***
Раннее утро, Валерия давно проснулась, она ходила по комнате, собирая вещи, опасаясь что-нибудь забыть. Мужчина слышал, как она ходила по дому, что-то ища и с кем-то разговаривала. Ему страшно было идти к ней. Складывалось ощущение, что она улетает в другую страну, куда ему входа нет, что эта их последняя встреча. Что он больше никогда в жизни не увидит человека, которого любит. — Филипп, ты спишь? — она появляется на пороге его комнаты и утро наполнилось новыми красками, он рад ее присутствию, — Я поехала. — улыбка осветила ее лицо, а мужчина улыбнулся в ответ, хотя где-то глубоко в душе кричал. — Если надумаешь в гости, позвони. Как в тот раз, не будет. — обещает, знает, что волнуется за неё, понимает, что она его дорога. Отвечая на немые вопросы, которые царят в воздухе. — Хорошо, я буду скучать… — само вырвалось из него, он действительно будет скучать по ней. Она улыбнулась и ушла. Знает, что так будет лучше. Для неё. А Филипп разбит, будто только что у него забрали сердце и оставили медленно умирать. Ему плохо от самого себя, что он стал таким жалким с ней. — Ань, нам надо поговорить, — большую часть пути, они ехали молча, Валерия все думала, как начать разговор, который рано или поздно должен был состояться, — в общем, у нас с Йосей, все. — говорит очевидные вещи, которые и так были понятны, без ее объяснений. — Он улетел, к Лизе, в Швейцарию. — подтвердив догадки дочери Валерия понимала, что новость была убийственной для них обеих. — И… — отвернувшись к окну, певица задумалась, как сказать дочери о своем деликатном положении, — Я… ношу ребенка, нашего ребенка. — она опустила глаза, на живот, будто виновата во всем, как маленький ребёнок, боялась увидеть осуждающий взгляд. — Мам, — девушка съехала на обочину и заглушив машину, взяла ее за руки, — это же прекрасно, ты вновь станешь мамой! — она искренне улыбалась и сияла от радости за нее, знала, как долго она об этом мечтала. Валерия обняла дочь, мысленно благодаря, что та не стала ничего спрашивать, а просто поддержала. Женщине было не обходимо поделиться этой новостью, с кем-то родным, дабы получить поддержку. И ее внимательная и все понимающая дочь — полностью оправдала ожидания. — Мам, — неуверенно начала Анна, стоило им остановиться возле дома, — ты все еще любишь его? — Да… — с полной уверенностью в своих словах и чувствах, ответила женщина. — Тогда почему ты отказалась от него? — пытаясь понять все, что произошло между ними, интересовалась Анна, не представляя, что может услышать в ответ. — Ха… — тяжело вздохнув, усмехнувшись и закусив губу, продолжила она, — потому что у меня принцип. — зеленоглазая с удивлением посмотрела на женщину, а в глазах читалось не понимание. Она слишком многого не знала. — Я никогда не вернусь к человеку… — не долго думая, Лера решила рассказать дочери реальную причину их расставания, а не все то, что написали журналисты. — Который ударил меня. — Мам! — девушку обдало холодным потом. В миг она вспомнила все годы тирании с родным отцом и не могла представить, что Иосиф, который носил Валерию на руках, сдувал с нее пылинки, мог поднять на нее руку. — Знаешь, — после небольшой паузы, продолжила певица, — Я могу его простить. Возможно могу даже понять… Но вернуться? Никогда! — Но он же любит тебя, готов меняться. — с полной уверенностью говорила девушка, зная насколько сильно они любили друг друга. — Значит он больше не совершит таких ошибок, что совершал со мной. — сказав это и не дождавшись возражений, она открыла дверцу машины и ушла.Часть 11
28 апреля 2022 г. в 11:14
— Лер, тебе не холодно?
Филипп появился незаметно рядом с Валерией, вытащив ее из собственного мира, заполненного болью и миллионом мыслей. Она спрятала небольшую книжку под куртку, аккуратно убрав с лица выступившие слезы, посмотрела на друга и пожала плечами. Женщина не ощущала холод или тепло, только какое-то опустошение.
