Новая Королева.

Ветер, так долго дувший с северо-запада, подул просто с запада, и каждое утро, на рассвете, узорный нос корабля глядел в лицо солнцу. Некоторым казалось, что солнце здесь больше, чем в Нарнии, другие с ними спорили. А «По­коритель Зари» плыл и плыл, гонимый не сильным, но упорным ветром, и не было вокруг ни чайки, ни корабля, ни берега. Запасы снова иссякли, и в сердца заползала тре­вога — быть может, этому морю уже не будет конца. Но в самый последний день, когда они усомнились, плыть ли дальше на Восток, утром между ними и солнцем, словно низкое облако, показалась земля. Днем они причалили к широкой бухте, и сошли на берег. Места здесь были совсем иные, чем прежде. За кромкой ле­са лежали лужайки, аккуратные, как газоны, но тишина стояла такая, словно люди тут не живут. Деревья стояли нечасто, как в парке, под ними не было ни палых листьев, ни обломанных сучьев. Голуби ворковали в ветвях, и боль­ше звуков не было. Потом нашим путникам открылась прямая, усыпанная песком аллея, ведущая к длинному невысокому дому, кото­рый казался очень мирным в мягком послеполуденном све­те. Только они вступили на аллею, Люси почувствовала, что в туфлю ей попал камешек. Конечно, надо было крикнуть, чтобы ее подождали, но она промолчала и присела на край дороги. Шнурок у нее затянулся тугим узлом. Пока она его развязывала, спутники ее ушли далеко впе­ред, и когда она вынула камешек, их уже не было видно. Но тут она услышала странные звуки, и доносились они не из дома. Звуки были такие, словно много сильных мужчин бьют по земле деревянными молотками. Они быстро приближа­лись. Люси уже сидела, прислонившись к дереву: влезть на него она не могла, ей оставалось притаиться и как бы вжаться в ствол, надеясь, что ее не заметят. Бум, бум, бум… Земля тряслась, это приближалось, но не было видно ничего. Люси подумала, что это сзади — но нет, стучало впереди, на самой аллее, даже песок взлетал от ударов; а видно ничего не было. Вдруг звуки умолкли и раздался голос. Ей стало очень страшно — вокруг было пусто, а неподале­ку от нее кто-то говорил. И говорил он так: — Ну, ребята, не упустим случая! Раздался дружный хор голосов: — Вот именно! То-то и оно, не упустим! Золотые слова! Прямо в точку! Это я понимаю! — Спустимся на берег, — продолжал первый голос, — чтобы они не могли сесть в лодку, и все, как один, обнажив мечи, будем стеречь их, если они пойдут к морю. — Уж это план, так план! — заорали остальные. — Всем планам план! Ох, ах! — Эй, вы, поворачивайтесь! — прикрикнул первый голос. — Живей, живей! Снова послышался стук — сперва погромче, потом поти­ше, пока не замер у моря, на песке. Люси понимала, что не время гадать, кто же эти неви­димки. Как только удары затихли, она кинулась со всех ног по аллее. Она знала одно: надо предупредить друзей. Друзья, тем временем, достигли двухэтажного длинного дома. Рыхловатый желтый камень едва виднелся из-под плюща. Стояла такая тишь, что Юстас сказал: — По-моему, тут пусто. Но Каспиан, не говоря ни слова, указал на струйку дыма, поднимавшуюся из трубы. Ворота были открыты, и путники вошли на мощеный двор. Там они поняли, что на острове не все ладно: посреди двора, сам собой, двигался насос, и в ведра текла вода. — Колдовство какое-то, — сказал Каспиан. — Механизм! — сказал Юстас. — Наконец-то мы попали в цивилизованную страну. Именно в эту минуту Люси, едва дыша, вбежала во двор, и стала рассказывать, что с ней случилось. Когда ее поняли, никто не обрадовался. — Невидимки, — тихо сказал Каспиан. — Хотят отрезать нас от лодок. Хорошего мало! — А какие они? — спросил Эдмунд. — Откуда мне знать, Эд, я же их не видела! — Ну, шаги у них человеческие? — Да