Девять Жизней.

Как мы уже знаем, Северусу снился кошмар. Первый кошмар уже за очень долгое время. В этот момент его мяукающую хранительницу волновали проблемы более глобальные, чем защита хозяина от изматывающих ужастиков, транслируемых его упорным сознанием. Но этот сон отличался от других. Если с тех пор, как Снейп увидел в сознании Поттера воспоминания о смерти его матери, ему виделась эта картинка каждую ночь, в этот раз все несколько отличалось от стандартного сценария. Та же зеленая вспышка, то же падающее безжизненное тело, те же зеленые глаза…но волосы женщины в этот раз были не огненно-рыжими, а черными, белая кожа стала почти золотой от загара, а домашний свитер сменился черным восточным платьем. В этот раз под Смертельным заклинанием умирала не Лили Поттер, а Салма Сагара. Только вот ужас от увиденного не становился меньше. И боль потери была еще сильнее. Если, конечно, такое возможно. Очнулся директор не без помощи своей нечеловеческой сожительницы. Собственно, сон плавно перетек в реальность. Боль душевная стала физической. Зельевара просто – напросто систематично щипали за руку. На предплечье уже образовался небольшой синяк. Пока Снейп осмысливал, за что это его так, ему на голову вылили стакан ледяной воды. Это заставило окончательно проснуться и подскочить на кровати. Демон прокомментировала свои действия довольно просто: -Ты не просыпался. Несколько минут прошло в молчании. А потом в голове человека сформулировался вопрос, порожденный сном. Он чувствовал, что если не задаст его, уже никогда не сможет спать спокойно. Не озаботившись ликвидацией последствий ледяного душа, он спросил то, что на данный момент его волновало сильнее всего: -Тебя можно убить Авадой? Несколько секунд Саламэ удивленно смотрела на «своего» человека. Выглядел он, если честно, нелепо. Сначала ее очень сильно напугал тот факт, что, когда она вошла в комнату, Северус метался по кровати и повторял ее имя с мучительной гримасой на лице. Попытки позвать его или растормошить не привели к желаемому результату. Пришлось действовать более решительно. Слава Бастет, люди, в отличие от демонов, намного более чувствительны к боли. И сейчас он, мокрый, полуголый, с бешеным взглядом, выглядел более чем смешно. Даже смешнее самого вопроса. Ну скажите на милость, как можно убить того, кто в каком - то смысле уже давно мертв? Именно поэтому она расхохоталась. Ничего не смогла с собой поделать. И как ему прикажете объяснять? -Дай руку. Расстегнув ворот кафтана, она приложила его ладонь к своей обнаженной груди. -Что ты чувствуешь? Ошарашенный зельевар мог бы сказать ей, что он чувствует, и даже показать, но какой – то частью своего сознания он понимал, что ждет она не описания его неожиданно проснувшихся физиологических потребностей. Поэтому решил ответить наугад. -Ммм…Ничего? -Вот именно! НИ-ЧЕ-ГО! А должен. Например, биение сердца. Понемногу до Северуса стало доходить. Сердце НЕ БИЛОСЬ. Совсем.