— Завтра я поеду к себе. — тихо, с полным безразличием произнесла певица, хотелось вернуться в родные стены дома, где можно было не скрывать эмоции. Филиппу не понравилась эта новость, в миг из счастливого человека он превратился в угрюмого. — Чувствую я себя уже лучше, а нянька мне не нужна. Спасибо за заботу, но там мне будет лучше. — она холодна с ним и это заметно, голос не тот, нет привычной улыбки и нежности.
— Ну вот кем меня, в этой жизни, не обзывали… Нянькой впервые… — глупая попытка как-то разрядить обстановку, пошутить, не вызвала желаемой реакции. Мужчина видел, что с подругой что-то не так, на лице было, словно, написано… — Что случилось? — присев рядом и приобняв женщину, Филипп старался выяснить, что произошло с его любимым человеком. Мужчина обеспокоен таким поведением, неужели это из-за того, что он уснул рядом с ней, дав себе возможность прикоснуться к ней. Неужели дни проведенные вместе оказались слишком мучительными для нее?..
— Филь, давай без обид, правда… — ее голос был тихим, слишком чужим, даже для неё самой. — Просто хочу к себе домой.
Люди ломаются в в один миг. Тихо. Кажется, что он по прежнему счастлив, но внутри уже окончательно уничтожен. Вот он, счастливый взгляд и улыбка на его лице, и вдруг все пропадает. Человек становится пустым, безразличным ко всему.
То же самое было и с Лерой. Она потеряла вкус жизни. Закрыв одну из дверей, в своей жизни, казалось, что другая никак не желала открываться.
Валерия всегда относилась к людям, как они этого заслуживали, без предвзятости. Ценила их мнение, взгляды на жизнь и позиции, хорошо относилась и желала получить то же самое в ответ. Но это не случалось. Стоило ей подпустить к себе кого-то, чуть ближе, тут же, словно, острый кинжал впивался ей в душу. Предавали. Обижали. Оскорбляли. Унижали. Бросали. А Лера продолжала верить, надеясь, что в следующий раз — такого не будет. Иосиф стал последним, кто уничтожил женщину своим поведением…
— Лер, — мужчина взял небольшую паузу, ловя на себе ее вопросительный взгляд. — Для самоуспокоения, ты без меня справишься? — такой двусмысленный вопрос: с одной стороны, боится за неё, за ее безопасность, а с другой — сам боится не справится без неё.
— Да, все будет нормально… — успокоив, Лера провела рукой по его волосам, поправляя их, как нравится, от чего мужчина начал таять.
Киркоров не хотел бороться с Валерией, спорить и приводить миллионы аргументов, понимал, что в этой битве, он одержит поражение. От слов подруги мужчине было больно. Больно, что он не сможет заботиться о ней, стараясь огородить от внешнего мира. Не сможет видеть ее, сонной, уставшей или полной сил. Что не увидит больше улыбки по утрам, с которой женщина встречала его, к которой он успел привыкнуть. А самое главное, больно, что фантазии о семье, нарисованные его фантазией, разрушились в один момент.
Филиппу хотелось рассказать подруге о своих чувствах, позволив им окутать Валерию заботой и новой порцией любви и всем тем, чего женщине не хватало. Но стоило лишь раз взглянуть на женщину и это желание вмиг развевалось. Она была сломлена и разбита, и новость, что кто-то вновь захочет окутать ее любовью и заботой, добила бы окончательно. Лере надо было оправиться, вновь расправить крылья и полюбить жизнь, прежде чем вновь открывать сердце для кото-то. А пока этого не произойдет, она не поймет намерений, не примет всерьез слов, лишь отдалиться и закроется.
«Самое удивительное, — подумал Филип, — что, как раз, недоступность и привлекает в Валерии.»
Для него Лера, девушка — загадка. Чтобы добиться от нее внимания, нужно постараться. А такие, как она, известно, не надоедают. Филиппу нравится в ней, что она другая. Не похожая на всех, кто был у него. Она не падкая на известность, на деньги или признание людей. Она простая, которая хочет умиротворения рядом с любимыми людьми.
Женщина оставила их наедине с тишиной. Родной и давящей одновременно. Хватало полувзгляда, хватало тишины. Тишина — всё, что осталось от них.
