***
Смрад недавнего ужаса, въелся в воздух, разлетаясь на многие километры вперёд, смешиваясь с металлическим ароматом крови. Лин-Лин тяжело оперлась о рукоятку меча, крепко зафиксированного на маленьком, островке каменного пола, оставшегося от некогда прекрасного строения. Липкое чувство безысходности поселилось чуть ниже рёбер и даже многолетняя воинская выучка, никак не могла побороть эту отравляющую эмоцию. Слова того человека, словно въелись в подкорку её мозга и почему-то она знала, что он легко их исполнит, хотят они того или нет. Нехорошее предчувствие поселилось где-то рядом, подпитывая самые низменные из эмоций, от которых как не беги спрятаться было невозможно и она медленно тонула в них, ощущая себя все более беспомощной. Это было до смешного глупо, но когда дело касалось эмоций, она превращалась в маленькую девочку, которая все ещё нуждалась в защите, но глупая гордость никогда не позволяла показать эту маленькую потребность. Тёплое прикосновение вытолкнуло принцессу из глубокого омута, непрекращающихся мыслей. Тревис аккуратно провёл по щеке, размазывая толстый слой чужой, вязкой крови. Уголок губ слегка приподнялся, в лёгкой улыбке и что-то внутри неё растаяло, вызывая дрожь. Принц аккуратно провёл по руке принцессы, крепко смыкая их перепачканные ладони, одним плавным движением, он поднял её кисть на уровень своих губ, дыхание пощекотало кожу, когда Тревис мягко поцеловал костяшки её пальцев, совсем не заботясь о чистоте. — Не нужно беспокоиться раньше времени. — Он вновь прижался к её руке поцелуем, затем аккуратно поправил обручальное кольцо на безымянном пальце. — Мы не позволим этому случиться. — Мягко добавил он, словно знал каждую её мысль. Золотистые очи заглянули в глубину зелёных омутов, принц мягко опустил её кисть. — Но ведь это не единственное что тебя беспокоит? — Его голос прозвучал неожиданно серьёзно. Лин-Лин покачала головой, он знал её слишком хорошо и скрывать что-то было абсолютно бессмысленным. Но привыкнуть к тому, что теперь можно разделить это тяжкое бремя на двоих все ещё было очень сложно. Словно если она поделится с ним все вокруг рассыпется в блестящую пыль и это будет всем, что оставила после себя красивая иллюзия. Вот только это было реальностью. — Лин-Лин, прошу, не убегай от меня. — Она бы уже не смогла даже если бы захотела и оба это прекрасно знали. А ещё она знала, что обозначали эти слова, они уже договаривались о подобном, совсем недавно, но теперь кажется эти события затерялись в пелене тысячелетий. — Она, тоже должна приехать. — Крепко смыкая веки прошептала девушка и кажется эти четыре слова отняли все оставшиеся силы. Принц на секунду застыл, почему эта женщина все ещё имела власть над разумом Лин-Лин? Наверное он никогда не сможет этого понять, потому что ответ на этот вопрос был до ужаса простым, но до такой же степени страшным, он уже знал, что королева творит со своей внучкой, и ярость густыми завитками поднималась откуда-то из глубин разума. Тревис мог бы уничтожить её, попадись эта женщина ему на глаза, но тогда это причинит боль его супруге. Почему, даже сквозь густую толщу разочарования и боли, они продолжали любить тех, кто их ненавидел? Широкие ладони мягко обвели предплечья девушки, скованные холодной сталью доспеха, заставив её открыть свои прекрасные глаза, чтобы наконец поселить в них далёкий отголосок спокойствия, который мог бы заменить этот бушующий ураган первобытных эмоций, похожих только на смесь ужаса и густой вины. Почему она продолжала винить себя? Насколько сильно нужно было сломать восприятие принцессы, чтобы она все ещё могла ощущать это чувство по отношению к бабушке? Тревис знал ответ и от этого, горячее пламя гнева продолжало густеть. Он ненавидел эту женщину за каждую царапину нанесённую девушке. Парень, привлёк супругу к себе, заключая её в тёплое кольцо своих рук. Этот маленький жест был похож, на большую каменную крепость, которая наконец-то могла защитить её от всего