Rise again

Серебристый лунный свет пробивался сквозь мутные стекла, освещая тёмную спальню агентства. Среди плотного мрака жёлтовато-белые лучи ночного светила выхватывали во тьме фрагменты реальности — небольшой угол столешницы письменного стола, бархатную обивку старого кресла, дубовый книжный шкаф, уставленный ветхими томами. Проникающее в комнату лунное сияние освещало и кровать, на которой безжизненным телом навзничь лежал Вергилий.        В глубокой ночи, охватившей город естественной тьмой, наконец царили покой и тишина. Бесконечное бегство от призраков прошлого и внутренних демонов остановилось. Казалось, мир впервые за долгое время обрел хрупкую гармонию временного затишья.        В ночной тишине позднего часа не было слышно ни звука. Лишь приглушенное, едва слышимое дыхание спящего Вергилия да шорох одежды разрывали оглушительное безмолвие.        Стараясь действовать как можно более аккуратно, Данте снимал плащ со спящего близнеца. Сизо-серая ткань шуршала под пальцами охотника, создавая чрезвычайно громкий для воцарившейся тишины звук. Его было достаточно, чтобы в обычной ситуации разбудить полудемона. Но Данте надеялся, что сон Вергилия был достаточно глубок, чтобы шорох не послужил причиной для его пробуждения.        Однако, когда Данте приподнял брата за плечи, чтобы выпутать близнеца из плаща, он почувствовал, как под его пальцами дрогнули мышцы. В следующее мгновение глаза Вергилия внезапно открылись.        Всего на секунду Вергилий замер, заторможенно пытаясь осознать происходящее вокруг него. За это время охотник успел уловить, как на дне серо-голубых глаз брата рождается тревога и непонимание. Вергилий был полностью дезориентирован, что было ожидаемо, учитывая, что полудемон засыпал в совершенно другой обстановке.        Вергилий явно насторожился, его демоническая сущность пришла в боевую готовность, когда вместо тихого, пустого дома неизвестной девушки он увидел совсем другую комнату. Резко поднявшись из полулежачего положения, полудемон быстро заозирался по сторонам, будто выискивая невидимого противника. Его взгляд начал стремительно терять осознанность. Тело напряглось, инстинктивно готовясь защищаться от неизвестной угрозы. Тень боевого безумия начала постепенно захватывать разум, активируя внутренние инстинкты выживания.        Все это заняло считанные доли секунды. Когда мутный взгляд полудемона наконец сфокусировался на Данте, нечто в Вергилии будто бы перемкнуло. Растерянность и настороженность вмиг сменились враждебностью и животной агрессией.        Без слов Вергилий подорвался с места и совершенно не свойственно его стилю боя сильным толчком повалил Данте на пол. Ошарашенный поведением близнеца, охотник не успел ничего сделать, и его с силой приложило о холодный ламинат. Пользуясь замешательством Данте, Вергилий мгновенно оказался рядом с ним и сомкнул руки на шее охотника, полностью перекрывая ему доступ к кислороду. Крепко сжав пальцы на горле своего противника, словно не видя, кто был перед ним, Вергилий бешеными глазами огляделся в поисках Ямато.        Катана по-прежнему стояла, прислоненная к спинке кровати. Её ножны слегка отливали серо-голубым отблеском в тусклом лунном свете. Она манила дезориентированного полудемона, словно маяк во мраке ночи. Своим неземным сиянием Ямато обещала силу и защиту от неизведанной угрозы.        Позабыв о своём противнике — несвойственная полудемону глупость — Вергилий отпустил охотника и двинулся в сторону своего оружия.        — Ну уж нет, — прохрипел Данте, ухватился за голень полудемона и резко дёрнул на себя, заставляя Вергилия повалиться на пол в считанных шагах от Ямато.        Данте не мог позволить ему прикоснуться к катане. Вергилий был явно не в том состоянии, чтобы путешествовать по разломам в пространстве. Он был словно дикий зверь — ошарашен внезапной сменой обстановки — и его следовало остановить до того, как он начнёт творить глупости.        Вергилий обернулся, чтобы сбросить с себя руки охотника. Ему нужно было совсем немного — считанные секунды — чтобы добраться до Ямато. Инстинкт твердил ему, что это необходимо было сделать любой ценой. Но Данте успел подобрался к нему достаточно близко, чтобы оттянуть назад, подальше от катаны.        — Хватит! Очнись! — цепляясь за руки, одежду и волосы, Данте тянул полудемона всё дальше от демонического оружия. В попытках выбраться, Вергилий оставлял на коже охотника болезненные синяки, ушибы, кровоточащие порезы, но Данте упорно продолжал. В этом безумном, лишённом какого-либо смысла сражении, Данте обладал весомым преимуществом. Он не был ослаблен долгими бессонными ночами, полными кошмаров. Более того, он чаще Вергилия сражался голыми руками, тогда как близнец предпочитал уничтожать противников точными и плавными взмахами Ямато. Поэтому Данте всё же постепенно удавалось увеличить расстояние между Ямато и Вергилием.        Когда Данте оттащил брата достаточно далеко, охотник со спины обхватил рукой шею полудемона и придавил предплечьем, частично лишая доступа кислорода. Второй рукой Данте обхватил торс и руки Вергилия, блокируя попытки вырваться. Прислонившись спиной к стене, Данте откинул голову назад и зажмурился, пережидая приступ агрессии брата.        — Прекрати. Стой. Остановись, — сквозь сжатые от усилий зубы проговаривал Данте, не отпуская близнеца.        Но Вергилий не слышал его. С отчаянным упорством полудемон пытался вырваться из стального захвата. Он цеплялся мёртвой хваткой за руку полудемона, стараясь оттянуть её подальше от пережатого горла. С силой впивался пальцами в ткань алого плаща, разрывая его своими резкими, неконтролируемыми движениями. Отталкивался всем телом, пытаясь освободить себя. Но Вергилию не хватало сил и сосредоточенности, чтобы дать настоящий отпор.        Сознание полудемона было где-то далеко, не в спальне агентства. Холодный расчет и выверенные приемы затерялись в глубинах его памяти. Тело Вергилия действовало на одних инстинктах, пытаясь вырваться из плена чужих рук.        — Это Данте. Ты же помнишь меня, да? Данте — охотник на демонов, — склонившись к плечу Вергилия, тем временем не останавливаясь проговаривал Данте. — Твой непутёвый брат, который вечно путается под ногами и мешает всем твоим планам.        Казалось, ничто не могло пробиться сквозь пелену из инстинктов Вергилия. Полудемон вёл себя, как настоящий безумец, от его личности не осталось и следа. Словно загнанный в ловушку зверь, Вергилий изо всех сил рвался прочь. Данте не мог даже представить, что когда-либо увидит брата в таком состоянии. Вергилий всегда, в любой ситуации оставался самим собой — с его ледяным взглядом, демонической честью, холодным рассудком — даже будучи пленённым Мундусом в Преисподней и лишённым демонической половины в личине Ви. Но сейчас нечто надломило трезвый рассудок и твёрдую память, превратив Тёмного Рыцаря в былое подобие себя. Словно застарелая маска была сорвана с лица, чтобы обнажить раненную, изможденную призраками прошлого сердцевину.        Данте не знал, как долго ему пришлось удерживать полудемона. Он продолжал говорить с Вергилием, ни на минуту не останавливаясь. Казалось, лишь спустя целую вечность его действия возымели эффект, и Вергилий наконец прекратил вырываться. Он замер, прислушиваясь к гипнотическому голосу близнеца.        -… Только тогда до меня дошло, что ты и был Ви, — Данте рассказывал о событиях их общего прошлого, надеясь, что это подстегнет память полудемона, и тот вырвется из оков безумия. — Черт возьми, я мог догадаться и раньше. Ты оставлял столько подсказок, столько намёков…        — Данте… — едва слышимо произнёс Вергилий, перебивая нескончаемый поток из слов близнеца. Сознание полудемона было мутным, а мысли спутанными, но он смог сформулировать единственную важную в данный момент мысль: — Хватит говорить…        — С возвращением, — облегченно выдохнул охотник и криво ухмыльнулся.        Истощенные долгим противостоянием, оба полудемона замерли, постепенно приходя в себя. Их мышцы постепенно начали расслабляться, а дыхание выравниваться. Несколько долгих секунд они сидели, прислоненные друг к другу, пока до них не дошло, как близко друг к другу они находятся.        Мгновенно они бросились в разные стороны, словно от дьявольского огня. Данте отсел подальше от кровати и прислонился спиной к книжному стеллажу. Отпрянувший назад Вергилий оказался возле кровати, чей грубый деревянный каркас теперь впивался ему под лопатки.        — Как я здесь оказался? — первым подал голос Вергилий, с удивлением отмечая, что они были в выделенной ему комнате в агентстве Данте.        Вергилий сделал глубокий вдох, пытаясь выровнять сбитое дыхание. Спутанность мыслей проходила, и теперь полудемон недоумевал, что именно послужило причиной такой резкой реакции с его стороны. Было очевидно, что охотники смогли найти его и доставить обратно в агентство. Также разумно предположить, что после сознательного подавления регенерации и потребления достаточного количества алкогольного и медикаментов его сон был настолько глубок, что никто не смог его разбудить, и тогда Данте отнёс его в комнату.        