***
Тэхён просыпается от приятного сна, возвращается в реальность, поворачивается, а Юнги открывает шкаф, ищет что-то. — Ничего не хочешь мне рассказать? — злой актёр садится, протирает глаза, берёт бутылку воды с тумбочки, недовольно смотрит на своего парня. — Я нихрена не помню, — морщится Мин, достаёт таблетки и выпивает. — Голова болит так, будто я нажрался в говно. Ты меня домой с офиса забрал? — С офиса, — хмыкает Тэхён и встаёт. — Какого хрена ты вчера делал с Чонгуком? Сначала на обед ходил с Чимином, ок, хорошо. Я понял. Но какого хрена ты делал с Чонгуком? — С Чонгуком? — вдруг вспоминает и начинает злиться Юнги. — Ты, кстати, почему не сказал мне, что он в курсе о нас? Это ты ему сказал? И почему не удосужился предупредить меня? Он припёрся ко мне в офис, начал говорить об этом, предлагая подружиться. Я ведь только вчера говорил тебе, что… — Насрать вообще. Я не об этом говорю сейчас, — Тэхён достаёт пакетик с порошком и кидает в руки Юнги. — Он тебе добавил эту херь, а её можно подмешать только в алкоголь. Я тебя спрашиваю ещё раз, какого хрена ты сидел и пил с этим придурком? Я ждал тебя весь день, весь вечер, а ты сначала променял меня на обед с Чимином после того, как мы помирились, так ещё и потом с Чонгуком сидишь пьёшь? Злишься, что я тебе что-то не говорю, а сам мне почему не сказал? — Во-первых, я с ним не пил, я пил сам, пока работал, а во-вторых, он пришёл в мою студию, объявил, что в курсе о тебе и обо мне, что хочет подружиться, пригласить на свидание, раз мы с тобой разошлись. Я ему отказал, конечно, потому что он меня бесит, но я согласился поговорить. Всё-таки нам видеться ещё долго придётся, — Юнги трёт виски, пытаясь вспомнить вчерашний день. — Как я дома оказался вообще? Ни черта не помню. Только то, как говорил с Чонгуком у себя в офисе. — Тебя этот грёбанный певичка притащил в дом, в наш дом, ты был не в адеквате. Вот если бы меня не было?! Тебя вообще теперь одного оставлять нельзя?! Бесят меня все: ты, наивный человек, который не видит и не замечает ничего, придурошный Чимин, чтобы у него голос сел, и пизданутый Чонгук, чтобы у него член сломался. Я его засужу нахрен. — Ты с хера ли орёшь с утра пораньше? Голова и так болит. — Ну да, ты ни хера не помнишь. У тебя ничего не произошло. И вечно так. Бесишься, что я постоянно ревнивый, а не ты, говоришь, что не даёшь повода, но все, кому не лень, хотят залезть тебе в штаны, включая твоего ёбнутого Хосока. — Сам ты ёбнутый, — в ответ начинает повышать голос Юнги. — Не ори, в последний раз говорю. Тэхён выдыхает, пытается успокоиться, смотрит на вибрирующий телефон своего парня, нервно поднимает с кровати и смотрит в экран, снимая с блокировки. Сообщения от Хосока. Злится, швыряет смартфон о стену. — Как ты сказал? У нас был перерыв в отношениях? — ухмыляется Ким. — Это что повод, чтобы найти себе кого-то временно? — Я больше не собираюсь слушать этот тон, — Мин показывает ладонь и идёт в уборную, но Ким идёт следом, встаёт в проёме, смотрит на парня. — Если ты спал с Хосоком, я его убью, я тебе клянусь, — гневно предупреждает Ким. — Пусть меня посадят, но я его грохну. — Тэтэ, успокойся. Я виноват, что ты придумал себе способ увеличить известность? Я виноват, что ты поставил свою карьеру выше наших отношений? Я виноват, что ты от меня всё скрывал, а твой псевдо-парень припёрся вчера и что-то мне подсыпал? Не надо на меня кричать своей неоправданной ревностью. — Какого хрена он тебя котёнком тогда называет и пишет тебе то, что я пишу? И почему ты не отвечаешь? Я тебе спрашиваю, ты спал с ним или нет? — Тон выключи и съебись со своей ревностью, — толкает его Юнги и заходит в уборную, хлопнув дверью. Тэхён стучит и бурчит. Мин умывается, чистит зубы, пытается понять, что было вчера, встаёт под душ, и голова потихоньку перестаёт ныть. Вдруг парень вламывается в ванную с телефоном в руках, демонстрируя экран. — «Котёнок, десять часов секса с тобой — секунда в вечности и вечность в секунде. Я рад, что ты расстался с тем придурком, ведь мы встретились. Судьба выбрала для нас правильное время», — презрительно цитирует Тэхён сообщение. — Это ты называешь необоснованной ревностью?! Ты и теперь будешь отнекиваться, что не спал с Хосоком? Я его член отрежу нахрен, если он тебя трахал, а если ты его трахал, то в жопу цемент залью. — Да угомонись ты, больной вообще?! Память у тебя как у кнопочного телефона, — Юнги выходит из душа и вытирает лицо полотенцем. — Это ты мне писал, идиот, девять лет назад. Я старые сообщения от тебя не могу найти, но отправлял когда-то Хоби, просил переслать, потому что его старая «нокиа» сохранилась ещё с