Здравствуйте, мы - Ваши официанты!

      — Ох, это просто прекрасно! Спасибо вам обоим, это так трогательно! Тогда, я сейчас позову деток! – Саки моментально соскочила с места и подошла к парням, Отою она приобняла за плечо, и даже чмокнула в щёчку, а к Камю она просто поклонилась, потому, что не близка с ним так, как с Иттоки. А, сам Камю ощутил какое-то непонятное ему чувство, которое его, даже, как-то раздражало. Он старался не очень обращать на него внимания, аж до того момента, пока вся голова не стала быть заполненной от одной мысли. Почему Иттоки, такой счастливый, хоть и прожил всю жизнь в приюте? Почему эти дети так же излучают радость и счастье, прожив без родителей сколько лет? Они не выглядят грустными, веселятся и живут самой обычной жизнью простого ребёнка!       Камю смотрит, как дети радуются, стоит им увидеть угощения и подарки; как рядом смеётся Саки; как рад Отоя. И именно в этот момент, граф решается поговорить с ним на эту тему.       — Иттоки, можно тебя на минутку? – тихо сказал Камю, аккуратно подойдя к парнишке сзади, пока он, кажется, поначалу испугался, но после кивнул, и они оба отошли в сторонку, точнее, отошли на огромное, ото всех, расстояние.        И, даже оставшись наедине друг с другом, Камю и не знал, как начать об этом разговор. Спросить напрямую – это некрасиво, ведь может ранить Иттоки. А, как правильно к этому подойти, чтобы не задеть чувства Отои?       — Иттоки, когда ты говорил с Саки… И сказал «хочу помочь своему дому»… – Камю спрашивал это довольно тихо, потому что считал, что это – плохая тема для разговора. – Ты провёл всё своё детство именно тут, да? Это – твой родной дом, разве нет?       — Да, это так. Да, я детдомовский, – голос Отои резко изменился, стал более грубым и злым, а выражение лица было, откровенно говоря, просто гневным. – И что с этого? Или для вас важно иметь друзей только со своего, «высшего круга общества»? Ну, конечно же, вы печётесь о том, что о вас подумают!       Кажется, что Камю запустил бомбу не замедленного действия, так как взорваться Иттоки может в любой момент. И граф уже пожалел о том, что именно так задал этот вопрос, но, всё же, предположения Отои неверны. Камю не думает о том, что о нём скажут. Он думает лишь о том, как же крут этот Отоя, что прожив своё детство в приюте, он смог вырваться из грязи, и теперь, у него есть работа, и, наверное, он где-то учится, получает стипендию, и это всё, он сделал без поддержки своих родителей. Это невероятно!       — Н-Нет, это не то, что я хотел-       — Да вы что?! А что же тогда?! Высмеять меня за то, что я сиротка, что я вообще ничего в этой жизни не стою?! Уж спасибо, я наслышался! – Иттоки таки взорвался, и, бросив на Камю последний злой взгляд, что стал сиять от слёз, Отоя ушёл прочь из самого приюта. Граф хотел, был, побежать за парнем, но понял, что сейчас, он ничем не поможет и вовсе. Лишь усугубит ситуацию в корни.       — Камю-сан? Почему Отоя убежал? – удивлённо и расстроено спросила подошедшая Саки, которая успела заметить убежавшего Иттоки. Она очень расстроилась, когда это увидела. А, Камю рядом лишь огорчённо вздохнул, опустив голову вниз. Кажется, двумя коробками поки тут уж не обойтись…       — Саки, можешь рассказать мне об Отое всё, что знаешь…?       

