Как перестать спасать мир и спасти себя: пособие

— …поцелуй меня. Дыхание Шэнь Юаня немного поверхностное. Он смотрит решительно, сжимает пальцы на запястье Шэнь Цзю и, должно быть, может почувствовать, как ускоряется ритм чужого сердцебиения от этих негромких слов. Ответ даётся с трудом. — Если сделаю это, то… Шэнь Цзю кажется, он немного не в себе. От волнения чуть-чуть ведёт, он даже тело свое ощущает по-странному, будто бы принадлежит оно ему как-то… не до конца. И та часть, сейчас ему не подвластная, счастлива взорваться, рассыпаться и собраться вновь от одного лишь взгляда, брошенного Шэнь Юанем. В этих черных омутах не видно зрачков. Они утягивают, как бесконечная бездна, и Шэнь Цзю становится немного страшно. Страшно и интересно, и так сильно хочется… — Пожалуйста, — Шэнь Юань ладонью ведёт по предплечью Шэнь Цзю, собирая складками широкий рукав его ханьфу. Вдоль позвоночника у Шэнь Цзю ползут мурашки. Он сглатывает, понимая, что не может возразить. Не хочет. И не станет. — Я не хочу, чтобы ты уходил, — сбивчиво шепчет Шэнь Юань. Его пальцы у Шэнь Цзю на щеке. Мягкая, трепетная ласка, ускользающая, точно порыв весеннего ветра, проникающего сквозь приоткрытую дверь. Потом его пальцы поднимаются выше, и Шэнь Цзю чувствует, как Шэнь Юань вытаскивает изящную серебряную шпильку из его короны — символ того, что более он не ребенок. Волосы тяжелой волной укрывают плечи и спину. Шэнь Цзю ощущает себя обнаженным при том, что ни единой завязки на его поясе Шэнь Юань до сих пор не коснулся. — На это есть… какая то особая причина? — Шэнь Цзю сложно выталкивать из горла слова. Если сейчас даже мысли с трудом даются, то как сильно влияние этого желанного, такого близкого человека? Каждое слово, сорванное сейчас с чужих уст, — чистейшая правда. И Шэнь Цзю перед ней оказался безоружен. Смущен. Потерян. — Мне хорошо, когда рядом ты, — Шэнь Юань берет его руку в свою, гладит большим пальцем острые костяшки и шепчет: — Так тепло… и будто бы правильно. Будто бы дом. Будто… семья. Я не знаю, я… мне просто это нужно, понимаешь? Шэнь Цзю понимает. Он ощущал себя так же, пойманный в детстве в кольцо чужих рук. В нем он не чувствовал себя заключенным. Там было просто тепло и спокойно, и после, взрослея, Шэнь Цзю продолжал вспоминать эти ощущения. Для него они были убежищем. Шэнь Юань назвал это домом, и, пожалуй, такое определение нравилось Шэнь Цзю куда больше. — Я скучал, — звучит безжалостное, и сердце у Шэнь Цзю подскакивает к самому горлу. — Ты останешься? — Что же мне еще остается? — хрипло усмехается он, терпя поражение в попытке оставаться спокойным. — Все в порядке, — продолжает гладить его руку Шэнь Юань. — Все хорошо… Шэнь Цзю неведомо, кого он пытается сейчас успокоить. Может быть, их обоих. Выходит скверно, потому что сердце у Шэнь Цзю готовится прорываться сквозь грудь, дыхание спирает, и он, черт возьми, уверен наверняка, что собственные ноги подведут его в то же мгновение, когда он решит встать. Он слаб. Но впервые в жизни слабость его не отвращает — лишь увлекает. Шэнь Цзю опускает голову, мажет взглядом по алым от смущения щекам Шэнь Юаня. Быть честным в своих желаниях против воли — совсем не то, что дается легко. Это немного несправедливо, но Шэнь Цзю совсем не расстроен. Даже если подобное откровение лишает его любого преимущества. Это могло бы быть смешно, но Шэнь Цзю не тянет смеяться. Его тянет совсем к другому. — Должно быть, я схожу с ума, — Шэнь Юань переплетает их пальцы. Его руки горячие и почти незаметно дрожат. — Столько чувств… не знаю, что делать с ними. Бесстыдные желания, мысли — этого так много, что, наверно, еще чуть-чуть — и просто взорвусь. Я так хочу, но… — сбивчивый шепот Шэнь Юаня прерывается, его горячий взгляд