***
— Вот так, ближе к стене… Нет, не так. Вы уже не соображаете, ваш первый рабочий день? — с легкой улыбкой на лице говорила я рабочим, которые пришли собирать и ставить мебель в мою комнату. Все было явно дорогим и элитным. Вопрос откуда Валеска взял деньги на эту дребедень все еще оставался. И внутри меня так же оставалось чувство долга перед ним. Он будто пытается сделать все возможное, чтобы это чувство усиливалось с каждой секундой. В мгновение работники уронили кровать, которая тут же перевернулась на бок, издав громкий звук. Хилые они. Я одна бы поставила эту кровать. Может отпустить их?.. Нет, они получают деньги за работу в конце концов. — Мы не работаем в этой сфере, мэм. Я бывший экономист, ныне безработный, как и мой коллега. Ваш босс, как я понял, нашел нас на улице и сказал, что хорошо заплатит, если мы потом ничего никому не скажем. — сказал самый хилый в очках, присев на корточки. Он вытер со лба пот и вновь поднялся на ноги в попытках поднять кровать. — Что? То есть вы как и я понятия не имеете, что и как здесь собирать? Я так и думала, что так долго это продолжаться не должно. Что же, вам только кровать поставить и свобода. — Нам нужно будет подождать босса. Мне хотелось помочь этим ребятам, но деньги нужно заслужить. Несмотря на то, что я трудилась сутками, миллионы зарабатывать так и не начала. Грустно. Удачи этим паренькам, она им понадобится. Пока они будут ждать, пусть чай попьют. Нужно пойти заварить его, чтобы к моменту окончания работы, все было готово. Через минут 15 парни вышли из комнаты и направились в гостиную, где сели на диван. Выйдя из кухни с двумя чашками в руках, я впала в состояние шока. Они все грязные, потные уселись на чистый диван. Господи, мои усилия были потрачены впустую. Я поставила чашки на стол, сохраняя снаружи вполне счастливое и спокойное лицо. — Парни, сядьте, пожалуйста, за стол. Выпейте чай. — сложила я руки на груди, прислонившись к стене. Ребята тут же пересели на стулья и принялись пить, благодаря меня. Всю свою жизнь я сталкивалась лишь с людьми, которые выглядят так, словно убили сотню человек голыми руками. Эти парни кажутся настолько святыми, что даже начинает подташнивать. Они болтают о чем-то приятном, попивая теплый пряный черный чай. Странные. Может быть, такой жизни мне и хочется, но одновременно с этим я ее и боюсь. Вдруг раздался громкий хлопок двери. Кажется, кто-то пришел. Я заглянула за угол и увидела Джерома. Настроение у него было явно не самым сказочным, а в руках было несколько чемоданов и маленький окровавленный мешочек из ткани, который сразу бросился мне в глаза. Рыжий снял пальто и бросил в угол, подняв свой взгляд на меня. Я тут же скрылась за углом. Не знаю, чего я хотела добиться, но что сделано, то сделано. — Эми, свет очей моих, не прячься. У меня для тебя подарок. — Валеска широко улыбнулся и направился ко мне. — Оу, вы здесь. Я не очень привык вести дела честно, но раз уж я обещал вам… — Он взял один чемодан, аккуратно стер с него пальцем небольшую каплю красной жидкости и протянул его парням. Один из них приоткрыл чемоданчик. Я прищурилась: несколько стопок купюр в сто долларов. Даже нет идеи, откуда Джером взял это. — Спасибо, спасибо. — сказал бывший экономист и направился к выходу, схватив друга под руку. Дверь за ними закрылась с характерным звуком. Страх. Вот что окутало меня. Оставшись один на один с психом, который приготовил для меня подарок, я почувствовала, как мое сердцебиение ускорилось, и я прижалась к стене, смотря на Валеску из-под лба. — Так, присядь на диванчик. — я подчинилась. Под собой я почувствовала мягкость, что только немного успокоило меня и вогнало в зону комфорта. Джером кинул на диван два чемодана. — Это документы. Сама в них разберешься. А подарок… Из-за пазухи рыжик вытащил тот самый окровавленный мешочек. Надеюсь, что эта кровь попала на него снаружи, а не вытекла из того, что находится внутри. Мерзко. Я