Крыса

Оставшись наконец один в своем доме, Ксел тут же бросился к подставке с крысами. Сумка бандита все так же лежала там, спрятанная под тушками на прутиках. Ксел бережно вынул ее, не дыша, словно боясь, что нежданное богатство может вдруг исчезнуть. Отнес сокровище на кровать, расстегнул и принялся считать деньги. Пальцы неловко перебирали бумажки. Такого количества кредитов разом Ксел никогда не видел, как, впрочем, и за всю свою жизнь в общей сложности. Теперь оставалось распорядиться своим билетом в новую жизнь правильно, так, чтобы он не стал билетом на тот свет. В голове мальчика роилось немыслимое количество идей, он стоял на перепутье множества дорог и не знал, какую выбрать. Посоветоваться было не с кем, а его собственный опыт просто не мог помочь отличить реальные варианты от фантастичных и откровенно самоубийственных. Помаявшись полночи и так и не найдя решения, Ксел поужинал холодной крысой, обнял сумку с деньгами и забылся беспокойным сном. Утром Ксел резко вскочил, мгновенно отреагировав на незначительное изменение освещенности, которое житель другого, не лишенного солнца мира даже не заметил бы. Еще не вполне веря, что вчерашнее ему не приснилось, Крыса нащупал рукой сумку. Открыл. Деньги все еще лежали там. И их все еще было так много, что дух захватывало. Ксел закрыл сумку и снова принялся думать. Решение все не приходило, но ощущение растерянности оставило мальчика, и стало спокойней. Сначала Ксел сделал первый маленький шажок на пути к своей мечте. Больше никаких крыс. Он сунул сумку в бумажный пакет и спрятал под кровать. Нет, так нельзя. А вдруг кто-нибудь, узнав о смерти его отца, решит обчистить дом? В первую очередь будут искать там, где можно спрятать. Ксел подумал и зашвырнул пакет в кучу пустых бутылок, занимавшую целый угол комнаты. Потом подошел и поправил пакет так, чтобы содержимое не вываливалось. Наступил ногой в грязном ботинке, чтобы создать впечатление, будто пакет лежит здесь уже давно. После этого мальчик взял подставку и оставшиеся две тушки, накинул куртку и вышел на улицу. Путь его лежал к помойке, где он обычно промышлял ловлей крыс. Зайдя подальше и забравшись на кучу мусора, Ксел снял с подставки два прутика с крысами, размахнулся и закинул их подальше. Следом за ними полетел и ящик-подставка. Дело было сделано. Прошлую жизнь он выкинул на помойку. Кселу Уже-Не-Крысе было радостно и легко, словно он только что зашел в тепло и скинул с себя тяжелую, мокрую и пропахшую отходами одежду, но в то же время он почувствовал себя словно в пустоте, потерявшим опору и ориентир. Ксел больше не мог быть Крысой, но как же теперь ей НЕ быть? Постояв немного на куче мусора, мальчик развернулся и пошел восвояси. В первую очередь он хотел есть. Более того, он хотел не свой привычный завтрак из жареной крысы, а ароматный хлеб, какой продавали в привилегированной части рынка. Ксел быстро добежал до дому, ловко обходя редких утренних прохожих. Дверь была заперта, как он ее и оставил. Повезло. Внутри тоже никто не побывал. Ксел кинулся к пакету, развернул его, снова пересчитал деньги в сумке. Потом достал нужную сумму и запихал бумажки в карман. Нет, не так. Чтобы хорошо жить, надо купить себе приличную одежду, иначе никуда на порог не пустят. У Ксела уже начала оформляться идея по поводу банды соседнего, более богатого, района, но пока он боялся об этом думать. Тем не менее, без новых шмоток — никак. Мальчик отсчитал еще денег, приличную стопку, скатал ее в трубочку и сунул в маленький карманчик с внутренней стороны куртки. В него он обычно прятал выручку, когда шел домой поздно вечером. Истертая ткань натянулась, шов затрещал, и стопка еле-еле влезла. Ксел никогда не думал, что в этом кармашке придется