Новая Королева.

Все были очень рады, когда корабль покинул, наконец, Драконий остров. Едва он вышел из залива, как подул по­путный ветер, и ранним утром следующего дня они подо­шли к острову, который видели на горизонте с драконьего полета. На острове, низком и покрытом зеленью, обитали только кролики и дикие козы, но по развалинам каменных лачуг, старым черным кострищем, обломкам оружия и кос­тей, они поняли, что еще недавно здесь жили люди. — Пираты потрудились, — сказал Каспиан. — Или дракон, — добавил Эдмунд. И еще одну вещь они нашли на острове — крохотную ло­дочку, лежавшую на песке у воды. Она была сделана из ко­жи, натянутой на плетеный каркас, и едва достигала в дли­ну четырех футов. Весло было ей под стать, и все решили, что ее изготовили для ребенка, или же этот остров когда-то населяли гномы. По размерам она вполне годилась для Рипичити, поэтому ее взяли на корабль, а остров назвали Го­релым, и еще до полудня отплыли от него. Пять дней ветер гнал корабль на юго-восток, и на пути не было ни островов, ни рыб, ни морских птиц. Потом це­лый день шел дождь. Юстас проиграл Рипичити две партии в шахматы и, рассердившись, снова стал таким, как прежде, а Эдмунд пожалел, что они не поехали в Америку. Тут Лю­си взглянула в кормовое окно и сказала: — Кажется, дождь кончился. А это что такое? Все поднялись на ют и увидели, что дождь действительно кончился, а стоящий на вахте Дриниан пристально вгляды­вается в какой-то предмет. Точнее говоря, то был не пред­мет, а гряда гладких валунов, расположенных футах в соро­ка друг от друга. — Нет, это не камни, — произнес Дриниан. — Пять минут назад их там не было. — Глядите, один исчез! — сказала Люси. — А вот появился новый, — добавил Эдмунд. — Поближе к нам, — заметил Юстас. — Ну и ну! — сказал Каспиан. — Кажется, эта штука дви­жется сюда. — И гораздо быстрее нас, — откликнулась Венера. — Через пять минут она догонит корабль. Все затаили дыхание, да и как не затаить, когда за вами по пятам гонится что-то неизвестное. Но оказалось еще ху­же, чем они ожидали. Внезапно у левого борта вынырнула страшная морда — зеленая, в лиловых шишках, вроде лоша­ди без ушей. Огромные глаза вполне могли видеть сквозь темную толщу воды, в разверстой пасти сверкал двойной ряд острых зубов. Голова раскачивалась на очень длинной шее, но поднималась выше, еще выше, и все поняли, что это не шея, а тело, и перед ними не кто иной, как Морской Змей. Изгибы его длинного хвоста виднелись где-то позади и поднимались над водой через равные расстояния. Голова была уже выше мачты. Все схватились за шпаги, но шпагой до чудовища не до­станешь. — Стреляй! — скомандовала Венера лучников, и на Змея посыпались стрелы, но они лишь скользили по коже, словно по железу. Люди застыли, ожидая удара. Но удара не было. Змей взметнулся еще выше, за ярд от мачты, и стал спускаться с правой стороны борта не на пе­реполненную людьми палубу, а в воду, так что корабль оказался, словно под аркой. Арка эта уменьшалась и с пра­вой стороны уже почти касалась борта. И тут Юстас (он изо всех сил старался наверстать поте­рянное, ибо дождь и шахматная неудачи отбросили его на­зад) впервые в жизни совершил геройский поступок. У него в руке была шпага, которую одолжил ему Каспиан. Когда змеиное тело оказалось совсем рядом, он вскочил на фальшборт и принялся его колоть. Он ничего этим не добился, только сломал вторую Каспианову шпагу, но для начала и это неплохо. Остальные бросились ему на помощь, но Венера прон­зительно крикнула: — Не колите его! Такой миролюбивый призыв в устах храброй и порой жестокой ведьмы был столь непривычен, что, несмотря на опасность, все оберну­лись к ней. А Рипичип, завопив: «Толкайте его, толкайте!», взобрался на фальшборт перед самым Змеем и, упер­шись меховой спинкой в огромную чешуйчатую спину, изо всех сил начал толкать ее. Немногие поняли сразу, что он задумал, и устремились ему на помощь. Венера старалась обезопасить людей, но её все равно не хватало практики. Но