***
От взгляда Аслана щеки тельмаринских солдат стали цвета холодной подливки, колени застучали, и многие попадали лицом вниз. Они не верили раньше во львов, и это увеличило их страх. Даже Рыжие гномы, которые знали, что он пришел как друг, застыли с открытыми ртами и не могли вымолвить ни слова. Некоторые из Черных гномов, друзья Никабрика, начали бочком отходить. Но все говорящие звери сгрудились вокруг Льва, мурлыкая, хрюкая, пища и воя от радости; они виляли хвостами, терлись о его бока, почтительно касались носами, бегали взад и вперед под ним и между его лапами. Если вы когда-нибудь видели маленькую кошку, ласкающуюся к большому псу, которого она хорошо знает, вы поймете, что они делали. Тут Питер, ведя за собой Каспиана, пробился сквозь толпу зверей. – Это Каспиан, сэр, – сказал он. И Каспиан преклонил колено. – Добро пожаловать, принц, – произнес Аслан, – чувствуешь ли ты себя достойным взять королевство Нарнию? – Я… я не думаю, что достоин – ответил Каспиан. – Отлично, – сказал Аслан. – Если бы ты чувствовал себя достойным, это было бы доказательством того, что ты не подходишь. Итак, под нами и под Верховным Королем, ты будешь королем Нарнии, Лордом Кэр-Паравела и Императором Одиноких Островов. Ты и твои наследники, пока твой род будет продолжаться. И твоя коронация… но что это здесь? В этот момент показалась занятная маленькая процессия – одиннадцать мышей, шесть из которых несли что-то на носилках, сделанных из веток (носилки были не крупней большой книги). Никто еще не видел мышей, так убитых горем, как эти. Они были в грязи – а некоторые и в крови – уши были опущены вниз, усы висели, хвосты волочились по траве, а один играл на маленькой трубе грустную мелодию. На носилках лежало что-то, напоминающее сырую кучку меха; все, что осталось от Рипичити. Он еще дышал, но был более мертв, чем жив; покрытый глубокими ранами, с раздробленной лапой, с забинтованным обрубком на месте хвоста. – Ну, Люси, – сказал Аслан. Люси в ту же минуту достала свою алмазную бутылочку. Хотя для каждой раны Рипичити была нужна только одна капля, ран было так много, что ужасное молчание длилось долго, но вот она кончила, и Мышь вскочил с носилок. Лапка его моментально потянулась к рукоятке шпаги, другой он закрутил усы и поклонился. – Приветствую тебя, Аслан, – раздался пронзительный голос, – и имею честь… – Но тут он внезапно остановился. Дело было в том, что у него не было хвоста, – то ли потому, что Люси забыла об этом, то ли ее жидкость, хоть и заживляла раны, новый хвост вырастить не могла. Рипичити осознал свою утрату, когда делал поклон; возможно, что-то изменилось в его способности держать равновесие. Он поглядел через правое плечо. Стремясь увидеть свой хвост, он поворачивал шею все дальше, пока не повернул плечи, а за ними и все тело. Но тут же повернулась и его задняя часть, и он не смог ее разглядеть. Затем он опять попытался повернуться, чтобы поглядеть через плечо, но результат был тот же самый. Только после того, как он обернулся вокруг своей оси три раза, он понял ужасную правду. – Я поражен – сказал Рипичити Аслану – я совершенно вне себя. Я должен просить вашего снисхождения, ибо очутился в столь неподобающем виде. – Это тебе к лицу, малыш, – заметил Аслан. – Все равно, – ответил Рипичити, – если что-нибудь можно сделать… Быть может, ваше величество? – и он поклонился Люси. – А для чего тебе хвост? – спросил Аслан. – О, Великий Аслан, – сказал Мыш, – я могу есть, спать и умереть за моего короля без хвоста. Но хвост – честь и слава мыши. – Дружок, – спросил Аслан, – не слишком ли много ты думаешь о своей чести? – Величайший из всех Верховных Королей, – произнес Рипичип, – разреши мне напомнить тебе, что нам, мышам, был дарован очень маленький размер, и если мы не будем защищать свое достоинство, некоторые (те, кто ценятся за свой рост) будут разрешать себе неподобающие шутки на наш счет. Вот почему я затратил кое-какие усилия на то, чтобы все запомнили, что могут почувствовать эту шпагу так близко от сердца, как только я дотянусь, если будут говорить в моем присутствии