скользит по лицу Шэнь Цзю, выискивая там любые признаки отвращения, и, не находя, он заканчивает: — Но боюсь. Знаю — после всего, что между нами было, глупо. Но все равно боюсь, сяо Цзю… Шэнь Цзю сглатывает вязкую слюну. Шепчет на грани слышимости: — Я тоже. Крохотная морщинка между чужими бровями чуть сглаживается. Шэнь Юань улыбается, тихо смеется, и этот бархатный звук тревожит сердце Шэнь Цзю невообразимо сильно. Ему дурно от собственных реакций, таких острых и чуть-чуть ненормальных, но он отвергает возможность подняться и уйти в любой момент. Его никто не держит. Он свободен выбирать. И выбирает остаться на месте, выбирает дрожь чужих пальцев и набат собственного сердца в ушах. — Мне страшно, — Шэнь Юань касается пальцами горячей щеки ученика, и в его действии столько трепетной нежности, что в груди становится больно, — но я хочу продолжить… и пойти дальше. В том случае, если и ты готов. Шэнь Цзю прикрывает глаза, следуя за теплой лаской, словно бродячий кот, впервые за долгое время повстречавший добрую душу. Его смелость, бесстрашие, холодный фасад — ничто. Шэнь Цзю казалось, что, получив желаемое, у него не возникнет сомнений. Как же он ошибался. Слова любви, сорвавшиеся с губ Шэнь Юаня, не сделали их отношения легче. Но когда Шэнь Цзю хоть что-то давалось легко? Он открыл глаза, ткнувшись губами в ладонь Шэнь Юаня, где белел старый шрам, и взглядом вцепился в родное лицо. Произносить что-либо вслух нужды не было — его поняли и без этого. Вторая ладонь прижалась к щекам Шэнь Цзю. Зашуршала ткань, скрипнула постель от чужого движения — два тела оказались так близко, что могли чувствовать жар дыхания друг друга. Шэнь Цзю покончил с этим расстоянием первый, потянулся вперед, выполняя недавнюю просьбу Шэнь Юаня. Их губы встретились в удивительно несмелом касании. Точно впервые, они изучали друг друга, аккуратно, осторожно, позволяя каждому осознать и решить — продолжить или остановиться. Тлеющая искорка легко вспыхнула крохотным огоньком. Охваченный ветром множества чувств, он распалялся с каждым движением, с каждым прикосновением, с каждым неровным вздохом, сорвавшимся с алых губ. Шэнь Цзю почувствовал сильные пальцы у себя на затылке. Шэнь Юань легко потянул за волосы, погладил следом, вызывая этими простыми действиями толпу мурашек вдоль позвоночника. И тихий вздох, разорвавший их поцелуй. — Если будет неприятно — скажи… Шэнь Цзю хмыкнул. — Я не трепетная девица, Шэнь Юань, не трясись надо мной так, — его ладонь легла на чужую грудь. Кожей он чувствовал мягкость ткани и, казалось, быстрый, испуганный стук сердца Шэнь Юаня. — Это совершенно неважно, сяо Цзю. Я желаю, чтобы тебе было приятно, и если причиню боль-… — Я понял, — Шэнь Цзю не решился дослушивать. Его губы вновь отыскали податливый рот Шэнь Юаня, ладони погладили грудь, спустились ниже — к тонкому поясу. Единственной преграде перед чужой наготой. Шэнь Юань был облачен лишь в спальные одеяния. Его волосы оставались чуть-чуть влажными после омовения, а тело пахло смесью каких-то трав. Шэнь Цзю прервал его подготовку ко сну, а теперь… сомкнут ли они глаза до утра? — Не бойся, — тихий, уверенный шепот коснулся уха Шэнь Цзю, мягкие губы прижались поцелуем к линии челюсти. Шэнь Цзю почувствовал, как горячие ладони ложатся поверх его отчего-то замерших рук. И потянул. Ткань поддалась легко, узел расправился, будто цветок с первыми лучами солнца. Тонкая полоска обнаженной кожи на груди Шэнь Юаня расползлась в стороны — гладкая ткань не желала оставлять простор для воображения. Шэнь Цзю ощутил духоту. Его пальцы проникли под ворот ткани, медленно, невыносимо медленно освобождая чужое тело от скромной одежды. Ночной халат покорно скользнул с плеч Шэнь Юаня, и тот легко сбросил его