мира, и это единственное в чем она так отчаянно нуждалась на протяжении всей своей жизни. — И что с того? — Бархатный голос прозвучал где-то над макушкой, мягкой вибрацией отдаваясь во всем теле. — Теперь мы есть друг у друга, она не сделает ничего, не посмеет. — Левой рукой, он огладил её спину, даже не смотря на то, что девушка этого не почувствовала, по телу все равно прошла приятная дрожь, правая рука потянулась к подбородку девушки, слегка приподнимая его. Их взгляды встретились, Тревис улыбнулся её любимой улыбкой, от которой все внутри сладко задрожало. — Ты мне веришь? И она действительно верила ему, как никому другому. Этот человек никогда не солжёт ей, и всегда будет любить. Оглядываясь назад, Лин-Лин не понимала, как от этого всего можно было отказаться, но к счастью для неё она сумела сделать правильный выбор и какие бы слова не были высечены в её голове, они не имели над ними власти. — Верю. — Тихо произнесла девушка. Тонкая ладонь, обвила шею принца, притягивая его ближе к себе, ровно до тех пор пока их губы не соприкоснулись. Она целовала его так яростно, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь и тысячную благодарность, за то, что он выбрал её, ведь без этого человека её мир превратился бы в густую, беспросветную темноту, но пока они вместе солнце будет светить бесконечно. Громкий гул копыт, сотряс удушающую тишину, после кровавой битвы. Шесть драконов стражников приземлились перед войском, оставляя в земле глубокие борозды от когтей. Лин-Лин спиной почувствовала колючий взгляд, ей не надо было смотреть, чтобы понять кому он принадлежит. Холодные тиски такого привычного страха окутали разум, неясное бормотание слетело с губ, в перерывах между поцелуями, девушка прижалась ближе к мужу, не желая прекращать эту сладкую пытку, потому что только так она могла балансировать в этом непрекращающемся шторме. Пускай смотрит, она не вправе её судить, теперь нет. Женщина сузила золотистые очи, руки сжали поводья до побеления костяшек пальцев, губы беспомощно сжались в тонкую линию. Теперь она могла только унизить девушку только в своих мыслях, но это не приносило никакого облегчения, только усиливало и без того яркое пламя гнева. На них смотрело так много людей, но почему-то сейчас это было таким ничтожным, в это мгновенье в мире существовали только он и она. Девушка отстранилась от принца, выпуская его из своих объятий, она все ещё не была готова, но все же посмотрела в сторону, величественной фигуры. Бледное лицо женщины говорило само за себя, она лишь осуждающе поджала губы и отвернулась, отравляя сердце принцессы ледяным безразличием, за которым кипела неудержимая ярость. — Продолжим позже? — Хитро улыбнувшись поинтересовался принц, вызвав на бледноватых губах китаянки лёгкую улыбку. Это было всем, чего он сейчас хотел. Золушка нервно заозиралась по сторонам, в надежде, что Роуз здесь не было, нехорошее предчувствие тисками сдавливало сердце. Нависшая над ними угроза была до ужаса пугающей ещё и от того, насколько внезапно произошло это нападение. Роуз и Хоук появились так же неожиданно как исчезли, золотистые глаза Тревиса прошлись по их силуэтам, подмечая некоторые детали. Но больше всего его смущало выражение лица друга. Он переживал за девушку и так бездарно скрывал эту слабость, даже отточенный годами навык не помогал ему. На секунду старушка Золушка забыла как дышать, когда на фоне всей этой катастрофы, она увидела свою единственную внучку. Турмалиновые глаза Белоснежки сверкнули, стоило внуку попасть в её поле зрения. Все же он был не настолько бестолковым, но даже это все ещё не могло возвысить его. Хоук всегда будет лишь посредственной заменой Фалы, может поэтому сам принц так ненавидел свою сестру? — Мы отразили нападение, но есть более важные проблемы. — Остановившись недалеко от старших членов их семей произнёс Хоук. Он должен был рассказать, об этом человеке, но какие последствия их могли ожидать? — Теперь единственное, что