Мужчина легко дотронулся пальцами до ее губ. Они слегка приоткрыты, кажется, что содрогнулись в легкой и незаметной улыбке. Иосиф аккуратно завел прядь волос, что пали на ресницы, за ухо и ее ресницы вдруг задрожали. По лицу пробежала тень усилия. Продюсер замер в ожидании ее полного пробуждения, казалось, что он даже не дышал.
Девушка дернулась и открыла глаза. Опираясь на локти, с ужасом она оглядывала каждый уголок комнаты. Сердце бешено колотилось, воздуха катастрофически не хватает. В комнате кроме них двоих больше никого.
«Сон? Кошмар?» — пронеслось в ее мыслях, когда она взглянула на любимого. Перед глазами все еще стояли ужасающие картины, которые девушка не в силах выбросить из головы.
— Доброе утро, солнышко. — нежно произнес мужчина, поцеловав жену в щеку, на что та ответила улыбкой. — Выспалась?
В голове у певицы не сходились факты и каждый новый вопрос порождал новую бурю эмоций. Сон, как рукой сняло, не было ощущения, что она спала вовсе. Все было смешанно в тошнотворной карусели чувств и эмоций.
Может быть, что ей это все приснилось и ничего не было?
Она не хочет подавать и виду, что что-то не так, и вновь слабо улыбается, опасаясь смотреть ему в глаза. Иосиф притянул привлек девушку к себе и наклонившись, затянул в горячий поцелуй. У девушки перехватило дыхание, и вспышка боли пронзила, как острый кинжал.
«Это был не сон, — в мыслях отвечает на свои же вопросы, — жизнь превращается в ад…». Это все было наяву, ни кошмар, ни сон, а реальная жизнь. Ей становится противно от него, от этого поцелуя, от притворного пафоса, противно от самой себя. Это привело девушку ещё в большой ступор, а в голове взрыв новых пугающих вопросов. Она перестала дышать, открыв рот. Кончики пальцев онемели и начали слегка покалывать, внутри все начинало разгораться, будто в неё запихнули подожженную спичку…
— Прости за то, что было вчера. Я не знаю, что на меня нашло, прости… — его голос был нежен и спокоен, а глаза по-прежнему родные, в них были отблески слез. — Я люблю тебя очень!
Иосиф целовал ее руки, лоб, обнимал и молил о прощении в надежде, что она простит. А в глазах у них была боль, но для каждого своя. Она молчала на его слова, делая вид, что ей все равно. Сердце девушки продолжало вести войну с разумом, спор о прощении и снисхождении или о ненависти и злобе — вырывал ее из реальности. Лера не может с ним разговаривать, не в силах пойти против своих убеждений, против себя. Не хочет видеть и чувствовать его рядом с собой. Девушку сковал страх. Она не могла пошевелиться, мурашки от ее головы пробегали до пят и обратно, отдаваясь в теле крупной дрожью.
Они много разговаривали на эту тему и с первого дня совместной жизни женщина поставила условие, что если он на неё хоть когда-нибудь поднимет руку, то их союз на этом закончится. Она ни раз говорила, что не потерпит вновь такого обращения с собой, что уйдет и дороги назад не будет.
Йося сдувал с неё пылинки, окружая заботой, боялся ранить, как все предыдущие. Для него она была фарфоровой куколкой, которая может разбиться при малейшем прикосновении. Она была — олицетворением всего того, чего только можно желать.
подняв глаза, Иосиф заглянул в ее голубые и бездонные океаны, но они ничего не отображали: ни злости, ни грусти, не печали. Они были абсолютно пустыми и это напугало мужчину настолько сильно, что сердце, словно, перестало биться, а дыхание пропало вовсе.
— Лер… — он выдержал паузу и взял ее за руки, она окинула его взглядом, в ожидании чего-то нового, какого-то решающего аргумента для себя. Так и не решившись задержать глаза на нем, закусила губы и посмотрела за спину супруга, туда, где стояла их совместная фотография. — Знаешь, чем прекрасен сегодняшний день? Несмотря на все то, что я натворил вчера… — со страхом произнес, задержав глаза на своих художествах.
