Чёртов Поттер

До кладбища шли в обход, через южное шоссе. Поттер, который вначале шел далеко впереди, постепенно отстал — улучив перед этим момент и всунув Северусу в руку схему от миссис Эванс — и теперь плёлся за несколько метров сзади. Видимо осознал, что путь знает только Северус. За всю дорогу оба не проронили ни слова. Минут через пятнадцать они наконец достигли кованых, выкрашенных в черный ворот кладбища, за которыми вверх по холму уходили неровные ряды могил. Погода стояла ясная — почему-то совсем не вязалась с местом, куда они пришли. Как будто бы недоставало гнетущего тумана или редких капель дождя — обычных спутников кладбища в готических романах. Редкие клёны мирно покачивались, сбрасывая листву к подножию ворот. Из-за этих куч ворота открылись с трудом. Их скрежет распугал ворон, мостившихся на высоких коряжистых ветках. Вокруг не было ни души — разве что возле отдаленной сторожевой будки кто-то жег листья. Наверняка сам сторож. На них он внимание не обратил. Северус сделал пару неуверенных шагов вперед и оглянулся, ожидая, когда Поттер последует за ним. Но Поттер остался неподвижным. Северус в недоумении тоже замер. — Я наверное не пойду с тобой, — заговорил Джеймс, впервые с их весьма неприятной беседы у дома Эвансов. — Почему? Вроде как студенты Хогвартса призраков бояться не должны, — съязвил Северус. Он внезапно понял, что оставаться одному ему не хотелось. — Не думаю, что я должен там быть. — Опасаешься что ли, что я у тебя на плече расплачусь? Можешь успокоиться, такого не случится. И вообще, ты же обещал Дамблдору глаз с меня не спускать, разве нет? — Обещал. — Ну и всё. Не оглядываясь больше, Северус двинулся вперед, сверяясь с картой. За спиной он продолжал слышать неловкие шаги и хруст листьев, отчего становилось спокойнее. Вперёд, налево, снова немного вперед. Нескончаемые ряды надгробий уходили глубоко в лес. Та, что они искали, должна была быть на самой дальней окраине кладбища. Хотя всего неделю назад ее там не было. Северус остановился у отмеченной точки — если, конечно, он нигде не ошибся. Но надгробие точно было старше недели и имя на нем, Мартин О’Фрей, отчетливо свидетельствовало о том, что где-то они все же свернули не туда. Поттер, очевидно пришедший к такому же выводу, начал озираться по сторонам, пытаясь найти нужную могилу: они не могли быть от нее слишком далеко. Все надгробия вокруг были не старше двух лет. Позади них двоих, как и отмечено на карте, стояла узкая невысокая статуя — скорбящий ангел. Одна из немногих точек ориентировки. Они молча разделились. Северус искал с левой стороны, Поттер — с правой. Некоторые таблички целиком застилал слой влажных листьев и опавшей с редких сосен хвои. Приходилось их смахивать. — А мы точно уверены, что пришли в нужное место? — подал голос Поттер после десяти минут поисков, так и не увенчавшихся успехом. — Мы не могли случайно перевернуть карту или вроде того? Я нигде не вижу фамилию Снейп. — Я уже сам не уверен, — растерянно ответил Северус, продолжая в десятый раз бегать взглядом по табличкам, на которых не было нужного имени. Он уже было отчаялся, но внезапно у него появилась идея: — А фамилию Принц ты не не видел? — Принц? — Её фамилия до замужества. Поттер на несколько секунд задумался. — Подожди, кажется видел. Он завернул за высокую гранитную стеллу, где он только что просматривал имена на табличках, и махнул рукой. Северус последовал за ним. На небольшом клочке среди беспорядочного нагромождения надгробий и памятников, над свежевскопанной и прополотой землёй возвышалась всего на каких-то полметра каменная табличка. И хотя гравировка на ней была совсем недавней, буквы въедались лишь в самый верхний слой — как будто кто-то боялся оставить слишком глубокий след. Не было никаких сомнений: всего через несколько лет, когда ветер и дождь вдоволь наиграются с запустелым камнем посреди буйных зарослей сорняка, надпись будет едва различима. Но сейчас ее, разумеется, еще можно было прочитать. Она состояла лишь из имени и дат, никаких излишеств. Эйлин Диана Принц 27.08.1929 — 17.10.1976 Ну вот