***
В это время, не осознавая реальности, Вергилий тонул во тьме, захлебываясь ледяной мглой. Перед ним мелькали давние образы из прошлого, смешавшиеся в бесконечный калейдоскоп воспоминаний. Ему казалось, он видел Мундуса, безразлично смотревшего, как крошится внутренний мир полудемона. Полудемон ощущал, как Король Ада управлял его телом, контролировал душу, пытаясь подчинить себе непокорного слугу. Демон уверял в реальности своего существования, пытался заставить Вергилия отправиться на остров Маллет и освободить его. Но образ Короля Ада быстро смыло волной безумия, затопившего разум Вергилия. И сознание, заплутавшее во мраке расколотой души, потеряло связь с действительностью. Запутавшись, Вергилий потерял все ориентиры, кроме одного — осколков его прошлого. Когда ему не осталось, за что держаться, он окунулся в воспоминания, заново переживая Темен-Ни-Гру, падение в Ад, Мундуса, Клипот. В реальном мире его тело двигалось само по себе, словно действуя согласно старой программе. В то время как разум пребывал в неконтролируемом хаосе, стремительно пожирающем полудемона. Спустя, казалось, целую вечность, в мыслях Вергилия осталась лишь одна мысль, одно слово, произнесённое отдалённо знакомым голосом — Темен-Ни-Гру. Он помнил, что должен был поднять башню из пучин Ада, чтобы достичь желанного могущества.***
Найти Вергилия оказалось не сложно. Полудемон больше не скрывал своей ауры, и его присутствие было легко почуять среди тихих, предрассветных улиц города. Данте заметил его ещё издалека, увидев стоящую спиной к нему одинокую фигуру. Вергилий неподвижно замер на обломках верхней платформы Темен-Ни-Гру, отрешенно смотря вдаль. Ночной ветер трепал сизо-серые полы его плаща, играясь с неподатливой тканью. Лента катаны развевалась в воздухе, с тихим шелестом следуя за движением ветра. Охотник взобрался на платформу следом за близнецом и на мгновение остановился, переживая чувство дежавю. Сколько лет прошло с тех событий? Он помнил ту ночь в малейших деталях. Несмотря на то, что прошло столько времени, Данте все еще переживал в мучительных кошмарах отголоски их сражения, словно заново чувствуя каждый удар, каждую язвительную ремарку близнеца. Не раз охотник просыпался в холодном поту от вида Вергилия, стремительно падающего в бездну Ада… Именно тогда всё пошло не так. Стоило охотнику остановить брата в ту злополучную ночь — и жертв было бы намного меньше. И брат, возможно, не был бы так испорчен жаждой силы, чтобы искать её вновь и вновь. Сделав глубокий вдох, Данте уверенно шагнул вперёд, намереваясь начать их затянувшийся на годы последний бой. В этот раз он собирался довести дело до конца. Услышав приближение охотника, Вергилий слегка повернул голову в сторону и произнёс: — Вот и ты, — словно бы в насмешку, приветствовал его Вергилий той самой фразой, которую использовал и в тот раз. Данте хотелось вспомнить былое и съязвить, что спустя столько лет Вергилий так и не научился устраивать вечеринки, но решил промолчать. Взъерошив белоснежные волосы, охотник тяжело вздохнул и уставился на идеально ровную спину близнеца. — Этот тот самый день, да? Когда Вергилий промолчал, Данте продолжил: — Я думал, он наступил, когда мы с тобой встретились на вершине Клипота. Тогда твоя глупость и кровожадность перешла все границы, и я должен был остановить тебя любой ценой. Но пацан, — усмехнулся Данте, вспоминая взъерошенного Неро, отчаянно пытавшегося разнять близнецов, — каким-то неимоверным образом всё разрешилось благодаря ему. И мы стали жить вместе, и ты начал меняться в лучшую сторону. Это было нереально, будто давно забытый сон… Данте перевёл взгляд на дома, за которыми вдалеке скрывалось агентство. Тёплое чувство в груди, возникавшее от