Певица с удивлением посмотрела на мужа, ожидая продолжения его монолога. Но в ответ ее удивлённому взгляду лишь шла тишина. Несколько мгновений приглядов и не заметив как она оказалась в его теплых и родных, спасающих от всего на свете, объятьях. Он уткнулся в аромат ее шеи, что был смешен с послевкусием сладких духов.
«Так приятно и тепло… иногда даже горячо.» — прошептала одними губами, будто забыла все обиды. Девушку бросает в жар, а руки и ноги начинают холодеть… внизу живота появляется ощущение, как будто миллионы бабочек где-то внутри, в самом центре, шелестят своими крыльями, приятно щекоча. За несколько секунд, которые она провела в объятиях мужа, мысли совсем спутались, а от близости его рук к телу и теплу, что исходило от него, у неё запорхали бабочки в животе.
— Сегодня мне выпал шанс… влюбиться в тебя еще раз…
По ее бледному лицу скатилась одинокая слеза, дав понять, что это именно то, что она хотела услышать. Лера любила Иосифа намного больше, чем кого-либо. Он стал для нее воплощением того, что так хотелось найти в мужчинах. Она никогда не верила, что можно влюбиться вот так, что можно любить настолько сильно. Нырнуть с головой в неизвестность, при этом радоваться, что дна не видно. Ответив на очередной поцелуй, певица зажмурилась, желая остаться в этом моменте навсегда, забыв о проблемах и обидах.
— На кухне завтрак, я уеду по делам, а ты пока собирайся на съёмки.
Иосиф ушёл, а женщина пыталась осознать все, что произошло. Понять, как она могла это допустить. Как не предотвратила то, что случилось вчера. Она медленно встала и бродила по дому, словно что-то потеряла, что-то слишком важное, что не получалось никак найти. Возможно, ответы на все происходящее потерялись в буре эмоций и переживаний.
Слезы скатывались по щекам, оставляя мокрый след. Она сама не знала из-за чего у нее внезапно они полились, ведь вроде все хорошо и все налаживается. Лера утирала их, но она бежали вновь, будто вода из давно накопившегося родника.
Подойдя к зеркалу, она заранее понимала, что может там увидеть, но что картина будет настолько печальной, не ожидала. На плечах отчетливо видны следы рук, четкие сине-красные синяки, на запястье то же самое, следы от его пальцев, которые еще долго будут болеть. Порой она ненавидела своё тело за то, что оно настолько ранимое и выдавало все. Губы немного распухли и эта ссадина, которую не скрыть гримом; опухшие глаза из-за слез и ссадина от ударов на щеке.
— Не поеду никуда, не хочу… — произносит она вполголоса.
Ей хватило того, что много лет назад появлялась с побоями на съёмочной площадке, ощущая на себе косые взгляды. Когда гримеры со слезами смотрели на неё и скрывали все, что только возможно, а за спиной обсуждали не в лучшем ключе. Когда все члены съёмочной команды, извивались, чтобы найти более хороший ракурс для съёмки, где не будет заметно это «творчество»… Когда она сбегала на работу, лишь бы не быть наедине с тираном. Она больше не хочет видеть этих косых взглядов и ощущать себя в эпицентре событий.
Резкое головокружение накрывает, и только стена позволила не упасть на пол. Все перед глазами плывет, а Лера боится упасть, потерять равновесие, ведь знает, что встать уже не сможет. С трудом удалось дойти до кухни и сесть за стол, на котором ее ждали обещанный завтрак и букет любимых белых роз.
Посидев немного, чтобы голова перестала кружиться, Валерия решила выпить кофе. Сделав глоток, она не успела насладиться этим прекрасным напитком, как к ней подкатил резкий приступ тошноты. Девушка быстро подскочила с места в непонимании: что из неё может выходить, если она толком ничего не ела. Мысль была только одна — во всем виноват алкоголь, который она вчера пила.
Подавив приступ тошноты, певица умылась и вернулась в спальню. Спать ей больше не хотелось, как и собираться куда-то, а сидеть без дела она не умела. Телефонный звонок заставил её вновь оторваться от своих мыслей. Не обратив внимания на экран, она подняла трубку.
— Лер, привет. Я сегодня могу за тобой заехать? Мы договаривались. — нежный мужской голос, на том конце провода настаивал на положительном ответе.
