Ахиллесова пята.

Я закусил нижнюю губу, стараясь не думать о том, как Меган, девушка с длинными ярко-рыжими волосами и россыпью татуировок, приклеивала очередную клейкую ленту, избавляя от волос. - Не понимаю, зачем это мне? – скороговоркой произношу я, ощутив внезапную вспышку боли. – Зачем парням депиляция ног?!... - Для эстетики, - ответила она, нанося на поверхность кожи новую порцию воска. - Могу сказать, что это не самая болезненная штука, на лобке и в подмышечных впадинах будет гораздо больнее… Но ты молодец и первый на моей памяти парень, который не ныл. Это похвально! Эта экзекуция длилась больше двух часов, под конец я ощущал себя совершенно обессиленным, как если бы работал несколько дней подряд в аптеке дяди без сна и отдыха. Однако в Центре преображения мне предстояло ещё немало болезненных и унизительных процедур, вроде обтирания тела жёсткой губкой или коррекции бровей. К моменту появления в большом белом зале Су Линь Яо на моем теле не было места, которое не саднило, не жгло и не выглядело бы болезненно припухшим. И всё же миссис Хадсон была права, я не мог испытывать к ним неприязни. Их мировоззрение было противоположно моему, порой оно казалось даже ограниченным, но сами эти люди, точнее, их мышление, - плод долгой работы мозгоправов Капитолия, поэтому рассчитывать на их понимание и сочувствие совершенно бессмысленно, только если вы не сломали наманикюренный ноготь или не испортили прическу. - Ты, должно быть, Джон, верно? – Су Линь была единственной, чей внешний вид не представлял собой буйство красок, напротив, она была в обычной черной футболке и коротких шортах, открывавших вид на длинные стройные ноги. - Да, - я стараюсь не думать о том, что лежу на кушетке совершенно голым. - Вижу, Меган и Октавия хорошо постарались, избавив тебя от волос, - она осторожно прикоснулась к моей голени. – Гладкая, как шелк, и нетронутая загаром кожа, удивительно. Могу поспорить, что многие в столице обратят на это внимание ещё задолго до начала Игр. – Что ж, надеюсь, всё это не для того, чтобы проехаться на колеснице обнаженным или в ничего не скрывающей белой тоге? – я нервно улыбнулся. – Не то что бы я сильно стеснялся, но насколько я помню, подобное уже было. - Ты прав, - Су Линь наклонилась ближе, пристально рассматривая, будто страдала близорукостью. - У тебя правильные черты лица, яркие глаза и пропорциональное тело. В этот раз мне достался лучший образчик юношеской красоты. - Простите, но… - Я - Су Линь Яо, твой стилист, - она мягко улыбнулась, и при этом я не почувствовал в ее улыбке ни капли притворства. – Надеюсь, ты не против небольшого преображения? - Нет, если вы не выкрасите мои волосы в красный или зеленый цвет, - постарался отшутиться я. - Твой природный оттенок идеально сочетается с твоим профилем, - Су Линь обошла вокруг него. – Да и не думаю, что спонсорам понравится трибут, больше похожий на капитолийца. Меган, дай ему халат, настало время для создания образа. Девушка достала из ниши тонкий халат, в то время как Су Линь устроилась в одном из круглых кресел. Я быстро надел предложенную одежду, привыкая к прохладе шелковой ткани и игнорируя дрожь в позвоночнике. - Нам следует обсудить твой костюм на церемонии, - Су Линь взяла в руки планшет и сделала несколько пометок. – Мы постараемся отойти от привычной концепции и попытаемся представить твой дистрикт в ином свете. - Сказать по правде, я не слишком много смыслю в этом, - осторожно ответил я. - Как и большинство, - она пожала плечами. – Итак, как насчет стального цвета? Он прекрасно оттеняет… - «Стального»?! – переспросил я, пытаясь представить такую шахтерскую форму из грубой холщовой ткани. В моем представлении это выглядело жутко и обнадеживающе. - Насколько я знаю, в угольных шахтах помимо угля попадаются и другие не менее ценные материалы, например алюминий. – Она загадочно посмотрела на меня. – А применение алюминия намного шире, чем угля, ты не согласен? - Верно, но если в шахте и встречаются столь ценные ископаемые, то в мизерном количестве. - В