поморщилась и присмотрелась к мешку овальной формы. Парень открыл его и вытряхнул содержимое прямо на диван. Вот здесь мне уже правда захотелось блевать: голова. Голова моего отца. Я отвернулась, не желая любоваться этим ужасным зрелищем. Еще и вся кровь теперь на чистом диване. Хочется плакать. — Тебе не нравится? — улыбаясь спросил Валеска с нотками безумия в подрагивающем громком голосе. — Ты мог просто сказать, что убил его. Мне не нужна голова… — повернулась я все же на Джерома. — Но в этом заключается сюрприз. Так же эпотажнее! — Я чистила этот диван два с половиной часа! А теперь здесь вновь пятно! — вырвалось из меня, вместе с яростью в глазах. Я была готова разорвать рыжего в клочья. Улыбка с его лица медленно пропала и он бросил взгляд вниз. Вместе с тем пропала и моя ярость. Был виден процесс того, как парень наполняется злостью, поэтому, не желая оказаться в кладовой на ночь, я тихо сказала, неохотно положив руку рядом с подарком. — Спасибо… Но, правда, достаточно было бы просто новости. Мне нравится. — да, я действительно рада смерти отца. Он всегда творил зло для меня и моего окружения, испортив меня и мое тело, покрыв его многочисленными шрамами. Его смерть словно освободила меня от прошлого и успокоила. Посмотрев на Валеску, я увидела, как бегают его глаза. — М… Давай поужинаем, — перевел тему Джером и пошел к телефону заказывать еду. Поужинав в тишине с Валеской, я пошла разгребать бумаги. Кажется, что он больше не тронет меня.***
Спустя два часа поиска в этих чемоданах нужных вырезок из документов мне все же удалось отыскать то, что мне нужно. Про самого Маркуса здесь особо ничего не написано, но зато подробно описан человек, который покрывает богатея, а значит и знает про него море информации, которую выдаст при любом удобном случае. Так сказано. Сама я, конечно, не общалась с ним лично, через посредников тоже, но мои коллеги явно имели или даже имеют с ним какие-то дела. Что же, большинство времени он проводит в клубе Освальда Кобблпота, еще недавно принадлежавшем Фишмуни. Не знаю, что уж точно произошло там в этой мафии, но все, кто был когда-то во главе, теперь лежат под землей и глотают пыль из-под ног обидчиков. Единственное, что мне известно, так это то, что в тот день люди слышали много криков и выстрелов. Не хотелось бы мне ввязаться во что-то подобное, но увы. Кажется, идти к Освальду придется мне. Помню, однажды, я лечила его приспешников, но это было очень давно и неправда. Интересно, узнает ли меня мафиозник. К слову, если Джером отпустит меня на дело, то следует заглянуть к моей тетушке, давно не видела ее чудные творения и ее саму. Надеюсь, жива еще. Выглянув из своей комнаты, я увидела, как Джером что-то судорожно пишет в полутьме. Даже едва можно заметить свет, отражающийся от медных волос паренька. Подойдя к выключателю, я нажала на него, и он с щелчком поменял положение на противоположное. Свет во всей комнате резко включился, больно въедаясь в глаза. Валеска слегка дернулся и медленно развернулся с удивительно спокойным выражением лица, однако он был напряжен. Неужели я помешала какому-то грандиозному плану? — Ц… Зачем… — разочарованно, но при этом спокойным тоном пробормотал Джером, снова утыкаясь в листок бумаги. — Посадишь зрение. Если хочешь сидеть в темноте, то сядь ближе в источнику света. — приземлилась я рядом с ним, говоря словно заботливая мамочка. — Не указывай мне… — нахмурился парень, махнув на меня рукой с поломанной ручкой. — Ладно… — немного обидно, что он не воспринимает меня всерьез, но это поправимо все же, — Вообще я пришла, чтобы сказать, что нашла крышу. Его зовут Кевин Бриф, постоянно ошивается у Освальда. Что делать будем? — Ух ты… Так задача упрощается… — слегка улыбнулся Джером, по прежнему находясь в прострации. — Я знаю его вкусы. Пора бы устроить тебя на новую работу. — Что? — Хорошо поёшь? — В детстве я ходила в кружок по пению… — состроила я глупое выражение