окончательно, оставаясь совершенно обнаженным. Шэнь Цзю замер, разглядывая столь неподобающую картину с каким-то странным, доселе незнакомым чувством, разгорающимся внутри. Он не был аскетом, знал, как ощущается возбуждение, знал, каким острым бывает это чувство, когда, закрыв глаза и касаясь себя, под веками рисуется образ желаемого человека. Когда вспоминаешь редкие мгновения вырванной когтями близости, порицаемой и запретной — и как легко это доводит до исступления. Знал. Но сейчас было по-другому. Под пристальным взглядом Шэнь Юаня Шэнь Цзю коснулся его обнаженного горла кончиками пальцев. Будто порыв прохладного ветра, эти действия заставили бледную кожу покрыться мурашками. Шэнь Цзю повел ниже, и это движение было похоже на то, как кисть скользит по холсту — Шэнь Юань чувствовал невидимые следы там, где мгновение назад находились чужие пальцы. Их губы вновь нашлись в поцелуе, и былая тягучая нежность стремительно уступала нетерпеливости. Шэнь Юань принялся развязывать сложный узел на поясе Шэнь Цзю, похоже, решив, что несправедливо было бы оставаться единственным обнаженным на этой постели. Темнел румянец на щеках двух влюбленных в неровном, серебряном свете ночной жемчужины. Шумно упал на постель тяжелый, расшитый драгоценными нитями верхний халат Шэнь Цзю. Зашуршала ткань нижних одеяний. Обнажаться перед кем-то… быть кем-то раздетым, добровольно, желанно — это ощущалось так странно. Слой за слоем — Шэнь Юань с легкостью избавлялся не просто от одежды — рушил внутренние преграды, о которых Шэнь Цзю сам не догадывался. Шэнь Цзю даже в худшем своем положении, в самом недостойном, жалком состоянии не был столь уязвим, как сейчас. Это волновало — но не пугало. Он верил Шэнь Юаню и был уверен в нем. Горячее дыхание мазнуло Шэнь Цзю по щеке, влажный поцелуй коснулся подбородка, а после прижался к шее. Столь беззащитное место… Шэнь Цзю шумно выдохнул, цепляясь за чужие плечи, путаясь в водопаде волос. Рука Шэнь Юаня обхватила его талию, пальцы невесомо скользнули вдоль позвоночника, замерли меж лопаток, и легкая дрожь волной захлестнула Шэнь Цзю. — Все хорошо? — Шэнь Юань поднял голову. Чуть расфокусированный, темный взгляд говорил гораздо больше, чем сам Шэнь Цзю сумел бы из себя вытолкнуть: — Да. Продолжай. Просить дважды необходимости не было. Стоило закрыть глаза, как ощущения затопили все существо Шэнь Цзю с новой силой. Движения Шэнь Юаня обрели уверенность, его руки изучающе бродили там, куда могли дотянуться. Дотянуться они могли везде. Шэнь Цзю не стал сопротивляться ответному желанию касаться чужого тела. — Ох, с...сяо Цз-... — Думаешь, стоит меня так звать сейчас? Право, это детское прозвище в подобной ситуации весьма… неуместно. Шэнь Юань неловко усмехнулся, сглатывая, и что-то согласно промычал. Ладонь Шэнь Цзю между его ног порядком усложняла способность к связной речи. И, похоже, подобная реакция пришлась тому более чем по вкусу — иначе никак не объяснить, куда исчезла эта незнакомая, но умилительная робость в действиях его ученика. Прижавшись лбом к плечу Шэнь Цзю, Шэнь Юань шумно задышал. Чуть небрежные, пока еще нерешительные движения на собственном полувозбужденном органе были весьма… волнительны. В горле застрял стон — но Шэнь Юань его сдержал, плотно сжав губы. Благо, его сегодняшнее проклятье честностью распространялось лишь на слова. Он и без того погибал от смущения, выливая на Шэнь Цзю все свои переживания и чувства. Шэнь Цзю чуть повернул голову, мазнул поцелуем по кончику чужого уха. Щекотное, волнующее прикосновение, совсем не сочетающееся с тем, что чувствовал Шэнь Юань там, внизу. Длинные, красивые пальцы Шэнь Цзю скользили то вверх, то вниз, размазывая влагу по крепнувшей длине. С каждым мгновением возбуждение Шэнь Юаня