нам остаётся, это эвакуировать выживших людей и по возможности восстанавливать город. Строгий взгляд черных глаз, заставил пройти по телу волну обжигающего жара, тут же сменяющегося ледяным холодом. Белоснежка была недовольна и Хоук видел это, по поджатым губам и этому взгляду, единственному которым она смотрела на него. Но почему-то именно сейчас стало так все равно на её мнение, словно оно уже не имело для него веса и принц боялся, что теперь это на самом деле так. Ведь он даже почти не ненавидел Роуз, он волновался и ничего не мог с этим поделать. — Поговорим обо всем позже, сейчас вам лучше вернуться в замок. — Громогласный голос чудовища, прогремел над полем боя. — Помогите раненым и отдохните сами, как только мы вернёмся, соберём малый совет.***
Тревис мягкими прикосновениями смывал запёкшуюся кровь с лица девушки. Тёплые капли воды капали на их тела, смывая весь ужас этого дня, унося все тяготы прочь хотя бы на короткое мгновенье, потому что только мгновенья у них и были. И почему стоило обрести толику счастья, как мир вокруг полетел к чертям? Может потому что она никогда не заслуживала, этого самого счастья и бабушка была права. Зелёные глаза заворожённо следили за действиями принца, он так тщательно смывал с неё грязь, мягко очищая мылом даже те места, которые уже были чистыми. Так аккуратно и бережно, ещё никто так не старался для неё, даже когда она не могла пошевелиться после очередного избиения, никто не подавал ей руку помощи. Но Тревис был совсем другим, и почему он полюбил её. Для Лин-Лин это все ещё оставалось загадкой. — Почему ты так смотришь? — Приблизившись к её губам поинтересовался принц. Она грустно улыбнулась, проведя пальцем по мокрым очертаниям его лица. — Иногда мне кажется, что я тебя не заслуживаю. Принц накрыл её губы своими, в нежном поцелуе. Вода стекала по их лицам, падая на чугунное дно белоснежной ванной, разбиваясь на миллион капель. Тревис обнял девушку, мыло выпало из рук, он проскользил по талии останавливаясь где-то у лопаток. Восхитительная пытка очень быстро закончилась. — Лин-Лин. — Он заправил, длинную, влажную, чёрную прядь за ухо, ладони переместились на щеки, глаза заглянули в самую глубину её зелени. — Ты заслуживаешь, лучшего чем я. — Мягкий поцелуй коснулся кончика её носа. — Но я настолько эгоистичен, что уже не смогу тебя отпустить. — Улыбка расцвела на его губах, та самая, что рождала дрожь где-то в районе солнечного сплетения. — Поэтому тебе придётся провести остаток жизни с этим Чудовищем. Вода смыла намёк на слезы, когда она крепко прижалась к нему, вновь целуя, так, что весь мир переворачивался с ног на голову. В её поцелуях всегда властвовали эмоции и принцу это чертовски нравилось. Лин-Лин никогда не уставала благодарить его этими мимолётными касаниями и будет делать это бесконечно. Тревис переместился с губ на шею, собирая каждую капельку, что была на её коже, остановившись только там где так быстро билось сердце. Язык нашёл ключицы, оставляя на них бордовые пятна. — Тревис, что ты делаешь? — Тебе понравится. Принц поднял девушку на руки, аккуратно опуская на холодную поверхность ванны, китаянка вздрогнула от накатившей прохлады. Тревис тенью навис над ней, возвращаясь к своему увлекательному исследованию, останавливаясь на возбуждённой груди. Он ласкал её с особым наслаждением, вкушая сладостные стоны, невольно срывающиеся с бархатных губ. Лин-Лин цеплялась за его спину, оставляя красные полосы на плечах и лопатках. Возбуждение тугим узлом завязалось внизу живота, а Тревис все никак не желал прекращать эту пытку, стараясь сделать ей приятно. Горячее дыхание достигло внутренней стороны бедра и девушка замерла, боясь пошевелиться, будто он мог остановиться прямо сейчас. Язык коснулся клитора, Лин-Лин вскрикнула от неожиданности. Тревис усмехнулся, мягко обводя влажные складки. Он делал это с таким наслаждением, что у китаянки невольно заалели щеки. Девушка запустила пальцы ему в волосы, путаясь в их