когда, мгнове­ние спустя, голова Морского Змея снова появилась из воды у левого борта, все стало ясно. Чудище петлей охватило корабль и теперь затягивало его. Если бы это удалось, от корабля остались бы одни щеп­ки, и Змей без труда выловил бы людей, одного за другим. Единственный шанс на спасение состоял в том, чтобы как можно быстрее сдвинуть петлю назад, вдоль корабля, и сбросить ее с кормы, или, что то же самое, протолкнуть ко­рабль сквозь петлю, пока она не затянулась. Конечно, одному Рипичити это было не легче, чем сдви­нуть собор, но он толкал Змея, пока его самого, совсем обессиленного, не оттолкнули в сторону. Мгновение спустя вся корабельная команда, кроме Люси и сомлевшего Рипичити, вытянулась двумя длинными ряда­ми вдоль фальшбортов. Каждый упирался грудью в спину стоящего впереди, и общее усилие передавалось последнему человеку, упиравшемуся в Змея. В течение первых тягостных минут, показавшихся часами, ничто, на первый взгляд, не менялось. Слышался хруст суставов, капал пот, раздава­лось тяжелое хриплое дыхание. Потом все почувствовали, что корабль начал сдвигаться, а петля чуть дальше от мач­ты. Теперь надо было спешить: все зависело от того, успеют ли они протолкнуть петлю над ютом или она окажется слишком тугой. Ют был совсем рядом, а тело Морского Змея нависло так низко, что с десяток человек быстро за­брались наверх, встали рядом, и принялись толкать петлю. Дело пошло лучше, и надежда вспыхнула с новой силой, но тут все вспомнили про высокую резную корму. — Топор! — хрипло прокричал Каспиан. — Толкайте, тол­кайте, не останавливайтесь! Услышав крик Каспиана с верхней палубы, Люси (кото­рая знала, где что лежит) слетела вниз, в трюм, схватила топор и бросилась по лестнице на ют. Но не успела она под­няться, как раздался оглушительный треск, словно упало высокое дерево — то ли Змея слишком сильно толкали, то ли он сдуру решил затянуть петлю потуже, но резная корма обломилась, корабль сильно тряхнуло, и он оказался на сво­боде. Все так устали, что одна только Люси увидела в воде пет­лю Морского Змея, которая быстро уменьшалась и наконец исчезла. Позже Люси утверждала (хотя, конечно, ей могло и померещиться), что на морде Змея появилась идиотская улыбка. Как бы там ни было, умным его не назовешь — вме­сто того, чтобы преследовать корабль, он нырнул вместе с обломком кормы под воду, словно только и мечтал, что о деревянном хвосте. А корабль был уже далеко. Люди в развалку лежали на палубе, охая, отдуваясь и постепенно при­ходя в себя. Наконец, они заговорили, потом засмеялись, а когда из трюма принесли бочонок вина, совсем развесели­лись и даже выпили за Юстаса (хотя он ничего толком не сделал) и за Рипичити. После этого плыли еще три дня и видели вокруг только море и небо. На четвертый день подул сильный северный ветер, море заволновалось, а после обеда началась настоя­щая буря. Но как раз в это время по правому борту замети­ли землю. — Если ваше величество не возражает, — сказал Дриниан, — попробуем подойти на веслах с подветренной стороны и переждем на острове непогоду. Каспиан согласился, все сели на весла, но только к вече­ру добрались до острова. С наступлением сумерек вошли в небольшой залив и бросили якорь, но на берег сходить не стали. Проснувшись утром, они увидели перед собой зеле­новатую воду и суровый остров, поднимавшийся вверх одинокой скалистой вершиной, над которой, гонимые с севера, проносились тучи. Мореплаватели спустили лодку, нагрузи­ли ее пустыми бочками и поплыли к берегу. — В залив впадают два ручья, — сказала Венера, сидевший на корме. — Из какого будем брать воду? — Не все ли равно? — отвечал Дриниан. — По-моему, из то­го, что восточней. Туда меньше грести. — Сейчас пойдет дождь, — сказала Люси. — Что правда, то правда, — сказал Эдмунд, ибо по лодке забарабанили капли. — Тогда поплывем к западному ручью. Там есть деревья, можно укрыться. — Правильно, — сказал Юстас. — Чего зря мокнуть? Но Дриниан упорно держал прежний курс. — Они правы, Дриниан, — заметил