о Мышеловках, Засохшем Сыре или Свечах: никто, сэр, и даже самый высокий глупец в Нарнии! – здесь он свирепо уставился на Смерчина, но великан, который всегда стоял позади, даже не услышал, о чем разговаривают у его ног, и потому пропустил все мимо ушей. – Могу я спросить, почему все твои друзья обнажили шпаги? – сказал Аслан. – Если это угодно вашему Верховному Величеству, – сказал второй Мышь, которого звали Пичичик, – мы все собираемся отрезать свои хвосты, если наш командир должен остаться без хвоста. Мы не вынесем стыда ношения чести, в которой отказано нашему главе. – Вы покорили меня, – прорычал Аслан, – у вас прекрасные сердца. Не ради твоего достоинства, Рипичити, но ради любви между тобой и твоим народом и еще больше ради той услуги, которую твой народ оказал мне давным-давно, когда перегрыз веревки, которыми я был связан на Каменном Столе (и потому, хоть вы и давно забыли, вы стали говорящими мышами), у тебя снова будет хвост. – И раньше, чем Аслан кончил говорить, новый хвост появился на том же месте. Затем, по приказу Аслана, Питер посвятил Каспиана в рыцари ордена Льва, а Каспиан, как только сам стал рыцарем, посвятил Боровика, Трама и Рипичити, назначил доктора Корнелиуса своим лордом-канцлером и утвердил медведя Толстяка в привилегии быть распорядителем турнира. Все захлопали в ладоши. После этого тельмаринские солдаты решительно, но без насмешек и побоев были переведены через брод и в городе Беруна посажены под замок; там им дали говядины и пива. Они очень волновались, переходя реку, потому что ненавидели и боялись быстрой воды так же, как леса и зверей. Наконец все сложные дела были закончены и началась самая приятная часть этого длинного дня. Люси, удобно устроившись около Аслана, недоумевала, что делают деревья. Сначала ей показалось, что они просто танцуют; они медленно двигались двумя хороводами, один слева направо, другой справа налево. Потом ей показалось, что они бросают что-то в центр круга – то ли отрезают длинные пряди своих волос, то ли отламывают пальцы – если так, то у них было множество пальцев про запас, и это не приносило им вреда. То, что они бросали, достигнув земли, превращалось в хворост и сухие ветки. Затем трое или четверо Рыжих гномов вышли вперед со своими трутницами и подожгли кучу веток, которая сначала затрещала, потом загорелась ярким пламенем, а потом заревела; так обычно ревет лесной костер в летнюю ночь. Все расселись вокруг. Затем Вакх, Силен и менады начали танец куда более дикий, чем танец деревьев; не просто танец веселья и красоты (хотя он был и весел, и красив), но магический танец изобилия, и там, где они проходили, начинался пир: жареные мясные туши, наполнившие рощу тонким ароматом, пшеничные и овсяные лепешки, мед, разноцветные сласти, сливки, густые, как овсянка и гладкие, как тихая вода, абрикосы, персики, гранаты, груши, виноград, клубника, малина – пирамиды и водопады фруктов. Потом во множестве деревянных чаш, кувшинов и кубков принесли вино; темное, густое, как сироп из сока тутовника, светло-красное, как превращенное в жидкость желе из красной смородины, желтое и зеленое, желто-зеленое и зеленовато-желтое. Для людей-деревьев была приготовлена другая пища. Когда Люси увидела кротов, роющих торф в разных местах (их указал Вакх), и поняла, что деревья собираются есть землю, ей стало немного неприятно. Но когда она увидела эту землю, она почувствовала себя гораздо лучше. Они начали с отличной коричневой глины, выглядевшей, как шоколад; она на самом деле была так похожа на шоколад, что Эдмунд захотел попробовать кусочек, но ему не понравилось. Когда эта глина была полностью уничтожена голодными деревьями, они взялись за землю совсем розового цвета. Они сказали, что она легче и слаще. Вместо сыра они ели меловую почву, а закончили сладким – отличным золотоносным песком с серебряными добавками. Они выпили немного вина, и остролисты сделались очень разговорчивы: ведь деревья по большей части утоляют жажду только глубокими глотками смеси росы и дождя, приправленной запахом лесных цветов и вкусом тумана. Аслан