становилось сильнее — вторили ему и чувства Шэнь Цзю. Новые и волнующие, они будили в юном разуме смелость и любопытство. Перехватив инициативу, Шэнь Цзю, наконец, почувствовал хотя бы немного контроля. Но подобная власть над другим человеком была ему совершенно незнакома, пускай это вовсе не значило, что он отказывается ее принять. Напротив. В одно мгновение Шэнь Юань не сдержался. Особенно сильное прикосновение сорвало с его губ стон — тихий, почти задушенный. Шэнь Цзю этот звук показался лучшим, что он слышал за всю свою жизнь. — …если ты так продолжишь, я… — Шэнь Юань чуть выпрямился, чтобы взглянуть в лицо ученика и отыскать на нем тень хитрой улыбки. — Разве это не то, к чему мы стремимся? Шэнь Юань вспыхнул. Дразнить его, как и всегда, было забавно. Шэнь Цзю ухмыльнулся. Настоял, отнимая руки: — Ляг. Под его внимательным взглядом Шэнь Юань почти нехотя повиновался, раскинувшись на множестве подушек. Его растрёпанный, возбуждённый вид был воистину распутным, но тем самым побуждал внутри Шэнь Цзю неуемное желание. Сопротивляться ему ныне было не нужно. — Я хочу, чтобы ты… — Шэнь Юань споткнулся о слова, укладывая ладони на плечах склонившегося над ним Шэнь Цзю. — Чтобы ты меня… Шэнь Цзю понял. И это понимание вынудило его растерянно замереть. — Я не умею. — Знаю, — Шэнь Юань улыбнулся чуть-чуть неловко, поглаживая чужую шею. — Я тоже. Но мне кажется, что будет правильнее, если сегодня принимающим буду я. Чего же в этом такого правильного Шэнь Цзю, как ни старайся, понять не мог. Для него не было особого значения, в каком положении находиться, если его партнером будет Шэнь Юань. Это их первый раз, и… — Ладно. Если ты того хочешь. — …да, — Шэнь Юань вновь улыбнулся и притянул ученика к себе для поцелуя. Их губы, отыскав друг друга, сплелись в исполненном желания танце. Шэнь Юань углубил поцелуй почти сразу — язык скользнул по распухшим губам Шэнь Цзю, проник в рот. Разведя бедра Шэнь Юаня в стороны, Шэнь Цзю пальцами пробежался по внутренней стороне. Коснулся крепко стоящего члена, огладил вершину и, награжденный тихим стоном, двинулся ниже. Замер. Шэнь Цзю знал о любовных утехах между двумя мужчинами лишь из пары неловких книг. Определенное представление у него имелось, но быть уверенным в том, что оно правдиво, он не мог. Причинять боль не хотелось. — Подожди, — Шэнь Юань, верно поняв его заминку, взглянул в сторону соседних покоев, за которыми скрывалась баня. — У меня нет ничего подходящего, поэтому… масло для волос должно сойти. Шэнь Цзю, не находясь со словами, просто кивнул. Дожидаясь ученика, Шэнь Юань раскинулся на подушках. Сердце его взволнованно билось, от возбуждения думать о чем-то было нелегко. Он был старше, к тому же, он был учителем, и, верно, должен направлять Шэнь Цзю и в этот раз… но правда состояла в том, что его собственная осведомленность едва ли была на том уровне, с которым стоит ложиться под другого неопытного мужчину. Ох, если все закончится плохо… он сам будет в этом виноват. Скрипнули половицы. Шэнь Юань обернулся. Взгляд его скользнул по обнаженной фигуре ученика — высокий и статный, тот в самом деле был невероятно красив. И в той же мере, в какой возвышенной казалась эта красота, этот юноша был порочен. Шэнь Цзю, не замечая пристального внимания, сел на прежнее место. Пальцы его ловко открыли маленький бутылек. Масло пахло… очень знакомо. Шэнь Юань часто таким пользовался — это был его запах. — Позволь сначала мне. Аромат масла стал сильнее. Шэнь Цзю глядел, как, устроившись удобнее, Шэнь Юань перепачканными в блестящей жидкости пальцами касается себя сзади. На лице его застыло сложное выражение: хмурые брови, прикрытые глаза, губы крепко сжаты. А на щеках пылает алым цветом смущение. Пристальный взгляд