Правосудие Хлои

— Так родился Кодекс. — Судя по твоему тону, это нечто очень значимое, — подметил Люцифер. — Так и есть. Кодекс — набор правил, которыми мне следует руководствоваться в выборе жертв и многом другом. — Отцы и их правила… — фыркнул Сатана. — Как чертовски знакомо звучит! — Ты имеешь в виду своего отца? Типа… Бога? — заинтересовалась Хлоя. — Кого ж ещё? — скривился собеседник. — У него имеется целая куча правил и запретов, которые он не потрудился объяснить нам, ангелам, предполагая, что мы просто будем им следовать. Не то, чтобы он ошибался насчёт остальных братьев и сестёр… но я хотел вникнуть в суть, понять его замысел. Однако, будучи самодовольной сволочью, он не желал что-либо объяснять. Наши разногласия усугублялись долгое время, и апогеем стало моё бессрочное изгнание из Серебряного Града в крайне негостеприимную во всех смыслах среду обитания, а также клеймление меня причиной всего плохого и злого в мироздании, — от ярости его глаза на секунду вспыхнули алым пламенем. В первый раз женщина была ошеломлена знанием, принесённым данным явлением… сейчас же она получила возможность оценить это с эстетической точки зрения — и нашла весьма красивым. — С тех пор я соблюдаю только те его правила, которые считаю нужными… или свои собственные. — Ну, мой папа потрудился объяснить необходимость каждого пункта своего Кодекса, — пожала плечами Хлоя и, сделав небольшую паузу, спросила. — Я слегка запуталась… ты сказал «нам, ангелам»? «Дьявол» — не обозначение существа? И что за Серебряный Град? — Серебряный Град — то, что вы называете Раем или Небесами, в общем, божественный план существования, — начал пояснения он. — «Дьявол» — это титул. Как и «Люцифер», то есть «Светоносный». Первое означает, как я сказал ранее, правителя Ада и Карателя, второе — проделанную мной работу по созданию известной тебе вселенной. Последним я действительно горжусь — поэтому предпочитаю называться именно так. Ангел — моя видовая принадлежность. Мы — единственные существа, которых Бог и Богиня создали сообща, поэтому считаемся их детьми. Все остальные существа — результат сугубо отцовских экспериментов, тогда как мать, кажется, считала подобное увлечение ниже её достоинства… хотя я затрудняюсь вспомнить, что она таковым не считала, — мужчина грустно покачал головой. — Но я не люблю называть себя ангелом — ибо это также ассоциируется с бытиём верным солдатом отца, готовым без вопросов выполнять всё, что тот скажет. Больше я не собираюсь быть его марионеткой! — его глаза снова вспыхнули, но затем он прикрыл их, явно сделав усилие, чтобы успокоиться. — Итак, мне крайне любопытно: какие заповеди входят в Кодекс? Хотя у Хлои возникло множество вопросов о том, что именно собой представляют Боги и ангелы, она решила с этим повременить и поддержала смену темы: — Полагаю, очевидно, что одна из них — «Не убивай невиновных». Большинство других правил связано с этим. Моей целью не может быть убивший при самообороне или по неосторожности — подходят только те, кто совершил убийство с холодным расчетом ради собственной выгоды… или удовлетворения извращённых потребностей, — она хохотнула. — Да, ирония последнего пункта от меня не укрылась, — Сатана понимающе ухмыльнулся. — Кроме того, убийца должен либо ускользнуть от правосудия (о, как папа расстраивался, когда дорогой адвокат отмазывал очевидного преступника из-за какой-то бюрократической хрени вроде неправильно оформленного ордера), либо иметь намерение и возможность совершить следующее убийство прежде, чем полиция до него доберётся. — Тревис Смоук, похоже, соответствовал сразу обоим требованиям, — заметил Люцифер. — Ага, в своём роде джек-пот, — усмехнулась женщина. — Тем не менее, я не могу действовать, пока не добуду неопровержимые доказательства преступления. К сожалению, иногда я их не нахожу, несмотря на все усилия — у некоторых убийц действительно есть мозги. Тем не менее, если речь идёт о рецидивисте или серийнике, достаточно последить за ними и поймать с поличным — моя интуиция прекрасно работает на «коллегах». Это большой риск, ведь замешана ещё и их жертва… но приятно иногда повысить ставки. Подобное я проделывала всего дважды, — её взгляд затуманился от воспоминаний. — Первый раз — девушка, похищенная насильником вроде Тревиса. Она была накачана наркотой — так что я просто вывела из строя свою цель, затем развязала её и предоставила самой себе, — Хлоя хихикнула. — Думаю, она до сих пор задаётся вопросом, почему после вечеринки очнулась в заброшенной халупе на отшибе… зато осталась живой и невредимой. А вот во второй раз всё оказалось посложней. Это был девятилетний мальчуган, и он видел, как я вырубила его похитителя транквилизатором. К счастью, я предусмотрительно надела лыжную маску и говорила шёпотом. Пропажи ещё не успели хватиться, и мне удалось убедить его как бы самостоятельно (я, конечно, подвезла) вернуться домой и соврать, что