пировал с нарнийцами еще долго после того, как зашло солнце и показались звезды, и огромный костер, теперь более яркий, но менее шумный, сверкал как маяк в темном лесу, и испуганные тельмаринцы видели его издалека и удивлялись, что бы это могло быть. Самое приятное в этом пире было то, что он не прерывался, и никто не расходился; потом беседа стала тише и медленней, все постепенно начали клевать носом и наконец уснули, протянув ноги к огню. Рядом с каждым были хорошие друзья. Кругом воцарилась молчание, и стало слышно журчание воды в камнях брода у Беруны. Всю ночь Аслан и Луна глядели друг на друга радостными глазами. Только Венере не спалось, хоть она и устала. Подойдя к берегу реки,она села на песок и стала рассматривать звезды. - Почему ты не спишь, ведьма? - ласково спросил Аслан. - Не знаю, не могу заснуть - пробормотала она, еще больше погружаясь в себя. - А мне кажется, что знаешь - лукаво сказал Лев и сел рядом с девочкой. Она тут же зарылась носом в его гриву и стала тихо плакать. - Я знаю, что тебя тревожит. Магия сама по себе явление очень древнее. Ты наделена этим даром и избавиться от него значит убить саму себя. Ты этого хочешь? - серьезно проговорил он. - Н-нет - заплаканно сказала Венера. - Тебе нужно остаться в Нарнии. Это твой дом по праву. И запомни: магия никогда не ошибается - сказал это Аслан и ушел. Венера еще посидела на берегу, а потом пошла спать. После разговора с Львом она стала храбрее и ей стало спокойнее. Завтра тяжелый день.***
На другой день гонцы (главным образом белки и птицы) были посланы во все концы страны с воззванием к разбежавшимся тельмаринцам, включая, конечно, пленников в Беруне. Они объявляли, что Каспиан теперь король и Нарния должна впредь принадлежать говорящим зверям, гномам, дриадам, фавнам и другим созданиям наряду с людьми. Кто хочет, может остаться на таких условиях, но тем, кому это не нравится, Аслан предлагает другой дом. Каждый, кто пожелает переселиться, должен прийти к Аслану и королям к броду у Беруны в полдень на пятый день. А Аслан отправил Каспиана в лес, там, в метрах 500 от берега, его ждала она. Девушка прекраснее которой он не видел еще никогда. При первой встречи, когда он только её увидел, то понял, что влюбился. И видимо оставит Нарнию без наследника. - Здравствуй, Венера - почтительно поприветствовал её Каспиан. - И тебе здравствуй, Каспиан - не поворачиваясь ответила девушка. Она стояла прижавшись лбом к березе, спиной к Каспиану, в длинном платье в пол, хотя скорее это была туника ярко-красного цвета, платья Венера не любила. Она была красива, как нимфа или дриада. Каспиан завороженно смотрел на неё. А Венера не знала, что сказать ему. В итоге, спустя 5 минут колебаний и подбадривания дриад, она решила начать: - Каспиан, ты знаешь почему ты сейчас здесь? - решила пойти издалека. - Нет. Аслан просто отправил меня сюда в сопровождение белочек - ответил король. - Мне трудно об этом говорить, потому, что я привыкла держать свои чувства внутри, но сейчас - она запнулась и повернулась к парню - моя магия нашла человека, мою судьбу. Если я буду в дали от него, то погибну - таков закон магии Северных Ведьм. - Я очень рад за тебя. Тогда почему ты не рядом с этим человеком? - совсем не рад он был этой новости, но пытался её поддержать. - Я рядом с ним и хочу быть с ним, а вот он хочет быть со мной.. - еле выдавила из себя девушка и посмотрела в глаза своей судьбы. Каспиан сначала не понял про что она говорит, а потом... На его отобразилась вся палитра эмоций. Постояв пару секунд, он решительно подошел к Венере и сказал ей на ушко: - Я скажу тебе честно, Венера. Когда я в первый раз увидел тебя, то понял, что уже никого не смогу полюбить, также сильно, как тебя. Венера залилась краской. Уже не сдерживая себя, она бросилась на шею Каспиану и тихо прошептала: - Это не только моя магия выбрала тебя, но еще и мое сердце. Каспиан отцепил от себя девушку и, приподняв за подбородок её лицо, аккуратно поцеловал. В этот момент магия девушки передалась парню и он почувствовал необычайный приток сил. - Что