тех пор. — Так ты не спал с ним? — тон актёра немного начинает снижаться. — Тэхён, мозг мне не еби. В меня какой-то порошок засунули, я кофе ещё не пил, и парень мой бесит меня, потому что орёт, как резанный. Мы с Хосоком всю жизнь просто друзья, ревновать к нему — самое тупое, что можно придумать. — Да ты всего не видишь просто… — Ким бесится, что Юнги вечно не замечает, как к нему подкатывают. Если бы Тэ просили обосновать свою ревность, он бы привёл кучу доказательств, что его котёнка всегда хотят отобрать. Не просто же так он бесится. И каждый раз бы он кивал, подтверждая. — Чего я не вижу? Хоби — мой партнёр по работе и друг. Чимину вообще Хосок нравится, а не я, мы с ним подружились из-за совместной работы, он мне предложил идею, чтобы начать петь, стать публичным человеком, чтобы мне потом было легче открыто с тобой встречаться. А Чонгук при чём? Он с тобой вне съёмок сосётся, не со мной. — Потому, что он к тебе яйца катит. Я ему вчера несмываемого макияжа добавил, но ещё раз увижу, — тыкает указательным пальцем Тэхён, предупреждая, — узнаю, что ты с ним окажешься наедине, я его член пришью на лоб, на камеру сниму и в интернет выложу, засужу за то, что тебя накачал той хернёй. Так что ты попадёшь не просто в новости, а в скандал. — Ещё раз будешь с кем-то сосаться вне съёмок или лгать мне, я пересплю с кем-то из тех трёх, к кому ты меня ревнуешь. — Только попробуй. — А вот и попробую, — вздёргивает подбородок Мин. — У нас перерыв ещё не закончен. С кем хочу, с тем и… — Тебя выебать разочек, чтобы мозг на место встал? — Вот и выеби, — хмыкает Юнги. Тэхён сразу переключается с дикой ревностной злости на возбуждение. Кидается к обнажённом телу, с которого капает вода. Хватает его, тащит в спальню, на кровать. Примирительный секс охрененный, а когда не виделись целый месяц, так вообще хочется вытащить из человека душу вместе с сердцем и сожрать. Язык, губы, тело хочется проглотить, хочется вдохнуть запах, чтобы задохнуться. Тэхён кидает его на кровать, тянет к себе, ставит раком, шлёпает по ягодицам так, что след руки на белоснежной коже остаётся красным отпечатком, хватает за волосы, оттягивает, приближает ухо к своим губам. — Больно будет, — шепчет Тэхён. — Плохой котёнок. Не подготавливает, входит сразу резко, отчего Юнги сжимает руками постель, издаёт болезненный стон, морщится. — Блять. — Скажи, что любишь, — целует в затылок Тэхён. — Люблю. — Простонешь для меня? — Ты, блять, двигайся, тогда и буду стонать, — оборачивается Юнги с возмущениями. Тэхён посмеивается, жуёт довольно невидимую жвачку, начинает двигаться. Он дома. Самое лучшее чувство на свете. Быть в нём, слышать его удовлетворение, сжимать его белую кожу, на которой всегда остаются громкие отпечатки рук. Меняют позу, кладёт на спину, а Юнги вонзает свои коготочки в спину своего парня. — Котёнок мой злой, — улыбается Ким, смотря тому в глаза. — Царапаться теперь будешь? — Я не котёнок… Называй меня нормально теперь. Я буду рэп сам читать, это прозвище мне не подходит, — отворачивает лицо Юнги и мурчит, возмущается. — И вообще, оно дурацкое… Тэхён опускает лицо, нюхает носом за ушком, целует в щёку. Котик капризничает. Такой милый. Ким так скучал по этому. Мин лежит, делает вид, что весь такой суровый, а на самом деле жаждет ласки, заботы, чтобы взяли «на ручки» и не отпускали. — Ты же вылитый кот… — Я не кот. — Не нравится, когда я называю тебя котёнком? — ласкает носом любимое личико, ждёт, когда тот повернётся обратно, перестанет бурчать. — Нравится… — Тогда буду называть тебя так и дальше, идёт? — Идёт. — Котёнок, ну зачем ты отвернулся от меня? Я же тебя целовал. — Я по тебе скучал, — признаётся Юнги, смотря в сторону. — Весь месяц не решался позвонить. Хотел приехать в тот же вечер, но не решался. Хосок сказал, что лучше подождать, что ты позвонишь. Ты не звонил. — Намджун мне посоветовал дождаться, пока ты позвонишь. Так, я бы сидел на коленях перед тобой. Ты ждал, что я позвоню? Я думал, ты хотел отдохнуть от меня. — Я просто так сказал, потому что злился. Не хочу от тебя отдыхать. Не слушай меня, если я когда-то опять так скажу. Хосок пытался меня взбодрить, и Сокджин с Намджуном, но они не такие тёплые, как ты. Тэхён-а, пожалуйста, не скрывай от меня ничего больше, я не хочу с тобой расставаться. Мне не нравится быть без тебя. Без тебя холодно. Меня никто не обнимал… — Мин замолкает. — Котёночек мой, прости… Тэхён прижимает его к себе, а тот начинает плакать и вытирать слёзы. Опущенные губы дрожат, сдерживаемые эмоции проявляются на лице. Юнги редко плачет, да и редко говорит о своей слабости, но Тэ ведь понимает, обнимет