— Да, привет. — она не сразу сообразила кто ей звонит и в путающихся мыслях нашла верный ответ на вопрос собеседника, — Меня сегодня не будет, прости… — она старалась не подавать виду голосом, что что-то не так чтобы не получить множество неудобных для неё вопросов, хотя знала, что эти вопросы будут, что она не сбежит от него вот так просто.
— Что случилось? — он взволнован, она никогда не пропускала съёмки, даже в ущерб здоровью. Могла приехать с температурой, после тяжелых гастролей, плохо себя чувствующей на работу, но чтобы она не приехала, на это должны были быть слишком личные и веские причины.
— Ничего! — грубо произнесла и не дожидаясь возмущений, бросила трубку. — Надоели все, устала. Хочу исчезнуть, чтобы никто не трогал меня!
Налив себе стакан воды, она встала к окну, прижавшись лбом к нему. Снег так же, как и вчера, кружил, заполняя собой все. Зимнее утро озаряется великолепным светом первых его лучей. Линия становится ярче и толще, очертания домов где-то вдали станут наиболее точными. Солнце становится единоличным хозяином на небе. Девушка любуется как оно окрашивает небо в свои краски, предпочитая холодный желтый цвет. Утреннее небо зимой лишено ярких красок, по нему не плывут пушистые облака, но что-то сказочное в нем присутствует. Пробки, неотъемлемая часть этого города, виднелись внизу, на дорогах. Смотря из окна Москва-Сити, все кажется таким маленьким, невозможно разглядеть точные детали в людях или машинах, видны только общие черты, яркие или темные цвета. Певице интересно наблюдать из окна за жизнью тех, кто даже и не догадывается, что за ними кто-то следит. Сейчас в ее голове все мысли только о супруге, не получаясь наслодиться любимым городом и его прекрасными видами.
Мы женаты почти двадцать лет… Я всегда восхищалась тобой. Ты всегда, непрерывно говорил мне: «Ты великолепна! Ты желание сердца моего! Ты превосходна…» Ты делал это для меня, для себя, для нас. Ведь считал, что женщина — отражает любовь своего мужчины. Я отражение — тебя! Это помогало мне не забывать о том, что я кому-то нужна, что мое сердце влюблённо…
Но что поменялось? Разлюбил? Нет! Сказал бы, как есть… Но что тогда, что с тобой случилось?..
Супруг всегда, каждый день, каждый миг восхищался Валерией. Не было и дня, чтобы он не сказал ей, как она прекрасна и как он счастлив — рядом с ней. Он запоминал каждый день, миг проведённый с ней. В каждой минуте рядом — было что-то особенное, необыкновенное. Весь брак, целиком, был замечательным, как в сказках, хочется, чтобы у всех было так. Часто говорят: «Любовь нельзя обуздать, она побеждает и логику, и здравый смысл…». Так и у них.
Они не собирались влюбляться, жениться вновь, строить планы на будущее с кем-то… особенно она. Но стоило им встретиться и познакомиться, чуть ближе, стало ясно — этого не избежать. И любовь одержала верх, несмотря на все препятствия, страхи и различия между ними, родилось нечто новое, не похожее ни на что до этого.
Такая любовь даётся только раз, именно по этому каждый момент остаётся в памяти навсегда, оставляя яркий след в сердце. Одна душа на двоих. Умение говорить без слов…сто часов в подряд.
Неожиданный звонок в коридоре заставил ее вздрогнуть, вырвавшись из собственных мыслей. Она быстро обернулась, сердце забилось чаще. Со страхом она дошла до двери и тихо спросила:
— Кто?
— Лер, это я. Открой, пожалуйста, — она почувствовала на себе его пристальный взгляд, даже через закрытую дверь.
— Уйди, прошу, — не хочет чтобы ее кто-то видел сейчас в таком виде, не хочет ловить на себе взгляд с жалостью. Но он не уйдет, как бы она не просила об этом, не бросит ее одну.
— Ты знаешь меня. Если не откроешь, я сам вышибу дверь, — собеседник смеётся, а она слегка улыбнулась от этой шутки.