и всё, подумал Северус. Он стоял перед неоспоримым доказательством, что Эйлин Принц мертва. У него не было причин сомневаться в словах Дамблдора или миссис Эванс, и он уже видел свидетельство о смерти. Но почему-то именно эта каменная табличка с двумя точными датами окончательно забила гвоздь в крышку гроба где-то в подкорках его сознания. Поттер молча отошел на пару шагов, давая Северусу немного времени наедине с могилой, но Северус понятия не имел, что ему делать. Он выполнил свой долг — узнал, где похоронена Эйлин. Зачем-то запомнил путь, хотя это первый и последний раз, когда он сюда приходит. Испытал толику облегчения от того, что это место находится далеко от могилы Тобиаса Снейпа… Он еще раз вгляделся в надпись на камне. Эйлин Диана Принц… Принц. Мать перед смертью успела официально сменить фамилию. Несмотря на состояние здоровья, выбиралась в город, заполняла горы бумажек, доказывала — и доказала — местному суду, что это необходимо. На это наверняка потребовалась не одна неделя, или даже не один месяц. Наверное, для неё это было очень важно. Для Северуса это была та из двух фамилий его родителей, которую он предпочёл бы иметь. Она звучала куда лучше, чем «Снейп», и к тому же относилась к «чистокровным» фамилиям. Хотя и не такая известная, как Малфой или Блэк. Северус не знал никого из родственников по маминой линии — ни бабушку, ни дедушку, ни еще кого-либо. И в Хогвартсе никого по фамилии Принц он тоже не встречал. Или просто не обращал внимания? Он оглянулся по сторонам. Почти на всех могилах лежали цветы или небольшие венки. Некоторые свежие, некоторые увядшие и промокшие, присыпанные рыхлой землёй. Но они были. Северус как-то даже не подумал принести цветы. Хотя денег у него уже не было, да и мимо цветочных магазинов они не проходили… Сзади послышалось шуршание листьев — наверняка Поттер переминался с ноги на ногу в ожидании. Северус не обратил на это особого внимания. Он еще раз взглянул на могилу. Без особой цели, но словно выжидая для приличия подольше. Медленно, но верно её образ запечатлялся в памяти, как оттиск гравюры. — Пойдем, — коротко бросил он, отворачиваясь и затягивая шарф покрепче. — Секунду. Шуршание стало отчётливее, и Северус невольно бросил любопытствующий взгляд на Поттера. У того в руке красовался желтый кленовый венок, который он явно пытался доплести на скорую руку, ворочая по кругу. Поспешно закончив, он водрузил его на землю перед каменной табличкой, тем самым делая её чуть менее запустелой и бросающейся в глаза среди цветов вокруг. — Долго не протянет, конечно, но пусть… Пойдем. Он вышел на тропинку, ведущую к выходу, и теперь выжидающе смотрел на Северуса. Северус последовал за ним, бросив напоследок короткий взгляд на венок. Да, действительно долго не протянет. Но это всё, что у них было. Когда они добрались до выхода, сторож уже расправился с последними кучами и мирно покуривал у входа в свой домик, примешивая запах табака к запаху жженых листьев. Теперь, когда эти листья не лежали непокорённой горой под воротами, те открылись куда более плавно, хоть скрежет и не убавился. До города им предстояло снова пройти по южному шоссе. — «Собственность Принца-Полукровки»… — вдруг задумчиво проговорил Поттер, пока они, стоя на обочине, пропускали вперёд одинокий Форд. — Наполовину «Принц», значит?.. Северус замер. Он не ожидал, что Поттер вспомнит его подпись в старом учебнике, и оттого ему стало отвратительно неловко. Поттер правильно догадался о происхождении псевдонима, и ему наверняка не терпелось об этом сказать. Северус бы даже не удивился, если бы Поттер признался, что только и ждал, пока они выйдут с кладбища. Северус, не придумав лучшего ответа, постарался скрыться за язвительным комментарием: — То есть ты видел псевдоним, и все равно сделал вывод что Лили, магглорожденная, автор пометок? Браво, Джеймс Поттер, у вас такой острый ум. На самом деле он против своей воли задумался, не звучит ли его псевдоним слишком по-дурацки. — Ну не начинай, я же извинился. «Кажется, купился на уловку, — подумал с облегчением Северус и тут же коварно