это было? - удивленно спросил он. - Моя магия приняла тебя и теперь она будет подпитывать тебя - лучезарно улыбаясь ответила она и снова обняла Каспиана. - Ну чтож, моя королева, хотя если ты разрешишь я буду называть тебя своим Серым кардиналом - улыбаясь, сказал Каспиан. Венера рассмеялась и кивнула в знак согласия. Тогда Каспиан улыбнулся и, подхватив Венеру на руки, пошел обратно в лагерь. Никогда еще Венера не была так счастлива. Рядом со своей судьбой её хотелось петь и танцевать В лагере их ждал Аслан, как только он увидел эту парочку, улыбнулся им. Венера снова залилась краской, а Каспиан чмокнул её в щеку и поставил на землю. Все Пэвенси, что увидели это сцену стояли в оцепенении. - Ве-вени, а что... что это значит? - пробормотала пораженная Сьюзен. - Позови всех сюда - немного грустно сказала она. Когда все пришли, она продолжила говорить, при этом держа Каспиана за руку. - Я... я должна остаться в Нарнии. Это моя родина и мой дом, а еще... моя магия выбрала Каспиана и теперь - не смогла закончить она. - Она будет моей женой - закончил Каспиан. - или я её мужем, это уже с какой стороны посмотреть. Все засмеялись, а потом Питер спросил: - И мы больше не увидимся? - Не знаю... может быть... - неуверенно сказала Венера. - Я буду скучать - порывиста крикнула Люси, обнимая старшую. Все: Питер, Сьюзен и Эдмунд присоединились. Сколько они так стояли не знает никто, но они оторвались от старшей сестры, когда Питера и Сьюзен позвал Аслан. Младшие переглянулись с Венерой и с волнением стали ждать старших. Они пришли грустными и не хотели разговаривать с остальными. Впустили только Венеру вечером. Сьюзен спустя много лет заплакала горькими слезами, давно были времена, когда она по настоящему лила слезы горечи и печали, Питер и Венера её весь вечер успокаивали, хоть Питер тоже было грустно и тоскливо. Заснули они втроем как и сидели, когда Люси зашла их проведать, только накрыла всех пледом и тихо ушла.***
Можете представить себе, как тельмаринцы чесали в затылках. Некоторые из них, главным образом молодые, которые, как и Каспиан, знали истории о старых днях, радовались, что все вернулось назад и были готовы подружиться с разными созданиями. Все они решили остаться в Нарнии. Но большинство людей старшего возраста, особенно те, кто занимал при Миразе важные должности, были настроены мрачно и не желали оставаться в стране, где не смогли бы командовать. - Жить здесь со множеством проклятых дрессированных зверей! Нет уж, – говорили они. - И к тому же привидения, – с содроганием добавляли некоторые. - Кто знает, что это за дриады. Очень неосторожно. Они были подозрительны: - Я не доверяю им – ни этому ужасному Льву, ни всем остальным. Он скоро возьмет нас в свои когти, вот увидите. - сказал еще кто-то. Но они не доверяли и его обещанию дать им новый дом. - Заберет нас отсюда в свое логово и съест потихоньку одного за другим, – бормотали они. И чем больше они обсуждали это, тем мрачней и подозрительней становились. Но в назначенный день их пришло больше половины. На краю лужайки Аслан приказал поставить два деревянных столба выше человеческого роста на расстоянии трех футов друг от друга. Третий более легкий кусок дерева был привязан к верхушкам, соединяя их, так что в целом эта штука выглядела как дверной проем из ниоткуда в никуда. Перед ней стоял сам Аслан с Питером по правую руку и Каспианом по левую. Вокруг них теснились Сьюзен и Люси. Трам и Боровик, лорд Корнелиус, Гленсторм, Рипичип и другие дети и гномы воспользовались королевскими гардеробными из дворца Мираза (теперь он стал дворцом Каспиана), так что не было недостатка в шелке и золоте, белоснежном белье, проглядывающем сквозь прорези рукавов, серебряных кольчугах, мечах, чьи рукояти были изукрашены драгоценностями, украшенных перьями шляпах и позолоченных шлемах (они так сверкали, что было больно смотреть на них). Даже на зверях были богатые цепи вокруг шеи. Но никто не смотрел ни на них, ни на детей. Живое ласковое золото гривы Аслана затмевало все. Остальные Нарнийцы разместились вокруг поляны. На дальнем