Шэнь Цзю обжигает. Шэнь Юань чувствует его кожей, чувствует и стыдится, но ощущения от этого лишь ярче, пускай и хочется самую малость провалиться сквозь землю. Движение собственных пальцев внутри ощущается скорее странно, чем возбуждающе. Он готовится добавить третий, когда чувствует чужую ладонь, накрывшую его руку. — Можно? Шэнь Цзю спрашивает, но, кажется, лишь для вида. Дыхание Шэнь Юаня перехватывает, когда их сплетенные пальцы погружаются в него вновь. Склоняясь над учителем, Шэнь Цзю изучает его тело, выражение на лице, любую дрожь, вызванную собственными движениями. Он может быть уверен в том, что знает этого человека лучше, чем кто-либо, и сможет отличить удовольствие от боли. В какой-то момент Шэнь Юань отнимает свою руку, сжимает ею мятые простыни, откидывается на подушки и, широко распахнув глаза, взглядом буравит потолок. Шэнь Цзю легко забирает инициативу окончательно. — Тебе приятно? — спрашивает, сгибая пальцы, поглаживая то место, что вызывает в чужом теле особенно сильную дрожь. Реакция Шэнь Юаня — тихий стон, поджатые пальцы ног. Глухой шепот, едва слышно слетающий с искусанных губ: — Да, да… продолжай. Шэнь Цзю легко повинуется. Страх и сомнения остались позади. Дурман, кружащий голову, они разделили на двоих. Желание, столь сильное, что становилось плохо, в конце концов не позволило бы расстаться сейчас — слишком долгим было ожидание для одного, слишком сильны были эмоции другого. Шэнь Цзю наклонился, обхватил свободной рукой чужое бедро, прижался губами к колену. Темный взгляд его зеленых глаз не отрывался от лица Шэнь Юаня, ловя каждый взмах ресниц. — Д-достаточно… — Шэнь Юань спрятал глаза в сгибе локтя, и хриплым, возбужденным, нетерпеливым тоном произнес: — Я готов. — Уверен? — Более, чем мог вообразить, — неловко усмехнулся он, и Шэнь Цзю понятливо кивнул. Перепачканные ароматным маслом пальцы покинули жаркую тесноту чужого тела. Шэнь Юань чуть поморщился, лишаясь привычного чувства. Он подхватил одну из подушек, лежащих рядом, и, привстав, положил себе под бедра. Слова его не были пустым бахвальством — готовность читалась в каждом действии. Шэнь Юань действительно хотел пойти до конца, действительно хотел сделать это с Шэнь Цзю. В такое почти не верилось, но Шэнь Цзю не посмел бы упустить момент, размениваясь на пустые переживания. Впервые за вечер он коснулся собственного возбуждения, размазывая масло по длине. Ощущения острые, разгоняющие огонь по венам, с тонких губ сорвали шумный вздох. Шэнь Юань потянулся вперед. Запечатал короткий поцелуй в уголке чужого рта. Их взгляды, исполненные чувств, взаимного желания, столкнулись. Столкнулись и губы в несдержанной, торопливой ласке, схожей с попыткой заглушить недостаток прикосновений. Пускай их было много и без того, но обоим казалось, что этого недостаточно. Смялась ткань под обнаженной спиной Шэнь Юаня. Шэнь Цзю склонился над ним, прерывая поцелуй, но не отстраняясь, чтобы ловить каждый вздох, каждый едва слышный стон. Короткое движение. Шэнь Юань напрягся, сжимая губы, сжимаясь и снизу. — Я так не смогу, расслабься, — прошептал Шэнь Цзю, задевая губами горящую алой краской скулу. Опираясь о постель одной рукой, второй он смело, уверенно коснулся чужого возбуждения. Это работало: отвлеченный нахлынувшими чувствами, Шэнь Юань расслабился. Тело перестало противиться так сильно, и Шэнь Цзю, наконец, смог толкнуться вперед. Дрожащий вздох сорвался с губ Шэнь Юаня. Шэнь Цзю, стиснув зубы, двинулся вновь, глубже погружаясь в жаркую тесноту чужого тела. Стоило их сплетенным телам прижаться друг к другу, Шэнь Цзю замер, позволяя обоим привыкнуть к новым ощущениям. — Ты в порядке? Шэнь Юань открыл глаза. Затуманенный с поволокой взгляд мазнул по лицу склонившегося над ним