Путник

Поездку в Тадкастер я хотел забыть как страшный сон. Чем быстрее, тем лучше. Но эти треклятые воспоминания преследовали меня по ночам, даже когда я пытался с головой уйти в подготовку к своей новой работе. Исподволь, словно заноза, которая засела чересчур глубоко, память подкидывала мне всякие непристойные картинки. Адель не матерится – это я помнил крепко, и только поэтому с уст моей девушки… женщины не слетело ни одного нецензурного слова. Небо и звери! Вот если бы кто мог заглянуть к ней в голову, наверное, сильно бы удивился. Тем проклятым утром я вспоминал брань не только из этого мира, но и из своего родного, почти забытого. Вспомнил. Много вспомнил. Не сказал, зато сделал – от души врезал этому мальчишке и, кажется, сломал ему нос. Ну да, Адель была хрупкой да сильной. Хотя сам виноват, пить меньше надо и искать уже даму для постельных утех. А то… Короче, виноваты мы были оба, и, не приведи небо, Анжелика об этом узнает. Нет, в первые полторы недели я почти не вылезал из дома, проводя с матерью Адели как можно больше времени. Она все ахала и охала, когда я прилетел в Тадкастер, потом крепко обняла и расплакалась. Женщины… Хотя я ее понимал – блудная дочь вернулась домой. И не просто вернулась, а привезла еще и сертификат о сданном экзамене. На радостях Анжелика закатила пир, на котором были только мы вдвоем. Эду… этому треклятому мальчишке… я не сказал, что возвращаюсь. Да и как выяснилось, он в ту неделю вообще был в Труро на какой–то конференции по своей политологии. Заканчивал университет, собирался в аспирантуру, пока я бегал, стрелял и учился. Поэтому отмечали мой сданный экзамен мы на пару с Анжеликой, и я тщательно следил за количеством выпитого. Мать Адели, похоже, решила, что перед дочерью не обязательно соблюдать приличия, и выпила больше, чем могло выдержать ее тело. В итоге пришлось едва ли не на себе тащить ее в спальню и раздевать. За столько лет она чуть пополнела и расслабилась, но от этого не стала некрасивой. Скорее… ее расцвет уже отчетливо проходил, хотя Анжелике через месяц исполнялось сорок восемь, и я намеревался улететь в Лондон именно после празднования. Ага. Нет, я действительно вернулся в IBA после дня рождения Анжелики. Только все равно осталось поганое ощущение, что сбежал. Позорно поджав хвост, лишь бы не столкнуться случайно с Эдом. Надо отдать ему должное, он сам не попадался на глаза, и я его понимал – если бы пытался со мной поговорить, я бы сломал ему нос еще раз. И еще. И еще – пока бы до него не дошло, что не стоит так сразу лезть к девушке, если она сама не горит желанием общаться. Особенно… особенно. Подруги на Адель косились, а я чувствовал себя до отвращения хорошо. Потому что тело получило необходимую разрядку, еще как получило! А душе – то есть мне – было хреново. Провести ночь с парнем – это отвратительно, знаете ли. Это не просто отвратительно, это мерзко и гадко, но на самом деле ночью ощущения тела перехлестывали все. Алкоголь вообще взял над Аделью верх, поэтому я не мог ничего сделать. Да и начиналось все невинно. Мы встретились вскоре после его возвращения из Труро. Правда, Эдвард спешил на какую-то нужную встречу, вот и договорились, что встретимся вечером. Я по привычке купил алкоголь – это же нормально, посидеть вот так с другом, выпить, закусить и обсудить все, что случилось за последние годы. Да и за букет ему надо пару ласковых сказать. В общем, лучше бы не покупал. Эд жил один в небольшой однокомнатной квартире, расположенной в трехэтажном доме. Мы сразу и засели в единственной комнате, где царил нехилый такой бардак. Я еще что-то ляпнул о холостяцкой жизни, на что Эд рассмеялся и быстро скидал с кресел и диванчика вещи и книги. – Моя берлога, – горделиво обвел он комнату и фыркнул. – Но вообще я хочу купить нормальный домик. Как-нибудь. – Домик – дорогое удовольствие, – заметил я тогда, буквально падая в кресло. А потом мы понемногу пили и не только пиво. Нашли коньяк, а потом Эд вытащил еще и ром. Мне аж любопытно стало, где он его нашел, на что друг Адели признался, мол, специально довольно давно покупал. Так что мы еще и ром выпили. Будь я в своем теле и мире – просто не стал бы так мешать, но здесь было хорошо, разговаривать с Эдвардом было хорошо, слушать его и разглядывать было тоже здорово. Он вырос. Еще возмужал и стал почти взрослым. Хотя глаза еще выдавали молодость, да и взгляд был шальной, но в самих движениях чувствовалась грация воина. Звучит пафосно, но я с гордостью мог наблюдать за юным хищником. Эдвард был сильным и знал цену этой силе, хотя об этом мы