— Хорошо… — она повернулась к зеркалу. К счастью, отёк спал, но даже так вид у неё не очень. Запахнув халат, из-под которого проглядывались следы творчества, распустила волосы, надеясь, что они прикроют раны на лице и открыв дверь, сразу повернулась спиной, — Проходи…
Мужчина разулся, повесил пальто на вешалку и направился за хозяйкой, на кухню. Валерия стояла к нему спиной, рядом с окном, продолжая всматриваться куда-то вдаль. Сев на стул, мужчина пристально наблюдая за ней; за действиями и любым жестом, дабы понять, почему его подруга так резко захотела пропасть. В тишине они просидели несколько минут, которую прервала Лера.
— Будешь чай, кофе? — из вежливости спросила она, хотя хорошо знала его вкусы.
— Да, чай!
Он улыбнулся, надеясь увидеть ее улыбку в ответ, но певица молча принялась готовить ему чай, стоя все так же, спиной. В ее действиях певец не узнавал струю подругу, не понимал, что с ней происходит и это побуждало в его сознании миллионы мыслей. Мужчина понимал, что что-то не так, но вот что именно, понять не мог. Он рискнул подойти к ней и спросить напрямую. Оставаться в роли дурака, который будет винить себя, ему не хотелось.
— Готово, возьми сам, — она указала рукой на кружку и вернулась к окну, прервав его решимость.
— Лера, — чуть повысив голос, произнес, а мысли продолжали крутиться вокруг того, что певица обиженна на него за что-то. — Меня это достало! Что с тобой? Я тебя чем-то обидел, что ты со мной общаешься сквозь зубы? — он больше не мог чувствовать себя виноватым. Вмиг оказался за ее спиной, почувствовав напряжение от такой резкости, обнял за талию.
Пару минут они стояли так, в тишине, в которой было слышно дыхание, стук сердец и шум города, доносящийся из приоткрытого окна. Женщина медленно повернулась к нему и оголила одно плечо вместе с кистью руки. Он обвёл ее взглядом и, ничего не говоря, обнял, крепко прижав к себе. Валерия уткнулась носом ему в грудь. Сейчас ей спокойно, ведь она надеется, что он ее защитит, что не будет задавать глупых вопросов, ответы на которые и так понятны. Друг нежно целовал певицу в макушку, вдыхая все тот же, такой родной и любимый, аромат духов, смешанный с табачным дымом. Мужчина отпустил её и аккуратно взяв за руку, отвёл за стол, вручил в руки кружку тёплого чая. Сев напротив, он смотрел в ее глаза, боясь потерять эту связь.
— Ты как? — он сочувствует ей, хочет как-то помочь, пожалеть. Хочет обнять, как маленькую девочку и никогда больше не отпускать, не отдавать суровому миру на растерзания.
— Нормально, — улыбнувшись, она отвела глаза, не могла больше смотреть в его карие, усмехнувшись, — Это сделал Йося, — не дожидаясь вопроса, решила открыть ему душу, чтобы стало легче, кинув взгляд ему в глаза, в которых читается вопрос
«За что?», — Он стал ревновать меня, устраивал скандалы, а вчера сорвался. Из-за образа и моего номера в нём. Мы поругались и он уехал, а я пошла гулять по городу. Когда вернулась домой, мы опять поругались и вот… — она показала на руки, не ждала какой-то поддержки или сочувствия, просто хотела с кем-то поделиться. Певица прекрасно знает, что только она сможет в этом разобраться и советы не нужны.
— Я его убью! — грозно крикнул мужчина, стукнув кулаком по столу, что напугало сидящую напротив.
— Филипп, нет! — выкрикнула она, пытаясь так остудить пыл друга. — Не надо, пожалуйста, — она знала, что он — человек слова и если что-то говорит, то сделает это или попытается всячески насолить.
— Хорошо. Лера, давай поступим так, — он внимательно обвёл ее глазами, — Мы сейчас поедем на съёмки, — предвкушая ее вопрос, он добавил, — Я дам тебе прекрасного визажиста, который сможет это скрыть. А оттуда ты не поедешь домой, я сниму тебе номер в отеле. Вам надо какое-то время пожить раздельно. Хорошо? — она кивнула в знак согласия, дабы закончить этот разговор, который приносил дискомфорт и направилась к себе собираться.