этом и задумка. Мы покажем вашу индивидуальность и неповторимость, - оживилась она, - вы запомнитесь надолго, а то и навсегда. К началу церемонии я уже был облачен в самый неординарный костюм за всю историю, удлинённый жакет с воротником стойкой металлического цвета, с черными шипами на плечах и локтях, с расшитыми на спине алюминиевыми, не толще нити, трубками, что образовывали юго-западную часть карты Панема. На ногах - высокие кожаные ботинки на пряжках и черные брюки. - Когда свет прожекторов упадет на поверхность жакета, благодаря способности металла отражать свет он заиграет всеми цветами радуги, - заверила его Су Линь. – Мне пришлось при помощи добавок усилить эффект, практически превратив их в зеркала. Но уверяю, никто не будет ослеплен вашим светом. В этот момент из другой комнаты вышла Мэри в сопровождении своей наставницы и команды её помощниц. На ней был такой же жакет, но с другой частью карты, а вместо брюк - строгое черное платье и туфли на платформе. - Теперь вы имеете все шансы запомниться, - не без самодовольства произносит Су Линь. Взявшись за руки, мы с Мэри одновременно зашли в лифт, что доставил нас на самый нижний этаж, где располагались конюшни. К этому моменту большая часть трибутов уже забрались в колесницы, запряженные лошадьми, и выехали к толпе зрителей. Из динамиков играла торжественная музыка, которая проникала во все помещения без исключения. - Мне всё еще не верится, - сказала она, сжав зубы, - это какой-то дурной сон. - Как жаль, что это не так, - обреченно ответил я, забираясь в колесницу, украшенную огромными пластинами, поверх которой с помощью пескоструйной обработки нанесен рисунок алюминием, где изображена шахта и рабочие, спускающиеся в недра. После секундного замешательства я подал руку Мэри. Её ладонь была влажной и слегка дрожала. – Не будем показывать свой страх, пусть они поверят в нас. - Хорошо, - неуверенно произнесла она, крепко вцепившись в металлическую кучку. – Мы следующие. На огромном табло загорелась надпись «Дистрикт 12» и наши имена. Кони мгновенно, как по команде, перешли на неторопливый бег. Я обернулся и бросил взгляд на Су Линь, что в этот момент подняла пальцы вверх и кричала: - Не сутультесь, следите за подбородком! И улыбайтесь, заставьте их влюбиться в вас! Мэри машинально кивнула, крепче вцепившись в мою руку, я повернул голову и буквально ослеп от яркого света нашей одежды. Су Линь была права, наши жакеты полыхали, словно тысячи цветных огоньков. Когда мы выехали к толпе, та мгновенно переключила внимание на нас, восхищенно ревя и скандируя. Я краем глаза смотрел на экран, где крупным планом показывали нас. В сумеречном свете эффект выглядел ещё более впечатляющим, а карта Панема на наших спинах внезапно загорелась разными цветами в зависимости от местоположения дистрикта, создавая в воздухе иллюзию столпа искр. В эту секунду я чувствовал прилив гордости и улыбался, вздернув подбородок выше. Мэри к тому моменту осмелела и позволила себе помахать рукой, я же ограничился парой воздушных поцелуев, от которых капитолицы пришли в неистовый восторг и эйфорию, скандируя наши имена и осыпая колесницу цветами. К моменту, когда колесница выехала на Круглую площадь, толпа всё ещё продолжала выкрикивать наши имена, несмотря на то, что площадь объезжали еще двенадцать колесниц. Зазвучала живая музыка, а затем резко оборвалась. К огромному балкону приблизилась фигура президента Чарльза Огастеса Магнуссена, худосочного мужчины, который больше напоминал хладнокровную акулу, нежели политика. Камеры мгновенно устремили свои объективы в его сторону. Пришло время официального приветствия, а точнее, очередной речи, которая должны была пробудить в чувство патриотизма. Однако сегодня внимание публики было полностью поглощено блеском наших костюмов, что с наступлением темноты заискрились ещё ярче, да и сами операторы слишком быстро вернулись к колеснице Дистрикта-12 и неотрывно следили за ней, пока та совершала финальный объезд, прежде чем скрыться в воротах Тренировочного центра.