Rise again

Часы и дни утратили свое значение, когда минуты слились в один бесконечный поток времени.        Вергилий не знал, сколько он провёл в движении — это могли быть дни, а может, уже и недели. Его беспрерывный побег без надежды на удачный исход все продолжался. Он помнил, как серые дни сменяли холодные ночи — единственный ориентир того, что время все же текло в своём мучительно медленном темпе. Перед его глазами мелькали многочисленные блеклые рассветы, полные глупой надежды на избавление от иллюзий. Конец каждого дня ознаменовывался будоражащим кровь закатом, предвещавшим пришествие неминуемой боли. Очертания города слились перед глазами Вергилия в бесформенное пятно из улиц и проспектов. Свет дорожных фонарей, огни машин, неон горящих вывесок манили полудемона, слепо идущего на свет. Но не в свете было его спасение — Мундус доставал его даже на залитой огнями улице, среди сотен идущих по своим делам людей.        Поэтому Вергилий продолжал бежать, несмотря на усталость, моральную и физическую. Вокруг полудемона мелькали незнакомые лица. Он мог поклясться, что иногда они превращались в чудовищные морды демонов. Но Вергилий был слишком занят попыткой спастись от иллюзий, чтобы остановиться и рассмотреть неизвестные ему угрюмые лица, что лишь под действием усталого разума полудемона превращались в звериные оскалы.        Казалось, прошла целая вечность с того момента, как он начал бежать. Дни будто бы стали короткими и малозначимыми, в то время как ночи растянулись, удлинившись в десятки, сотни раз. Через боль и усталость, полудемон каждый день упрямо доживал до рассвета. С затаенным дыханием он наблюдал, как спасительный свет прорезался сквозь тьму далеко на горизонте, и ослепляюще яркое солнце выходило на небосвод. Это было время, когда тьма отступала, но отнюдь не исчезала бесследно. Полудемон мог перейти с бега на быстрый шаг, дать передышку ослабленному бессонницей телу, но никогда Вергилий не мог остановиться полностью. Демон продолжал преследовать его даже с восходом солнца, сея сомнения в безопасности любого самого укромного уголка города. Мундус скрывался в тенях, прятался в неосвещенных солнцем переулках, неотрывно наблюдая за Вергилием. Концентрируясь на теле полудемона, иллюзия вызывала нереальную, но ужасающе реалистичную боль, которая не давала полудемону отдохнуть при свете солнца. Ведь стоило Вергилию замедлиться, от измождения сбиться с быстрого шага, как боль вспыхивала во всем его теле призраками прошлых пыток. С тела Вергилия лились ручьи иллюзорной крови, несуществующие раны горели огнем инфекции. Пластины доспеха появлялись на разных частях его тела, впиваясь в кожу раскаленным металлом.        Но все пережитые полудемоном страдания при свете дня были малозначимыми и ничтожными по сравнению с тем, что происходило, когда алое солнце скрывалось за линией горизонта. Ведь когда наступала ночь, иллюзия его бывшего мучителя обретала полную силу. В темноте, демон мог неумолимо преследовать Вергилия, свободно перетекая из аморфной тьмы в знакомый полудемону облик Короля Ада. С исчезновением дневного света все силы монстра возвращались к нему, и Мундус мог вновь менять под себя окружающую реальность.        Демон никогда не уставал от погони, никогда не прекращал попыток победить Вергилия. Будучи иллюзией, монстр с лёгкостью следовал за полудемоном днями и ночами, не сбиваясь с быстрого темпа. Ни телепортация, ни попытки сразить иллюзию мысленно или грубо физически не возымели успеха. Демон был непобедим ибо был ночным кошмаром, реалистичной галлюцинацией, сеявшей хаос в сознании Вергилия.        Каждую ночь Мундус пытался утянуть полудемона в глубь иллюзорной тьмы. Во мгле, Вергилий знал, его ждали пытки, боль и мучения подобно тем, что он уже успел прочувствовать на себе за прошедшие несколько дней… или недель?... Его разум не создавал нечто новое — все, что делал с ним Мундус, было среди воспоминаний о прошлом. Каждое из которых представляло мучительный миг из сотен, тысяч других моментов, безвозвратно разломивших его душу на мелкие осколки.        