конце стояли тельмаринцы. Ярко светило солнце, и в легком ветерке трепетали знамена. – Люди Тельмара, – начал Аслан, – те, кто ищет новую землю, слушайте мои слова. Я пошлю вас в вашу собственную страну, которую знаю я и не знаете вы. – Мы не помним Тельмара. Мы не знаем, где он. Мы не знаем, на что он похож, – заворчали тельмаринцы. – Вы пришли в Нарнию из Тельмара, – сказал Аслан, – но в Тельмар вы пришли из другого места. Вы вообще не из этого мира. Вы пришли сюда несколько поколений назад из того же мира, что и Верховный Король Питер. Тут половина тельмаринцев начала шептать: - Ну да. Рассказывай. Он собирается убить нас всех, выслав прочь из этого мир. А другая половина, выпячивая грудь и хлопая друг друга по спинам, зашептала: - Да ну! Можно было догадаться, что мы не из этого места с его странными, противными, неестественными созданиями. Мы королевской крови, видите. И даже Каспиан, Корнелиус и дети с удивлением повернулись к Аслану. – Замолчите, – голос Аслана был близок к рычанию. Казалось, земля слегка вздрогнула, и все живые существа застыли, как каменные. – Ты, сэр Каспиан, – сказал Аслан, – должен знать, что не мог бы быть истинным королем Нарнии, как древние короли, если бы не был сыном Адама и не пришел бы из их мира. Ты сын Адама. Много лет тому назад в том мире, в глубоком Южном море, шторм вынес на остров пиратский корабль. Там они сделали то, что обычно делают пираты: убили туземцев и взяли туземных женщин в жены, делали пальмовое вино, и пили, и напивались, и валялись в тени пальмовых деревьев, и ссорились, а иногда и убивали друг друга. В одном из этих столкновений шестеро спаслись бегством, и убежав со своими женщинами в глубь острова, поднялись на гору и, чтобы спрятаться, забрались, как они думали, в пещеру. Но это было одно из магических мест того мира, одна из дыр между тем миром и этим. В старые времена было много дыр между мирами, теперь они встречаются реже. Это была одна из последних: я не сказал последняя. Итак они упали, или поднялись, или споткнулись, или бросились прямо туда, и оказались в этом мире, в стране Тельмар, которая была необитаема. Почему она была необитаема – длинная история: я не буду рассказывать ее сейчас. И в Тельмаре их потомки жили и становились свирепыми и надменными людьми, а через несколько поколений они начали голодать в Тельмаре и вторглись в Нарнию, которая была тогда в некотором беспорядке (это тоже слишком длинная история), завоевали ее и воцарились в ней. Ты запоминаешь все это, король Каспиан? – Я стараюсь, сэр, – ответил Каспиан, – но мне хотелось иметь более почетное происхождение. – Ты произошел от лорда Адама и леди Евы, – сказал Аслан, – и это достаточно почетно для того, чтобы беднейший нищий высоко держал голову, и достаточно стыдно, чтобы склонить до земли голову величайшего императора. Будь доволен. Каспиан поклонился. – А теперь, – сказал Аслан, – мужчины и женщины Тельмара, вернетесь ли вы назад, на тот остров в мире людей, откуда пришли ваши отцы? Это неплохое место. Те пираты умерли, и он необитаем. Там есть хорошие источники пресной воды, плодородная почва, лес для строительства, рыба в лагунах; другие люди в том мире еще не скоро обнаружат остров. Дверь открыта для вашего возвращения; но я должен предупредить вас, что как только вы пройдете через нее, она закроется для вас навсегда. И через эту дверь не будет больше связи между мирами. На мгновение наступило молчание. Затем сильный, скромно выглядевший парень из тельмаринских солдат протолкался вперед и сказал: – Отлично, я принимаю предложение. – Это правильный выбор, – одобрил его Аслан, – и за то, что ты решился первым, с тобой будет мое благословение. У тебя хорошее будущее. Иди вперед. Он, немного побледнев, вышел вперед. Аслан и его свита отошли в сторону, оставляя свободным проход к пустому дверному проему. – Иди через него, сын мой, – Аслан потянулся к нему и дотронулся носом до его лица. И только львиное дыхале коснулось его, в глазах его возникло новое выражение – но не несчастное – как будто он пытался вспомнить что-то. Затем он