собой, становясь живым пледом, согревающим и тело, и душу, и сердце. Ему можно признаться в слабости, пожаловаться, становясь настоящим котом. Киму стоит увидеть эти слёзы, готов прибить каждого, если кто обидит его котёнка. Хотя в итоге сам стал тем, кого избил бы. Но Юнги плачет… Тэхён сделает всё, чтобы улыбка появилась на любимом лице. Он открывает его глаза, убирая руку, прикрывающую их, вытирает щёки. Весь дальнейший план действий выстраивается в голове сразу. — Давай сделаем так: не будем играть по правилам пиара и потакать всем, слушать чьи-то советы. Я расторгну контракт, выплачу компенсацию, пусть и уйдут на это все сбережения, открою свою компанию, начну карьеру с нуля, а ты выпустишь песню или альбом, что ты хочешь там с Чимином, только без псевдо-отношений. Я объявлю об отношениях с тобой. Официально. Меня растерзают СМИ, мои фанаты и фанаты Чонгука, но это пройдёт со временем. — Из-за выплаты компенсации у тебя ничего не останется, Тэтэ, твоя карьера будет под угрозой, когда из-за Чонгука… — Котёнок, насрать на деньги и на карьеру. Я хотел объявить о тебе с первого дня нашей встречи. Если ты согласишься, то я пройду через всё. Мы пройдём через всё. Но я не хочу больше доводить тебя до такого состояния, что тебе нужен перерыв и отдых от меня. Ты для меня важнее всего на свете, хоть я и люблю свою карьеру. Просто скажи честно, ты ведь любишь правду. Ты хочешь, чтобы я закончил всё то, что сейчас происходит? Юнги честно кивает. Тэ улыбается, целует его. Даже рад, что наконец котёнок «показал зубки», проявил своё недовольство, ведь из-за этого Тэхён вышел из какой-то зоны комфорта, в которой пребывал все девять лет. — Тогда если я обанкрочусь, можно не платить за жильё и питание? Буду жить какое-то время за твой счёт. — Этот дом я покупал, ты и так живёшь за мой счёт. — Этот дом ты покупал. А наша квартира, которую мы сдаём? А наш загородный дом? А здание, которое я купил, чтобы ты увеличил свою компанию? Всё, что я брал, считаю общим, а ты вот так, да? — цокает актёр. — Я же шучу. Какое здание? — хмурится Мин и принимает вертикальное положение, садясь на кровати. — Ну… это… я… — Тэхён чешет затылок, вздыхает, начинает ёрзать на кровати, потому что сдал себя. — Блин, испортил тебе сюрприз. — Какое здание? Какой сюрприз? — У тебя день рождения скоро. Я хотел сделать тебе подарок. Ты же жалуешься уже сколько, что надоело снимать в аренду помещение, в котором даже места уже не хватает. Вот я и… купил тебе одно. — Ты купил мне здание? Ты больной? Это же, пиздец, как дорого. Откуда у тебя столько денег? Даже я пока жду правильного момента, чтобы выделить деньги компании на это. — Я что зря пашу столько? Я уже давно его взял, просто ждал, когда документы подготовят, а потом твоего дня рождения, — романтик начинает виновато мямлить. — Я же хотел сюрприз нормально сделать… — Медвежонок… — целует его руку довольный кот. — Испортил сюрприз, готовился же, блин… — Давай расширим мою компанию? — предлагает Юнги, сам представляя будущее сразу. — Я ведь всё равно стану артистом, да и пора расширяться. Мы можем продвигать певцов и актёров, тем более ты понимаешь актёрскую деятельность. Будешь работать с моей компанией, руководить. При расширении отдам тебе часть акций. Она будет нашей. — Ты серьёзно? Ты же хотел быть просто продюсером. — Я понял, что если хочу, чтобы тебя никто не лапал вне съёмок, то придётся быть кем-то большим, чем просто продюсером. — Я только рад, если буду расхаживать по твоей компании так же, как в твоей заднице. Как у себя дома. Мин смеётся. Радуется, будто камень с души упал. Тэхён готов на подобное ради него, готов на риск ради Юнги, а не ради своей карьеры. Это стоит целого мира… Обнимает медвежонка, целует и продолжает остановившуюся для разговора любовь.***
Расторгать контракт директор не хочет. Обещает, что объявят о том, что Чонгук и Тэхён расстались, но просит не уходить, обещает перезаключить контракт и улучшить условия. Ким отказывается. Уходит, обратившись за помощью к Намджуну, который высылает своего адвоката для урегулирования конфликта. Тэхёну не приходится лишаться всех сбережений, но компенсацию всё-таки выплачивает, зато с гордой головой хлопает дверью, забирая своего менеджера с собой. За несколько месяцев облагораживают здание, компания переезжает, Юнги, выпустивший с Чимином сингл, а потом свой личный альбом, наконец-то выходит из своей скорлупы. И Тэхён, хоть испытал на себе гнев фанатов Чонгука, может свободно ходить по ковровой дорожке, хвастаться, прижимая к себе настоящего парня, ходить в общественные места с Юнги, не боясь, что их заснимут вместе, может