лица. — Отлично. Будешь работать у Освальда, болтать с тем недоумком, а потом затащишь в кровать, узнав информацию. И бум, он мертв от твоих рук. Хе-хе. Отличный план… — сказал сам себе Валеска, улыбнувшись воодушевленно. — Но я не собираюсь проводить ночь с кем-то… — моя нижняя губа затряслась, пытаясь сдержать сильное разочарование от того, что сказал Джером. — Оу, я знаю… — смягчил голос парень, взяв меня за подбородок. Он сильно приблизился ко мне и посмотрел в глаза. — Я знаю, ты не шлюха… Но ты и не будешь ничего такого делать… мгм? — Валеска аккуратно убрал мои волосы за ухо. Его глаза глубже, чем Байкал, смотрят в душу, а говорит парень медленно и тихо, что сразу вызывает доверие. Честно, я и так доверяю ему. А он, видимо, мне, но утверждать я не могу. То, что делает Джером, успокаивает меня. Я лишь слегка кивнула, сдерживая слезы от расстроиства. Странно, но в последнее время я слишком сентиментальная. — Вот так… ты просто прикончишь его еще до этого… — фирменно улыбнулся Валеска. Кажется, что он вот-вот отодвинется, но его глаза все еще плутают по моему лицу, что немного вгоняет меня в смущение. В конце концов парень окончательно отворачивается к листку, вновь хватая ручку, будто пытается расфокусироваться с этой темы. — Завтра поедешь в салон. Сейчас спи, ради бога. Если не ради него, то ради меня. По поводу того письма, которое ты читала, поговорим завтра. Он знает. Он узнал, что я читала то письмо. Может стоит поговорить об этом сейчас? Смысл откладывать мое наказание и злость Джерома на потом. Я не бегу от неизбежного никогда, лучше сама с гордостью приду прямо к нему в руки. — Кто такой господин Г? — спросила я, решившись. Валеска перестал писать на секунду, после чего вновь продолжил, будто игнорируя мой вопрос. — Джером… давай лучше поговорим сейчас, ладно? Если меня ждет время в кладовой, то я сама могу пойти туда сейчас. Нет смысла откладывать… — придвинулась я поближе, заглядывая парню прямо в глаза. Он лишь продолжал черкать. — Джер… — я попыталась положить руку на плечо Валески, но он откинул ее злобно, перебивая меня. — Эмилия Блайнд! Я сказал тебе идти спать, тебе нужны силы. Почему ты, черт возьми, не хочешь слушать?! Знаешь, если бы ты выполнила это, птичка, я бы даже наказывать тебя не стал за письмо. Но ты… выводишь меня из себя, дорогая. — Джером спустил свою легкую улыбку и напрягся, — Вперед. В кладовую. Почему тебе все время надо все портить… — он закатил глаза и слегка толкнул меня. Стало грустно. Еще грустнее, чем было. Я не стала медлить, а просто пошла в комнатушку и села на мерзлый пол. Удивительно, но Валеска принес мне мою подушку и одеялко. В ответ я лишь пробубнила тихое «спасибо», еле сдерживая слезы. Не знаю, я начинаю привязываться к психу, что до ужаса неправильно и странно. Стоит кому-то проявить заботу и помочь мне — я тут же бросаюсь к нему в объятия, даже если в руках человека нож. Я легла к стене и свернулась калачиком под одеялом. Думая над тем, как же я докатилась до такой жизни, я уснула. Утром, лишь я открыла глаза — Валеска зашел в кладовую, смотря на меня, как на мусор, который ему не хочется выкидывать, например, красивая баночка из-под чипсов или украшений. Я приподнялась и посмотрела на него сонными глазами, потирая ранку, которую отлежала. Парень нахмурился, от чего я тут же напряглась и замерла. — Спи ещё… — прошептал Джером и присел рядом, запуская руки под меня, что заставило меня вздрогнуть. Руки парня ужасно холодные, но мягкие. Валеска аккуратно поднял меня, положив мне на живот подушку, и понес куда-то. Я лишь обратила внимание на то, что в апартаментах все еще темно, не светлее чем ночью: близится рассвет. Сколько времени? Шесть утра? Пять? Почему Джером не спит? Все вопросы отпали, когда он положил меня на новую кровать, предварительно подложив под голову подушку. — Спи ещё пару часиков… — парень тут же отошел от меня и вышел из комнаты, закрыв дверь.