Каспиан. — Давай-ка поворачивай к западу. — Как угодно вашему величеству, — недовольно буркнул Дриниан. Вчерашняя непогода доставила ему немало хло­пот, да и не любил он, когда в его морские дела вмешива­лись несведущие люди. Все-таки он переменил курс, и как впоследствии оказалось, правильно сделал. К тому времени, когда набрали воду, дождь прекратился, и Каспиан, Венера, Эдмунд, Юстас, Люси и Рипичити решили взоб­раться на вершину холма, чтобы осмотреть окрестности. Идти сквозь жесткую траву и вереск было трудно и, если не считать чаек, они никого не встретили. Добравшись до вер­шины, они обнаружили, что островок крохотный, не больше 81 тыс. км2. Море отсюда казалось огромней и пустын­ней, чем с палубы и даже с мачты. — Как все-таки глупо, Люси, — тихо сказал Юстас, глядя на восток, — плыть, плыть и плыть, даже не зная, куда. — Но говорил он скорее по старой привычке и вряд ли так думал. С севера по-прежнему дул сильный ветер и на вершине холма было холодно. — Давайте спустимся другой дорогой, — предложила Люси, когда они собрались уходить. — Пройдем немного и выйдем к тому ручью, к которому плыл Дриниан. Все согласились и минут через пятнадцать добрались до второго ручья. Там оказалось интереснее, чем они ожидали: из маленького, но глубокого озерца, окруженного валунами, по узкому руслу тек к морю ручей. Ветра здесь не было и все присели отдохнуть на большой валун, густо поросший вереском. Но один из них (то был Эдмунд) тут же вскочил. — Черт! Камни какие-то острые!.. — сказал он, нащупывая что-то в зарослях. — Ого! Да ведь это не камень, а рукоять меча! Какая ржавая. Наверное, пролежала здесь много лет. — Судя по виду, она из Нарнии, — заметила Венера, подходя к Эдмунду. — Я тоже на чем-то сижу, — сказала Люси. — На чем-то тя­желом! Это оказалась заржавленная кольчуга. Тут все вскочили и, на четвереньках, принялись обшаривать густой вереск. Нашли шлем, кинжал и несколько монет — не полумесяцев из Тархистана, а полновесных нарнийских львов и дубов, таких же, какие можно увидеть на базаре у Бобровой за­пруды или в Беруне. — Может быть, только это и осталось от одного из наших лордов, — сказал Эдмунд. — И я так думаю, — согласился Каспиан, — но от какого именно? На кинжале нет никаких знаков. Как он погиб? — И как нам отомстить за его смерть? — добавил Рипичити. Эдмунд — единственный, кто читал детективные романы, погрузился тем временем в размышления. — Тут что-то не так, — сказал он. — Этот лорд погиб не в сражении. — Почему ты так думаешь? — спросил Каспиан. — Нет костей, — объяснил Эдмунд. — Если бы его убили, меч забрали бы, тело оставили. Здесь наоборот: меч есть, а тела нету. — Его мог убить хищный зверь, — предположила Люси. — И умный, — сказала Венера. — Кольчугу снял! — А может, дракон? — сказал Каспиан. — Ну уж нет, — уверенно сказал Юстас. — Дракон не снял бы. Я-то знаю. — Пойдемте лучше отсюда, — сказала Люси. После того, как Эдмунд заговорил о костях, ей больше не хотелось здесь оставаться. — Как хочешь, — сказала Венера, поднимаясь. — А это все, я думаю, брать не стоит. Они обошли вокруг озера и остановились там, откуда вы­текал ручей. Вода здесь была глубокая и чистая. В жаркий день кто-нибудь непременно захотел бы искупаться, и все захотели бы пить. Даже сейчас Юстас нагнулся к воде, что­бы зачерпнуть ее ладонями, как вдруг Рипичити и Люси закричали в один голос: «Смотрите!» так, что он забыл о воде и оглянулся. Вода была такая прозрачная, что они ясно видели дно, усыпанное крупными голубовато-серыми камнями, и там, на дне, лежала статуя в человеческий рост, вероятно — зо­лотая. Лежала она лицом вниз, закинув над головой руки. Как раз в это время облака немного разошлись, выглянуло солнце, осветило ее с головы до ног, и Люси подумала, что такой красоты она еще никогда не видала. — Ну и ну! — присвистнул Каспиан. — Вот бы достать ее. — Позвольте мне нырнуть, ваше величество, — сказал Рипичити. — Незачем, — сказал Эдмунд. — Если она и впрямь золотая, ее не