говорили довольно давно. Просто сейчас он, похоже, целенаправленно шел. Политиком стать хотел. Небо и звери! Та шутка норовила обернуться правдой, и ведь он вполне может добиться чего–то такого, а потом меня нанять. Впрочем – это если у меня работы не будет. Может, распространить слух, что я не берусь охранять парней? Хотя Эд – другое дело. Ну да. В какой момент мы обнялись, я не понимаю до сих пор. Кажется, разговор шел о том, что надо бы расходиться, и обнялись на прощание. Посреди комнаты. Обнимались долго, со вкусом, что называется. Адель почти повисла на Эде, ноги не слушались, я пытался пробиться сквозь хмель. Пить надо меньше… очень-очень меньше. Или вообще не пить. Да, точно. Не пить. Хотя сейчас поздно. Короче. Потом он поцеловал Адель, я же застыл. То есть какая-то часть моей души, которая составляла именно меня-Рейнира, пыталась убежать от ощущений, а все остальное, что слилось с телом прочно и, похоже, навсегда, не то чтобы стало отвечать на поцелуй, но… Тело Адели действовало само. Почти. Тело без души, конечно, живым бы не было, но я-Рейнир забился далеко и наблюдал за происходящим словно со стороны. Лучше бы я этого не видел… Потому что одно дело, когда я сам спал с женщиной – выбранной ли или случайной, но я вел… я был мужчиной, небо их всех забери! А здесь… вели меня. И – небо и звери! – я наблюдал за этим. И ощущения Адели все-таки захлестывали. Ей было хорошо. Ей было очень хорошо, как не было до этого, и судя по лицу да, ему тоже. Ну, что он ощущал в тот момент, я как раз прекрасно знал, но… но не был я в роли женщины! Мысль, что как бы я занимаюсь сексом с парнем, вызывала полнейшее отторжение. И оно перехлестывалось ощущениями тела Адели, которой – да, было хорошо. А утром я сломал ему нос, с больной головы–то, и с чувством выполненного долга ушел домой. И вот эти-то воспоминания меня преследовали даже в тот день, когда я отправился на встречу со своей новой подопечной, Алисой. Потому что спустя время я по–другому начал смотреть на происходившее. Просто отстраненно анализировал ситуацию и ощущения, которые были в тот момент. В теле Эда не было ничего такого, о чем бы я не знал. В этом плане мы не отличались – мужчины и мужчины. Тело Адель я тоже изучил, но дело было не в телах как таковых. Ощущения. Было странно чувствовать, как обнимают далеко не женские тонкие ручки, к каким я привык в бытность Рейнира. Нет, это были мужские объятия, сильные и ласковые, хотя в пылу страсти ласка почти сходила на нет. Это была почти жадность, что ли. И эти прикосновения, переплетения пальцев, тел – я чувствовал Эда, пусть через призму ощущений Адели, но чувствовал. По-другому, не как женщину, ну и ясное дело, Эдвард просто не был женщиной. Но я невольно сравнивал эмоции и чувства своего старого опыта, и это было странно. Вроде бы похоже, но – другое. Потому что… О небо и звери! Если отвлечься от факта, что я был женщиной, в женском теле, то можно было почти прямо заявить – я провел ночь с парнем. То есть, я-Рейнир провел ночь с парнем. И вот это было дико. И странно. Потому что мерзко было… вроде бы, но ощущения Адели все перехлестывали, и я невольно на какие–то доли минуты погружался в эти ощущения, и тоже становилось хорошо. Потом приходил в себя, конечно, но вот тогда – подспудно подобного хотелось еще. Нужно было найти девушку, и чем скорее, тем лучше. Потому что к началу встречи меня начали одолевать вообще странные мысли. Вернее, даже не мысли, я все еще просто не мог разобраться в том, как же все-таки отношусь к произошедшему. Нет, для Адели, для настоящей Адели, которой больше не было, эта ночь наверняка была бы наслаждением. И вообще, скорее всего, Эд и Адель могли бы уже пожениться и жить счастливо. Или Эдвард бы не обратил внимания на прежнюю… Ади. Кажется, он так называл меня раньше. Адель называл, не меня. Для меня, старого вояки, это было все-таки странно, но тело упорно хранило ощущения. И мне было… да, опять же странно. Тело помнило прикосновения, проникновение, поцелуи – тело это помнило, а память услужливо подбрасывала остатки воспоминаний. Вот поэтому я очень хотел забыть произошедшее, не прекращая анализировать. Нет, небо и звери! Я не мог так просто взять и признать, что ничего… отвратительного в сексе с мужчиной не было. Еще бы! Тело-то женское, это нормально. Просто я… я-то был мужчиной, и душа моя остается мужской… И я понимал, что начинаю рассуждать, как подросток, впервые познавший близость. А это было глупо. Или я просто проникся Аделью и ее возрастом? Она влияла на меня, безусловно, как и я строил ее жизнь, но ведь