Включение системы. Загрузка.
Внезапно высветилось на как будто бы чёрном экране, пока у Рин всё ещё были закрыты глаза. Девочка открыла их, но надпись, похожая на голограммы из игр про киберпанк не исчезла.Загрузка. 19%...
Почувствовав, что боль пропала, Рин потрясла головой.Загрузка. 20%...
И тут, беловолосая наконец обратила внимание на окружение. Было похоже на то место, из которого её увезли на операцию, но ширм уже не было, как и ремней, привязывающих к кровати. Другие подопытные свободно ходили по комнате, и в целом занимались чем-то своим. Кто-то спал, кто-то разговаривал с другими, кто-то читал, кто-то вообще плакал сидя на кровати. А другие, как и Рин, только очухивались от операции. Перед глазами так и сияла словно голографическая надпись на таком же голографическом фоне, но подопытная наконец заметила три кнопки на окне, как у компьютера — "закрыть", "свернуть", "во весь экран". Кнопка закрыть была серой, что видимо обозначало невозможность действия. Спустя ещё пару минут, до Рин наконец дошло, что чтобы взаимодейвствовать с окном, нужно просто мысленно сказать действие, или же сосредоточить взгляд на нужной кнопке. Наконец, окно загрузки с надписью "Загрузка. 34%..." было свёрнуто, а перед глазами возник интерфейс — по границам зрения стилизованные небольшие линии, сверху и снизу несколько кнопок, цель которых была пока что непонятна, а в верхнем левом углу экрана было что-то типа строки состояния, со схематическим изображением тела. Очков у Рин не было, но зрение было удивительно чётким. — "Привыкать к этому я буду долго..." — подумала она, с трудом сев на кровати — тело ещё не полностью пришло в себя. Тут её внимание привлёк подопытный с соседней койки. Его кожа была... Зелёной? И на ней были разделения. Всем своим видом он напоминал хуманизированный кактус, только шипов не хватало. Рин тихонько встала, и, ковыляя, с трудом управляя словно налитыми свинцом ногами, подошла к нему. И ужаснулась. Номер на комбинезоне значил "709". — Спайк?.. — Напуганно прошептала она. 709-ый кашлянул, на мгновение открыл глаза, и снова закрыл их. Тут на интерфейсе Рин, в правом нижнем угол высветилось окошко с надписью "сканирование". Возле Спайка появилось окно его состояния, к которому от самого тела Спайка проводила небольшая косая линия. По скану, состояние Спайка было очень... Очень тяжелым. Рин подавленно отошла от него, и запнулась о кровать. Стоило красноволосому исчезнуть из виду, строка его состояния исчезла. — "Серьёзно? Стоило мне найти наконец друга, как он умирает? Какого хрена, судьба?! Хотя, логичнее будет сказать, "какого хрена, Совет?!" — подумала она. Тут в камеру вошёл тот же самый блондин, что и принёс Рин на операцию. Девочка смерила его косым и недоброжелательным взглядом, в то время как сам врач подозвал её, и попросил покинуть палату и пройти вместе с ним. Ясен пень, делать этого Снэйкен не желала, но был ли у неё выбор? Не-а. В коридоре было множество таких же подопытных, которых врачи водили по одиночке из кабинета в кабинет, и из палаты в палату. Но Рин пугало другое. Все они были детьми или подростками, за исключением пары человек. Но наличие здесь взрослых, значило что в основном тут дети не потому, что это детское отделение. — Вы что, ставите опыты в основном на детях?.. — Спроосила Рин, с ноткой ужаса в голосе. Учёный остановился и взглянул на неё. Только теперь Рин заметила, что никто из подопытных или врачей не говорил ни слова. Учёный вздохнул, и пошёл дальше, а Рин продолжала ужасаться от происходящего. Наконец, они вышли в безлюдный отсек коридора, где учёный остановился вновь, и взглянув на Рин ледяным голосом ответил: — Первое правило из тех, что никогда нельзя нарушать. Никогда не говори в коридоре, когда там есть другие подопытные помимо тебя. Это может подрывать дисциплину. — Он немного ушёл вперёд, и ещё раз остановившись всё таким же голосом добавил — И да. В основном опыты проводятся на детях и подростках, ведь в таком возрасте тело человека легче всего подстраиваются