Валерия быстро выбрала то, в чем поедет на съёмку — сценический образ был на площадке. В сумку она кинула несколько вещей, которые ей могут понадобиться, если она не вернётся домой. Мысли все никак не желали утихать, их становилось только больше.
«Если я уеду, что будет? А если Йося узнает, что Филя мне помог? Не ухудшит ли это ситуацию? А если останусь, чем все закончится? А цветы я в воду поставила?», — мысли перескакивали с темы на тему, не задерживаясь на чем-то одном на долго,
— «А где очки, я же их тут оставляла? Надо выпить таблетки от головы. Может позвонить Иосифу?». От потока размышлений голова начинала болеть еще больше, а виски стучать.
Немного посидев на кровати и рассматривая себя через зеркало, она принялась одеваться. Внезапное головокружение, которое уводило землю из-под ног, нарушила планы певицы. Миг и темнота.
Филипп услышав грохот и, недолго думая, направился к подруге. Дверь была открыта и, войдя, он увидел бессознательное тело девушки на полу. Он взял ее на руки и положив на кровать, стал трясти за плечи, боясь тем самым доставить ей боль. Валерия приходила в себя, пусть и медленно. Филипп подал ей стакан воды, стоявший рядом с кроватью, помог привстать дабы сделать желанный глоток жидкости. Сейчас, действительно, могло показаться, что между ними что-то есть. Она в одном белье лежала на кровати, а он нависал над ней, быстро и шумно дыша.
— Лер, ты как? — обеспокоенно спросил он.
— Сейчас лучше, голова закружилась. — она улыбнулась, и сделав несколько глотков воды, постаралась встать. Мужчина ей помог, аккуратно придержав ее за талию. — Останься со мной, я боюсь, что это случится опять, — попросила она.
Киркоров кивнул и старался не обращать внимания на прекрасное тело, чтобы не смущать ее. Она надела на себя нежно-голубой свитер с широким воротом и длинными рукавами, джинсы и взяв в руки темные и большие очки, которые будут скрывать лицо. Телефон завибрировал где-то на кровати. Взяв его в руки, она быстро пробежалась по экрану и положила его в задний карман джинс.
— Он написал, что не успевает заехать домой и встретит меня на площадке. Не готова пока его видеть.
***
— Через час начинаем! — донеслось эхом от продюсера шоу по всему павильону.
Валерия сидела в нежно-белом платье, которое немного прикрывает колени. На голове, все как она любит, прямые волосы и милая заколочка. Гримера Филипп нашёл, действительно, прекрасного, она скрыла на лице все. Ссадины закрывают волосы и множество косметики, рассеченную губу скрыть полностью невозможно, но она теперь не так сильно бросается в глаза. Синяки на руках и плечах тоже стали незаметными.
«
Идеально, как будто ничего и не было.» — пронеслось в голове, увидев готовую работу визажиста. Единственное, о чем она не переставала думать — не встретить тут Иосифа. Было страшно, потому что не знаешь, чего от него ожидать, что он может выдать в следующий раз.
«Главное, не наедине. Главное, при свидетелях» — крутилось у неё в голове.
В отличии от певицы Филипп не разделял с ней желания избегать продюсера. Мужчина наоборот горел желанием встретиться с ним, хотел ему в лицо сказать все то, что думал теперь о нем. И судьба свела их.
В одном из, длинных и практически безлюдных, коридоров. Иосиф стоял, разговаривая по телефону, и с кем-то, по обычаю, ругался. Певец не мог сдержать своих эмоций и понимая, что Лера наверняка его за это возненавидит подошел к ананасу.
— Что-то случилось? — поинтересовался продюсер, закрыв телефон рукой.
— Разговор есть. — спокойно произнес Филип, потирая руки в предвкушении беседы. — Срочный! — более эмоционально добавил он.
— Что случилось? — убрав мобильный в карман и скрестив руки на груди, в недоумении спросил. — Что за срочность?
— Какой же ты мудак! — грозно процедил певец, от чего продюсер напрягся, не понимая почему ему такое говорят. — Нравится вымещать злость на слабых? — повысив голос, выкрикнул, внутри эмоции пытали более сильно, нежели снаружи.