говорить на интервью правду. И пусть кто-то против. Неважно. Пусть многие пишут гадости, пусть кто-то считает, что Юнги и Тэхён не подходят друг другу, пусть изливают свои комментарии под фото и видео, высказывая, что нельзя было расставаться с Чонгуком, ведь пара хорошо смотрелась вместе. Котёнок не заходит в интернет без надобности, а медвежонку глубоко плевать. Потому что приходит в компанию, открыто обнимая того, кто морщится, но на самом деле рад, потому что может отправить мандарины и подарки, подписывая своим именем, потому что может зайти в студию, обнять его, уткнувшись носом в затылок, пока тот записывает Чимина, флиртующего с довольным Хосоком, потому что приходит со съёмок домой, ложится в постель и прижимает к себе съёжившийся комочек, уснувший с телефоном в руке. Говорят, что счастье любит тишину. Тэхён с этим не согласен, и о своём счастье больше не нужно молчать. Юнги и Тэхён. Тэхён и Юнги. Они созданы друг для друга, связаны красной нитью, что обрамляет запястье каждого вот уже больше девяти лет. Почему бы миру не знать об этом? Просыпается утром, а парня рядом нет. Смотрит на записку — тот опять ушёл в магазин. Цокает. Если сонный кот опять побежал за кофе, прибьёт: целый шкаф с декафом пылится на полках. Тэхён плетётся в ванную, умывается, идёт в душ, а потом направляется в гардеробную, умиляется игрушечным медвежонку и котёнку, которые Мин подарил. — Ну и где твой оригинал шляется с утра пораньше? — щурится и спрашивает у игрушки, скрестив руки. — А вдруг завёл себе любовника, а? Эй, плюшевый Юнги, в тебя надо встроить колонку, чтобы ты отвечал мне, — боксирует с ним. — Отвечай, плюшевый котёнок. — Ты больной? Тэхён хватается за грудь и вздрагивает, когда поднимает взгляд, а перед ним стоит настоящий Мин со стаканчиком в руках. — Господи боже, — успокоительно вздыхает, — я думал, что игрушка реально заговорила. Ты что так тихо ходишь? Опять за кофе ходил? — Кофеварка сломалась, кофемашина тоже. Молока нет. Я хотел сегодня с молоком попить, — зевает парень. Тэхён берёт его за руку, тянет к себе. Не может. Хочет. Выхватывает стаканчик, убирая на столик, расстёгивает ремень, ширинку, спускает переднюю часть брюк, вытаскивая свой член, даёт знак, чтобы Юнги сел на колени, рукой тянет голову своего парня вниз. — Ты мне кофе нормально выпить когда-нибудь дашь? — продюсер закатывает глаза. — Котёнок, не могу сконцентрироваться, у меня сегодня будет тяжёлый день. Юнги садится на колени и смотрит вверх. — Ты вчера обещал, что споёшь мою песню, но я тебя даже не дождался, уснул. А я тебя ещё и ублажать должен? — Спою, что захочешь, вот сейчас прям начну петь, распоюсь, — тянет того Тэхён к себе поближе. — Котёнок, давай ты мне, а я тебе. Умираю, мой член требует твой язык. Ну хочешь, дважды тебе сделаю? Три бы сделал, но времени нет, не успею на встречу. — Ты минетом торгуешься? — Я не виноват, что у меня вечно стоит, когда ты рядом. Это твоя вина, вот и неси ответственность. — Меня обвиняешь ещё? — Ага, — указывает Тэ глазами на член, ноет и тыкает головкой прямо в щёку. — Котёнок, ну у меня есть всего час… Юнги цокает, но сдаётся. Берёт в руки смотрящий на него член, облизывает, а Тэхён пожирает глазами, потому что любит на это смотреть. Член, входящий в рот. Чёртов язык Мин Юнги создан богами оргазма. — Медленней, котёнок… Мин замедляется, продолжает ублажать своего вечно голодного, вечно требующего внимания парня. И ведь всегда так, хоть вместе уже слишком долго, как думают люди. То ему хочется обнимашек, то секса, то еды, то просто, чтобы Юнги ответил на звонок или сообщение. «Юнги-я», — иногда повторяет сотни раз и зовёт до тех пор, пока Мин не ответит: «М, Тэхён-а?». А тот довольно выдаёт: «Ничего. Проверка связи». И не отстаёт же, пока не получит своего. Юнги это любит, но никогда не признается. Их собственная игра, которую оба понимают без слов. — Молочко, котёночек, — хватает голову сильнее Тэхён, входит глубже в рот, чтобы кончить. Издаёт довольный стон, закинув голову назад. Кончает, выходит, проводит пальцем по опухшим губам, опускается и целует. — Зачем ходить в магазин за молоком? Ты только попроси, я тебя буду поить в любое время дня и ночи, — подмигивает, пожёвывая невидимую жвачку. Юнги смеётся и поднимается, продолжая пить кофе, пока парень лезет к нему в штаны. Мин убирает его руки от себя. — Ты корова, что ли? — Можешь доить меня любой частью своего тела. До капли отдам всё. Не жалко, — продолжает попытки Тэхён. — Моя очередь. — Не лезь, а, — отходит Юнги. — Я уезжаю через полчаса. Мне надо на встречу. — Есть ещё время… — Я тебя знаю, вечный недотрах, потом начнёшь лезть