это и не шаги, удары какие-то, как молотком. — Хотел бы я знать, — сказал Рипичити, — видны ли они, если вонзить в них шпагу? — Кажется, скоро узнаем, — сказал Каспиан. — Но лучше уйдем отсюда. Этот, у насоса, слышит нас. Они вернулись в аллею, под защиту деревьев, и Юстас сказал: — Прячься, не прячься, а их не видно. Может, они стоят рядом. — Дриниан, — обратился король к своему капитану, — не бросить ли нам эти лодки и не дать ли сигнал на корабль, чтобы он подошел вон туда, подальше? — Тут мелко, ваше величество, — сказал Дриниан. — Он не дойдет до берега. — Может быть, поплывем к нему? — сказала Люси. — Ваши величества, — сказал Рипичити, — выслушайте ме­ня. Невидимого врага надо встретить лицом к лицу. Если эти создания хотят сразиться с нами, они своего добьются. Лучше погибнуть, чем обратить к ним хвост. — На сей раз ты прав, — сказал Юстас. — И потом, — сказала Люси, — если Ринс и другие увидят, что мы сражаемся, они что-нибудь сделают… — Что они увидят? — печально спросил Юстас. — Им пока­жется, что мы просто машем руками, забавы ради. Повисло невеселое молчание. — Что ж, — сказал Каспиан, — идем навстречу опасности. Обнажите мечи, а ты, Люси, приготовь свой лук. И они направились к морю по безмятежной траве, под тихими деревьями. Увидев лодку и мягкий песок, многие усомнились, не примерещилось ли все это Люси; но тут же услышали голоса: — Стоп, ребятки, стоп! Поговорим, обсудим. Нас пятьде­сят персон, и мы не с голыми руками. — Ах, и чешет! — откликнулся хор. — Таких вожаков по­искать. Скажет, как отрежет. Можете не сомневаться. — Я не вижу, где эти пятьдесят рыцарей, — заметил Рипичити. — То-то и оно!.. — сказал первый голос. — Не видишь. А по­чему? Потому что мы невидимки. — Так его! — поддержали голоса. — Ну и отбрил, как по-пи­саному! — Подожди, Рипичити, — сказал Каспиан, а сам повысил голос. — Чего же вам от нас надо, невидимый народ? Чем мы заслужили вашу ненависть? — Нам надо не от вас, а от девочки, — сказал Главный (другие объяснили на все лады, что этот ответ великоле­пен). — От девочки?! — вскричал Рипичити. — Перед вами короле­ва! — Чего там, все одно, — сказал Главный («Вот именно» — вторили прочие). — Она может нам помочь. — Чем же? — спросила Люси. — Если это грозит жизни или чести ее величества, — вста­вил Рипичити, — вы увидите, сколько ваших поляжет преж­де, чем мы умрем. — Да ладно, — сказал Главный. — Давайте-ка присядем, долго рассказывать. Голоса поддержали его, но наши мореплаватели остались стоять. — Ну вот, — начал Главный, — дело было так. Этот остров принадлежит знаменитому волшебнику, у которого, надо сказать, не все дома. А мы ему, вроде как, служим… лучше скажу — служили. Приказал он нам сделать одну штуку, ко­торая нам не понравилась. А почему? Потому что она нам не по вкусу… да. Отказались мы, а он рассердился, — надо сказать, он тут хозяин, ему никто не перечил, — рассердил­ся, он, значит… что я говорил? …а, вот! Рассердился, пошел наверх — у него там все хозяйство, а мы тут живем, внизу — пошел он наверх и нас заколдовал. Уродами сделал. Скажи­те спасибо, что нас не видно. Увидели бы, не поверили бы, какие мы раньше были. Да, не поверили бы. Ну, стали мы такие уроды, что не могли друг на друга глядеть. Что ж мы сделали? Я вам скажу. Подождали, пока он заснет, пошли наверх, взяли его книгу и стали искать, как нам отколдоваться. Не стану врать, страшно было. Искали мы, искали, ничего не нашли, хотите верьте, хотите нет. А было нам, значит, страшно, да и он мог проснуться. В общем, тянуть не буду, прямо скажу: нашли мы заклинание, чтобы стать невидимками. Ну, думаем, все лучше, чем такими уродами. А почему? Потому что лучше. Дочка