Зимняя мечта

      Первое Чудо Брандербургского дома…. После Кунерсдорфского сражения войскам противника была открыта дорога в Берлин. Армия Пруссии была слаба, они бы не смогли дать отпор врагу, у них просто не было на это сил. Немцы позорно бежали к столице, отправляли телеграммы в город со страхом преследования. Но никто не последовал за ними. Никто не сокрушил вновь, не уничтожил армию Пруссии, что позволило снова собрать свои силы и попытаться победить неприятеля.       И вот снова. Пруссию спасли от окончательного сокрушения не только его армии, но и страны. Удача? Да какая здесь удача?! Его собственный противник в войне заключает с ним мир на таких ужасно нечестных, неравных условиях по отношению к самому себе. Неужели его это совершенно не гложет? Нет. По недовольному, даже ненавистному взгляду русского можно было понять то, что он нелегко принимает это решение.       Российская Империя с прищуром посмотрел на Пруссию, пока тот ещё не верящим взглядом перечитывал статьи мирного договора. Сердце бешено колотилось в груди, а на лице немца невольно возникла радостная улыбка. А может, Империя всё же в последний момент передумает и поменяет условия, пока Королевство тянет этот момент? Быстро подписав документ в конце страницы, Король резко отложил бумаги и посмотрел на Императора непонимающим взором.       — Зачем, Россия? — наконец спросил Пруссия, пристально смотря на своего собеседника, чтобы он точно ответил на его вопрос.       — Тебе это так важно? — недовольно скривившись, спросил в ответ Российская Империя, показательно изогнув бровь. — Ты уже получил свою Восточную Пруссию обратно, я выведу войска из твоей страны и всё. Ты ещё смеешь задавать какие-то вопросы? — прошипел русский, на что Королевство нахмурился, скрестив руки на груди.       — В чём проблема?! Почему ты мне не можешь сказать прямо? Зачем ты это сделал, Россия? Ты просто решил показать с моральной точки зрения, что будет, если я вновь осмелюсь пойти против тебя? Нет! Это совершенно не похоже на тебя!       — Разве? Ты так меня хорошо знаешь, оказывается, — грубо прервал его Империя, после чего продолжил. — Ты получил, что хотел, я тоже подписал мирный договор. На этом всё, иди, — ответив, уже хотел повернуться к нему спиной Российская Империя.       — А я ещё не закончил! — недовольно рыкнул Пруссия, схватив правителя за рукав мундира, на что он возмущённо посмотрел на немца. — И вообще, не решай что-либо за меня! Я хочу знать ответ на мой вопрос!       — Много хочешь, — фыркнул Император, резко вырвав свою руку от хватки Пруссии. — Прекрати себя вести как маленький мальчик. Ты правитель страны, так и сохраняй своё хладнокровие даже при мне.       — Даже при тебе? Мы всегда вели себя наедине не так, как при людях! Хоть когда-то мы могли отойти от политики, а сейчас ты… Ты намеренно отстраняешь меня? За что ты зол на меня? Почему тебе стыдно сознаться в причине того, почему ты просто так оставляешь всё мне?!       Эта эмоциональность Пруссии сейчас очень удивляла Российскую Империю, но он старался скрыть это у себя в душе. Почему ему так не всё равно на то, каким образом он вернул ему все земли? От монарха русский ожидал, что он просто примет это и спокойно уйдёт. К чему эти все вопросы?       — Прекрати, Пруссия… — прошептал Российская Империя, сжав ладони в кулаки. — Я не хочу этого говорить.       — Дело во мне? — наугад спросил немец, а заметив удивление, которое возникло в глазах русского, насторожился. — Да ладно…. Что я такого сделал?       — Я восхищался тобой, — признался Император, чем вызывал растерянность на лице Короля. — И восхищаюсь до сих пор. Ты так умело скрываешь свои истинные эмоции, свои мысли, когда это так надо. Ты всегда сосредоточен, не позволяешь взять слабости над тобой контроль. Даже когда ты думал, что всё кончено для тебя, ты пытался как-то манипулировать мной, выводя на эмоции.       — К чему это всё? Как это связанно с твоим решением отдать мне всё, что ты завоевал? — поражённый честностью русского, не понимал Пруссия.       — Ты умело разделяешь отношения на политической арене и личностные. Это всегда меня поражало: видеть тебя, сосредоточенным на своих целях, при людях и совершенно другим наедине, — Империя резко замолчал, пока в висках бешено стучало, быстро думая, как завершить свою мысль. — А вот я не смог.       Пруссия удивлённо смотрел на Императора, проникшись тем, что он сейчас услышал от монарха другой страны. И немец мог в это поверить. Как бы он не отрицал этого, но ему самому было трудно сражаться против Российской Империи: избегал любой встречи с ним на поле боя, принял объявление войны как предательство близкого друга, хотя прекрасно понимал, к чему может привести его поглощение Саксонии.       — Я пытался противиться этим чувствам. Я пытался, несмотря ни на что, продолжать войну, продолжать доказывать тебе, что со мной нельзя враждовать, Пруссия! — посмотрел прямо ему в глаза русский. — Я не смог. Не смог завершить то, что начал. Я не смог разделить политику и личное отношение к тебе. И в итоге сам выставил себя в жалком свете.       Пруссия молча смотрел на Империю, не зная, что ему ответить, как успокоить этот прилив признаний и эмоций.       «Уж лучше он мне сейчас всё расскажет как есть, чем будет продолжать молчать и холодно относиться ко мне!» — пронеслось в голове у немца, а потому, чтобы хоть как-то поддержать в этот момент русского, провёл тыльной стороной ладони по его скуле, на что Российская Империя дёрнулся, уходя из своих мыслей и возвращаясь в реальность. Возвращаясь к Пруссии, который, наклонив голову в сторону, заинтересованно смотрел на самодержца.       — Что ты…       — Россия, скажи честно. Что тебе так мешает в наших отношениях завершить войну против меня? Неужели это обычное проявление дружбы, на которую мы ссылаемся уже столько лет?       — Необычное, — ответил Российская Империя, уверенно смотря в глаза монарху без капли страха или смущения. — Что ты чувствуешь ко мне, Пруссия? Кто я для тебя? Какой-то противник во всей этой суматохе в Европе? — в свою очередь начал задавать вопросы русский.       Российская Империя помнил, как тяжело ему далось решение продолжать войну с человеком, который очень дорог ему. Который уже в далёком детстве присутствовал в его жизни, направлял все эти года, помогал освоиться в Европе и подсказывал. Как в его далёком детстве монарх приезжал к его отцу и всё равно находил время поболтать с наследником. Как доносил информацию об обстановке в Европе во время Северной войны. Объявление войны можно было назвать предательством, но русский старался не думать об этом. Император старался думать о немце, как о враге, как о неприятеле, который допустил мысль о том, что может сокрушить его армию. И только иллюзия такого мышления помогала продолжать военные действия против него все эти годы. Но до конца всё же не хватило.       Королевство приоткрыл рот, но после вновь закрыл его, отведя взгляд в сторону от самодержца, не решившись сказать что-либо. Пруссия испытывал схожие чувства. Это не было обычной дружбой. Это была настоящая привязанность, которую мужчина ещё не испытывал ни к кому, даже к погибшему Бранденбургу, Кёнигсбергу или к кому-либо ещё. Именно эта привязанность чем-то отличалась от других, которые чувствовал когда-либо монарх. И эта неизведанность пугала всегда расчётливого и проницательного немца. Он был в растерянности, не зная, что ему отвечать, как реагировать. Но понятно было одно. Пока Король сам не разберётся в себе, то и Российской Империи говорить не будет. Может, этот русский только больше запутает его в себе.       «Неужели он сейчас в таком же смятении и не знает, что ему делать?» — сам себя спрашивал Пруссия, после чего быстро заговорил, расправив плечи и посмотрев в глаза собеседнику:       — Отныне ты мне не противник, Россия. И я надеюсь, что больше мы не встанем по разные стороны ситуации, — отстранённо сказал Королевство, чем вызвал заинтересованный взгляд русского. — Я готов стать твоим верным союзником, если ты ответишь мне тем же и не будешь за спиной плести интриги с теми же австрийцами.       — Конечно, — кивнул Российская Империя, вновь вернув сосредоточенный и серьёзный вид, от чего Пруссии стало не по себе. — Только я не подготовил нужные бумаги с подписанием союзнического договора.       — Я приеду в следующий раз, не тороплю.       — Хорошо, — кивнул Император, а после его слова возникла неловкая пауза. Каждый задумался о своём, не решаясь сказать что-либо ещё.       — Я тогда пойду? — спросил Королевство нарушив тишину и взглянув на закрытую дверь кабинета.       — Иди, Пруссия, — разрешил ему Российская Империя, направившись проводить своего гостя к двери.       — Спасибо за такой приё… — начал было Пруссия, как его резко прервал Империя, положив свою ладонь на плечо немца и чуть сжав его.       — Надеюсь, ты запомнил, что будет, если ещё раз пойдёшь против меня, — угрожающе заметил русский, что очень удивило Короля. — В этой войне я не сумел довести дело до конца, и ты понимаешь почему. Я не умею ещё отлично разделять политику и личное. Но это наберётся с опытом. И не надейся, что следующую твою выходку я также спущу. Веди теперь свою политику спокойней, Пруссия, вот мой совет тебе на будущее, — завершил Российская Империя и отпустил его плечо, уже мило улыбнувшись уголком губ Королевству, который ошарашенно смотрел на Императора. — Доброго вечера.

***

      1763 г.       Посреди коридора стояла женщина, нервно поправляя прядь волнистых тёмных волос за спину. Она была очень раздражена, считала, что всё произошедшее в её дворце всего пару минут назад, — большая несправедливость. Ореховые глаза быстро пробегали по каждой детали коридора, будто ища, что можно в порыве злости уронить.       До женщины стали доходить эхом стук каблука. Обернувшись к источнику, она сжала ладони в кулаки и, быстро поправив подол голубого платья, устремилась к мужчине, спокойной и гордой походкой проходивший по чужому дворцу.       Мужчина, увидев хозяйку дворца, изогнул бровь, холодно оглядев её взором своих синих, как море, глаз. Скрестив руки на груди, он таким же ледяным тоном спросил:       — Что вам ещё нужно от меня, Франция? Неужели, вы подумали, что мне можно отдать больше земель, чем мы прописали в договоре? — с явным сарказмом спросил монарх, но так и не позволил себе даже ухмылку.       — Вы думаете, что это конец, Великобритания?! — возмущённо спросила француженка, прищурившись. — Это наша не первая и не последняя война! И не будьте так уверены в своих силах, вы слишком похожи на своего самодовольного отца. Но в итоге он не раз проигрывал мне!       Ох, в каком же сейчас отчаяньи и злости находится его давняя соперница. Конечно, он забрал нужные ему территории у неё, но как бонус такое раздражённое личико, этот полный ненависти и презрения взгляд, был очень приятен. Англичанин высокомерно приподнял голову, показывая своё превосходство над Королевством Франция, после чего спокойно ответил на всё её возмущение:       — Верно, не наша первая и не последняя, — безразлично подтвердил Великобритания, поправив чёрные, как смоль, волосы. — И я польщён, что вы сравнили меня с моим отцом, великим монархом. Но я гораздо сильнее его, и в этой войне я подтвердил это, — тихо, но чётко произнёс это англичанин. — Вы потеряли всё, что вам было так дорого: Канаду, Луизиану и многое другое. Вы значительно уменьшили размеры своего Королевства, а я… А я только больше расширил своё влияние на других континентах, — жёстко ответил монарх, ненавистно уставившись на женщину.       Франция была ошарашена такой наглостью, а больше тем, что он был прав. Во всём. Эта война забрала у неё даже сына, который теперь переходил её сопернику, врагу. Королевство была унижена, была растоптана, на восстановление уйдёт много времени. И она обязательно возьмёт реванш.       — Это ненадолго! — прошипела француженка. — Мы вернём то, что по праву принадлежит нам и заберём больше уже у вас!       — Это всего лишь слова обиженной женщины, — скучающе закатил глаза Великобритания. — Вы всегда будете второй, после меня, смиритесь. У вас нет сейчас сил, и вы ещё смеете мне угрожать? Прекращайте и дайте мне наконец-то пройти, у меня тоже есть дела у себя на родине, — вновь безразлично посмотрел на Королевство монарх.       Франция сжала между собой зубы и всё же дала пройти англичанину, отходя в сторону. Наверняка, сейчас этот напыщенный юнец радуется своей первой по-настоящему крупной победе, так ещё и над давней соперницей своего отца, а теперь уже и его самого. А затем Королевство вздрогнула, вспомнив, что со своей злостью так и не успела увидеться с Канадой, который должен был поехать с Великобританией, чтобы он объяснил ему новую установку.       Как только англичанин пошёл дальше по коридору, женщина быстрым шагом, чуть ли не бегом, направилась в противоположную сторону, в комнату её сына. Она хотела надеяться, что это будет их не последняя встреча, Франция обязательно его вернёт, он снова будет жить с ней, а затем, как станет чуть старше, будет её правой рукой на своих родных землях. Зайдя в его комнату без стука, она сразу же увидела темноволосого мальчика около окна. Мальчик с интересом разглядывал карету Великобритании и самого монарха, который уже ожидал Канаду, беседуя об этом со своим министром.       — Канада! — громким шёпотом позвала его Франция, а на её голос сын обернулся и сразу же помчался в объятия к матери. Для своих лет он уже был довольно высоким, а потому доставал матери уже до груди, куда и уткнулся носом, прикрыв глаза.       — Мамочка, мы же будем ещё видеться с вами? Это наша не последняя встреча? А какой Великобритания? Он будет ко мне также хорошо относиться, как и вы? — как наивный ребёнок спрашивал мальчик, подняв голову к француженке и внимательно смотря на неё своими серо-голубыми глазами.       — Конечно, мы ещё встретимся, милый, — крепко обнимая сына, говорила Франция, после чего она поцеловала его пару раз в щёки. — Великобритания тоже будет хорошо к тебе относиться. Мы всё равно будем переписываться, если тебе что-то будет не нравиться, можешь мне об этом рассказывать, — быстро говорила женщина, понимая, что за Канадой придут и вот-вот он уедет. — Ты главное не переживай. Я всегда приду к тебе на помощь, буду рядом, даже на расстоянии, моё солнышко, — улыбалась сыну француженка, стараясь выглядеть не такой грустной, коей она на самом деле была.       Всё же Великобритания при всей его надменности и высокомерии не совсем бездушный. Он разрешит ей видеться со своим сыном, может, они будут между собой договариваться о встречах.… По крайней мере, Королевство пыталась сама себя убедить в этом. Может, всё же англичанин, чтобы сделать женщине ещё больнее, и вовсе запретит встречаться с Канадой? Нет. Не нужно об этом думать. Нельзя позволять таким ужасным мыслям проникать к ней в голову, иначе она просто не сможет сдержать слёзы отчаянья.       В дверях появились английские послы, которые собирались забрать Канаду с собой. Королевство Франция резко повернула голову к ним, а затем нехотя отпустила сына, чмокнув его в последний раз в лоб.       — Я тебя люблю, — прошептала француженка с милой улыбкой.       — И я вас! До встречи! — ответил Канада и с осторожностью посмотрел на послов, которые мило улыбались ему, чтобы не пугать парнишку. Франция же проводила их печальным взглядом, едва сдерживая слёзы обиды и жажды возвращения её старшего сына.       Королевство отомстит Великобритании. Франция рано или поздно ослабит его влияние, обгонит во всём их соперничестве. И делать француженка это будет отныне грамотней и хитрей, не только через открытые военные конфликты. И её подлость не заставит долго ждать англичанина. Как она заметит какой-то малейший конфликт, какое-то недопонимание на его землях, женщина обязательно воспользуется этим в своих собственных целях.