поднять. Да и глубоко здесь, я думаю, метров пять. Впрочем, минутку! Я взял с собой охотничье копье, попробую измерить глубину. Каспиан, поддержи меня. — Каспиан взял Эдмунда за руку, и тот, наклонившись, стал опускать копье в воду. Когда оно погрузилось примерно наполовину, Люси заме­тила: — Зря мы решили, что статуя золотая. Это солнце так све­тит. Смотрите, копье в воде тоже совсем как золотое. — Что случилось? — послышалось сразу несколько голосов, так как Эдмунд неожиданно выронил копье. — Я не мог его удержать, — удивился Эдмунд. — Оно очень тяжелое. — Вон оно, на дне, — сказал Каспиан. — Люси, кажется, права. Оно блестит, как статуя. — Оно стало золотым — сказала очень хмурая Венера — это колдовское озеро. И скорее всего там лежит один из лордов. Все задумались. Но молчание не продлилось долго и Люси тихо прошептала: — Бедняга! Теперь понятно, что случилось. Он оказался здесь в жаркий день и решил искупаться. Раз­делся на том валуне, где мы сидели, потом нырнул… — Не надо! — вскрикнула Люси. — Мне страшно! — Мы и сами были на волосок от смерти, — заметил Эд­мунд. — Именно, на волосок, — сказал Рипичип. — Ведь каждый мог окунуть в воду ногу, ус или хвост. — Это можно проверить, — решил Каспиан. Он сорвал вет­ку вереска и, осторожно опустившись на колено, погрузил ее в воду. Когда он снова вынул ее, в его руке оказалась точная копия из чистейшего золота. — Король, владеющий островом, — торжественно сказал он, и кровь прилила к его лицу, — будет самым богатым на свете. Отныне и навечно мы объявляем этот остров собст­венностью нарнийской короны и нарекаем его Землей Золо­той Воды. Каждому, кто выдаст тайну, грозит смерть. Ни­кто не должен знать, даже Дриниан. — Ты с кем говоришь?! — вскричал Эдмунд. — Я не твой подданный! Если на то пошло, ты мне подвластен. Я — один из четырех древнейших правителей Нарнии, а ты — вассал моего брата, великого короля. — Ах, вон что, король Эдмунд!.. — сказал Каспиан и поло­жил руку на эфес своей шпаги. — Сейчас же перестаньте! — вмешалась Люси. — Ну просто сил нет с этими мальчишками! Какие вы оба хвастуны и за­диры!.. Ой-ой-ой! — и она замолчала, задохнувшись от нео­жиданности. Все обернулись. Над ними, бесшумно ступая по серому вереску и ярко светясь (хотя солнце скрылось за тучей) неторопливым шагом шел огромный лев. Никто не видел еще такого большого льва. Позже, описывая эту сцену, Люси иногда говорила, что он был со слона, а иногда — что он был с лошадь. Но не размер испугал их. Они знали, что перед ними Аслан. Никто не заметил, когда и как он исчез. Все уставились друг на друга, словно пробудившись от сна. — О чем это мы с тобой спорили? — спросил Каспиан. — Я порол какую-то чушь? — Ваше величество, — сказал Рипичити, — это озеро закол­довано. Прошу вас, немедленно вернемся на корабль. Если бы вы предоставили мне честь назвать этот остров, я бы на­звал его Островом Мертвой Воды. — Правильно, Рип, — согласилась Венера. — Погода, однако, получше, и Дриниану не тер­пится отплыть. Сколько мы ему расскажем!.. Когда ребята вошли в пещеру, Венера почувствовала сильную магию и она не была доброжелательна к ведьме. И как только копье утонуло она поняла что делает эта вода. Но колдовство все равно подействовало на двух королей, а как тут оказался Аслан, она не знала. Но была рада, когда они забыли, что тут произошло. Потом Венера подправила воспоминания всем участникам и они рассказали они не так уж много, потому что им было трудно вспомнить то, что случилось за последний час. — Когда их величества поднялись на борт, они были как будто околдованы, — говорил Дриниан Ринсу несколько ча­сов спустя, когда Остров Мертвой Воды скрылся за горизон­том. — Что-то с ними стряслось на этом острове. Я только и уразумел, что они нашли тело одного из наших лордов. — Ну, что же, капитан, — ответил Ринс. — Значит, уже трое. Осталось четыре. Если так пойдет и дальше, вскоре после Нового года вернемся домой. Это бы хорошо, а то у меня табак кончается. Доброй вам ночи.