непослушной влажности, пока он пировал ею так, словно она была единственным, совершенным деликатесом этого мира. Каждое его движение было похоже на стремительный хаос, словно если он отступит хоть на мгновенье, то этот запретный плод перестанет быть доступным для него. Лин-Лин уже не удавалось контролировать себя, разум превратился в густую, туманную пелену и она уже не могла понять что происходит вокруг, оставался только Тревис и эта непрекращающаяся пытка, которая вот-вот перекинет её в пучины сладострастного наслаждения. Лин-Лин задрожала, когда мир распался на миллионы осколков, накрывая её штормовой волной оргазма, с губ принцессы сорвался протяжный стон, а после этого она размякла, в тёплых объятиях супруга.***
Раненых было так много, главная зала замка снова наполнилась, удушающим ароматом лекарственных трав, золотистые искры магии лекарей искрились в помещении, подпитываемые болезненными стонами пострадавших. Роуз гулко выдохнула, отматывая марлю. Уход за ранеными успокаивал, приводил мечущиеся мысли в порядок, позволяя забыть кошмарные слова того человека, похожие на приговор перед казнью. Она не знала для чего ему понадобилась, но почему-то знала, что это что-то очень нехорошее. И это ожидание, было похоже на кошмар. — Если бы не я, ты бы могла оказаться в рядах этих бедняг. — Следуя за Джой по пятам, молвил молодой человек. Джой стремительно обернулась сталкиваясь лицом к лицу с человеком который её спас. Изумрудные очи невольно проскользили по хорошенькому лицу, отмечая что он весьма хорош собой, но не для такой как она. Так они замерли всего на мгновенье. Красивая улыбка, медленно расцвела на губах парня. — Хочешь поблагодарить меня, лягушечка? — Словно подразнивая её он наклонился чуть ближе, почти касаясь её губ. Джой отшатнулась, тут же покраснев. — Я вообще не понимаю, почему мы взяли тебя с собой. — Девушка стремительно развернулась к нему спиной, закатывая глаза. Бархатный смех сорвался с его губ и вопреки своему раздражению, Джой позволила себе отметить, что он тоже был весьма приятен. — Признайся, лягушечка ты правда думала что я тебя поцелую, но это была разовая акция. — Джой вновь закатила глаза, прибавляя шаг. Тревис и Лин-Лин вошли в зал, осматривая количество раненых. Девушка отметила, что их действительно было много, но странное чувство все ещё не покидало приделов её разума, громко сигнализируя о том, что чего-то не хватало. В зал вошла служанка, остановившись в паре шагов от внука хозяина. Девушка поклонилась, прежде чем объявить о том, что их ждут в малом зале.***
Атмосфера была очень напряжённой. Пятеро наследников заняли свои места, каждый напротив главы своего семейства. Лица старшего поколения не выражали особых эмоций, кроме того же привычного безразличия, все кроме Золушки. Женщина о чем-то очень напряжённо думала и очень явно транслировало каждую свою эмоцию. — Итак, что произошло? — Молвил Чудовище, не желая задерживать никого из присутствующих. Воздух стал почти удушающим, вопрос ненадолго повис в воздухе, прежде чем, Лин-Лин решилась ответить, на секунду взгляну на непроницаемое выражение лица своей бабушки. — Там был человек. — Золушка вздрогнула, почти незаметно, но достаточно, чтобы это заметил каждый из здесь присутствующих. — Он управлял, почти бесконечной армией, ужасных черных тварей, похожих на демонов из самой преисподней. Золушка стремительно побледнела, кажется уже зная ответ на свой невысказанный вопрос. Голубые глаза нашли Роуз, она была такой измождённой, бледной с красной отметиной на щеке. Женщина выдохнула. — Как он выглядел? — Все же спросила она. — У него белые, длинные волосы и золотые глаза. — Теперь уже ответил Хоук. Перед глазами всплыла картина многолетней давности и женщина задрожала. Он вырвался из темной тюрьмы, теперь он не уйдёт пока не получит своего. Кин, сын Румпельштильцхена. Личный кошмар воплоти, охотник всегда находящий свою цель. — Он вернулся. — Отрешённо прошептала женщина. Взгляд сфокусировался на девушке и Роуз все поняла без слов, бабушка уже знала, что она нужна этому человеку. — Роуз, прости меня, но твоя безопасность важнее. Посреди этой суматохи Лин-Лин вдруг ярко осознала, чего так не хватало. — А где Астория и Шон? — Изумрудные глаза расширились. — Я не видела их в замке.***