недавних воспоминаний об их совместных охотах, тренировках, просто жизни вместе — теперь заставляло сердце обливаться кровью. — Ты не сделал ничего непоправимого. Всё можно вернуть назад, — Данте сделал неуверенный шаг вперёд, внимательно следя за реакцией близнеца. — Это не то, что мне нужно. Оставь меня, — ровным, безэмоциональным голосом ответил Вергилий. — Да брось. Я же видел, что тебя всё устраивало. Тебе хотелось наладить отношения с Неро, тебе нравилось общаться с Кирие. — Оставь меня. Я не буду повторяться, — развернулся полудемон и призвал катану. В его убийственным взгляде сияла лишь ледяная решимость победить. Никаких сожалений. Данте позволил себе несколько последних секунд сомнений, вглядываясь в лицо Вергилия в поиске крупиц человеческих эмоций. Не найдя ни одной, охотник достал из-за спины одноимённый меч и встал в стойку. — Тогда мне больше ничего не остаётся, кроме как остановить тебя. Полудемоны синхронно ринулись в бой, молниеносно преодолевая расстояние между ними. Катана и тяжёлый двуручный меч схлестнулись в бою, высекая снопы искр. Первые пробные удары заставили демоническую сталь скрежетать под натиском нечеловеческой силы. Воздух вокруг платформы сгустился от концентрации демонического могущества. После краткого обмена ударами оба полудемона отступили назад. Следуя давно заведенной манере боя, они медленно начали идти по кругу, каждый оценивая своего соперника. — Уже устал? — усмехнулся Данте, пряча свои истинные мысли за ухмылкой. Охотника волновало, что близнец странно вел бой. Вергилий будто сражался вполсилы, не применяя всех тех навыков и умений, которые он приобрёл в Аду. Были привычные сферы и спектральные кинжалы, резкие выпады и знакомые серии ударов. Блок Вергилия был как никогда силён, и практически любая атака Данте была им остановлена. Однако охотник не видел того могущества, что приобрёл Вергилий, закалённый в самом Аду. Зачем использовать два-три спектральных кинжала, когда он мог создать сотни и тысячи? К чему сражаться в своей обычной человеческой форме, когда можно превратиться в демона? Брат игрался с ним? У Данте было такое ощущение, будто он повторял бой многолетней давности, когда Темен-Ни-Гру все ещё гордо возвышалась в ночном небе. Решив последовать своему чутью, Данте вспомнил о том, как победил Вергилия в прошлый раз. Ему необходимо было дождаться определённого момента, чтобы нанести удар. — И каков план на этот раз? — спросил Данте, раздумывая, как провести нападение. — Что на этот раз вылезет из Преисподней? Вергилий, к удивлению охотника, не ответил и молча ринулся в бой. Данте заблокировал прямой удар сверху и с силой оттолкнул руку Вергилия с катаной в сторону. Когда полудемон открылся, Данте замахнулся, чтобы провести свой выпад, однако тут же был заблокирован близнецом. Охотник удачно заметил, как справа от него возник спектральный кинжал, который начал стремительно приближаться к его голове. Отбив его лезвием меча, Данте сделал шаг назад, вовремя поднимая оружие и защищаясь от Ямато. — Ты так долго провёл в мире людей. Ассимилировался, стал одним из них. Совесть не замучает, когда придётся убить ради силы? А если из-за твоих действий погибнет Неро или Кирие? — Хватит. Я не хочу этого слышать. А теперь не стой на моём пути, — холодно ответил Вергилий, отступив и призвав сферы. Данте привычными движениями уклонился от них и ринулся к близнецу, помня о мгновении после атаки, когда брат был открыт. Вергилий уклонился в последний миг, и смертельный удар охотника вместо грудной клетки пришелся на плечо. Росчерк багряной крови, следуя за лезвием меча, взмылся в воздух и опал каплями свежей крови на пыльный каменный пол. Вергилий поднёс руку к открытой ране и провёл ладонью, пачкая