расправил плечи и шагнул в Дверь. Все глаза были прикованы к нему. Они видели три куска дерева, а за ними кусты, траву и небо Нарнии. Потом они увидели человека между дверными косяками, а затем, через секунду, он исчез. На той стороне поляны оставшиеся тельмаринцы вскочили на ноги с воплем: - Эй! Что с ним случилось? Ты задумал убить нас? Мы не пойдем этим путем. А один умный тельмаринец сказал: – Мы не видим другого мира за этими палками. Если ты хочешь, чтобы мы поверили в него, почему бы не пойти одному из вас. Все твои друзья держатся подальше от этих палок. Внезапно Рипичити вышел вперед и поклонился: - Если мой пример может сослужить тебе службу, Аслан, я ни на секунду не задумываясь, проведу по твоему приказу через эту арку одиннадцать мышей. – Нет, малыш, – Аслан легко дотронулся своей бархатистой лапой до головы Рипичити, – в том мире с тобой будут делать страшные вещи. Тебя будут показывать на ярмарках. Повести за собой должны другие. – Пойдемте, – внезапно обратился Питер к Эдмунду и Люси, – пришло наше время. – Что ты имеешь в виду? – удивился Эдмунд. Но Питер не ответил, он подошел к Каспиану и достал свой меч. - Пocлe вceгo... - начал с тоской парень - ...мы здecь бoльшe нe нyжны. - Я сохраню его для тебя. - заверил его Каспиан и взял меч. - Бoюcь, нe cтoит.- - сказала Сьюзен - Mы нe вepнeмcя. – Я не могу рассказать вам все. Он сказал это Сью и мне, потому что мы не вернемся назад в Нарнию. - Питер говорил с тоской и какой-то гордостью. – Никогда? – вскрикнули в ужасе Эдмунд и Люси. – Вы двое вернетесь, – ответил Питер, – из того, что он говорил, я понял, что вы наверняка вернетесь когда-нибудь. Но не мы со Сью. Он сказал, что мы уже слишком взрослые. – Питер, – ответила Люси, – как ужасно. Сможете ли вы перенести это? – Ну, мне кажется, что я смогу, это совсем не так, как я думал. Вы поймете, когда наступит ваш последний раз. Быстрее, вот наши вещи. Им не очень приятно снимать королевские одежды и надевать школьную форму (к тому же не чистую) в столь большом собрании, но Венера сразу сообразила и создала купол, что никто их не видел. Когда все четверо стояли около двери, но остальные создания прокричали «ура» и встали в честь Питера, Верховного Короля, Сьюзен, королевы Рога, короля Эдмунда и королевы Люси. Было нежное и (что касается) полное слез прощание со всеми старыми друзьями – поцелуи зверей, крепкие объятия медведей Толстяков, рукопожатие Трама и, наконец, щекочущие усы обнимающего их Боровика. Конечно, Каспиан предлагал Сьюзен взять Рог обратно, и, конечно, Сьюзен сказала, что он может оставить Рог у себя. Одной из последних прощалась Венера. - Я буду скучать - плача сказала она. Обняв старших, она быстро начертила какую-то руну. На секунду она вспыхнула, а потом погасла и на шее, за ухом у ребят появился полупрозрачный знак: лев с развивающейся гривой и надписью снизу, мелкой-мелкой такой: "запомни и не забывай, но и не вспоминай. Я всегда тебя жду в Нарнии" Ребята ничего не заметили. Затем, чудесное и ужасное, прощание с самим Асланом, и вот Питер занял свое место, и рука Сьюзен была у него на плече, а рука Эдмунда на ее плече, рука Люси на плече Эдмунда, и рука первого из тельмаринцев на плече Люси, и такой длинной вереницей они двинулись к Двери. И наступил момент, который трудно описать, потому что детям казалось, что они видят три мира одновременно. Один был устье пещеры, открытой в ослепительную зелень и синеву острова в Тихом океане, где должны были появиться все тельмаринцы, когда пройдут через Дверь. Вторым была поляна в Нарнии, лица гномов и зверей, глубокие глаза Аслана и белые полоски на щеках барсука. Третьим (который быстро поглотил два других) была серая, посыпанная гравием поверхность платформы городской станции и скамейка с багажом, где они все сидели, как будто никогда не двигались оттуда – однообразный и отчаянно скучный – в ту минуту, когда они очутились там – пейзаж, но было в нем и что-то неожиданно приятное; знакомый запах железной дороги, английское небо и летний день. – Ну и ну! – сказал Питер, – ну и времечко у нас