Крыса

Дожевав хлеб, Ксел еще раз вернулся домой и проверил, на месте ли деньги. По дороге мальчик передумал и решил, что лучше забрать их все. Дом рано или поздно отнимут и, если и не найдут сумку сразу, то уж точно Ксела к ней не подпустят. А его бесконечные метания только приблизят сей печальный исход. К тому же, в идеале, Ксел мечтал никогда больше и не возвращаться в свой район. Мальчик снял с гвоздя старую отцовскую рубашку, отыскал на ней наименее ветхое место и, вооружившись ножницами, иголкой и ниткой, наскоро соорудил еще один потайной карман — на этот раз на своих штанах. Последние, к счастью, были настолько мешковаты, что спрятать в них и куда большую стопку денег не было проблемой. Закончив, он, как и собирался, отправился сменить свои провонявшие помойкой и крысами тряпки на что-нибудь поприличнее. Он зашел в самую лучшую лавку и очень удачно купил рубашку и куртку, выброшенные на помойку где-то в благополучных районах. Одежда была потертой, выцветшей и во многих местах залатанной, но Ксел все равно смотрелся в ней настоящим богачом по местным меркам. Мальчика ничуть не огорчило, что скатанная в трубочку стопка заметно похудела, ведь теперь он был по-настоящему готов осуществить свои грандиозные планы. Просто так перебраться на другую сторону канала было, конечно же, нельзя. За пересечение границы между владениями разных банд взималась мзда, и взималась по тем, заоблачным, за-канальным стандартам, то есть была непомерна для большинства жителей трущоб. Ксел мог бы ее уплатить, но не собирался. Если хочешь вступить в банду, весьма полезно показать свои удаль и умения, набить себе цену. Поэтому Крыса отправился к обширной свалке, на которой еще вчера ловил своих тезок. Он знал, что там находится старый разрушенный мост через канал, правда, никогда раньше не пытался им воспользоваться. Путь был долог. Ксел как всегда перебегал от одной кучи к другой, постоянно оглядываясь и прислушиваясь. Свалка жила своей обычной жизнью: где-то что-то копошилось и шуршало, где-то осыпался мусор, задетый неосторожным движением человека или животного. Вдалеке, на безопасном расстоянии слышался собачий лай, в нос ударяли вонь гниющих отходов и едкий запах гари от костра, разведенного какими-то бродягами. Но мальчику было не по себе. За свою жизнь Ксел настолько привык бояться и шарахаться от каждой тени, что страх стал его естественным состоянием. Он всегда маячил где-то на грани сознания и почти не доставлял неудобств — если так вообще можно сказать о страхе — только порождал определенные привычки и повадки, которые на самом деле немало помогали Крысе сохранить свою шкуру в целости. Но теперь этот неотступный спутник заполонил все его существо, превратился в какой-то безотчетный, животный ужас, которому не было ни объяснения, ни причин. И спасения от него тоже не было. Кселу казалось, что из-за каждой кучи, из-за каждого угла чьи-то внимательные глаза наблюдают за ним. А вдруг мальчик-чудовище решил вернуть свою законную добычу или избавиться от случайного свидетеля? Вытаращив глаза, Крыса вертел головой во все стороны, то и дело поглаживал потной ладонью то место, где был пришит потайной карман, и тщетно пытался успокоить бешено колотящееся сердце, удары которого казались ему такими громкими, что могли бы заглушить окружающие звуки. Вокруг никого не было, но воображение раз за разом рисовало, как за спиной возникает бледная, закутанная в тряпье тень, и тонкие, но крепкие, словно адамантий, пальцы раздирают хрупкую плоть. Весь дрожа, Ксел в очередной раз обернулся и понял, что он действительно не один. Из темноты на него смотрели два тускло-желтых глаза. Спустя несколько секунд их обладатель приблизился, и мальчик смог хорошенько его рассмотреть. Тощий серый кот потянулся и устроился сверху кучи мусора на какой-то ржавой железке, с интересом глядя на Ксела. Выдохнув и с досадой плюнув себе под ноги, Крыса пошел дальше. Вскоре в дневном сумраке показался разрушенный мост. Бетонная часть его давно растрескалась от времени и рухнула в канал, но куски ржавых металлических перекрытий еще соединяли один берег с другим. Они тоже были близки к тому, чтобы рассыпаться в труху, и не смогли бы выдержать взрослого человека, но Ксел был очень маленьким и легким даже для своих семи лет, и поэтому имел шансы перебраться. Подойдя к заключенному в серый камень берегу канала и опустившись на четвереньки, Ксел посмотрел вниз. Под ним темные мутные воды несли всевозможный мусор и переливающиеся пятна технических жидкостей и топлива. Голова начала кружиться, к