Валерия продолжала наслаждаться погодой, время подбиралось к весне. Зима медленно отступала, а весна брала бразды правления. Солнце. Оно не грело, но так приятно сияло. Резало глаза, когда певица пыталась посмотреть на него. Защищается… Снег блестел, будто каждая снежинка, что лежит сделана из чистых кристаллов и тщательно высечена. Каждый узорчик, каждую мелочь вырезали самой тонкой иголкой, самые лучшие мастера. Не каждый замечает красоту окружающего мира.
Птицы пели, на всю округу. Капель. Скоро все деревья расцветут, все живое пробудится от спячки. Но в центре Москвы — это будет не так заметно. Только изредка солнце будет напоминать о том, что время года меняется, но все также и останется серым, бесцветным.
Филип не мог свести глаз с неё, а Лера делала вид, что не замечает этого, оглядывалась по сторонам, надеясь заменить ещё какие-то признаки ранней весны.
Ночью, когда все уже спали, Филипп — проснулся, в нехватке новой, последней дозы.
Он вновь не может уснуть, шатаясь по комнате. Оглушая бокал за бокалом коньяка. Мечтая о том, чтобы уснуть. Но не получается. Он пьёт из-за неё. Из-за непонятных чувств, которые испытывает к этому человеку. Пьёт постоянно. Эйфория от алкоголя, даёт на какой-то момент жизни, забыть о ней. Но с каждым днём, приходится увеличивать дозу, чтобы не думать о Валерии. Понимает, что не пьянеет, но разум заполняется легкой дымкой. Знает, что это не приведет ни к чему хорошему, но не может найти другой способ не думать о ней.
А перед глазами всё плывёт — наверное, всё-таки перебрал с напитками, — поэтому сначала кажется, что ему всё мерещится. Мысли начинают напоминать кашу, у него кружится голова, поэтому будет лучше доползти до кровати и лечь спать, однако он не может сдвинуться с места: ноги приклеились к полу, будто бы советуют остаться в тени ещё несколько минуточек.
Ноги сами двинулись в противоположенном направлении, от кровати. С трудом дойдя до ее комнаты, не старался отговорить себя зайти туда, понимал, что последний раз видит ее такой. Но она, как наркотик для него, раз попробуешь и больше не сможешь бросить. Филипу даже не надо было пробовать, чтобы успеть привязаться к ней. Он знал, что это именно та женщина, которую он искал всю жизнь. О ком мечтал. Любящая, настоящая, искренняя. Родная. Он до последнего не верил своим чувствам к ней, не мог разобраться в них. Но стал понимать, что любит ее. Хотя прекрасно знает, что это не взаимно, что она никогда не ответит на его чувства.
Приоткрыв дверь, луна освещала кровать, на которой Лера мило спала, свернувшись калачиком и уткнулась носиком в подушку. Наверняка видела не первый сон, в отличие от него. Присев рядом с ней, певца поглотило желание признаться ей хоть так в своих чувствах, но что-то не давало это сделать. Сон одолевает его, рядом с ней, но он понимал, что не имеет права лечь рядом, что не сможет никак ей объяснить что он вновь делал рядом. Аккуратно он убирал с ее лица прядь волос, которые некрасиво упали на глаза. У мужчины появилось огромное желание послать все к черту и лечь рядом, обнять ее, уткнуться носом ей в макушку и уснуть. Но не может — она не его. Никогда не была и не будет его. Она до сих пор любит другого, того, кто недостоин ее любви. Он это чувствует, знает. Бесит, что он не будет на его месте. Он просто друг, для той, которую любит. Ему страшно даже рядом дышать, чтобы не разбудить.
Некогда настоящее всё быстрее, со скоростью света, несётся в прошлое. Позабытое, затёртое, старое. Всё проходит, остаются лишь воспоминания. Нет, остаются люди, которые несут эти воспоминания. Будь они радостные или печальные, но они будут, словно, кинолента проноситься перед глазами, стоит увидеть лишь того, с кем воспоминания связаны.
Несколько минут Филипп ещё сидел рядом. Уйдя в нем проснулась надежда, что когда-нибудь его желания воплотятся в жизнь и у него будут права на эту сильную женщину.
Залпом допивает алкоголь, надеясь, что он сработает, как снотворное. Падая на кровать от собственного бессилия, не замечая как, уснул и не переставал мечтать, что она побудет с ним еще миг.