со своим «Котёнок, дай зайду ненадолго». Я из-за тебя опоздаю. А я не люблю опаздывать. — Такой жадный, ужас, — закатывает глаза Тэхён. — Для меня секса жаль? Человеку, с которым у тебя скоро десять лет отношений? У нас юбилей будет. — Если я жмот, то ты транжира. Вдруг истратишь наши запасы, а к пятидесяти годам мы и член поднять не сможем? Мне не нужен импотент. — Поверь мне, котёнок, мой член будет стоять на тебя и в девяносто. Как встал при первой встрече, так и не падает. — Один раз не встал, — щурится Юнги. — Когда это? — А ты не помнишь? Когда мы какую-то передачу снимали в прошлом месяце, ещё тогда в гримёрной были и… — Так ты был одет, как девушка. Ещё молчал. Тебя в другого человека превратили. — Я даже не знаю, мне это воспринимать как комплимент или оскорбление? — Котёнок, давай не будем тратить целых полчаса… — Пиздуй работать, Тэхён-а. — Могу дальше торговаться. Чего хочешь? Может, ты меня трахнешь? — Нет. Иди уже, а. — Всё, что хочешь сделаю, Юнги… Перед работой полезно. Утренняя зарядка. — Пиздуй работать. Юнги тыкает в него пальцем и уходит на первый этаж, но Ким идёт за ним. Ну нельзя говорить ему «нет». Ещё больше хочет. Носится за своим котом, пока тот строит из себя недотрогу. И ловит же возле бассейна. Держит сзади, хватает за запястья. А Юнги же из семейства кошачьих, видит воду и начинает жаловаться, издавать возмущённый писк. Не любит бассейн даже в собственном доме, заходит обычно только для того, чтобы позвать Тэ, если он там плавает. — Либо секс, либо я кидаю тебя в воду, — угрожает Ким. Мин отчаянно смеётся, не хочет в этот человеческий аквариум ну никак. Морщится. И отделаться от Тэтэ никак. Да и самому хочется теперь ещё больше, когда его парень вот так обнимает сзади, что-то щебечет на ухо, двигает бёдрами, желая прорваться сквозь одежду. — Отложу нахрен встречу, — рычит Ким, тащит Юнги в гостиную, покрывая поцелуями. — Хочу в домик… Актёр опускает его на журнальный стол, смахивая журналы, или что там было… стягивает штаны, опускается на колени, захватывая руками всё, чего желают тело и душа. — Ты затрахал меня, клянусь, — бурчит Мин, но закатывает глаза в удовольствии, потому что Тэхён лезет в его попу пальцами и языком. — Как скажешь, котёнок, — целует его член, входя ещё одним пальцем. — Затрахаю тебя, если так хочешь. — Хосок должен прийти… Нам ехать на встречу… — Тогда стони моё имя так громко, чтобы ему было стыдно и он ушёл. — Мне вот не стыдно, — раздаётся со стороны обеденного стола. — Продолжайте. Оба поворачиваются и видят Сокджина, сидящего за столом и завтракающего. Тэхён закатывает глаза и прикрывает своего парня своей длинной накидкой, которую даже снять не успел. «Чтоб тебя, Джин…». Возмущён до безумия. Почему близкие друзья приходят к ним в самый неподходящий момент, да и откуда они берут ключи к воротам и пароль к замку от дома? Тэхён меняет его каждый месяц. — Ты что здесь делаешь? — вскидывает бровь актёр. — Блять, — вздыхает Мин, натягивая брюки, — он вчера же приходил и у нас оставался. Я забыл про него. — Ну вы продолжайте, продолжайте, — не отрывается от наблюдений владелец сети ресторанов. — Мы с Намджуном расстались давно, и у меня не было секса с тех самых пор. Хоть на вас посмотрю. — Ты опять поныть приходил? — приводит себя в порядок Тэхён. — Сам же нашего политика бросил. А он слишком хорош. Президентом может стать однажды. — И мне надо быть официальным, спокойным и послушным, чтобы не портить его репутацию. Я не могу так больше. Чем дальше, тем хуже. Я же Сокджин. Хочу дурачиться до старости. Тэхён и Юнги переглядываются, понимают, что планы по затрахиванию накрылись, улыбаются друг другу. Без слов дают знаки, спорят гляделками, кто позовёт из них общего друга с собой, потому что оставить Джина здесь одного — к вечеру дом превратится в хаос. В гляделках выигрывает Ким, радостно сваливая к подъехавшей машине. Юнги же быстро собирается под нытьё своего друга о том, что тому срочно нужен секс, тащит в офис, где знакомит с некоторыми сотрудниками, трейни и артистами, которые напросились работать здесь. Благо, на собрании Джин просто сидит, смотрит в телефон, отвлечённо изучая приложение для знакомств. После совещания Мин садится в кресло своего кабинета, пока помощница передаёт ему кофе, Хоби садится напротив за журнальный стол для посетителей вместе с Джином. — Что там? — переходит к делу продюсер и директор компании. — Кто просил встретиться, Хоби? Мы не можем брать много артистов. Главное качество, а не количество. У нас и так две группы, три сольных, ещё и трейни готовить надо… Я про актёров молчу… — Это я, — в кабинет заходит Чон