каменной стене. На удачу надеяться не приходилось. Скорее всего, все испытанные образцы были неплохими средствами от обычных ран и все могли использоваться в быту, но перед ним стояла куда более сложная задача. Темная магия просто не давала ранам затягиваться, какими бы сильными ни были сочетания веществ. «Нельзя сдаваться, — говорил себе Северус каждый раз, как хотелось все бросить. — Еще больше ста шансов. Иначе никогда не узнаешь» Подушечки пальцев и вторые фаланги покрылись бесчисленными рубцами и невыносимо болели. Записывать что-то на уроках он совсем перестал. Было больно держать перо, и более того, на большинстве уроков он, сам того не желая, засыпал. В один из дней, после обеда, у него впервые не хватило сил, чтобы дойти до своей мастерской в Хранилище. Поэтому он, полусонный и довольно измученный, осел на пол в коридоре. Напротив стояли начищенные до зеркального блеска рыцарские латы. В одном из его голенищ Северус увидел свое осунувшееся, побледневшее лицо. Под глазами от недосыпа залегли синяки, и скулы очертились острее. На самом деле, он теперь походил на бывшего заключенного гораздо больше, чем профессор Томсон. Вдали послышались шаги, но у Северуса все еще не было сил, чтобы подняться и уйти. Он продолжал сидеть и бесцельно рассматривал свое отражение в рыцарской броне. Шаги звучали все ближе, и из-за поворота вышла фигура. Северус быстро метнул взгляд, чтобы распознать, кому взбрело в голову зайти сейчас именно в этот коридор, где он так некстати драматично страдал. Заученный вид, идеально выглаженный галстук, аккуратная прическа, ни намека на желание нарушать школьные правила — ну конечно же, Джеймс Поттер. Поттер прошел мимо, ни словом ни жестом не дав понять, что заметил Северуса. В конце концов, они даже не знали друг друга. Ни разу не общались. Он шел своей дорогой, и ему не было никакого дела до этого безлюдного коридора. Впрочем, пройдя метров десять вперед, минуя рыцарские латы, Поттер вдруг замедлил шаг и остановился. Постояв несколько секунд на месте, он развернулся, возвращаясь к латам. — Почему бы мне не постоять в этом совершенно пустом коридоре, в котором, кроме меня, очевидно, никого нет, — сказал он, вставая рядом с очевидно пустующим местом и опираясь локтями на подоконник. Северус усмехнулся и закрыл глаза. Поттер невзначай опустил руку, словно кладя её кому-то на плечо, и задержал ее в таком положении. — И никто даже не заметит, если я поговорю сам с собой, — продолжал Поттер, устраиваясь поудобнее. — О чем бы мне поговорить?.. Ну, вот, МакГонагалл сказала, что некоторые ученики слишком сильно загоняют себя учебой, несмотря на то, что она всецело одобряет стремление к знаниям. Наверное, этим ученикам сейчас не очень хорошо. Им неплохо бы выспаться и нормально поесть, чтобы не выглядеть так, будто они могут окочуриться прямо на уроке. Поттер продолжал смотреть в окно. Северус поглядывал на него мельком, не решаясь смотреть в открытую, чтобы ненароком не встретиться взглядами. — Кто бы говорил, — наконец ответил он. — Неужто главный умник всея факультета? Вот кому точно нужно передохнуть. — О, ну пожалуй посплю в библиотеке над книгами, —усмехнулся Поттер. Библиотека. Вечер за написанием эссе казался таким далёким, словно прошло намного больше, чем две недели. Северус хотел сказать что-нибудь. Он не знал, что, и как, и зачем. Должен ли он съязвить или пошутить? А может, ляпнуть глупость? Похвастаться, что работает над делом, достойным величайших зельеваров, пока он, Поттер, теряет себя, увиваясь за Эванс? Или сказать, как сильно ему чего-то не хватает, с тех пор как они дали обещание обходить друг друга стороной? Но Северус не успел ничего придумать: Поттер направился дальше по коридору. Словно никогда и не останавливался.