Шэнь Цзю. Черные волосы того, сползая по плечам чернильным водопадом, казалось, скрыли их от постороннего мира. Они остались только вдвоем, и этого было достаточно. Это было так хорошо. — Да, — Шэнь Юань обхватил чужую шею руками, пальцами погладил напряженные плечи. — Давай продолжим… Шепот в самые губы. Первое движение — и судорожный вздох, который они разделили на двоих. Влажно, горячо, тесно. Шэнь Цзю терялся в ощущениях, охвативших его разум, в бесстыдных звуках их тел. В стонах Шэнь Юаня, сначала сдержанных, но с каждым толчком становящихся все громче, несдержаннее. Шэнь Цзю тоже не был сдержан — звуки удовольствия рвались из его груди против воли, но он и не пытался их сдержать. Движения становились быстрее. Шэнь Цзю выпрямился, обхватил бедра Шэнь Юаня, прижимая к себе ближе. В погоне за удовольствием он утратил осторожность и трепетность. Звонкие шлепки кожи о кожу ускорились. Стоны мешались с невнятным шепотом, лишенным всякого смысла. Шэнь Цзю мог разобрать в них свое имя. Мольбу. Одобрение. Выдержка растворялась в звуках чужого голоса. Шэнь Юань обхватил ногами его талию, сжимаясь особенно сильно, и Шэнь Цзю этого хватило. Со звуком, похожим на рык, он кончил. Лицо его исказилось от острого удовольствия, тело прошила дрожь. Несколько долгих мгновений на пике опустошили его, казалось, и физически, и морально. Шэнь Цзю открыл глаза. Грудь его тяжело вздымалась, а взгляд рассеянно блуждал по чужому телу, все еще не доведенному до предела. Сглотнув, Шэнь Цзю чуть отодвинулся. Шэнь Юань недовольно застонал, лишившись чувства почти болезненной наполненности. Ненадолго — тут же на смену члену Шэнь Цзю пришли его же пальцы. Второй рукой он обхватил возбуждение Шэнь Юаня, и хватило всего пары фэней, чтобы довести Шэнь Юаня до предела. Особенно громкий стон взметнулся под потолок. За ним последовала тишина. Нарушал ее лишь звук тяжелого дыхания. Шэнь Цзю, обтерев ладонь о смятую простынь, лег рядом. Подумав секунду, прижался к горячему боку Шэнь Юаня, укладывая голову на плечо. — Это было… Шэнь Юань облизал губы, глядя в потолок, и коснулся пальцами чужой макушки. Погладил. — Неплохо. Возможно, для первого раза это было более чем хорошо. Лучше, чем они оба могли рассчитывать, так что Шэнь Цзю лукавил. Он был совсем не против повторить. Может, даже в ближайший шичэнь — переполненный эмоциями, сейчас он закончил слишком быстро. В другой раз хотелось растянуть удовольствие подольше. — М-гм, — Шэнь Юань лениво промычал. — Не сожалеешь? — С чего бы? — Не знаю. Просто… вдруг это было не так, как ты ожидал? — Не так, — Шэнь Цзю чуть приподнялся, чтобы видеть чужое лицо. — Хватит тревожиться понапрасну. Разве я кажусь разочарованным? Неловкий смешок сорвался с губ Шэнь Юаня. Прикрыв глаза, он шумно выдохнул. Завозился, немного нахмурился. Ворчливо проговорил, размыкая веки: — Похоже, стоит сначала отмыться… Шэнь Цзю против воли ухмыльнулся. Взгляд скользнул ниже, отмечая свидетельство произошедшего. Свидетельство того, что им обоим все это понравилось. Настроение, и без того превосходное, поползло вверх. — Нужна помощь? — Смеешься надо мной? — Шэнь Юань фыркнул. — Разумеется. Этот мастер не желает даже пошевелиться. — Как бесстыдно. Похоже, эффект все еще действует, — Шэнь Цзю сел. Чуть погодя, склонился над распластанным телом любовника и спросил неожиданно: — Любишь меня? Шэнь Юань чуть озадаченно уставился в лицо ученика. Тот казался серьезным — быть может, пользовался случаем. — Люблю. Удовлетворившись ответом, Шэнь Цзю чему-то кивнул. Морщинка, залегшая меж бровей, разгладилась. — Тебе стоило раньше надышаться этих странных испарений. Шэнь Юань в наиграном раздражении шлепнул ладонью по чужому бедру. Этот наглый мальчишка… … Наверно, был прав.