случайно забрёл не туда по дороге из школы. Судя отсутствию обращения в полицию от родителей, мальчонка преуспел, — она вздохнула и чуть улыбнулась. — Это оказалось совершенно другим видом удовлетворения — не сравнимым по интенсивности со вскрытием чужой глотки, но… это воспоминание навсегда останется особенным. Папа бы отругал за рискованность подобного мероприятия… но, думаю, гордился бы мной. — Ну, это подтверждает, что я не ошибся. Ты — очень нетипичный серийный убийца, — и снова в его улыбке проскользнула странная теплота. — Я даже немного завидую твоей связи с отцом… интересно, как бы всё пошло, если б мой был похож на твоего? — с грустной задумчивостью задал, очевидно, риторический вопрос Дьявол. Хлоя, тем не менее, ответила: — Предположу, что не стал бы наказывать за расспросы и наличие собственного мнения. Смотря на многих других родителей, я до сих пор иногда удивляюсь, откуда папа начерпал столько любви и заботы, чтобы их хватило на воспитание монстра вроде меня… Он даже в Кодекс их вложил, — собеседник поднял брови, выражая интерес. — Главное правило — «Не попадись». Это даёт возможность делать всё необходимое, если моей жизни и свободе угрожает опасность — вплоть до убийства невиновного. Понимаешь? Папа, зная, чем это может обернуться вследствие микроскопического размера моей совести, поставил защиту меня от мира превыше защиты мира от меня. И знаешь, что? Даже никогда не чувствуя пресловутой безусловной любви, я способна оценить всё, что он для меня сделал. Ведь, помимо самих правил, были долгие годы тренировок в слежке, засадах, рукопашном и ножевом бое, обращении с огнестрельным оружием, заметании следов преступлений… весь опыт действительно хорошего детектива по расследованию убийств оказался предоставлен в моё распоряжение. Думаю, следование Кодексу — мой эквивалент дочерней любви, — в её улыбку проникла нежность, о которой она сама не подозревала… но Люцифер не мог не заметить, хоть и не стал как-либо комментировать это. — Пусть не будучи в состоянии прочувствовать некоторые аспекты необходимости папиных, как ты выразился, заповедей, на должном уровне, я довольствуюсь тем, что благодаря их соблюдению мои убийства становятся большим, чем просто потаканием Тёмной Нужде. — Тёмной Нужде? — приподнял бровь мужчина. — Вслух это звучит… глупее, чем в моей голове, — признала Хлоя. — Так я называю свою манию. У меня нет голосов в голове или чего-то подобного. Это словно… — она на секунду замолчала, пытаясь получше сформулировать мысль, — нарастающее давление в черепе. Я постепенно начинаю нервничать, всё с большим трудом сосредотачиваюсь на чём-то, помимо мыслей о текущей крови. К счастью, годы ожидания перед тем, как отец позволил мне впервые убить человека, и походы с ним на охоту за городом позволили мне выработать немалый самоконтроль. Для хорошего самочувствия мне нужно убийство примерно раз в два-три месяца. — Какой у тебя… мощный аппетит, — с лёгким удивлением констатировал Сатана. — Неужели всегда находится достаточно целей, отвечающих критериям? — Как-то раз у меня случилась вынужденная «голодовка» длиной почти в полгода — так в последний месяц я взяла отпуск за свой счёт после того, как едва не вогнала одному придурку на работе шариковую ручку в сонную артерию, — женщина встряхнулась всем телом от воспоминаний. — Адское было времечко. Стараюсь до такого больше не доводить. Но вообще у меня есть целый список потенциальных целей, для поиска которых я, злоупотребляя служебным положением, использую базу данных полиции. В приоритете всегда те, кто с большой долей вероятности собирается снова убить… но, когда таковых нет, я берусь за дорасследование старых дел, — она задумчиво посмотрела в потолок, затем снова на собеседника. — Знаешь, добираться до тех, кому давно сошло с рук убийство — уникальное развлечение. Они часто расслаблены и довольны, уже и думать забыли о совершённом… и тут, в одну прекрасную ночь «хопа!» — просыпаются на моём столе! — её губы исказила хищная ухмылка. — О, это изумление, когда они понимают, что прошлое внезапно настигло их! Все они почему-то забывают… — она наклонилась вперёд и заговорщицки понизила голос, — у убийств нет срока давности! — Понимаю! — отзеркалил ухмылку Дьявол. — Это напоминает мне религиозных фанатиков, совершавших немыслимые злодеяния во имя своих богов… и изумляющихся, когда вместо Рая после смерти их ожидал «тёплый» приём в Преисподней! Думаю, реакция моих и твоих «клиентов» очень похожа! — Полагаю, ты прав, — кивнула Хлоя. — К слову, у меня в коллекции наличествует парочка фанатиков. Один убивал гомосексуалистов обоих полов, другой — женщин, имевших половые связи вне брака, причём как замужних, так и нет. Оба — священники, использовавшие для поиска жертв исповедь. Ох… — её глаза чуть расширились, — только сейчас поняла — я ведь отправила их прямиком к тебе, не так ли? — О, да! — ухмылка Люцифера расширилась до