Чонгук. Юнги простреливает своего друга и коллегу взглядом. Снова начнётся мировая, если Тэхён узнает, что Чонгук припёрся в его кабинет. Да и самому продюсеру видеть этого айдола не так уж и хочется после всего, что случилось. — Я знаю, знаю, не злись, — оправдывается Хосок, — дело в том, что он… — Тэхён недалеко тут, с одним режиссёром разговаривает, — поворачивается Джин, перебивая. — Кастрирует же. Чего припёрся? — Хочу извиниться. Можем поговорить наедине? — просит Чон, смотря на продюсера. Мин крутит ручку в руке, откидывается в спинку кресла, закидывает ногу на ногу. Даёт кивок, что айдол может подойти. — Ты можешь говорить при них, — даёт разрешение Юнги, вздыхая. — Они обо всём, что было, в курсе. Да в таких подробностях, что даже лучше меня знают. — Хочу извиниться, — неловко кивает Чонгук, сделав небольшой поклон. — Я не имел в виду ничего плохого, просто хотел проводить до дома, а потом сделать вид, будто помог. Вот и всё. Правда. Шуга хён, ты можешь даже на своих камерах посмотреть, я бы никогда не посмел сделать ничего по отношению к тебе, ты ведь мой кумир. Я просто… не знал, что придумать, чтобы ты обратил на меня внимание. Хотел, чтобы ты стал думать обо мне хорошо, если я отведу тебя пьяным домой. Не знал, что вы с Тэхёном сошлись. — Уже прошёл год почти с того случая. С чего вдруг пришёл? Нужна песня? — Мой контракт заканчивается через три месяца. Хочу работать здесь. — Почему? Мы расширили свои границы, но мы пока не такая большая компания, как твоя, — переключается на рабочее настроение продюсер. Понимает, что Чонгук и правда хороший певец. Сотрудничество было бы полезным в плане творчества. — Думаю, что это взаимовыгодно. Я хоть человек так себе, но певец хороший. — Слушай, может, меня разок накачаешь чем? — рассматривает Сокджин хорошо слаженного певца. — Я без секса восемь месяцев. И при этом не монах. Чон давится, начинает откашливаться, поворачивается к красивому парню, которого не сразу заметил. Не знает, кто это. — Джин, иди, а, погуляй где-то… — указывает Хосок ему рукой на дверь. — Ага, чтобы он там начал приставать к трейни? — цокает Мин и смотрит на друга. — Может быть, лучше к Намджуну вернёшься, Джин? Вы же столько лет вместе, как мы с Тэхёном. — Мы пытались, но уже давно не получается ничего. Надоело нам. Он хочет одного, я другого, — разводит руками Ким. — Ну и чего ты хочешь? — спрашивает Хосок. — Секса с незнакомцем в туалете, — подмигивает Джин певцу. — Одноразовый будет ещё круче. Чонгук, сделай доброе дело, сними с меня печать верности моему бывшему, а я смогу убедить своих друзей взять тебя в компанию. Чонгук смущается, издаёт смешок. Привык к вниманию, но никто ещё не предлагал так сразу. Обычно его пытаются завоевать, хотя бы намёками, а тут напрямую. Сразу заинтересовывает этот прямолинейный и красивый человек. Юнги встаёт, хочет выпроводить друга из кабинета, который из-за недотраха будет клеиться ко всем, но забегает Тэхён и летит к своему бывшему псевдо-парню. — Готовь яйца к омлету, я тебя предупреждал. Тэхён узнал, что тот припёрся к его парню от своего менеджера. Бесится, срывается со встречи, сразу же направляется в кабинет Юнги. Хочет избить айдола, лишить мужского достоинства, но его пытаются успокоить и Хосок, и Джин, даже сам Юнги, хотя не так давно хотели сами его прибить. Это удивляет. — Да угомонись ты, Тэхёна-а, — хватает своего разъярённого парня за руки, не даёт добраться до певца и избить. — Он извинился же. — Пошёл нахер со своими извинениями отсюда, и не нахуй или в жопу. Слишком хорошее пожелание для тебя, — даёт знак, тыкая двумя пальцами то себе в глаза, то в его. — Я за тобой слежу уже целый год. С хера ли ты тут? Юнги мой, тебе, блять, напечатать в глазах, чтобы понятно стало? Чонгук извиняется, объясняется, ведь знай он, что они сошлись не стал бы пытаться. Думал, что пара рассталась, но соглашается, что с порошком был перебор. Обещает, что такого не повторится. Чон на самом деле неплохой парень, только вот иногда, если хочет чего-то сильно, не думает о последствиях. — Тебе успокоительное дать? — вздыхает Мин, поглаживая руку своего парня, пока тот постепенно перестаёт вырываться, чтобы избить айдола. — Ты такой нервный. — А мне не дали потрахаться нормально с утра, — возмущается актёр, смотрит на друга с такой же фамилией, как у себя. Успокаивается из-за Чонгука, когда замечает, что тот не отрывает взгляда от Сокджина. В голове созревает прекрасный план, как сделать так, чтобы Чонгук не думал о его Юнги. Довольно ухмыляется. Да и фанаты певца от него отстанут, если начнутся слухи, что у их кумира появился кто-то новый. Тэ довольно