Любовь и боль

      Яркое утреннее солнце постепенно начало заполнять своими лучами просторную спальню. Валерия недовольно зажмуривалась, стоило лишь лучам попасть на лицо. Тишину то и дело разрушал разрывающийся телефон. Номер, который звонил, был не определен, поэтому и не было желания брать трубку, тем более все знали, что раньше десяти нет смысла звонить. Однако человек, на том конце, был чрезвычайно настойчивым, он продолжал попытки дозвониться, но все они были напрасные. Выключив звук на телефоне, Валерия продолжила нежиться в кровати.       За окном утро, солнце освещает все, весна полностью захватила город. Солнце. Оно не грело, но так приятно сияло. На стенах от него бегали зайчики, то и дело появлявшиеся в новых местах, отражающиеся от чего-то блестящего. Через приоткрытое окно, помимо привычного шума города, доносилось пение птиц, что нежились в солнечных лучах. Такое неподдельное чувство детской радости просто без причины, от прекрасного утра, которое, кажется, ничто не может испортить. Пожалуй, впервые, лежа в спальне, на большой и слишком просторной, для нее одной, постели, Валерия была рада тому, что сегодня дома одна. Слишком тяжелые, непростые мысли теснились в голове, путались, мешались, накатывали холодными волнами, но не портили, как обычно ей настроение.       — Тишина, как я по тебе скучала! — пробормотала в пол голоса она.       За последние месяцы — тишина была неотъемлемая часть ее жизни и самое любимое состояние. Родная и давящая одновременно. Тишина — всё, что осталось от нее. Вокруг оглушительно тихо, абсолютная недвижимость, словно кто-то беспощадный заставил стрелки часов остановиться, заключив ее в пространственно-временную тюрьму, сводят с ума. И только изредка проплывающие мимо осколки планет вселяют в сердце надежду, что однажды всё вновь придёт в движение — неконтролируемое, подверженное воле случая. Непредсказуемый хаос всё же лучше, чем застывший мир абсолютного порядка. Смешанные чувства были от этой тишины. С одной стороны — только она и мысли, попытки разобраться в себе, докапываться до самого сокровенного, что спрятано даже от неё самой. А с другой — гнетущие мысли, не дававшие покоя, ощущение, что ещё чуть-чуть и окончательно сойдёшь с ума…       В жизни все является временным. Всегда, когда идет дождь, знаешь, что он закончится. Каждый раз, когда тебе причиняют боль, рана заживет. После темноты всегда появляется свет, об этом напоминает каждое утро, но тем не менее часто кажется, что ночь продлится всегда. Боль не длится вечно, она притупляется или вовсе забывается.       Лёжа на кровати, она поглаживала свой животик, мило общаясь с ним. Пусть срок и не большой, она уже выбирала имена ему.              Если будет девочка — Алла, так, как назвали меня в детстве. А если мальчик, то Егор. Иосиф хотел, чтобы так звали его ребёнка, да и мне понравилось это имя давно. Не хочу знать кто ты, но главное — будь со мной.       Все мысли были отданы малышу, спасая от всех других, но они всячески пробивались через пелену радости. Удивительно, как быстро перестроился мозг; она стала сидеть на форумах для беременных, выбирать одежду и думать, где будет стоять кроватка. Думала, как будет совмещать работу и новорождённого. Где найти хорошую няню и на какой период времени уйти со сцены, дабы заботиться о ребенке. Миллион мыслей не давали ей покоя, ни днём, ни ночью.       Валерия общалась с малышом, будто он сидел перед ней. Озвучившая все действия, для неё это было необычным ритуалом. Нехваткой общения…которое заполняла таким образом. А ребёнок отвечал ей легкими пинками… вызывая улыбку на лице.       Йога — была уже давно частью ее жизнь. С того момента, как она узнала, что в положении, немного изменила свои занятия, когда окончательно пришла в себя и начала жить заново, не оставила свой любимый вид спорта. Певица воспринимала ее не как медитацию, а именно как спорт, для поддержки фигуры и здоровья. Лера утверждала всегда, что именно благодаря йоге, она так выглядит в свои пятьдесят с хвостиком.       Медитацию прервал звонок на мобильный, резко и бесцеремонно вырвавшей певицу из размышлений о дальнейшей судьбе. Подойдя к телефону, увидела на экране знакомый номер, в сердце отдалось страхом, на который она не обратила внимания.       — Ему то, что надо? — ответив на звонок, она была зла, даже не на него, а на саму ситуацию, что ей не дают побыть в одиночестве, — Филипп, что? — без приветствия или каких-либо милых вопросов, как обычно.       — Лер, у меня плохие новости, сядь, пожалуйста… — он говорит медленно, будто оттягивая момент, держа интригу. Мужчина был напуган, голос чуть содрогался. Не споря с ним, женщина присела, понимая, что за просьбой последует плохая новость. «Что же могло еще случиться?» — подумала женщина с какой-то усмешкой, ведь самое плохое, подумала она, уже случилось. — Лер, Иосиф…       — Что?! — она перебила его, не дав закончить начетой, а мысли стали рисовать разнообразное продолжение этой фразы. От чего-то страх накрыл, сердце екнуло и поменяло ритм, будто вырывается от нетерпения. Она резко сорвалась с кровати, стараясь удержаться на ногах, от неожиданного головокружения от такой резкости.       — Только не волнуйся. — такая глухая фраза, вызвала непонятную улыбку. Голос Филипа казался слишком чужим, не родным и каким-то слишком печальным. — Лер, он…       Филипп делал паузы, подбирая слова, чтобы сильно не волновать Валерию, но это было сложно сделать Мужчина знал, как она относится к бывшему супругу, как любит, что он для неё значит. Знал все и даже больше, чем должен был знать. И этот разговор давался ему с трудом. Он сам из последних сил сдерживал накатывающие слёзы… Было хорошо только то, что певица не видела его, а только слышала. Из них двоих хоть кто-то должен был казаться сильным. Мужчина должен, обязан был быть сильным, дабы не доставить еще больше боли подруге. Его состояние выдавал только голос, но на деле, слезы были уж слишком близки, к появлению наружу. На Филиппе лежала важная миссия, ему необходимо рассказать ей самую страшную вещь, не представляя, что может случиться с возлюбленной.       — Он… — сделав небольшую паузу, дабы набраться храбрости и рассказать самое страшное, мужчина шумно выдохнул. — Он…разбился… Мне очень жаль… — тихо, почти шёпотом вымолвил, закусив до боли губы ожидал какой-то реакции на том конце.       — Нет… — она не верит, появляется желание рассмеяться от этой шутки. — Нет! — срывается на крик, который поглощает ее. Она трясёт головой, желая пробудиться от этого кошмарного сна и расслышать только что услышанные слова, глаза наполняются слезами, которые немного щекочут их. — Этого не может быть. Он же в Швейцарии. — не хочется в это верить, сердце сжимается, ей страшно, женщина полностью под властью шока.       — Нет, он попал в аварию. В пьяном состоянии вылетел в кювет, разбившись. Две недели он находился в больнице. Я узнал от знакомой, они не смогли дозвониться до тебя. А сегодня… — голос спокоен, старается совладать с эмоциями. Они были знакомы долго, хорошо общались, дружили… И несмотря на ссоры между ними, они были друзьями и для Филиппа, так же как и для Леры, это удар ниже пояса. Он хочет показать ей свои переживания голосом, понимая, что и без этого ей плохо.       — Что сегодня? — перебивает, заранее зная, сознание подсказало, что последует дальше. Она плачет, не осознавая этого, голос дрожит, сердце ускоряется ещё больше, кажется, что каждый его удар — ломает рёбра изнутри. Ей страшно, тело постепенно начинает трястись, а по коже пробегают мурашки, обжигающие чем-то холодным.       — Сегодня он скончался, не приходя в сознание. — в ответ тишина, он слышит, как она плачет, как хватает ртом воздух, надеясь, что поможет справиться с накатывающей истерикой. — Похороны завтра, я займусь этим.       — Да… я… — мысли путаются, она не была готова к тому, что жизнь даст еще один, болезненный удар, с которым нужно будет смериться. Давящая боль в висках, и сердце стучит где-то у горла.       — Лер, к тебе приехать? — переживает за неё, за то, как она переживет эту новость.       — Нет, не надо…       Дальше она не расслышала ни словечка. Всё было предельно ясно и без его прискорбных речей. Все доносилось эхом, через купол боли и скорби. Обрывки его фраз доходят не сразу, а постепенно, секунда за секундой, неприятные мурашки снова ползут по телу, и она начинает судорожно хватать ртом воздух. Внутри в очередной раз всё рушится.       Валерия откинула телефон, не заметив где он приземлился и не разбился ли тот, это было мелочью на фоне всего. Это не правда, — кричит она, где-то в глубине души, не желая верить. Ей больно от этой новости, она не была готова. Откуда-то изнутри вырывается дикий, нечеловеческий крик, который она не хочет, не может сдержать. Лицо мокрое от слез, а во рту их солёный вкус.       Лера любит этого человека, всегда любила. Сейчас она это осознала и убедилась в своих чувствах, но жаль, что поздно.       Зачем ей так много препятствий ставит судьба. Она падает на кровать, свернувшись в позе эмбриона, ей плохо. Слёзы. Много слез, которые не получается сдержать. Она уже не контролировала себя и уже практически заикалась от рыданий, пытаясь прекратить и унять это состояние, но ничего не выходило. Кисти, со всей силы сжаты в кулаки, настолько, что ногти впиваются в ладони. Надеясь, что физическая боль, хоть чуть-чуть заглушит моральную. Ударяя кровать, закусывает губы, которые предательски трясутся. Боль прожигает до костей, ещё чуть-чуть и на пухлых губах выступит кровь.       Как же больно терять любимых людей, которые для тебя стали родными. С которыми ты через многое прошла. Тех, кого любил больше жизни, больше себя самой.