прятать так много. Остальное Ксел запрятал обратно в сумку, сумку завернул в пакет, а пакет снова придавил ногой. На улицах было пусто, хотя день уже начинался. Рабочие с завода вышли на работу еще затемно, а вот все остальные отребье как раз-то и должно было сейчас выползти на улицы. Однако же навстречу Кселу шла, чуть пошатываясь и тихонько всхлипывая, одинокая девушка в сетчатой кофточке на голое тело. Она неуютно ежилась в стылом утреннем сумраке, под глазом у нее расцветал смачный темный бланш, и на нем отчетливо видны были подтеки дешевой черной туши, которые девушка размазывала тыльной стороной ладони. Наверное, она возвращалась в ближайший притон, «на выход» заказали, отметил Ксел. А больше никого вокруг не было. Дойдя до рынка, Крыса наоборот увидел столпотворение. Два обезображенных трупа все еще оставались в дальнем конце рынка. Вокруг них образовался полукруг пустого пространства, а по краям его стояла плотная толпа. Мелкий и юркий Ксел быстро протолкался в передние ряды посмотреть. Сейчас, когда стало чуточку светлее, тела бандитов выглядели еще чудовищней, и мальчик порадовался, что с утра не позавтракал, а то его бы наверняка снова стошнило. Около трупов на свободном пространстве стояли очень важные лица, такие важные, что аж дух захватывало. Главарь местной банды, немолодой широкоплечий мужчина, располневший, но крепкий, о чем-то беседовал с парнем лет двадцати пяти, видимо, своим помощником. За его спиной стояли мужчина и женщина, оба высокого роста и с пистолетами в руках. Толпу оттесняли еще два десятка бойцов, вооруженных тесаками и дубинками. Чуть поодаль, у края полукруга стояла, давясь рыданиями, красивая девушка в одежде, едва прикрывающей ее фигуру. Очевидно, она принадлежала одному из убитых. И теперь если не приглянется еще кому-нибудь из банды, она вернется в притон, откуда ее, скорее всего, забрали. Вспомнив встреченную недавно незнакомку, Ксел подумал, что это и правда повод для слёз. Бандиты пытались казаться невозмутимыми, но было заметно, что все на взводе. Еще бы, убили двух бойцов банды, и не просто на ее территории, а в месте сбора «налогов». И как убили! Объявился ли в районе маньяк, или это соседи наняли каких-то невиданных головорезов — как бы то ни было, такая дерзость не должна остаться безнаказанной. Поигрывая пистолетом, помощник заверял главаря, что перевернет верх дном весь район, но виновника разыщет. Ксел был сыт по горло этой сценой, а в особенности видом трупов, и протиснулся к краю толпы. В привилегированной части рынка, подальше от толкучки, бойко шла торговля. Те, у кого были деньги, охотно покупали товар, чтобы заесть и запить увиденное. Чинно отстояв очередь к торговцу хлебом, Ксел подошел к прилавку. Сделал серьезный вид.  — Мне одну буханку. Продавец скривился. - Эй, малой, ты что, крысами мне платить собрался?  — А у меня деньги есть, — гордо ответил Ксел, затем вытащил из кармана несколько бумажек, показал и убрал обратно. Продавец бросил быстрый взгляд на лицо и руки мальчика.  — А банда знает, что ты здесь воровать повадился?  — Я не здесь, я за каналом, — не моргнув глазом, соврал Крыса. За каналом заканчивались трущобы и начинался просто бедный район, который, впрочем, казался здешним обитателям просто сказочной страной.  — Ну-ну, — хмыкнул торговец, — я бы посмотрел, как ты нарвешься. С тебя двадцать. Ксел не спеша, сохраняя гордый вид, отсчитал названную сумму. А затем, получив вожделенную буханку, быстро смотался в уголок и вонзил зубы в еще теплый хлеб. Пришлось, конечно, выплевывать какие-то опилки и жесткие сгустки синтетических пищевых волокон, но это было самое вкусное, что Ксел когда-либо пробовал. Это был вкус новой жизни. Теперь нужно было и вправду перейти канал.