садится в кресло рядом с Мином. — Чонгук, у Сокджина есть сеть ресторанов. Курица, которую ты любишь, это его личный рецепт. Да и не только она. У него есть и бары, и другая кухня. — Серьёзно? — удивляется Чон, искренне показывая свою смущённую улыбку. — Вы очень красивый. — И стонет тоже хорошо, — хвалит Тэхён, подмигивает. Замечает, что все взгляды направлены на него, включая Юнги. Сглатывает. — Это понятно только мне и Чонгуку. Это просто… Хосок даёт ему знак, что лучше заткнуться. Ким понимает, что всё, что сказал, было неправильно произнесено. — Котёнок, я же тебе рассказывал… — оправдывается сразу. — Он припёрся когда в тот день к нам, услышал с Ушиком нас, вот и… Я ничего другого не имел в виду, если что, просто раз он помешан на голосах, то Джина стоны ему понравятся. Он отстанет от тебя, Сокджин перестанет к нам приходить и ныть, отвлекать от главного. — Ну и когда это ты его стоны слышал? — хмурится Мин. — Когда они оставались у нас дома с Намджуном, — быстро отвечает Ким. Не хочет снова спать в гостевой, когда котёнок злится на него. — Ты спишь, ничего не слышишь всегда, а мне приходилось все щели закрыть, чтобы тебя не разбудили. Честно. — Так я и предлагаю, — подмигивает Джин, встаёт с кресла и поднимает певца за шкирку. — Пошли. Мне всего раз нужно. С тебя не убудет. — Прямо в здании компании? Здесь же Шуга директор, а он в курсе и… — Чонгук не знает, как реагировать. Никогда бы от такого не отказался, тем более, когда такой красивый мужчина предлагает, но пришёл сюда по работе, а тут… — Он мой друг, — успокаивает Ким. — Да и мне всё можно. Я — Сокджин… Трое оставшихся в кабинете возвращают взгляды с двери друг на друга. Тэхён решает, что сейчас подходящее время, чтобы обсудить кое-что, что гложет его вот уже десять лет. Всегда знал, что не могли два друга, которым нравились парни всю жизнь, не переспать хотя бы раз. Да, Юнги бы не лгал никогда, но уверен, что Хосок скрывает правду. — Так, давайте закроем ещё одну тему, которая меня бесит всю жизнь, — озвучивает актёр свои мысли. — Юнги, ты когда-нибудь признаешься, что спал с Хосоком? — Я этого не помню, даже если такое было. Сколько повторять можно? — А тебе не всё равно? — спрашивает Хосок. — Я тоже не помню, хоть Джин и Джун говорят, что было такое, но если и было, то до того, как вы познакомились. — Если он тебя, то приму это, но если ты его, буду говорить с тобой по-другому, — строит гримасу Тэхён. — Я знаю, что ты помнишь, Хоби хён. Не надо строить из себя дурака. Юнги не помнит, а вот ты прекрасно знаешь. — Мы нажрались в такое говно, что у меня даже на тебя бы не встал в таком состоянии, Тэтэ, — морщится Юнги, вспоминая своё состояние похмелья. — С утра было так хреново после дня рождения Сокджина, просто ужас… Я проснулся возле унитаза и не помню ничего до сих пор из того, что случилось в тот вечер и ночь. — Вот именно, — поддерживает Хоби. — Я ничего не помню, потому что лежал возле другого унитаза, в доме у Джина. — А родители его что сказали? — пытается спровоцировать на признание Ким. Играл подобный разговор в одном из своих фильмов. Поймает засранца на лжи. — Ничего. Они уехали, чтобы мы отпраздновали. — Но вернулись и застали вас обоих, — продолжает Тэхён играть сцену допроса с наводящими вопросами. — И то, как ты приставал к Юнги. — Вообще-то не я приставал к нему, — возмущается Чон. Замолкает, потому что понимает, что сдал себя. А раз так, придётся сказать правду. — Он ко мне приставал. Ныл, что нужно влюбиться, чтобы вдохновение для музыки появилось. Я ему и отдался. Был в говнище, меня просить долго не надо. Помощь другу называется. — Значит, помнишь всё-таки, скотина, — усмехается Тэхён, победно с одной стороны, но… сука, бесит, с другой. — Неужели спустя десять лет признался? Юнги смотрит на своего лучшего друга, раскрыв рот. — Серьёзно? Мы с тобой? — посмеивается Мин. Никогда бы не подумал, что он и Хосок могли бы быть вместе. — Ну и как это было? Почему молчал? — Наша дружба бы могла испортиться, — вздыхает Хосок. — Да и я решил проверить тоже, могу я в друга влюбиться или нет. Мы с тобой проверили, не влюбились. А молчал, потому что не хотел, чтобы вы поругались из-за этого. — Мы просто друзья, мы просто друзья, не встанет у меня в таком состоянии, — парирует ревностно Ким, резко возвращая взгляд на своего парня. — Прекрасно встал вон на Хосока, когда ты нажрался до беспамятства. — У меня много кто был до тебя, Тэхён, не веди себя как дитё малое. — Они все в прошлом, а Хосок — нет, — бросает взгляд всё-таки на бывшего Юнги. — Не будь ты его лучшим другом, то расквасил бы лицо, как Чонгуку. — Десять лет