Иногда сознание Вергилия отключалось, но тело продолжало двигаться отдельно от разума, будто инстинктивно, даже на подсознательном уровне полудемон пытался скрыться от опасности. Когда Вергилий приходил в себя, он чувствовал смятение и опустошение от продолжительного выпадения из реальности. Полудемон не помнил, что с ним происходило в эти моменты. Казалось, будто его тело вновь было под чужим контролем и перемещалось независимо от его воли. Ощущения были мучительно схожи с теми, что он чувствовал, будучи Нело Анжело — потеря контроля, дезориентированность, тревога. Вергилию не хотелось вновь переживать подобное, поэтому он изо всех сил старался оставаться в сознании. Но усталость была сильнее него.        И он терял сознание вновь.        В очередной раз лишившись связи с реальностью, Вергилий очнулся неопределённое время спустя. Полудемон обнаружил себя в пустом переулке в неизвестной ему части города. Бессознательно, его тело двигалось навстречу оживлённой, освещённой огнями вечерней улице, видневшейся впереди. Его голова была тяжелой, а веки неподъемными. Он еле двигался, устало опираясь о шершавую, влажную стену.        Он устал.        Сил сопротивляться практически не осталось. Меланхолично он думал о том, чтобы остановиться. Что мог сделать с ним Мундус, если Вергилий забудется в глубоком сне? Это будет подобно потере сознания — он не увидит кошмаров. Он погрузится в темную пустоту, лишенную иллюзий и наполненную лишь покоем. Мысль была настолько соблазнительной, что Вергилий сначала замедлил свой шаг, а потом и вовсе остановился. Прислонившись спиной к стене, он медленно сполз вниз, зарываясь пальцами во влажные, растрепанные волосы. На мгновение он закрыл глаза, представляя, как больше не нужно будет постоянно находиться в движении. Ему хотелось забыться во сне, затеряться в царстве Морфея. Даже в Аду он не был настолько измотан. Да, он постоянно находился в сражении, кровь демонов лилась рекой, но после битвы всегда было время на сон и восстановление. Новые чудовища появлялись лишь спустя некоторое время, которого полудемону… хватало… на отдых…        Погружённый в тёмные мысли, вяло шевелившиеся в усталом сознании, Вергилий не заметил, как погрузился в сон. Он расслабленно опустил тяжелую голову на колени, ничуть не заботясь о том, что сидит на земле и спит в грязном, темном переулке. Его тело в последние дни работало на пределе, и отдых стал жизненной необходимостью. Не способный больше сопротивляться, полудемон провалился в сон без сновидений.        Утопая в забвении, Вергилий не видел, как тьма начала сгущаться вокруг него. Как тени обретали болезненно знакомый образ Короля Ада, чье мраморное лицо навечно застыло в выражении отчужденности и презрения.        Обретя форму из аморфного мрака, Мундус вышел из густой тени. Полностью уверенный в своей победе, монстр шагнул навстречу своей теперь уже беззащитной жертве. Вергилий больше не мог сбежать от него — в полудемоне не осталось сил сражаться. Слабость тела, от которой всегда открещивался Вергилий, взяла над ним верх. Триумф тьмы был как никогда близок. Ещё несколько уверенных шагов, один мощный рывок — и полудемон окажется в полной власти Мундуса. В его царстве мглы, где все, включая тривиальные законы физики, подвластно Королю Ада…        Но фигура монстра замерла в считанных метрах от победы, услышав позади себя движение. Медленно обернувшись, Мундус увидел человеческую девушку, выходящую из неприметной двери.        Не обращая внимания на монстра, она встала в нескольких десятках метров от Мундуса и сосредоточенно начала искать зажигалку и пачку сигарет в глубоких карманах своей куртки. Найдя искомое, она зажгла сигарету и сделала глубокую затяжку. Сизый дым, срывающийся с тлеющего конца ее сигареты, поднялся ввысь, теряясь во тьме ночного неба.        