Но что случилось потом? Почему по пробуждении его разум словно перемкнуло, на время лишив ясности ума? Его привычной реакцией на нестандартное пробуждение было призвать Ямато или материализовать десяток спектральных кинжалов для защиты. Однако сейчас его поведение было нелогичным, неподвластным ему актом агрессии.        Вывод был прост. После длительного, почти беспрерывного воздействия иллюзий разум Вергилия всё же начал постепенно крошиться. Он не мог больше так продолжать. Бесконечная погоня начала изматывать его не только физически, но и морально. Сознание слабело под натиском постоянного напряжения, и гордый, сильный полудемон постепенно начал превращаться в загнанную дичь, чьи мысли были только о спасении жизни.        — Тебя нашла и привезла Нико. По чистой случайности, ты набрёл на её знакомую, — тем временем ответил охотник, отвлекая близнеца от мыслей. — Не хочешь рассказать, где был целую неделю?        — Даже если я отвечу, вновь последуют обвинения в убийствах, интригах, злом умысле, — презрительно фыркнул Вергилий и отвернулся. — Ничего нового.        — Нет, не в этот раз.        Вергилий перевёл взгляд на близнеца, пытаясь распознать ложь, но Данте, судя по всему, говорил ему правду. В глазах охотника не сияла былая решимость доказать свою правоту, обличить Вергилия в очередном преступлении или просто оскорбить очередным ехидным замечанием. Во взгляде Данте было нечто совсем другое, различить которое Вергилий был не в силах.        — Если ты скажешь мне, что не пытаешься вновь получить силу и призвать очередное демоническое творение, — Данте на секунду замер, тщательно обдумывая свои слова. Он правда собирался это сказать? После стольких лет мысль о том, чтобы довериться близнецу, была противна всему его естеству. Сколько раз он обжигался, сколько людей погибло, потому что он не смог оборвать жизнь своего брата и закончить многолетнее кровопролитие? Но инстинкты твердили ему верить, несмотря ни на что. К тому же, он сам предложил Вергилию остаться. Данте не был из тех, кто берёт свои слова обратно, поэтому, глубоко вздохнув, охотник продолжил: — Если ты скажешь, что действительно не пытаешься получить больше могущества, и все наши подозрения — всего лишь подозрения… то я тебе поверю. Да, знаю, это невероятная глупость, но… мне хочется верить, что ты изменился.        Вергилий ошарашенно смотрел на близнеца, пытаясь понять смысл его слов.        Ему… доверяют?        В груди полудемона возникло неестественное тепло. Сердце ускоренно забилось, его стук отдавался шумом в ушах. За свою жизнь он сделал так много непростительного, убил так много людей. Но даже для него нашлось прощение, доверие, надежда. Это было немыслимо — особенно после того, как он умолчал о Мундусе. Его поведение должно было выглядеть крайне подозрительно, особенно для Данте, привыкшего к выходкам своего брата.        — Почему?        — Потому что ты мой брат? — усмехнулся Данте и перевёл взгляд на луну, сияющую в ночи за пыльным окном. — Нет, не совсем так. Я обещал тебе второй шанс, без оглядки на прошлое, но теперь сам обвиняю в том, чего ты ещё даже не совершил. Я не знаю, чем ты занимаешься в последние дни, но это точно не поиск очередного могущества.        — Откуда такая уверенность?        — Ты выглядишь слишком усталым и измотанным. Ты не был ни в одной из библиотек, где можно было бы найти книги с описанием древних демонических ритуалов. Не посещал места всплесков демонической активности — останки Клипота или Темен-Ни-Гру. Все это ты делал в прошлом, когда хотел новой силы. Но сейчас ничего из перечисленного — поверь, мы с Неро проверили все возможные места. Вместо этого я слышу о погоне за Высшим демоном, когда в городе им даже и не пахнет. Что насчёт постоянных кошмаров, которые ты пытаешься скрыть? И попытка отключиться с помощью алкоголя и снотворного? А то, что я видел всего несколько минут назад? Ты не приходил в сознание! Двигался и сражался на одних инстинктах, словно тебя загнали в угол.        — Хм, — неопределённо произнес Вергилий, в глубине души удивлённый таким глубоким анализом его действий.        — Что-то случилось, — констатировал Данте. — И ты не был к этому готов. Оно рвёт тебя на части, заставляет действовать на грани своих возможностей. Я донёс тебя от фургона до спальни, и ты даже не проснулся. Что должно было произойти, что ты так измотан?...        — Это… долгая история.        — Я никуда не спешу, — Данте перевёл взгляд на брата. — Расскажешь?        Скрывать больше не имело смысла. Данте подошёл вплотную к разгадке, ему остался буквально один шаг до истины. Соединить изменения в личности, кошмары, несвойственные Вергилию действия — и охотник осознает, что его брат безумен.        — Я… — Вергилий запнулся, не зная, как начать. Как сказать о том, что медленно сходишь с ума? Что теряешь связь с реальностью, все глубже погружаясь во мрак собственного подсознания? Как признать, что все то могущество, которое он копил долгие годы, бессильно против разрушения разума?        — Подожди минуту, — Данте поднялся с пола и отряхнул одежду. — Принесу что-нибудь выпить. Так будет легче нам обоим. Никуда не уходи, — Данте скрылся в темноте коридора, оставив Вергилия одного наедине с собственными мыслями. Однако спустя всего мгновение белая макушка показалась во мраке дверного проёма: — Я серьёзно. Никуда не уходи.        — Иди уже, — закатил глаза Вергилий и уронил голову на матрас кровати. — У меня нет больше места, куда бы я ещё мог пойти.        Охотник вновь исчез, на этот раз точно отправившись за выпивкой на первый этаж агентства. В это время Вергилий наслаждался тишиной и покоем — затишьем перед бурей, которая вот-вот разразится, стоит брату узнать о том, что действительно происходит. Вергилий горько усмехнулся, предполагая, что именно можно предпринять в его ситуации. Смерть? Вечное заточение? Изгнание в Ад? Он уже представляет опасность для людей, одного из них он едва не убил, сбитый с толку иллюзией Мундуса. Данте не станет рисковать жизнями смертных. Он выберет их…        — Жалкое зрелище, — знакомый басистый голос эхом прокатился по комнате. Вергилий поднял тяжёлую голову с кровати и уставился прямо на Мундуса, стоявшего перед ним.        — Не тебе судить меня. В конце концов, тебя победил всего лишь полукровка, — устало улыбнулся Вергилий. — Не истинный, равный тебе по крови Высший демон. Получеловек. Жалкий здесь только ты.        — Нело Анжело, — мраморная рука Мундуса с хрустом сомкнулась на шее полудемона. — Ты забыл, кому ты служишь.        — Всего лишь… — сквозь удушье прошипел Вергилий, — …иллюзия.        — Уризен тоже был всего лишь иллюзией? — Мундус склонил голову на бок. — Людям так свойственно верить в собственные заблуждения. Они готовы отвернуться от самой реальности, лишь бы не видеть правду. Но истина заключается в том, что по-настоящему сильному демону не нужна физическая оболочка. Он может захватить себе любое тело силой.        — Нет… — в глазах Вергилия темнело, но он продолжал упрямо цепляться за реальность.        — Моё тело находится в Аду, похороненное, запечатанное под обломками моего замка. Но я не мертв, — на безупречном мраморном лице начали появляться трещины, сквозь которые поглядывала истинная сущность Мундуса. Не идеальный камень, не обсидианово-черный мрамор, но дьявольская плоть, уродливо имитирующая лик ангела. — Между Королём и его слугой всегда есть связь. Она нерушима, сколько бы лет не прошло. И ты, — пальцы сильнее сомкнулись на горле полудемона, — мой слуга, Нело Анжело.        — Ты… не сломаешь… меня, — прошипел полудемон. — Я… не твой слуга…        — Сломать? Мне нет нужды ломать свои куклы, — Мундус наклонился над полудемоном. — Для тебя есть иное назначение. Твой близнец заточил меня в самых глубинах Ада, лишив власти и трона. И ты, Нело Анжело, меня освободишь.        С каждой произнесённой Королём Ада фразой тьма сгущалась вокруг полудемона всё сильнее, образуя непроглядную завесу из могущества Короля Ада. Сила Мундуса душила, словно густой дёготь, проникший в легкие. Аура могущества демона сковывала тело, не давая пошевелиться.        Стоило последним словам Мундуса прозвучать в комнате, как Вергилий полностью потерял связь с реальностью. Его тело было больше неподконтрольно ему, полудемон чувствовал лишь отголоски действительности. Кажется, он что-то говорил, вот только слова, вырывавшиеся из его горла, принадлежали Мундусу. Он чувствовал, что его тело двигалось, ощущал, как в его руке лежит Ямато, но не знал, что именно делал. Его тело слепо следовало любой прихоти Короля Ада.        Мундус захватил его тело, поработил волю, лишил каждой крупицы свободы.