Дела семейные

      Командорствовать Джесту никогда особо не нравилось: все смотрят на тебя снизу вверх, и все до единого чего-то ждут. Наверное, что хлопнешь в ладоши, и Мировая Язва от громкого звука испугается и закроется сама собой, а Арилу Ворлеш с горя заплачет и уйдёт молиться Иомедай. Вот и сейчас, сидя на совете, он едва слышал, о чём докладывала Аневия, но на всякий случай с умным видом кивал. В предыдущие разы срабатывало безотказно. Только прохлада, царившая в ставке командования, не давала провалиться в сон. Дейран, стоявший справа, полностью разделял командорскую скуку и даже скрывался не особенно тщательно: то и дело душераздирающе вздыхал и посматривал в окно. Перехватив особо пристальный взгляд, он улыбнулся и как бы случайно провёл пальцем по губам. Мимолётный жест, на который не обратишь внимания, если не знаешь, что за ним обычно следует в более приватной обстановке. Джест встряхнулся и на очередной вопрос Аневии наугад ткнул в карту. Судя по ответному кивку, он сделал что-то достаточно разумное, чтобы сойти за взвешенное решение. Никого же не отправил на верную смерть, правильно? Тягостный совет продолжался: теперь, по счастью, обращаясь не к нему, что-то вещал Регилл. Вот и правильно. Как бы ни раздражал его занудный гном, в военной стратегии он разбирался получше многих, а если слишком зарвётся, удержат Ирабет с Сиилой. Пусть решат без него. В последнее время уж слишком часто Джест сомневался в каждом отданном приказе. Невозможность просчитать тактику невыносимо давила, учитывая, что за каждый лишний труп кто-то проклянёт, заявит, что справился бы лучше, и закончит каким-нибудь витиеватым пожеланием. Например, «чтоб тебе в борделе десять омоксов обслуживать», или «чтоб тебе с абрикандилу об искусстве беседовать», или… До руки ободряюще дотронулись под столом. По Дейрану не скажешь, но он умел по-своему поддерживать, даже разыгрывая при всех чистое равнодушие. За прошедшее время они сблизились настолько, что едва верилось, сколь нелепа была первая их встреча. Молодой граф мог бы быть тишайшим из затворников, и всё равно привлекал бы к себе множество жаждущих взглядов. Едва перемолвившись парой слов, Джест сказал себе, что непременно всё сделает, чтобы затащить наглого типа в постель. Бурлил в крови и другой азарт: подколоть, задеть, вывести из равновесия, пусть даже со стороны такая игра покажется жестокой. Конечно, фантазии самую малость отступили, когда на праздник явился Дескари со свитой. Тогда, среди хаоса, Джест вообще не думал — бежал, размахивая руками, ногами и хвостом, и не вопил только потому, что так привлекал бы ещё больше внимания. Позже, вспоминая, он пришёл к выводу, что всё смахивало на какую-нибудь детскую сказку, где в разгар праздника по случаю рождения принцессы приходит злая ведьма, и слегка жалел, что им не дали форы в шестнадцать лет. Ну а встретив снова среди хаоса Дейрана, Джест понял, что влип. Вот прямо там, посреди разгромленного зала для вечеринок, под испуганные визги полуголых танцовщиц и пьяное икание стражника, чьи ноги торчали из кладовки. Потому что графу очевидно нравились схожие игрища, и заманить его казалось делом пяти минут, только напусти равнодушный вид, и… — Командор! — вывел из приятных грёз жёсткий голос Ирабет. — Да-да, я внимательно слушаю, внимание — моё второе имя! — заверил он, силясь подавить сводящий челюсти зевок. — О чём, кстати, речь? Если Ирабет и задела его безалаберность, она не подала виду. — К вам просители. Двое. Джест разочарованно застонал. Опять решать чужие проблемы! Ещё и ждать, пока все выскажутся… Но тут голову посетила, как он полагал, потрясающая идея: — Пусть заходят. Да-да, все сразу! Пришедшие обе оказались женщинами. Первая, довольно молодая, была в свободном простом платье, но даже оно не скрывало выпирающий живот. Вторая, постарше, нервно переступала с ноги на ногу, и прятала руки в широких рукавах тёмно-красной мантии. А ещё у обеих были рыжие волосы, разве что у старшей они чуть выцвели, и проредили яркую рыжину седые пряди. Сейчас они, стоящие рядом, походили на мать и дочь. Первой выступила вперёд молодая. Подошла, глядя на него из-под нахмуренных светлых бровей. Злится? Пока он припоминал, не встречал ли просительницу ранее, она указала на свой живот и с железом в голосе, какому позавидовал бы параликтор, отчеканила: — Я беременна! На всякий случай захотелось проверить, нет ли в шкафу до сих пор портала к безумному Совету. Кто их знает, эти привязчивые силы! Может, у них «да» — это «нет», и надо было наоборот говорить, что всей душой, всем сердечком мечтаешь остаться заправским трикстером, и вовсе даже не страшно с перспективы помереть. Но никаких озарений не приходило, идей для удачной шутки — тоже, поэтому Джест ляпнул единственное, что пришло на ум: — Э, это очень заметно! — От тебя. Упади на голову потолок, командор удивился бы меньше. Этому он мог найти хоть какое-то логичное объяснение — Дескари там снова напрыгнул со своей косой, Бафомет копытом топнул или Сокотбенот на крыше устроил оргию. — Да ладно! То есть… Я с самого прибытия в Мендев ни с кем не спал! — Джест сообразил, что хватил лишку, и для полной картины добавил. — Кроме графа Арендея, и, Иомедай в свидетельницы, мне хватает! То ли Иомедай не желала подтверждать столь сомнительное свидетельство, то ли вместе