было! – Ах, я растяпа, – воскликнул Эдмунд, – оставил в Нарнии свой новый фонарик! - Думаю Венера его сохранит - сказала весело-грустно Сьюзен. Тут, когда Сьюзен повернулась к Люси спиной, девочка вскрикнула. - Ч-что это? - Ты про что? - недоумевал Питер. - Питер повернись - в ужасе сказала она. Питер скептически посмотрел на сестру, но повернулся. И тут Сьюзен и Эдмунд заметили это: - Но откуда могла появиться эта.... татуировка? Её не было когда мы были в Нарнии - недоумевала Сьюзен. Она показала Питеру свою и он тоже с недоумением думал. - Это... это могло быть только одно.... - вдруг воскликнул Эдмунд. - Что? - в один голос спросили три человека. - Венера... она что-то сделала и появился этот... знак? - предположил Эд. - Ну это мы узнаем когда вы вернетесь из своего следующего путешествия в Нарнию - грустно сказала Сьюзен. Ей было трудно расставаться с Нарнией. Ох, знала бы она, что значит этот знак.***
Нарния после ухода ребят. Венера смотрела на проход и плакала. Она больше не увидит весело смеющегося и отважного Питера, твердую и уверенную Сьюзен. Больше не сможет видеть их улыбки, расслабленные лица во сне, напряженные и серьезные во время битв и сражений, больше не будет веселых рассказов от Сьюзен, споров с Питером и от этого хотелось реветь в голос. Но она не могла себе этого позволить, сейчас она Серый Кардинал Нарнии, будущая королева и легенда из истории Золотого века Нарнии. Но когда она останется одна, она будет реветь в голос, пока он не сядет, будет лить слезы, пока резерв не иссякнет. И вот их силуэты скрылись из виду, тельмаринцы стали с опаской идти в дверь, но шли. Их было не так уж и много: человек 20-30 не больше. - А теперь, вы все должны поклясться соблюдать законы Нарнии и жить в мире с истинными жителями Нарнии - обратился к оставшимся людям Аслан. И отовсюду стали слышаться клятвы. Вскоре все клятвы произнесены, король и королева коронованы. - А теперь мы прощаемся - сказал Аслан больше Венере, чем кому либо. - Прощай Аслан, надеюсь, когда ты в следующий раз придешь, мы не будем воевать. Ты просто заглянешь к нам в гости - с поклоном сказала девушка. - Помни, северная ведьма, все рано или поздно возвращается бумерангом - немного грозно, прошептал на ухо девушке Лев, так, что никто не услышал. Не став слушать ответ, он развернулся и ушел. Еще долго жители Нарнии смотрели ему в след, но стоило им всем моргнуть, как он пропал из виду. После этого Каспиан отправился вместе с Венерой в Кэр-Паравель, чтобы его восстановить. Заняло это много времени, хоть и магия новой королевы помогала, все равно работы шли долго. Но была польза в этом: Венера и Каспиан узнали друг друга лучше и теперь казалось, что они читают мысли друг друга, ведь понимали с полуслова или действия что хочет другой. Это смотрелось так гармонично, что все люди и существа, помогающие в реставрации замка, ходили и умилялись этому, чем смущали молодых. Коронация прошла тихо и без пафоса. Все чисто по существу. Как и свадьба. Венера не хотела проводить какое-то торжество, а хотела заняться своим любимым делом - суд. Уж очень она привыкла к этому в Нарнии. Венера часто вспоминала своих братьев и сестер. Ей было тоскливо без них в этом замке, но Каспиан помогал ей не сойти с ума и тоски. Венера рассказала все, что знала про Золотой Век Нарнии и борьбу с Белой колдунье. По её рассказам писали новую историю, по которой теперь учили детей. Венера вернула большинство законов, существовавших в её время. Вскоре Нарния цвела и пахла. Хандрить Венера стала все реже и реже, только 27 июня по календарю людей из Англии она полностью посвящала памяти своим младшим сестрам и братьям. Это был день, когда Люси впервые попала в Нарнию и 15 октября, день, когда все четверо ушли из Нарнии, старшие: Питер и Сьюзен - навсегда... Эти дни она проводила в памятных местах: первый - в долине фонарного столба, а второй - на побережье возле Кэр-Паравель. Каспиан всегда был рядом. Он хоть и не знал ребят так близко, но тоже тосковал. И все четверо: Каспиан, Люси, Эдмунд и Венера лелеяли мечту снова встретиться.