ухмыльнулся самому себе: — Отыграюсь по-полной» — Теперь понимаю, почему тебя прозвали Сохатый. Ума и правда не больше, чем у оленя. Северус ожидал, что еще сильнее заденет Поттера, но тот почему-то посмотрел на него с растущим удивлением, медленно переросшим в явную, невыносимую снисходительность. Северус не понимал, откуда она взялась, и поэтому слегка напрягся. Поттер расплылся в ухмылке — совсем не скрытой. — То есть ты признался, что следил за мной многие годы, но все равно не сделал вывод, откуда у меня кличка? Видимо, гениальность нашей «королевской» особы распространяется только на зельеварение… Вот так неудача. — Да откуда мне знать, где твои дружки достали эту кличку? И следил я не за тобой, а за Люпином. Поттер на секунду задумался. Теперь было сложно понять, что у него на уме: его лицо выражало только сосредоточенность. Будто он пытался что-то восстановить в своей памяти. — Только не говори мне, что ты забыл тот вечер под Ивой. Северус рефлекторно скривился. Ну вот опять всплыл тот злосчастный случай. Похоже, даже если он каждой клеткой своего тела хотел о нем забыть, никто не собирался ему этого позволить. И самое ужасное — его память никогда не ограничивалась спасением от оборотня и Дамблдором, нет. Здесь его воспоминания уже размылись, даже частично стёрлись — то ли от испытанного ужаса, то ли благодаря неимоверным усилиям. И слава Мерлину. Но шестерёнки в его мозгу всегда в мельчайших подробностях норовились проиграть то, что произошло ночью. Черт же все это побери. — Да как такое забудешь? — вполне честно ответил Северус. — И ты не понял, откуда у меня кличка? — Слушай, я понятия не имею, к чему ты клонишь. С этим как-то связан Люпин? — Обалдеть. А я всё это время думал… Поттер осёкся, и в то же время на его лице все еще красовалась слегка удивлённая ухмылка. Северус чувствовал лёгкое раздражение. Он знал, что Поттер в чем-то удостоверился, и это что-то было ему очень по душе. Чего нельзя было сказать о Северусе. Однако невозможно было отрицать, что эта быстрая перебранка сделала как минимум одно хорошее дело: атмосфера между ними наконец вернулась в привычное русло. Они вечно этим занимались — действовали друг другу на нервы. Всяко лучше, чем абсолютная тишина или то, что было на кладбище… Ведь им в Коукворте еще два дня вместе сидеть. — Черт, совсем забыл, — голос Поттера вырвал Северуса из размышлений. — О чем? Поттер не ответил, а вместо этого поставил рюкзак на землю и расстегнул замок шире. В отверстие моментально пролезла кошачья морда, пушистые белые лапы, а после и вся кошка. С громким недовольным мяуканием она попыталась укусить Джеймса за пальцы, которыми он все еще держался за застёжку. — Эй, зубы прочь, я не мог тебя раньше выпустить. Кошка демонстративно зевнула, как будто пытаясь скрыть, что только что хотела искусать хозяина, потянулась лапами в шахматном порядке: сначала левая задняя и правая передняя, потом левая передняя и правая задняя. Помахала хвостом, натопырила уши — и рванула куда-то в кусты у обочины, где только что шерохнулась пара травинок. — Не боишься ее так отпускать? — поинтересовался Северус, глядя как кошка скрылась в невысоких зарослях подорожника, что-то преследуя. — Боюсь немного, — честно ответил Поттер, кладя руку на карман с волшебной палочкой. — Но она и так весь день в рюкзаке сидела. Ей там нравится, но она привыкла гулять где хочет по всему Хогвартсу. Они подождали какое-то время у обочины. Мимо пронеслась пара автомобилей. Поттер все это время был явно напряжен, не убирал ладони с палочки: видимо, несмотря на запрет, был готов использовать магию, если с Сорой что-то случится. Но этого не понадобилось. Вдоволь нагонявшись за несчастной крапивницей в зарослях сорняков, Сора, как будто по вежливой просьбе, пошла, виляя хвостом, прямо по дороге к восточному району города, где виднелись покоробившиеся хибары и неотличимые друг от друга ряды угольно-черных двухэтажных домов. Чуть дальше — центр города, высокое здание мэрии, заметное даже отсюда. Туда они и направлялись. Все, что им оставалось, это следовать за Сорой.