горлу подкатил противный ком. Мальчик зажмурился, чтобы успокоиться, а затем открыл глаза и решился. Упершись локтями и животом о набережную, он опустил ноги и нащупал железную балку. Нога заскользила по склизкой плесени, которой был покрыт металл, заставив сердце Ксела пропустить удар, но потом Крыса все-таки сумел найти надежную опору и уверенно встать. Теперь оставалось ухватиться за балку руками и начать путь. Лезть было непросто: толстый слой бурой ржавчины и вездесущая плесень не давали прочно ухватиться, конструкции опасно стонали под весом мальчика, несколько торчащих в стороны железок отвалились и упали вводу, когда Ксел прикоснулся к ним. Один раз падение куска металла не завершилось характерным плеском, и Ксел на свою беду решил полюбопытствовать и посмотрел, что случилось. Под ним, мерно покачиваясь, проплывал раздутый труп, в котором черные размытые пятна татуировок и остатки одежды выдавали бандита. Крыса вздрогнул от неожиданности и чуть было не сорвался. Весь остаток пути он глядел только прямо перед собой. Добравшись наконец до другого берега, Ксел подтянулся и вскарабкался на набережную. Затем он отряхнул ржавую труху со своей новой одежды и восторженно оглядел представший перед ним ряд глухих стен красивых крепких домов, стоявших в ровном порядке плановой застройки. Штаб банды обычно находился в центральной части района, и его трудно было не узнать, так что после некоторого времени поисков, Крыса, по привычке крадучись, вышел к трехэтажному зданию, окруженному забором из металлических листов, по верху которых была натянута колючая проволока. У ворот, рассчитанных на въезд одной машины, дежурили двое недружелюбного вида мужчин, один с пистолетом, другой с дробовиком. Ксел смотрел на них из переулка и понимал, что его план имел один глобальный недостаток. Как теперь пройти мимо этих молодчиков? Почему его вообще должны взять в банду? До того мальчик даже подготовил ответы и объяснения, которые, как ему казалось, выставили бы его в наилучшем свете. Но сейчас все они, как назло, вылетели из головы, и он беспомощно таращился на высокий забор, крепкие ворота и охранников, которые в лучшем случае отвесят ему тумаков и прогонят прочь, а в худшем — пристрелят. Так бы он, наверное, и ушел ни с чем, если бы его неожиданно не толкнули сзади и не сшибли на землю.  — Чего тут отираешься? Шпионишь, засранец? — прозвучал над ним грубый голос, а в следующую секунду последовал пинок, который перевернул Ксела на спину. Мальчик увидел четверых нападавших. Над ним склонился бритый парень в черной рубашке с закатанными рукавами. На поясе у него красовался тесак, а на бедре — кобура с пистолетом. Татуировки на его предплечьях в точности совпадали с теми, что Ксел видел у охранников на въезде. Чуть поодаль стояла женщина лет тридцати с небольшим, судя по позе и выражению лица, явно главная здесь, а по бокам от нее — еще двое бритых бандитов. Они также были с тесаками и пистолетами, только из-за плеча женщины, выше ее головы, торчал чехол, по-видимому, с каким-то длинным оружием. В отличие от остальных, ее руки были чистыми, а на груди, чуть пониже ключиц был изображен совсем другой символ: голова змеи с широко раскрытой пастью и очень длинными зубами, с которых падали капельки яда. Не поднимаясь с земли, Ксел попятился, хотя бежать ему было совершенно некуда — разве что в ворота штаба.  — Ты глухой что ли? Отвечай! — снова насел на него бандит и красноречивым жестом положил руку на рукоять тесака.  — Я… я не шпионил, — промямлил Крыса. — Я хотел… я это… — терять все равно было нечего, так что пусть уж его судьба решится сразу: — В банду хочу!  — А нахрен нам такой задохлик, ты не придумал? — засмеялся другой бритый.  — Вот шпионить я и умею, — Ксел пытался тщательно подбирать слова. — Куда угодно могу пробраться, так что и не заметят меня.  — Как сейчас, например? — спросила женщина, подавшись вперед. На ее лице читался живой интерес, но не как к человеку, а скорее как к забавному зверьку. - Нет, сейчас я и не хотел прятаться, — если не считать, что у него вполне различимо стучали зубы, Ксел говорил вполне уверенно. — Я просто пришел. Открыто. Женщина подошла, схватила Крысу за ворот куртки и рывком поставила на ноги.  — Значит так, — кажется, она решила его пожалеть — хотя бы из того самого интереса, — даю последний шанс раствориться, чтоб мы тебя не видели. Или идешь с нами, но тогда у тебя будет только два варианта — сам понимаешь, какие. Ну? Ксел оперся о стену дома, потому что ноги плохо его держали, и кивнул в сторону ворот.