***

      — Мама Отои пропала без вести, но все решили, что она умерла… И за маленьким Отоей, вызвалась приглядывать его тётя, – говорила Саки, смотря вдаль из окна.       Саки согласилась рассказать Камю о прошлом Отои, но лишь после того, как они развеселятся с детьми, и после, уложат их всех спать. Камю, кажется, так сбился со времени, что и не заметил, как прошло 4 часа времени, и уже, на часах показывало 6 часов вечера. Конечно, рядом с детьми, Камю чувствовал себя крайне неловко, особенно без Отои рядом, который хоть знал, что с ними надо делать. Но, с горем пополам, он как-то с ними справился, Саки удачно уложила всех спать, ну а теперь, у них личный разговор.       Камю даже не думал, что у парнишки такая вот сложная жизнь. Сложное прошлое. Может быть, если бы Отоя был тут, то Камю бы не оставил его одного ни за что. Хотя, сейчас, он крайне удивлён, что насколько быстро смог привязаться к незнакомому человеку! Видит он этого Иттоки лишь первый раз в своей жизни, и чтобы Камю, да так пёкся о чьём-то прошлом – да ни в жизнь! Кто он вообще такой?!       …Он тот, с кем Камю чувствует себя комфортней, чем с кем-либо.       — Но, вскоре, умерла и сама тётя. У неё сгорел дом, а вместе с ним, и сама она так же умерла. И, сгорело большое поле подсолнухов, что рядом с домом было, – тихо проговорила девушка, опустив взгляд вниз. – Мы с Отоей, на тот момент, не были знакомы, пока не попали в одну группу. Как вспомню, хах, какой необщительный он был, отстранённый от всех нас… Никто даже не знал, как с ним начать разговор, чем привлечь. Первую неделю он очень плакал, и не хотел здесь оставаться… Хах, ну оно понятно, остался без кого-либо родного.       Камю всё это время лишь молча, слушал рассказ девушки, пытаясь воспринять то, что он слышит своими ушами. Сейчас, смотря на Отою, и вспоминая то, как он резвился в кафе, принимая заказы, даже не сказать, что провёл в приюте своё детство и пережил столько боли.       — Знаешь, Саки… Я видел то, как он работает в кафе официантом… Даже не скажешь, что он прожил тут всё своё детство… Отоя счастлив, радостен… Он живёт в своё удовольствие, и у него есть цель – доказать, что даже если он сирота, он обязательно сможет достичь высот…       — Он достоин уважения и восхищения, - ласково говорит Саки, придерживая в руках чашку с чаем. Кажется, что с этим разговором, её ласковая улыбка изменилась, скорее, какой-то грустью. Видимо, что эта история Отои неплохо на ней сказалась.       Но, вскоре, Камю пришлось прервать свой разговор, чтобы отправится на поиски Иттоки. Граф должен всё ему объяснить, рассказать и хотя бы, попросить у него прощения. Просто, дело в том, что, хоть Отое и особо некуда идти, кроме как дома, парка и кафе. Домой мужчина не заявится, это некрасиво. В кафе парнишка бы не пошёл, потому что пришлось бы стоять рядом с Реном, и Камю посчитал, что это бы очень бесило самого Иттоки. Остаётся только парк, и самым первым делом, он пошёл именно туда. Но, полчаса поисков прошли насмарку, и поэтому, Камю сменил направление в сторону кафе. Может быть, чтобы отвлечься от того, что ему наговорил граф, Иттоки поможет именно работа? Скажем так, это поможет выплеснуть всю негативную энергию.       Камю незамедлительно направился в сторону кофейни, и вместе с этим, засмотрелся в свой телефон. Ему было очень важно найти номер Иттоки и хотя бы позвонить ему. Кажется, в любой другой момент, блондин бы просто наплевал на то, что задел чьи-то чувства. Ну, небольшое дело. Перебесятся и остынут. Но с Отоей такое не прокатит. Ведь Камю так привык к этому парнишке, что уже самого себя совесть грызть начала.       — Уже 19:30… - сказал Камю, когда глаза перебросились с номеров на часы. – Эх, Отоя, где же мне тебя искать?…       Камю тихо вздохнул, и уже спустя десять минут ходьбы, он дошёл к кафе, но, увидев то, что там, кроме Рена и Токии, никого больше нет, граф разочаровался. Но, ничего не оставалось делать, поэтому, Камю туда таки вошёл. Вдруг, Иттоки сюда возвращался, чтобы что-то забрать? Или, что-то получить (Камю же настоял на немедленной зарплате для Отои)?       — Эх, как же тебе повезло, Иччи, что именно со мной у тебя смена, – самодовольно говорит Рен, уложив голову на столешницу. – Лучшего напарника тебе не найти!       — Сам себя не похвалишь – никто не похвалит, да, Рен? – Токия ухмыльнулся, протирая стол тряпкой, как вдруг перевёл взгляд на дверь, звоночек над которой запел свою мелодию. – Камю-семпай? Не ожидал вас здесь увидеть…       — О. Какие люди, доброго вечерка, - мягко произнёс Джингуджи, прищурившись. – А, что же вы к нам пожаловали? Ран-чан уже давно-давно дома, если вы к нему, могу дать номерок. Только, у него новая пассия, уж думаю, она вас не одобрит.       — Во-первых, - Камю встал прямо напротив Рена, явно изображая всю свою злость и гнев, стоит его глазам взглянуть на рыжего. – То, что касается Куросаки и его «пассии» меня крайне не интересует. А, во-вторых.       — Что-то случилось, Камю-семпай? Вы какой-то взволнованный, – Токия аккуратно подошёл сзади, смотря на то, как граф немного испуганно посмотрел на Ичиносе. – И-Извините, я не хотел вас испугать!       — Ах, Ичиносе, тебе нужно было становится ниндзя, а не официантом. Скрытность как раз именно то, что нужно, – Камю ласково улыбнулся, а после вздохнул и продолжил. – Иттоки сюда не возвращался? Мне нужно с ним поговорить.       — Да нет, Икки не было, - полусонно говорит Джингуджи, смотря в экран своего телефона. Как раз, была открыта переписка с Отоей. – Как ушёл в обед, так и не возвращался. Ран-чан сказал, что у него «внеплановый выходной», и сюда он не вернётся сегодня.       — Я тебя не спрашивал, Джингуджи, но, спасибо за ответ. Так и быть, я подумаю над тем, чтобы тебе тоже дали «выходной». Ичиносе, ты за старшего. Следи за этим парнем, чтобы ни одна бутылка вина не оказалась пустой, а ты, - Камю медленно подошёл к Токие, взял его под руку и отвёл немного в сторонку. – Можешь взять бутылочку неплохого вина, немного расслабитесь и сблизитесь с Хиджирикавой.       Токия лишь широко раскрыл глаза, уставившись на Камю, а после покраснел до мочек ушей, понимая, к чему именно клонит начальство. Ну, уж стоит сказать, что “любовным гуру” для Токии является именно Камю, потому что первый не раз приходил за советами, как лучше провести время с Масато наедине, и что можно подарить на его день рождения. Камю даже не представляет, насколько сильно, Ичиносе благодарен ему за советы и помощь.       Ну а Камю, в ответ, только подмигнул и тихо посмеялся, снова возвращаясь к барной стойке. Он заметил, как глазами гулял Джингуджи по всем этим полкам с бутылками всяческих вин.        — Джингуджи, если хоть одна бутылка вина пропадёт за эту ночь, то я лично, с тебя, полную её стоимость вычту, понял? - приказным тоном говорит Камю, стукнув ладонью по столу так, что рыжий даже подскочил на месте и ударился о лампу над ним.       — Ай-яй-яй… А в-вдруг, я х-хотел с к-кем-то время провести? За бутылочкой винца, а там, гляди, и сладкая клубничка к вину… - Рен прищурившись смотрел на блондина, потирая свою макушку, которая и пострадала.       — Ахах, очень интересно, с кем же ты хотел провести время? - наигранно полюбопытствовал Камю, сложив руки на груди. - С Иттоки? Не уверен, что после того, как ты ему нагрубил, он вообще захочет с тобой иметь что-либо общего.       — С чего вы вдруг взяли? Мы с Икки - лучшие друзья. И такие ссоры у нас бывают, я более чем уверен, что уже завтра утром, мы снова будем веселиться вместе. Мы же два идиота, - Рен гордо поднял голову, словно Отоя - его детище, и именно Джингуджи сделал его таким, каким он есть сейчас.       — Ах, ну если так, то думаю, всё то, что он мне наговорил о тебе, просто взрыв эмоций, и уже завтра, Иттоки целый день будет весел и радостен, как всегда. Так, я полагаю?       — Наговорил обо мне? Пхах, вы выдумываете. Да, я ему немного нагрубил, но, у нас такое бывает, как и у всех лучших друзей. И вообще, молодой человек, наше кафе уже закрыто, пожалуйста, освободите помещение, не то мне придётся вытолкать вас из кофейни.       Рен уже начал закипать от того, какая же, всё таки, Камю зараза, раз позволяет себе всё, что сейчас делает. Но он был уверен в своих словах, и завтра, Отоя будет таким, как и прежде. Правда, сейчас, он уже несколько стал в этом сомневаться. Вдруг, слова Камю - правда? И Отоя сейчас дома, наверное, разбрасывает вещи, или, зло съедает яблоко?….       — Так, Джингуджи. Не превышай своих полномочий, не то, пара разговором с Куросаки, и тебя мигом либо понизят до уборщика, либо вовсе, с должности свалишь. Тебе всё ясно? - Камю уже не выдержал такого к себе обращения, со стороны Рена, и так же разгневался, в желании наконец-то отсюда уйти. Уже даже и Отою искать  не особо хотелось, Джингуджи так его вывел из себя. Но, всё же, раз он хочет извинится, то именно это он сделает самым первым. А уж потом - всё остальное.       Рен прожигал Камю своим недовольным взгляд, но, всё, что ему осталось - лишь кивнуть головой и устало вздохнуть.       — Понял-понял, извините, Камю-семпай. В следующий раз, я буду более мягок и не буду Вам грубить.       — Нет-нет, Джингуджи. Не передо мной извинятся ты должен. А перед Иттоки. Я не знаю, что именно ты тогда наговорил ему, но, я более чем уверен, что ни одно сказанное слово ранее - и вовсе не достойно Иттоки.       После этого Камю лишь хмыкнул и молча покинул кафе, сделав для себя одну отметку. То, как произносит “Камю-семпай” именно Отоя - самое трепещущее, что он слышал в своей жизни.