оскала. — Уверен, демоны прекрасно их «развлекают»! Рад, что ты не дала продолжаться их «святым деяниям»! На дух не переношу тех, кто осуждает других из-за секса! Никогда не понимал, почему почти все религии систематически вставляют палки в колёса тем, кто желает просто получить и доставить удовольствие! Вечно они хотят испортить моё любимое занятие! — Я тоже это слабо понимаю… хотя и по другой причине — секс мне попросту малоинтересен, — поделилась она. — Не то, чтобы я не заметил, — хмыкнул Сатана. — Обычно женщины, да и многие мужчины, вожделеют меня — это связано с моей способностью раскрывать желания. Но не ты, Охотница… почему же? — Быть социопатом — значит не слишком стремиться к связям какого-либо рода, — пожала плечами Хлоя. — Конечно, для поддержания образа я пару раз пробовала встречаться, как ради секса на одну ночь, так и долгосрочно… Практика показала, что мой «костюм личности» недостаточно хорошо для подобных задач. Я умею имитировать многие взаимодействия, но с сексом это просто… не срабатывает. То есть, у меня выходило получать некоторое удовольствие от процесса. Загвоздка оказалась в возвращении услуги — я не могла сымитировать заботу о партнёре. Некоторые говорили, что я в постели «бревно», некоторые не говорили, но смотрели примерно с тем же выражением… когда один парень, довольно милый в целом, сказал после секса, что от меня «веет потусторонней жутью» — я полностью завязала со свиданиями, опасаясь выдать себя из-за вещи, в которой, в общем-то, не особо нуждаюсь. — Понимаю… Однако, к твоему сведению, я обожаю доставлять чувственное наслаждение, причём совершенно безвозмездно, — поиграл бровями Дьявол. — Обращайся в любое время! — Буду иметь в виду, — без особой заинтересованности ответила женщина. — Но у меня в жизни две страсти — убийства и наука. Я вполне довольна таким положением вещей. — Многое упускаешь… — чуть разочарованно покачал головой Люцифер. — Что ж, твоя потеря — твой выбор. — Зато выбор принять предложенную тобой сделку определённо не оказался потерей, — Хлоя прикрыла глаза, глубоко вздохнула и улыбнулась. — Я уже много лет не имела возможности открыто поговорить с кем-то о себе. Хотя, даже с отцом это было… не так. Разумеется, я всегда могла обратиться к нему с затруднениями любого рода, но… он не был похож на меня. Ему не доставляло никакой радости выращивать меня эффективным убийцей. Поэтому со временем я начала притворяться и для него, скрывая, насколько упиваюсь тем, что делаю, и какую гордость чувствую после. А потом он погиб — и всё, что мне осталось, это жизнь в собственной голове. Пришлось смириться, что отныне я могу быть честной только с жертвами за несколько минут до того, как убить их. Но рассказать это кому-то вот так, без малейшего осуждения… — она ошарашено покачала головой, — подобное возникало лишь в самых смелых, абсолютно нереалистичных фантазиях! И даже там всё не было настолько круто! — женщина пристально посмотрела в глаза собеседнику. — Я очень признательна за это. — Всегда рад исполнить чьи-то желания, — удовлетворённо ухмыльнулся Сатана, — за исключением случаев, когда это включает вред невиновным, конечно. — Конечно, — с похожей ухмылкой покивала Хлоя. — У нас на удивление много общего… — И не говори! — фыркнул мужчина. — Никогда не думал, что буду рад иметь что-то общее с серийным убийцей, однако… жизнь непредсказуема! Она находит, чем удивить даже бессмертного! Рад, что ты забрела в мой клуб! — Формально сюда забрёл Тревис, — поправила она, — но да, я тоже рада… насколько позволяет моё чудовищное сердце. — Полагаю, иногда даже чудовища находят общий язык, — рассмеялся Дьявол, обнаружив, что данная мысль о себе не принесла обычной горечи. В его новой знакомой, как ни странно, оказалось немало хорошего… может, это относится и к нему больше, чем он привык думать?.. — Что ж, как бы ни было приятно болтать с тобой, мне пора — есть места, которые нужно посетить, и дела, требующие внимания, — женщина уже собиралась встать, когда вдруг кое о чём вспомнила. — Последний вопрос — я во время своего исследования часто встречала упоминание одержимости и сходных с ней понятий. Мне стало крайне любопытно, действительно ли существуют подобные явления… — …И не можешь ли ты случайно оказаться одержимой? — продолжил за неё Люцифер. — Да, одержимость реальна, но нет, ты ей не подвержена. Демоны способны завладеть только мёртвым телом человека, чья душа отправилась в Ад. К тому же, я запретил им вытворять подобное много столетий назад. Хлоя облегчённо выдохнула: — Приятно знать, что всё, творящее в моём мозгу — действительно моё… пусть даже это — мания убийств, — она поднялась с дивана. Собеседник сделал то же самое. — Думаю, мы не прощаемся? — Так просто ты от меня не отделаешься, — весело подмигнул Сатана. — До скорой встречи, Охотница. — До скорого, Дьявол, — криво улыбнулась женщина, затем развернулась и направилась к лифту.