Реальность будто замерла. Демон неподвижно стоял, наблюдая за человеком, словно в ожидании благоприятного момента для нападения. С его крыльев на землю падали тяжёлые струи тьмы. Всполохи чёрного огня пробегали по мраморной фигуре. Пустой взгляд монстра застыл на человеке. Но девушка не замечала Мундуса — перед ней был лишь привычный для нее пустой переулок.        Вдохнув никотиновый дым ещё несколько раз, девушка оперлась спиной о стену дома и выдохнула сероватые облака пара. Пару минут она безмолвно курила, размышляя о чем-то своём, пока наконец не заметила полудемона. Склонив голову набок, она уставилась на неподвижно сидящего на земле Вергилия. В его сгорбленный фигуре, растрепанном внешнем виде скрывалось нечто отдалённо знакомое для нее — истощение, замученность, разбитость. От него веяло глубоким одиночеством и внутренней болью, которую было видно невооружённым взглядом.        Вздохнув, девушка направилась навстречу полудемону. Когда она поравнялась с Мундусом, неотрывно наблюдавшим за ней, задул холодный ветер, отправляя порцию сигаретного дыма ей в лицо. Кашлянув, она разогнала рукой серые облака. Вместе с дымом исчез и Мундус, развеявшись во мгле поздней ночи.        — Хей, ты в порядке? — она присела на корточки перед Вергилием и наклонилась, рассматривая неизвестного ей мужчину. Он был болезненно бледен и изможден. На мертвенно-белой коже полудемона выделялись черные круги под глазами, свидетельствовавшие о длительном отсутствии сна. Его одежда была потрепанной и мятой, словно у него уже долгое время не было шанса остановиться и привести себя в порядок.        Она несколько раз позвала его, пытаясь разбудить, не прибегая к физическому контакту. Спустя несколько минут безуспешных стараний, она решилась аккуратно похлопать Вергилия по плечу. Но, стоило ей прикоснуться к нему, как тот встрепенулся и резко подорвался. Дезориентированный, он быстро огляделся в поисках Мундуса, но демона не оказалось поблизости. Вместо него перед ним была обычная смертная.        — Здесь нельзя спать, — разумно заметила девушка, непринуждённо продолжая курить. Она внимательно наблюдала за Вергилием и его реакциями, и ей не нравилось то, что она видела.        Одни только глаза полудемона многое говорили о его состоянии. В них еще мерцали отблески внутренней силы и непокорности, но все эти острые черты твёрдого характера затмевала собой неприкрытая усталость. Безумие, заметное невооружённым взглядом, отражалось в льдисто-серых зрачках Вергилия.        Несмотря на все старания полудемона, его тело слегка дергалось от окружающих звуков. Мечущийся взгляд пытался охватить как можно больше тёмного пространства. Его правая ладонь до хруста сжимала… это что, катана?..        — Дай мне пару минут, и я уйду, — удостоверившись в отсутствии монстра, полудемон слегка расслабился. Вергилий медленно поднялся, держась ладонью за кирпичную стену. Он был измучен и ослаблен, ему не хотелось двигаться, но он не имел возможности остановиться. Через боль, он должен был подняться и идти дальше. Поэтому, кинув последний взгляд на человека, Вергилий поплелся в сторону улицы, оставляя смертную позади.        — Подожди! — неожиданно окликнула его девушка.        Заторможенно, Вергилий обернулся. Его пустой, изможденный взгляд остановился на человеке.        — Не похоже, что ты просто гуляешь по городу и наслаждаешься ночным воздухом, — сделав последнюю затяжку, выбросила она сигарету и затоптала огонёк.        — Какое тебе до этого дело? — холодно спросил Вергилий. Его не интересовало и даже более того — настораживало — внимание неизвестного ему человека к его персоне.        — Хм. Может, и никакого. Но ты очень напоминаешь мне себя пару месяцев назад. Я была бы счастлива, если бы тогда кто-нибудь протянул мне руку помощи, — она без малейшего намёка на страх подошла ближе. — Так поздно на улице и в таком отвратном состоянии. Мучают кошмары?        Полудемон горько усмехнулся и отвернулся от неё, поднимая глаза к ночному небу. Он и так был ничтожно слаб перед своим безумием. Ему не хватало ещё и жалости от обычного, простого человека. Но его состояние, судя по всему, было настолько плачевным, что полудемон больше не мог скрывать своей слабости — даже ничем не примечательный человек смог догадаться о его проблемах.        — Я знаю, что ощущаешь, когда кошмары преследуют тебя во сне и наяву. Безысходность, усталость, ненавистную боль. По твоему виду очевидно, что ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Есть кое-что, что может помочь, — неуверенно произнесла она. — Хотя бы на первое время.        — В этом я сомневаюсь, — ответил Вергилий и сделал глубокий вдох, настраиваясь на новый этап бесконечной погони. Мундус вот-вот должен был появиться, как всегда возникая из мрака.        Но демона по-прежнему не было.        Не обращая внимания на что-то говорящую девушку, Вергилий обернулся, с непониманием оглядываясь вокруг. Что было не так? Переулок едва ли был освещён теми единичными лучами света, что достигали его от улицы впереди. Это место было в списке тех, что следовало избегать. Здесь тьма властвовала над действительностью и могла с лёгкостью принять облик чудовища. Но тени оставались неподвижны, а реальность не размывалась под действием густых всполохов мглы. Возможно…        Его взгляд остановился на девушке. Единственное, что было новым — это присутствие другого человека. Вероятно, усталый мозг мог концентрироваться на чём-то одном — проецирование его кошмаров либо осмысленный разговор.        — Если пойдёшь со мной, мы можем найти что-нибудь, чтобы заглушить кошмары, — без колебаний предложила девушка совершенно незнакомому ей полудемону.        — Не боишься? — уточнил Вергилий, намекая на опасность подобных предложений. — Предлагаешь помощь совершенно неизвестному тебе человеку. Может быть, я безумец? Или бездушный убийца, загубивший не одну жизнь?        Он ожидал от неё приступа страха иди появления внутренних сомнений в своих действиях. Предвидел привычную реакцию на своё присутствие — животный страх перед тем, кто выше в пищевой цепи. Но она оставалась непоколебимо, на грани сумасшествия спокойной.        — В мире есть монстры намного страшнее людей, — мрачно заключила она и направилась к двери. Обернувшись в проходе, она ровным голосом спросила: — Идешь?        Вергилий колебался принять приглашение. Он привык не доверять не то, что незнакомым людям — просто никому в своей жизни. За тёмным проходом, расположенным за выцветшей черно-коричневой дверью, могла скрываться ловушка или засада. Но если девушка говорила правду и в действительности могла помочь… Он слишком устал, чтобы быть упрямым и гордым. Нечто надломилось в нём за прошедшие дни. Вергилий больше не справлялся один, его проблема была гораздо сильнее него. Тьма, не имеющая слабости и изъяна, постепенно поглощала его. Он чувствовал, как сходил с ума от депривации сна и отсутствия пищи. Полудемон мог существовать в условиях ограничения довольно долгое время — но его силы не были безграничными. Он устал, ему хотелось спать. Всего час отдыха, всего миг спокойствия — ради этого он был готов практически на всё.        В том числе — довериться незнакомке.        Приняв решение, Вергилий зашёл внутрь. Как оказалось, дверь скрывала за собой тёмную, лишённую света прохожую. Вергилий быстрым шагом преодолел неосвещенное пространство и двинулся вглубь дома. Он шёл по пыльной, но уютно обставленной квартире, ориентируясь на свет, мерцавший впереди. Дом казался пустым, словно мёртвый призрак когда-то живого существа. Эти стены покинула жизнь — лишь немногие говорило о том, что место всё ещё было обитаемо — по полу вились толстые кабели, относительно чистые и новые вещи попадались полудемону на глаза. В воздухе неуловимо пахло неизвестной Вергилию едой и знакомым запахом спирта.        Вергилий вошёл в единственную освещенную во всём доме комнату. Шнуры и кабели, заполонившие весь пол, тянулись к многочисленным гирляндам и лампам, светившимся в темноте десятками, сотнями разных цветов. Тёплый свет лился со всех сторон, даруя ощущение покоя и умиротворения.        — Проходи, занимай любое место, какое понравится, — проговорила девушка и начала искать нечто среди своих вещей в одном из шкафов. — Не обращай внимание на состояние дома. Этот квартал ещё не восстановили после пришествия демонов, так что свет только такой.        