моя, красавица, надо сказать — раньше, то есть, она была красавица, — так вот, дочка моя прочитала это заклинание, потому что его может читать только девица. А почему? Потому что никто другой не может, ничего не выйдет. Значит, Клипси его прочитала, а читает она — лучше некуда, — и стали мы невидимками. Попервоначалу обрадовались — все же пакости такой не ви­дишь, — а потом и поустали. И еще одно — теперь никак не узнаешь, где он сам, волшебник. Так мы его и не видим. То ли он жив, то ли нет, то ли сидит себе наверху, то ли тут бродит. Услышать его не услышишь, ходит он босиком, тихо, что твой кот. Ну, господа хорошие, кто ж это выдер­жит? На самом деле как только он говорил шесть-семь слов, раздавались восторженные крики, весьма раздражав­шие нарнийцев и британцев. Выслушав эту повесть, все долго молча­ли. — Не понимаю, при чем тут мы? — сказала наконец Люси. — Да я же вам все объяснил, — сказал предводитель. — Вот именно, вот именно! — радостно возопил хор. — Куда уж яснее! — Что ж, опять рассказывать? — спросил Главный. — Ой, нет! — вскричали Эдмунд и Каспиан. — Мы девочку ждали, — сказал предводитель. — Вот такую, вроде вас, барышня, чтобы она пошла наверх и прочитала в книге, как нам отколдоваться. То есть, чтобы мы были видны. Ну, мы и решили: приплывет кто-нибудь с девочкой (вот хотя бы с такой), мы их и не выпустим. А почему? По­тому что она нам нужна. Значит, если ваша девочка нас не отколдует, мы, уж вы не обессудьте, вас поубиваем. Обижайся, не обижайся, а дело есть дело. — Где ваши мечи? — спросил мышиный рыцарь. — Что-то я их не вижу! — но не успел он это сказать, как в дерево вонзилось сверкающее лезвие. — Увидел, а? — сказал предводитель. — То-то и оно! — поддержал хор. — Скажет — как отрежет. — И метнул его я, — продолжал Главный голос. — Пока мы их держим, они не видны. Венера вышла вперед и посмотрела как казалось остальным в пустоту, но Главный понял, что это она смотрела прямо ему в глаза. «Это» испуганно пискнуло. — Quod erat invisibile, nunc visibile* — произнесла она. И тут вокруг ребят стали виднеться силуэты Существ. Они походило на грибы, только очень большие, фута в три. Приглядевшись как сле­дует, Люси обнаружила, что ножки грибов прикреплены к шляпкам не посередине, а с краю. У основания каждой ножки, в траве, лежал какой-то тючок. Чем больше Люси смотрела, тем меньше загадочные штуки казались ей гриба­ми. Шляпка была не круглой, а вытянутой, и к концу рас­ширялась. Штук этих было очень много, не меньше пятиде­сяти. Часы пробили три раза. И тут все грибы перевернулись вверх тормашками. Тюч­ки превратились в тела и головы, ножки — в ноги. Да, у каждого тела оказалось не по две ноги, а по одной (и не с левой или правой стороны, как у одноногих, а прямо посе­редине). Заканчивалась нога огромной ступней, обутой в Длинный и широкий башмак с загнутым носом — ни дать, ни взять маленькая лодочка. Люси сразу поняла, почему охламоны показались ей огромными грибами: они лежали на спине, высоко подняв ступню. Позже она узнала, что они всегда так спят: ступня защищает от дождя и солнца, и ле­жать под ней не хуже, чем под тентом. И впрямь, посмотреть стоило. Одноногие создания не могли ни ходить, ни бегать — они прыгали, будто блохи или лягушки. И как высоко, будто на пружине! Какой получал­ся звук! Его и слышала вчера Люси. Однотопы прыгали ту­да и сюда, крича друг другу: — Эй, ребята! Нас опять видно! — Да, нас опять видно, — сказал один из них в красном колпачке с кисточкой, и Люси по голосу узнала Главного. — Я всегда говорю: если тебя видно, значит тебя можно уви­деть. — То-то и оно! — закричали все. — В том-то и дело! Ну и голова! Лучше не придумаешь, умнее не скажешь!