Силы были на исходе, Шон бежал к замку не позволяя себе останавливаться, словно он мог успеть и там могли помочь. Безысходность холодной волной затопила всё его естество, руки были скользкими от крови и Астория постоянно выскальзывала из его крепкой хватки. Ему просто не хватало сил остановиться, он продолжал цепляться за эту призрачную надежду, которая давным-давно улетучилась, но он просто не мог этого признать, он бежал слишком долго чтобы успеть, а Астория в его руках была слишком холодной. Мир перевернулся, когда он упал навзничь, воздух вылетел из лёгких принц закашлялся тут же заозиравшись по сторонам, Астория упала совсем рядом, не издав ни единого звука. Вся проблема заключалась в том, что она просто не могла этого сделать, ей было все равно. Шона затрясло, он подполз ближе к ней, прикладывая руку к вене на шее, где должен был биться пульс. Он ждал, минуту, две, но ничего, только оглушающая тишина. Горячая слеза упала на холодную щеку девушки, которая больше не дышала. И принц снова упал, притягивая её к себе, крепко сжимая в объятиях, словно это могло что-то изменить. Зарывался в волосы носом, вдыхая аромат роз до головокружения, с примешенным к нему металлом крови. Принца затрясло. Это он, он убил её, собственными руками. Убил два года назад, когда посмел так нагло обмануть, уничтожил и растоптал то единственное, что у него было. Метка больно запульсировала, но Шон лишь крепче прижался к девушке, он просто знал, что рисунок исчезает с его кожи, теперь навсегда. Он убил её снова, сегодня, когда пронзил дрожащее тело мечом, и как бы сильно не хотелось думать иначе, этого уже не изменить. Он убил её дважды, но теперь должен был убить самого себя, один единственный раз побыть мужчиной. Пронзительный, крик сорвался с его губ, распугивая животных. Слезы потекли по щекам, он был «мужчиной», но плакал, потому что сегодня он убил не только её, он уничтожил все и теперь оставалось избавиться только от одной вещи, что так долго отравляет этот мир. Себя. Шон не знал как долго вот так пролежал, сжимая бездыханное тело девушки в своих дрожащих руках. Может когда пошёл дождь смывая её кровь, или когда последний лепесток на его груди стремительно побледнел. У него не осталось ничего, что могло иметь значение. И в этом можно было винить лишь самого себя. Может ему так и остаться здесь, вот так, рядом с той, которую он все ещё любил, но уже не имел на это никакого права. Один раз, побыть мужчиной. Один раз, единственный, ведь больше у него и не будет такого шанса. Запретное заклинание, сделка, один единственный шанс, который он был готов потратить для неё. Заветный шёпот сорвался с побледневших, потрескавшихся губ. Пространство вокруг завибрировала, подёрнулось прозрачной дымкой, а затем взорвалось ярким огнём, когда над ним воспарила птица феникс. — Чего ты желаешь смертный? — Голос прозвучал одновременно отовсюду и будто бы из ниоткуда. Принц едва смог повернуть голову, указывая на девушку. Слезы новым потоком заструились из глаз, скатываясь по вискам. — Что ты готов отдать взамен? — Себя? Огненная птица, покачала головой не принимая эту жертву. Шон знал, что он никчёмен и даже так не сможет спасти принцессу. — Я не принимаю такие жертвы, отдай мне самое дорогое что у тебя есть. Но самым дорогим для Шона была Астория, а значит каждая её частичка запечатлённая в его памяти. И Шон был готов заплатить своими воспоминаниями ради неё, ведь так ей уже не будет больно, а главное Астория будет жить. И птица феникс приняла эту жертву, растворяя девушку в пламени, чтобы возродить из собственного пепла. Но когда Астория вновь сделала вдох, Шон уже не знал кто она такая.