— О чем ты? — с неподдельным интересом и любопытством спрашивал Иосиф. — Я не понимаю… — усмехнулся его словам, действительно не понимая чего хотел собеседник.
— Ах! Не понимаешь, тварь! — схватив Иосифа за грудки, прижал его спиной к стене, желая вдавить его туда полностью. — Я видел твои художества на теле Валерии. Мудак! — Филип кричал не отпуская из своей хватки соперника, не остерегаясь, что их разговор будет облачен. — Решил так показать силу над слабой? После того, что ты сделал, с тобой не только общаться, но и рядом быть противно. Повел себя как, самый настоящий, пидорас! — его крик, кажется разносился по всему павильону, Пригожин пытался встрять в этот монолог, но Киркоров не давал и малейшего шанса на это, сильнее прижимая его к стене собственным телом.
— Успокойся! — выкрикнул Пригожин, пытаясь перевести ссору в адекватный диалог.
— И не подумаю! Ты не имел никакого права бить ее! — в глазах певца была только злость и ненависть, что так и желала вырваться наружу.
— Значит я был прав. — громко заявил продюсер. — Ты ее любовник? — эти слова уняли пыл певца и на миг привели сознание в норму, пришло осознание, почему Лера просила не говорить супругу про их разговор. Хватка певца ослабла, но не до конца. — Так если нет, не лезь туда, куда не надо! Это наши с ней отношения! Придурок! — держа себя в руках произносил продюсер, не отводя взгляда с него.
За их ссорой наблюдали все, кому не лень и перешептывались между собой. Крик стоял, действительно, на весь павильон. Люди с большим интересом шли на него, желая увидеть вживую ссору двух, очевидно, уже бывших, друзей, но так никто и не рискнул их разнять или как-то успокоить.
— Кого ты придурком назвал? — зацепившись за эту фразу, новой волной злость окатила Филиппа, будто он не услышал ничего больше, кроме этого. — Кто ты тогда, если смеешь наглость так поступать с той, кто любит тебя.
— Да прекрати ты орать! — не выдержал мужчина, — Хочешь отношения выяснить, кулаками помахать? Давай! А что это изменит? — их ссора перерастала со скоростью света в нечто большее, а зрителей становилось лишь больше.
— Ты прав. Ничего не изменит, но мне станет легче и уверен, что Лере тоже! — замахнувшись кулаком над продюсером мужчину больше ничего не останавливало. Он не замечал ничего вокруг.
— Перестали! Оба! — ее злой и властный голос успокоил обоих. С изумлением они подняли на нее глаза и за ее спиной заметили, так называемую, группу поддержки из зевак. — Я вам не игрушка, чтобы делить меня! Хотите разбить друг другу носы — вперед. Но не здесь. — обведя их взглядом напоследок, она развернулась и ушла, делая вид, что не замечает взглядов коллег и их сплетни ее не интересуют.
Мужчины разошлись по разным направлениям, так и не закончив выяснение. Им так же было наплевать на то, что данный разговор заметили, как минимум, человек десять. У обоих была лишь мысль о том, как певица оказалась рядом и что будет с хрупкой женской натурой.
***
Дальше съёмки проходили хорошо, она танцевала, улыбалась, шутила, не обращая внимания на присутствие мужа, друга и косые взгляды. На часах почти одиннадцать, хотя они начали в пять, но время проходит быстро, когда ты занят чём-то важным для тебя. Певицу не переставали гложить мысли, что теперь даже на любимой работе, она не сможет успокоиться и отдохнуть от всего.
— Что вы знаете о любви, если не видели глаз Валерии, когда мы сняли маску с этого фрукта? И, конечно, только самые не романтичные люди в мире, не устроили бы им, праздник в новогоднюю ночь. Встречайте, самый трогательный дуэт — Валерия и ананас, Иосиф Пригожин.
Их объявляют, а она даже не могла возразить, сказать, что не хочет выступать. А тем более, после того, что устроили, вроде как, взрослые люди. После такого концерта, ей хотелось доказать и себе и всем, что это не повод бросать работу, что должен быть профессионализм. А на душе кошки скребу.