не до такой степени, чтобы поглупеть! Но – в общем и целом – я теперь просто немножко по-другому смотрел на отношения с мужчиной. Хотя и ни за что бы не согласился повторить ту ночь. Нет, разве что мне бы предложили вернуться в свой настоящий мир, тогда – да, но это было нереально. *** Алиса и ее личный слуга ждали меня в VIP-зоне аэропорта. Когда я подошел ближе, навстречу поднялась миловидная девушка в длинной юбке нежно-желтого цвета и в серебристой кофте. Странное сочетание, ну да какое мне дело до ее причуд. Хотя… моя новая подопечная была красивой. Не с этой яркой и крикливой красотой раскрашенных девиц, а… природной красотой. Как Адель. Длинные волосы, почти до талии, серебристый же ободок в волосах, в руках маленькая сумочка, и руки сложены на коленях словно в защитном жесте. – Здравствуйте, – голос оказался совершенно под стать образу, милый, тонкий, но достаточно уверенный. – Отец сказал, что меня встретит новый телохранитель. Это вы? Я улыбнулся и подошел ближе. – Да. Меня зовут Адель. – Адель?.. – она чуть улыбнулась в ответ, застенчиво, и рядом поднялся слуга в черном костюме. Он как-то неодобрительно смотрел на меня, и я только усмехнулся. – Просто Адель, мисс Алиса. – Забавно, что наши имена чем-то похожи, – девушка потупила взгляд и тут же снова посмотрела прямо на меня. – Отец сказал, что мы будем жить в пригороде Лондона. – Да, – я кивнул, – в небольшом домике, в лесном массиве. Ваш отец пожелал, чтобы рядом крутилось как можно меньше народу, и потому выбрал тот домик. Говорить, что это как-то странно и что в лесу куда легче спрятаться возможным нападающим, я не стал. Справимся. К тому же в домике был потайной ход, достаточно хитроумный, чтобы в случае опасности спрятаться. Тереза показала мне и объяснила, что под моим командованием будет небольшой отряд из восьми человек. Все они станут слугами в доме, так что лишь я буду знать, кто на самом деле служанки и повара. Алисе говорить об этом не обязательно. Девушка только улыбнулась в ответ на мои слова. – Что ж, тогда идем? Ее слуга молчаливо подхватил вещи Алисы. – Это Феликс, – представила его моя подопечная. – Он, правда, немой, но очень мне верен. – Ясно. Я снова скосил глаза на слугу и едва заметно ему кивнул. Немой, значит. Наверняка силен, ручищи вон какие. Он сам не выглядит шкафчиком, но мышцы опытный взгляд увидит сразу. Точно силен. Но оно и верно. Лишнего не скажет, если его попытаются мучить, а так сам сумеет защитить свою госпожу. И смуглый такой. С юга? Ну что ж, мой отряд уже был в доме и ждал нас, чтобы представиться своей маленькой хозяйке. Хотя не маленькой уже, конечно. Алисе было восемнадцать, она была красива и умна, определенно. Застенчива и скромна, но воли ей было не занимать. Чудесная девочка. Я бы в такую мог и влюбиться, между прочим, в прежнем мире, но сейчас все было… немного по-другому. Впрочем, кто мне запретит влюбиться в нее сейчас? – Машина ждет, – я отошла в сторону, пропуская ее вперед, и пристроилась рядом, уже по привычке около входа оглядывая пространство. Оценка территории – дело нехитрое, если этому научиться. Ничем не приметная серебристая иномарка почти терялась среди похожих машин. Мы почти не привлекали внимания, наверное, и если бы не смуглый слуга в черном, вообще бы казались подружками. Машина послушно завелась, я вырулил со стоянки, и вскоре мы уже направлялись к выезду из города. – Я так давно не была в Англии, - произнесла Алиса, разглядывая город в окно. – Отвыкла… Хотя в Америке есть похожие дома, но сами души городов очень сильно различаются. – Души? – вежливо переспросил я. – Да… – девушка слегка улыбнулась и посмотрела на меня. – Понимаете, в Америке нет… сердца. Потому что в Америку приехали другие люди из других стран. И они привезли душу страны извне. Американцев на самом деле нет, это только слово, название страны. А Англия… Англия была изначально, она шла по своему пути, со своими история и силами, легендами, сказками… У нее есть сердце и душа. Чего нет у Америки. – Она вздохнула и счастливо улыбнулась. – И я рада вернуться сюда. О… да. В эту девочку было совсем не грех влюбиться даже мне, старому вояке. – Ко мне можно просто по имени, - я свернул на перекрестке, объезжая мелкую аварию. – Адель и Адель, я буду охранять вас, не бойтесь. – Я восхищаюсь… тобой, – Алиса тихо рассмеялась. – Но… – она подмигнула, – оставим все расспросы до того, как приедем домой. Думаю, мы с тобой подружимся, Адель. – Надеюсь, – откликнулся я и мысленно усмехнулся. Очень надеюсь, Алиса. И обещаю, что приложу все силы, чтобы защитить тебя.