под изменения. — блондин пошёл дальше. Рин нервно сглотнула, и продолжила путь. Затем девочка кашлянула, и с вопросом о возможности говорить взглянула в глаза блондину. Тот кивнул. — А почему здесь никого нет? — уже более твёрдым голосом спросила Рин. — Это отсек подопытных с имплантациями и внутренними изменениями тела. Но чести попасть сюда удостаивается лишь около двадцати процентов подопытных. Тебе крупно повезло. — Ответил учёный. — и кстати, если хочешь что-то у меня спросить, то просто удостоверься, что в коридоре никого нет, и обратись ко мне по фамилии. Я Сейку Тадаши. Рин уже спокойно, но настороженно вздохнула, когда наконец Сейку остановился у двери кабинета с надписью "диагностика" и открыл дверь. Он приветственно махнул сидящему за столом управления и сказав "867, опыт 207, записывай и диагностируй" отвёл сам 867-ой номер к койке, вокруг которой была куча проводов. Сейку подозвал диагностирующего, и тот со вздохом начал подключать провода к Рин. Только сейчас она заметила, что у неё теперь в затылке, в руках и ногах а также в спине по диагонали позвоночника теперь есть порты подключения. Это было... Жутко. Очень жутко. У Рин начался лёгкий приступ дереализации — она ощущала себя как герой какого-то ужастика, боевика или триллера. Подключение проводов сопровождалось почти незаметной болью по всему позвоночнику. Диагностик, подключив все провода, пошёл к компьютеру, и что-то покликав, подозвал Сейку. — Загрузка не завершена, стоит подождать? Данные уже можно загружа... — Уже 7 вечера, все скоро позакрываются, загрузка этой херни займёт около часа, а мне ещё знаешь по скольким врачам нужно её прогнать?! — кое как сдерживая улыбку, но уже явно злясь, резко ответил Сейку. Диагностик лишь вздохнул, и нажал на какую-то кнопку на клавиатуре. Перед глазами Рин тот час же появилось ещё одно окно загрузки, а в мозг стала словно затекать новая информация. Всё это сопровождалось жжением и небольшой головной болью. Приступ дереализации усиливался. Примерно через 40 минут, когда экран загрузки показывал значение в 79%, внезапно появился сигнал тревоги. Свет выключился, энергия отключилась, но включились красные лампы над дверьми. В тот же момент, у Рин на экране одновременно с появлением дикой режущей боли в голове высветилось:ОШИБКА ЗАГРУЗКИ не загружены важные системные файлы! Пожалуйста, подключите кабели обратно.
Сейку в спешке выбежал из кабинета, бросив подопытную. Следом за ним убежал и диагностик, после чего оставшись в одиночестве, крючась от боли Рин бешено носилась по настройкам импланта, и наконец нашла нужную функцию.Отключение телесных ощущений
Под функцией было её описание, но находясь в первобытной панике Рин не стала его читать. Высвечивающиеся окна пытались остановить её, но было понятно одно — если она не выберется отсюда сейчас, то сдохнет. А выбраться с такой болью она не сможет. Наконец, казалось бы бесконечные всплывающие окна закончились, и по измученному телу прокатился не приятный холодок, забирая с собой боль. И ощущение пространства. Земля ушла из под ног — Рин просто не чувствовала пола. Следовало бы ужаснуться — кожа, тело... Буквально ничего не ощущается. Но адреналин сделал своё дело. Рин подорвалась с места, вырвала из себя провода, и бросилась прочь. Она даже не замечала коридора, и не чувствуя ничего, преодолела столь длинную дистанцию в считанные секунды. В мозгу кипела лишь одна мысль — бежать, бежать как можно дальше и как можно быстрее. Но в её планы ворвалась стена. Буквально. Прямо перед глазами Рин была вдребезги разрушена стена, откуда в попыхах выбежали солдаты в причудливой, явно не Советской формы — бело-голубая куртка с кучей карманов кричала об этом, ведь Советовцы носили типичную военную форму, усыпанную символикой своей организации. Рин была в ступоре. На напуганного, как вкопанного стоящего на месте ребёнка сразу же обратили внимание. Один из солдат подбежал к находившейся в ступоре Рин, и... Ударил её прикладом автомата. Она тот час же потеряла сознание.