Ведущий прав, прав, как никто другой. На съёмках прошлого сезона все было хорошо. Она действительно была удивлена, что он это сделал ради неё. Иосиф не отказался из-за плохого здоровья, что пошел на риски. И все это ради чего? Ради нее. Он посвящал ей все песни, которые исполнял на сцене, всячески намекал и помогал ей угадать себя.
А когда она увидела его в этом костюме? Что это было, если не удивление и любовь? Это были именно они. Мужчина пошел на все ради нее, для нее. Певица взглянула на него под другим углом. Влюбилась по-новому в него. Поняла, что он готов на все, лишь бы порадовать свою любовь.
А сейчас… все поменялось. И не понятно окончательно, полностью ли разрушено счастье или есть еще вероятность склеить его.
На Валерии нежно-оранжевое платье, которое подчёркивает красоту ее тела, открытые ключицы, добавляют романтики в образ. Она светится от счастья, делает вид, что все прекрасно. Отдаётся полностью зрителям, наученная опытом прошлого, что надо работать в любых ситуациях.
Я не отдам тебя никому
Прощу любую твою вину
Сквозь столько бед и потерь пройдя
Какое счастье любить тебя
Просто любить тебя
Иосиф приближается к ней, обнимает, кружит. Она поддаётся на все это, но, все же, держит его далеко от себя. Отдаляется на приличное расстояние, танцует и поёт. Улыбается на камеры. Многие замечают, что она не рядом с ним, как это было на репетициях. Хотя это и не удивительно, не зная всего, каждый сделал свои выводы про их отношения. Желание обсудить эту тему — было огромное у всех присутствующих. Семью певицы спасало лишь то, что далеко не все были на съемочной площадке, что последний день съемок и многие уже закончили работу. Но мысли, что эта ситуация может выйти за пределы павильона, что в газетах и журналах будут громкие заголовки не отпускали супругов. Все-таки это шоу-бизнес и скрыть что-то достаточно проблематично. Но многие об этом сейчас и не задумывались, они наслаждались исполнением и энергией, которая исходит от этих двоих. Всем нравится, как она исполняет эту песню, им нравится, когда она поёт о любви. Ведь только человек, который любит всем сердцем, может так искренне передать строки такой глупой песни.
Иосиф снимает маску и приближается к ней, держа за талию, и с любовью смотрит на неё. Сейчас от него нет угрозы, он счастлив тем, что сейчас стоит рядом с ней. Тепло и нежно поёт ей на ухо, для неё, будто кроме них здесь нет никого больше, показывая, что любит и хочет быть рядом с ней, как будто вчера ничего не случилось. У неё сердце забилось чаще, страшно, от его прикосновений, от него. Она не готова к таким сменам «образов» своего супруга. Он делает попытки поцеловать ее, она подставляет щеку и мило улыбается, будто так и задумано. Прижимает сильнее к себе хрупкое тело. Ей это не нравится, но она бессильна перед ним. Миг и он уже держит ее бес сознанное тело.
Никто не может понять, что происходит сейчас на сцене. Почему человек, который пару минут назад танцевал и веселился, сейчас без сознания.
— Врача. Врача, срочно! Вызовите скорую! — Иосиф кричит, погруженный в панику от непонимания произошедшего.
Филипп ринулся к ним на сцену, не понимая почему, но он испугался, что в этом виноват Иосиф. Приблизившись к ним, он оценил ситуацию и со всей силы врезал так называемому супругу. Между ними завязалась драка, которую принялись разнимать охранники. Кто-то из сидевших в зале, принялся все это снимать на мобильник. Чтобы прославиться такой громкой новостью. Другие члены жюри кружили над Лерой, ахали, охали и пытались как-то помочь, в итоге лишь мешая друг другу.
К приходу врачей, Леру всё-таки привели в сознание. Она сидела на кресле и тряслась, несмотря на то, что была одета достаточно тепло. Медики настояли на госпитализации для выяснения причин плохого самочувствия и обмороков, но она всячески сопротивлялась этому.
Певица с детства не любила больницы. В них злые врачи, невкусно кормят, заставляют делать то, что не нравится ей и надо соблюдать постельный режим. Поэтому она всегда старалась переносить все болезни на ногах, чтобы не упускать это ценное время для неё. А с возрастом, пару раз в год планово проходила всех врачей и следила за своим здоровьем, чтобы не попасть к этим извергам…