бледные пальцы алой кровью. Полудемон опустил взгляд на свою руку и несколько мгновений растерянно наблюдал, как с его ладони стекают багряные капли. Данте нахмурился, наблюдая за близнецом. Вергилий не ожидал, что его ранят? Но это было очевидно вероятное событие, учитывая все их прошлые сражения. Крепче сжав рукоять катаны, Вергилий поднял взгляд на охотника. В глазах полудемона мерцала всепоглощающая ярость, затмевающая голос разума. Вергилий исчез прямо в воздухе, воспользовавшись перемещением, и появился уже намного ближе к охотнику. Сделав выпад вперёд, он вонзил Ямато под рёбра охотнику. — Ч-черт. — закашлялся кровью Данте. Когда Вергилий медленным, нарочно болезненным движением извлёк катану, охотник упал на колени и оперся ладонями о землю. Откашливая сгустки крови, он хрипло засмеялся: — К-как всегда нечестно играешь, брат. — Почему ты отказываешься получить силу?! — тяжело дыша, произнёс Вергилий, полным ярости взглядом уставившись на близнеца. Данте закатил глаза, когда в очередной раз получил этот извечный вопрос, терзавший полудемона. Не имея больше никаких моральных сил избегать его, он ответил: — Потому что она ничего не значит! Это глупая цель, которую ты поставил перед собой, познав слабость в детстве! — Больше не мог сдерживать себя Данте. — Да, ты не мог спасти Еву и Спарду! Да, они буквально погибли на наших глазах! Но мы были чертовыми детьми! Ничего нельзя было сделать! Поднявшись с колен, Данте вновь взял в руки меч. Направив лезвие на близнеца, охотник склонил голову вбок. — У тебя уже есть та сила, о которой ты мечтал. Куда ещё больше могущества? Зачем оно тебе? — Могущество контролирует всё! Без него ты не можешь никого защитить. Даже себя. Данте вздрогнул, вспоминая, что уже слышал эту фразу раньше. Да и кажется, практически все те фразы, которые произносил во время их боя Вергилий. Сопоставляя это вместе со стилем боя, местом сражения, можно прийти к выводу, что брат просто насмехался над охотником, повторяя давний поединок и фразы. Однако чутье Данте подсказывало, что что-то было не так. Контролируемый яростью, Вергилий бросился в атаку, копируя свои движения из их прошлого боя. В тот раз Вергилий отбил удар охотника, откинув руку с мечом назад, что дало ему время нанести прямой удар катаной в центр груди. И, по всей видимости, собирался поступить так же в этот раз. Бой в точности повторялся, и Данте позволил ему идти так, как хотел этого Вергилий. Когда рука охотника взмылась вверх, следуя инерции от удара, Вергилий сделал прямой выпад вперёд, намереваясь пронзить полудемона насквозь. Тогда Данте призвал в левую руку Эбони и выстрелил в Ямато, отклоняя её траекторию движения. Отступив правой ногой назад, Данте обрёл устойчивое положение и нанёс удар мечом сверху вниз. Поток крови хлынул из длинной, глубокой раны на теле Вергилия. Пока брат не успел прийти в себя, Данте отбросил меч и кинулся вперёд, заваливая полудемона на землю. Охотник вырвал катану из прочной хватки полудемона и отбросил оружие прочь. Схватившись за ворот серого плаща, Данте приподнял Вергилия, вглядываясь в близнеца. — Кто дал тебе право забирать жизни других ради силы?! Разве этому учил Спарда? Ты так гордишься его наследием и силой, но на самом деле не помнишь, что он был на стороне людей! — охотник встряхнул полудемона, пытаясь привести его в чувства. Но Вергилий не желал его слушать. Все, чего он хотел — это вырваться и продолжить бой. Вергилий полыхал яростью, но был слишком ослаблен раной, чтобы дать достойный отпор и освободиться. Он рвался из крепкой хватки, пытался выбраться из-под близнеца, но всё его старания были тщетны. Словно разъяренный зверь, пойманный в капкан, он отчаянно рвался на свободу. Данте