Пока она отвлеклась от него, полудемон получил возможность оглядеться. Комната, в которую его привели, представляла собой смесь кухни и гостиной. В углу, прислоненный к стене с окном, стоял старый потрёпанный диван, рядом с которым была пара таких же на вид не новых кресел. Ближе ко входу в комнату располагалась кухонная часть. Вергилий не мог позволить себе расслабиться и нечаянно заснуть, поэтому решил даже не подходить к дивану или креслам. Вместо этого он занял стул за дубовым кухонным столом.        Столешница была заставлена всевозможными бутылями со спиртным. Здесь был и коньяк, и приторно-сладко пахнущий мартини. Среди бутылок затесался джин, тоник и обычный спирт. Вергилий скептически смотрел на всё это разнообразие алкоголя, начиная сомневаться в принятом приглашении.        — Осталось с прошлой вечеринки, я не алкоголик. Хотя последние события в моей жизни всё больше подталкивают меня к этому, — из размышлений Вергилия вывел женский голос. Полудемон повернул голову на звук приближающихся шагов. Девушка подошла к нему с неизвестной оранжевой упаковкой. Присев на соседний стул, она обернулась к полудемону и, тяжело вздохнув, внимательно оглядела его.        — Сколько уже не спишь?        Вергилий хотел промолчать ибо не знал точного числа бессонных дней. Но это казалось неуместным на чужой территории, куда его так беспечно и так гостеприимно пригласили, поэтому он уклончиво ответил: — Дни, недели.        — По тебе видно. Твоё состояние весьма… очевидно, — заметила девушка. Бледный, усталый вид, тёмные круги под глазами, заторможенность и изможденность полудемона алым клеймом выделялись на теле полудемона. — Помнишь, какой сегодня день?        -…        — Хотя бы месяц?        Тишина оставалась ей ответом.        — Кошмары мешают спать? — решив сменить тактику, продолжила она.        — Скорее жить, — усмехнулся полудемон, неотрывно глядя на столешницу перед собой. Стол был достаточно стар, чтобы на нём, предположительно, отпечатались следы трапез. Многочисленные царапины и сколы, следы от ножей и неаккуратно поставленной горячей посуды завораживали его усталый разум. Вергилий никогда не оставался на одном месте достаточно долго, чтобы мебель и дом старились вместе с ним. Чтобы отпечаток его жизни был навечно запечатлён на неживой материи. — Я не помню, сколько уже так существую. Кошмары и иллюзии преследуют, не давая и минуты покоя. Они остервенело гонят меня в ночи, словно стая волков, преследующая раненую дичь. И во мне нет сил остановить этот кошмар. Возможно, он будет длиться, пока я не умру окончательно.        От собственных слов полудемона по его телу прошлась крупная дрожь. Он был так близок к смерти — в этот раз от потери себя в глубине безумия. Вергилий был по настоящему бессилен в сложившейся ситуации — он мог лишь бежать, надеясь, что иллюзия отстанет, исчезнет, сломленная солнечным светом.        Но Мундус никуда не уходил.        Наблюдая за его безмолвными страданиями, девушка тяжело вздохнула. Ничего больше не говоря, она открыла оранжевую упаковку и пододвинула к полудемону. Коробка оказалась заполненной на четверть белыми таблетками.        — Если это попытка меня отравить, то ты делаешь всё неправильно.        — Нет, — хохотнула девушка и пододвинула к нему упаковку поближе. — Это снотворное. Я принимала какое-то время назад после… Кхм… Ты знаешь, что здесь случилось несколько месяцев назад?        — Демоническое древо, — уже предчувствуя тяжёлый рассказ, ответил Вергилий.        — Да, оно. Я… была здесь, когда это случилось. Точнее, вся моя семья была здесь, — потерянным взглядом она обвела комнату, задерживаясь на отдельных деталях. Будто вся комната тонула в воспоминаниях, захлестывая девушку горечью и чувством потери от одного взгляда на то, что осталось от её счастливого прошлого. — В один день демоны появились. Никто этого не ожидал. Бетон… словно сахар, крошился от корней. Здания складывались, будто карточные домики. А люди… — она замерла, не в силах продолжить дальше.        — Ты потеряла свою семью, — сглотнув образовавшийся ком в горле, Вергилий произнес холодно, пытаясь не показать своих эмоций. Он незаметно положил ладонь на свою грудь, чувствуя как бьётся его сердце. Полудемон ощущал, как по его артериям течёт кровь, насыщенная силой Клипота — в которой, он был уверен, была частичка крови её семьи.        — Да, — девушка опустила горящий болью взгляд. — Долгое время я не могла прийти в себя. Повсюду мерещились демоны и это проклятое Древо! Я не могла есть, не могла спать. Выглядела также, как и ты сейчас, — вымученно улыбнулась она. — Подруга отвела меня к врачу, и доктор прописал эти таблетки, чтобы я могла хоть немного поспать. Они мне больше не нужны, но тебе могут помочь.        Когда Вергилий с сомнением опустил взгляд на неизвестные лекарства, она тут же продолжила: — Но можешь не принимать, если не хочешь. Всегда можно просто напиться!        От последних слов девушки в сознании полудемона появился образ его брата. Да, именно так Данте часто и справлялся со своими проблемами — пресловутый алкоголь, замутняющий разум. Напиться, чтобы потерять сознание и забыться всегда казалось Вергилию низким, недостойным его занятием. Но вот он здесь, безмолвно протягивает руку к таблетке. Из единственного в комнате окна на Вергилия взирает испещренное трещинами мраморное лицо Мундуса, но полудемону всё равно. Неотрывно глядя демону в глаза, Вергилий ухмыляется и берёт одну таблетку. Кладёт ее на язык, подтаскивает к себе полупустую бутыль коньяка и запивает. Чтобы уснуть, чтобы обрести покой хоть на миг в мире боли и страданий.        — С-стой! — не успела остановить его девушка. Она с тревогой наблюдала за полудемоном, принявшим опасно сочетаемые вещества. Но после пяти-десяти минут, когда Вергилию не стало плохо, она выдохнула с облегчением.        — Нужно куда больше, чтобы меня убить, — усмехнулся полудемон, делая очередной глоток.        Девушка пыталась убедить его больше так не делать, но Вергилию было нужно нечто большее, чем обычные человеческие лекарства. Его галлюцинации были слишком сильны, а регенерация — слишком эффективна, чтобы почувствовать хоть что-то от одних лишь таблеток.        Незаметно друг для друга, девушка присоединилась к нему, плеснув себе в стакан немного мартини. Ещё трезвый от работающей регенерации Вергилий представлял, что бы сказал его брат, увидев полудемона в столь плачевном состоянии — поддавшимся минутной слабости, всеми силами пытающимся заглушить безумие в неизвестной ему обстановке в компании абсолютно чужого человека. Выдал бы очередную насмешку? Или усадил также, как безымянная девушка, и попытался прогнать его кошмары лекарствами, алкоголем, словами? Полудемон хотел бы ответить, что первый вариант был правдивым — так диктовала его гордость Рыцаря Ада.        Но втайне он знал верный ответ.        Они почти не говорили, лишь изредка перекидывались парой фраз. После нескольких стаканов Вергилий сознательно подавил регенерацию, чтобы почувствовать столь желанный эффект от лекарств и алкоголя.        Поначалу он ничего не ощущал. Но вскоре появился лёгкий туман, затмевающий его зрение. Язык начал заплетаться, и формировать мысли становилось всё сложнее. Вергилий наклонился вперёд и прикрыл глаза, чувствуя наваливающуюся усталость. Он глубоко и размеренно дышал, пытаясь привести разрозненные мысли в порядке.        — Может, тебе уже хватит? — спросила девушка, отпивая в этот раз коньяк из своего стакана. Когда Вергилий поднял на неё расфокусированный взгляд и промолчал, она всё поняла. Улыбнувшись, она подошла к нему и положила руку на плечо. — Ложись. Твои кошмары не побеспокоят тебя этой ночью.        Поддерживая его за локоть, девушка отвела полудемона к дивану. Стоило Вергилию принять лежачее положение, как он мгновенно выпал из реальности. Его сон был настолько глубок, что он не ощутил шершавой ткани пледа, который девушка заботливо на него накинула.        — Спокойной ночи, незнакомец.