со сверхъестественной удачей иссякла и природная, да только атмосфера в зале ощутимо сгустилась. Незнакомка сверлила его взглядом святой мученицы, обвинённой в ведьмовстве. Джест, убедившись, что помощи ждать неоткуда, натянуто улыбнулся: — Так, эм… А как вас зовут? Разрядить обстановку не получилось. Впору было убегать из зала и с паническими воплями гоняться за Арилу, убеждая, что в этот раз честно-честно ни от каких сил не откажешься. С другой стороны, исключая упрашивания, чем это отличается от его обычного времяпровождения… — Илана. Выходит, не лгали о последователях Калистрии, — процедила она с презрением. — Переспать готовы с кем угодно, а потом даже имён не помнят! Джест робко пробормотал что-то о возмутительных стереотипах, а заодно о том, что он, мягко говоря, не самый рьяный приверженец своей веры, но это оказалось бесполезно. — Считайте, командор, что пришла я затем, чтобы попросить вас никогда более не вмешиваться в мою жизнь. Не хочу, чтобы мой ребёнок рос под вашим дурным влиянием! Она вышла, оглушительно хлопнув дверью и оставив совет в неловком молчании. Джест жалобно покосился сперва на Ирабет, кожей чувствуя исходящий от неё тяжёлый укор, а затем на Дейрана, который изучал виды за окном со слишком уж преувеличенным интересом для человека, которому по-настоящему всё равно. — Вот чем хотите поклянусь — не знаю я её! Впервые вижу! — Если вы уверены, всё равно следует разобраться, пока не ушла далеко. Отправить за ней стражу? — осведомилась Ирабет. Джест замотал головой так рьяно, как только мог: — Не надо. Она действительно ждёт чьего-то там ребёнка, будет глупо на неё нападать. Другое дело, если явится снова, начнёт что-то доказывать или требовать, или, скажем, поносить меня на чём свет стоит среди солдат, тогда разберёмся, а пока… У нас тут демоны, Язва и прочие скучные повседневные дела, требующие внимания. Так ведь? Да? Его внезапный интерес к командорствованию доверия в лицах собравшихся не прибавил. Джест клятвенно прижал руки к груди, а затем простёр в сторону Дейрана, меланхолично ковыряющего раму: — Дей, ты же не поверил в эту чушь, правда? Не поверил? Ответ он услышать не успел: закашлялась, привлекая к себе внимания, вторая просительница, о которой в суматохе как-то само забылось. Оставалось надеяться, что хоть эта окажется не беременной. — Меня зовут Киримэ, господин, — женщина коротко поклонилась: и вид, и голос у неё были по-учительски сдержанные, строгие. — И я пришла просить о помощи. Отряд, которым руководили я и мой супруг Амей, отправился в форт Дальнего Предела, у восточной границы Язвы. Мы полагали, что самое страшное, что нам предстоит — сражение с кем-то из разрозненных групп культистов, и были готовы, но… — Вы не из наших разведчиков, верно? — прервал её Джест. Аневия кивнула, подтверждая догадку. Киримэ кивнула почти одновременно с ней: — Вы правы. Мы — простые искатели приключений. Услышав о вашем походе, хотели внести посильный вклад. Что же до случившегося в форте… мы расслабились, не найдя следов врага — и поплатились сполна. Почти все погибли, когда сработала ловушка, и потолок обвалился на наши головы. Только я и Амей избежали гибели, но оказались отрезаны от выхода. Как ни старались мы избежать опасности, пока искали обход, беда всё же настигла: мы упустили из виду магическую руну. Амей очутился в ловушке, живой, но не способный пошевелить ни рукой, ни ногой, а моих познаний в магии оказалось недостаточно, чтобы развеять чары. Если возможно, командор, я прошу вас… — Мне вот что любопытно, — Дейран вклинился в разговор, как всегда это делал: бесцеремонно и шумно, — Ваш отряд по глупости полез на верную смерть, пусть так. Но каким образом выбралась ты? Что-то не верится в чудесное чисто случайное спасение. Женщина не ожидала такого напора и чуть замешкалась, прежде чем вполне уверенно заявить: — Галерея, в которой мы попали в ловушку, наполовину обрушилась. В стене образовалась дыра. Когда руна активировалась, мы хотели выпрыгнуть через неё наружу, но Амей… — от одного имени супруга твёрдый прежде голос дрогнул. — Он пропустил меня вперёд. — А теперь второй вопрос. С какой стати ты пришла с этим вопросом к командору, прождав уж точно не один час? Почему именно ему, по-твоему, нужно лезть в опасную дыру за случайным мародёром, о, простите, искателем приключений? Как по мне, достаточно откопать кого-нибудь, кто смыслит в магии и ловушках, и послать в Дальний Предел. Может, нам ещё каждого потерявшегося в болоте ребёнка лично разыскивать? Киримэ слегка поникла. Глубоко вздохнув, она вдруг выпалила: — Нет, не так я хотела бы знакомиться с вами обоими. Совсем не так! Не успел Дейран вставить легко читавшееся: «А уж я бы предпочёл обойтись вовсе без знакомства с вами», — как женщина накинула глубокий капюшон, полностью скрывший лицо. Когда же она снова откинула его на плечи, вместо изящного человеческого лица показалась поросшая слегка посеребённой шерстью лисья морда. Глаза остались прежними, золотисто-карими и невыносимо серьёзными. — Я надеялась признаться иначе. Потом, в удачное время, в удачном месте. Джест… Это я оставила тебя в Гальте много лет назад. Я — твоя родная мать. В ставке командования повисла такая тишина, что было слышно, как, прикусив язык, перевернулся в шкафу Сокотбенот. Сегодня безумия было слишком даже для него.