поморщился, видя, во что превратился его брат. Хотя он знал ещё тогда, много лет назад, что Вергилий такой. Ничего в нём не изменилось, это охотник наконец пришёл в себя. Данте поднял руку и сжал ладонь в кулак, готовясь нанести удар. Он хотел вложить в него всю ту боль и страдания, что причинил Вергилий за долгие годы. Однако нечто привлекло его внимание и заставило остановиться. Вергилий не смотрел на него. Гордый Тёмный Рыцарь, поверженный и сломленный, никогда бы не отвернулся от своей смерти. Он бы с гордостью встретил свой конец, как встретил его Спарда. Однако взгляд Вергилия блуждал хаотично, будто пытаясь найти нечто в последние мгновения жизни. Присмотревшись внимательнее, охотник заметил, как глаза полудемона горели во тьме не яростью или злобой, как казалось Данте, но самым настоящим безумием. Широко распахнутые глаза были расконцентрированы, чёрный зрачок заполнил радужку, вытеснив льдисто-голубой цвет на периферию. Вергилий часто дышал, всё его тело было напряжено до такой степени, что полудемона слегка потряхивало. Можно было бы подумать, что от боли, но Вергилий переживал и куда более серьёзные раны с непробиваемым спокойствием, свойственным полудемону. Впервые Данте увидел, что такое истинное безумие. Ночные кошмары брата, охота за несуществующим Высшим демоном, странное поведение — всё сложилось, словно последняя деталь паззла встала на своё место. Данте был слишком увлечён собственным крошившимся на части миром, чтобы увидеть все признаки психологической нестабильности близнеца. Но теперь он видел их так ясно и чётко, как никогда прежде. Неужели… Весь их бой Вергилий был не в себе? Прошлое и настоящее смешались для него, и он на самом деле переживал воспоминания из прошлого? Поэтому и сражался в полсилы — так как тогда у него не было всей мощи, которой он обладал сейчас? Потерянный в воспоминаниях, брат не осознавал реальности? И на самом деле не хотел больше силы, а шёл, ведомый старой идеей?.. — Вергилий? — всё ещё надеясь, что не прав в собственных выводах, тихо позвал брата Данте. — …Наши души находятся в противоречии. Мне нужно больше силы!... — внезапно произнёс полудемон. — Верг? — …Никто не может получить её, Данте. Она моя. Она принадлежит сыну Спарды! — откашливая кровь, сквозь хрипы кричал близнец. — Верг, ты меня слышишь? — У нас с тобой общая кровь. Я пролью твою и разрушу заклинание отца… Мой сын ничего не значит для меня!... — лихорадочно бормотал Вергилий. — Могущественный демон скоро воскреснет. И нам нужна твоя помощь, Данте. Он особенный… Демон Уризен — твоя причина сражаться… Постепенно, взгляд Данте тускнел. Осознание ударило сильнее Ямато. Его брат действительно был не в себе. Прямо сейчас, он лежал перед ним и совершенно не осознавал, что происходит. Поток речи, состоящий из брошенных им когда-то фраз, не умолкал. Завороженно, он повторял одни и те же слова снова и снова, будто надеясь, что сказанное обретет смысл. Внутри него царил неконтролируемый хаос из мыслей и воспоминаний. Всё то время, пока Вергилий находился в человеческом мире, он постепенно падал в пучину безумия. И Данте не заметил этого вовремя. Охотник аккуратно взял лицо брата в свои ладони. Несколько мгновений он всматривался в глаза напротив, надеясь увидеть огонёк сознания. Однако брат был полностью поглощён своим безумием. Его мысли становились всё более спутанными, фразы из совершенно разных событий перемешались. Данте прикрыл глаза, не желая видеть того, что собирается сделать. Чуть приподняв голову близнеца, он резко опустил ее вниз, впечатывая затылком в твердый бетон. Ни один мускул не дрогнул на лице охотника. Безумный шепот затих. Бирюзово-серые глаза, поддернутые пеленой лихорадочного забвения, плавно закрылись.