прошло, господи, — мотает головой продюсер. — У тебя батарейка ревности не садится? Самого не бесит? Ты теперь и к прошлому ревнуешь, а не только к настоящему или будущему? — Я бы не ревновал, если бы ты замечал, что даёшь для этого повод. Ты не понимаешь, но должен же видеть, когда люди вокруг тебя клеятся к тебе, — Тэхён злится. Да, его кот верный как никто, но гиены вокруг только и ждут момента, чтобы заполучить себе это мурлыкающее сокровище. — Тебе не насрать? — спрашивает Юнги с вызовом. — Пусть клеятся, я их не вижу, потому что у меня есть ты. А случись что, прибежишь же меня защищать сразу, как сегодня. Хосок понимает, что пора валить. Когда начинаются их розовые сопли, пора бежать далеко, потому что эти двое готовы сожрать друг друга на месте. Сам рэпер сваливает, помня, что должен прийти Чимин. Общество певца куда приятнее… Тэхён довольно проводит языком по губе, приподнимает бровь, жуёт невидимую жвачку. — Молочка не хочешь, котёнок? Юнги вздыхает, смотрит на часы с серьёзным видом. — У меня есть время до обеда. Дверь на ключ только закрой. Мне надоело, что кто-то постоянно оказывается зрителем или слушателем. Тэхён весьма послушный, когда надо. Быстро закрывает двери и возвращается в кресло, раскрывая ноги. Тянет руки к своему парню. — Котёнок, если я умру раньше тебя, обещай, что это… — садит на себя Юнги, стянув с него брюки и хватает за ягодицы, — будет всегда верным лишь мне. Трахай хоть весь мир, если я умру, но заходить в тебя в этой жизни могу только я. Я — эгоист, но обещай. Твоя задница — мой дом. Передавать в наследство не собираюсь. Мин улыбается, ровняет прядки волос своего медвежонка, заводит их назад, чтобы раскрыть лоб. — Тогда пообещай, что если умру я, не будешь спать с мужчинами, только с женщинами, — заглядывает в глаза, упирается поближе к высунутому из штанов члену. — Я — первый, последний и единственный. — Обещаю, но ни на кого не встанет кроме тебя, Юнги, — целует за ушком. — Раскрою тебе большую маленькую ложь, которую я нагло скрывал все эти годы. Никогда кроме тебя ни на кого не вставал. Я не говорил? Я подался в религию, называется «юнгеизм». Твой зад — мой храм. Хочу в нём молиться постоянно. — Люблю тебя, Тэхён-а, — прислоняется лбом к его лбу Юнги и улыбается. — Люблю тебя, котёнок, — целует Тэхён и берёт руку своего парня, засовывает в свой рот, а сам входит членом, прижимая всем телом к себе. Юнги наслаждается, медленно двигаясь, как оба часто любят, а потом чувствует что-то на своём пальце во рту своего парня. Хмурится и вытаскивает. — Marry me… — довольно ухмыляется актёр, пока Мин, раскрыв рот, разглядывает кольцо, натянутое языком на палец. — В пизду иди, — хочет встать, но Тэхён не даст ведь, держит, не даёт подняться. — Юнги, ну я же серьёзно. Мы десять лет вместе. Я ждал, когда… — Ты делаешь мне предложение, пока твой член во мне, и нацепил мне кольцо своим языком? Откуда ты вообще кольцо достал? — Уметь надо, — подмигивает актёр. — Не отпущу, пока не согласишься. — Член устанет, — морщится Мин. — Пиздуй отсюда и сожри кольцо нахрен, я не собираюсь жениться вообще. — Я тебе сказал, что не отпущу, — требует Тэхён, меняя свой игривый тон на серьёзный. — Хватит вечно на всё подряд реагировать так, будто я шучу. Ты знаешь, когда я говорю серьёзно. Юнги опускает взгляд. — Тэтэ, мы же только недавно объявили об отношениях, я ещё не привык к такому вниманию со стороны общества, а теперь ты хочешь совсем всё на публику выставить. Все и так нас обсуждают… — Просто скажи, хочешь или нет. — Да. С тобой хоть на край света, ты же знаешь. — Тогда будет по-моему. Я принял твоё решение когда-то, десять лет скрывал о нас. Лгал всем. Теперь я озвучиваю своё: хочу, чтобы мы были женаты официально. Юнги кивает. Улыбается смущённо, нежно. Почему-то Тэхён знает его лучше, чем он сам. Юнги всегда делает вид, что не любит подобное, но Тэ знает к нему все пароли, как вытащить искреннюю улыбку, видит его настоящего. — А теперь… на чём мы остановились? — Ким приподнимает бёдра своего парня и начинает двигать на себе, указывая взглядом на кольцо на пальце. — Котёнок, прочти гравировку… Юнги и не заметил, что на кольце она есть. Смотрит на белое золото. «Котёнок Тэхёна». — В пизду иди, не буду я это носить, — возмущается продюсер. Он ведь директор быстро растущей компании, великий продюсер, рэпер, артист, человек, у которого есть определённая репутация. Юнги капризничает, но его парень только улыбается. Ведь Тэхён — единственный, кто смог приручить льва. Актёр хватает этого льва за подбородок, смотрит на губы, желая увидеть любимую улыбку, владеющую его сердцем. — Покажи мне зубки, котёнок…