***

      Телефон то и дело разрывался от назойливых звонков, на которые она не обращала внимая. Словно не слышала этого дурацкого вибрирования, где-то на полу.       Отложив в сторону их совместный фотографии, Валерия направилась в кабинет, туда, куда давно не заходила.       Там все осталось также, как и при их совместной жизни. Разные листики лежали на его столе, недочитанная книга, рядом с ними, запылившийся, за это время, компьютер. А рядом с диваном, стояла бутылка его любовного виски, он редко позволял себе пить. Знал, что она не любит этот аромат.       В комнате сохранился аромат его духов, как раз те, что она ему дарила. Те духи, которыми он пользовался каждый день. Лера села за его стол и принялась рассматривать бумажки на столе, желая найти в них ответы на вопросы. Слёзы медленно скатывались по ее щекам и падали на эти листики, оставляя за собой мокрые следы и расплывающиеся чернила. Дрожащими руками вытирала лицо от слез, что будто не заканчивались. Когда, не рассмотренные, бумаги закончились, она залезла в ящики стола, зная, что Йося ведет…вёл что-то на подобии личного дневника.       Листая его страницы, она то и дело задерживала где-то взгляд, проводя по строчкам пальцами.       «В Валерию невозможно было не влюбиться, а со временем и полюбить. Она — какая-то космическая связь доброты и справедливости; честности и порядочности… Лере ничего не нужно от других. Она словно девочка со вселенной внутри, в которой я нуждаюсь… Она такая разная и такая любимая…»       Это самая первая запись в той книжке, описывающая все чувства, испытываемые тем, кто это написал. Иосиф всегда признавался ей в любви, желал это сделать как-то по-другому, ведь она была не такая, как другие. Валерия — не такая, как все. И он это сразу понял. Ее жесткий характер переплетался с женственностью. Она самостоятельная, привыкшая решать все вопросы самой, не надеясь на других, не просить их о помощь, и серьёзная, дававшая себе изредка возможность понадеяться на других, привыкшая все контролировать. Но в то же время она ребёнок, который нуждается в заботе и понимании. Ребёнок, который будет спорить с тобой, кричать, возмущаться и обижаться, а после смотреть щенячьими глазками. И ты никогда не будешь зол на неё.       »…кого я обманываю? Я не могу и никогда не смогу без нее, просто не смогу. Она моя жизнь. Моя слабость, которая убивает. Я никогда не забуду ее, до последнего буду любить и жить только ей… »       Им было хорошо вместе, созданы друг для друга. Лера, как будто была послана Всевышним специально ему. За их спинами сложная жизнь, оба разочарованных в любви, но решившие попробовать ещё раз. В награду за испытания и боль прошлого, даны друг другу. Даны во спасение.       «сегодня я вновь влюбился в неё, она такая сказочная, что этого не описать словами… Она проснулась и была уже самой красивой в этом мире…у неё сегодня была новая улыбка и для неё не нужны были поводы… ее глаза светились по-особенному…»       С ним она улыбалась по-настоящему, честно. Глаза светились всегда, когда они были рядом. Понимали друг друга с полуслова и только по одному взгляду.       Все в этом ежедневнике было только о ней, он хотел запечатлеть каждый день, связанный с супругой. Для него каждый новый день был особенным и незабываемым, ведь в нем была его муза, его жизнь. Но чем дальше она пролистывала, понимала, что он не хотел делать то, что сделал…       »…она изменилась или я этого не замечал… мне кажется, что она мне изменяет с другим… но это такой бред… он на неё смотрит не так, как раньше…»       »…не сдержался…       ненавижу себя за это…       она не простит мне то, что я ее ударил…       а во всем виноват он…»       Лера не хотела понимать о каком мужчине шла речь, не хотела этого осознавать. Понимала лишь то, что из-за этого «инкогнито» разрушился их брак. И этот человек причастен к смерти ее любимого. Что она должна через боль найти его и причинить ему большую боль, чем он причинил ей.       — Йося, я тебя простила…       Шёпотом, сказала она, понимая, что простила ему все. И ревность, и то, что поднял руку, и то, что бросил… Нашла оправдания всему, что произошло в этой книге. Поняла, что он боялся ее потерять, но не мог совладать с эмоциями, а она его отпустила, не попыталась удержать и выслушать.       Вернувшись в спальню, на кровати все также разбросаны его фотографии. Некоторые разорваны, в порыве злости; какие-то помяты, а самые любимые были, как и прежде в целости и сохранности. Присев рядом, Лера принялась вновь перебирать их. Фотоснимки, как кинолента, проносились, воспоминаниями, перед глазами. Старые фото, будто из прошлой жизни, заставляли перенестись туда, где они были вместе, где были абсолютно счастливы и уверены в том, что у впереди всё самое лучшее. Задержав взгляд на одной их них, на лице появилась улыбка, которая не присуще данной ситуации. На той фотографии, он нежно целует ее в лоб, крепко обнимая. В их глазах любовь, они горят, как никогда до этого, целая вселенная там. Они выражают нежность и любовь, от них царит чём-то особенным, тёплым.       Она вспоминала моменты их жизни, когда все было хорошо. Вспомнила, как впервые увидела Иосифа, тогда, на «утренней звезде», когда это был совсем чужой для неё человек. Конкурент. И потом, когда они встретились, под глупым предлогом, и начали сотрудничество.       Дорогу до Саратова, когда они всю ночь были вместе, общаясь обо всем на свете. Когда несмотря на усталость, он вёз ее домой. И когда жизнь поменялась на все триста шестьдесят градусов… Прогулку по Амстердаму… когда он, как бы, случайно взял ее за руку и глаза пылали. Когда, сидя в кафе их то и дело бросало в жар от нетерпения. Тот день, что явился отправной точкой, в их отношениях.       Вспомнилась и свадьба, счастливые гости, что не верили в прочность этого союза и неловкие моменты с того дня. Как они отмечали праздники в кругу семьи. Когда с самого утра он радовал их подарками, помогая накрывать на стол. Как им было хорошо, всем вместе. Как он поддерживал ее, когда было плохо и казалось, что весь мир рушится.       «Я хотел бы о тебе заботится — не желая изменить. Любить — оставляя на свободе. Быть рядом с тобой — не навязываясь. Принимать всерьез, ни к чему не принуждая. Дарить тебе то, о чем ты мечтаешь — не ожидая в ответ… ничего. Самый главный подарок, ты мне уже сделала, ты подарила мне — себя. Говорить с тобой о своих чувствах — не боясь потерять навсегда, не возлагая, за эти чувства, ответственность, на тебя. Радоваться тебе такой — какая ты есть. Ведь со мной ты всегда настоящая. Ты самый дорогой для меня человек…»       Как-то неожиданно, эти слова, возникли в ее голове. Так, он признавался ей в своих чувствах. Не как другие, не банальными «я тебя люблю…» нет, он говорил о них по-другому. Особенно. Показывал поступками свою любовь. Так больше никто не умеет делать.       Фраза «я тебя люблю» ужасно заезжена, она давно потеряла свой первоначальный смысл. Умники кидаются ей направо и налево, обесценивая ее значение. В нынешнее время она звучит слишком легкомысленно, да и пошло. Многие не знают ее значения, не умея отличать «любовь» от «влюблённости»       «Ты мне нужна!» — странно, человек не вода, чтобы в нем нуждаться, и он не вещь, которая должна заполнять пустоту в твоей душе. Хотя для кого-то это и есть самое искренне признание в любви. Те самые слова, что желаешь услышать от любимого.       «Ты мне дорога!» — дорога, как что? Как вещь? Деньги? Животное? Или что-то другое? Человек не имеет цены, он бесценен и не требует сравнения с вещью.       «Я хочу прожить эту, полную трудностей и невзгод, жизнь с тобой!» — да, вот это именно то, что нужно. Так Иосиф и говорил всегда ей, каждое утро, заглядывая через глаза в душу, благодарил судьбу. За то, что они не знают невзгод, что вместе, рука об руку, что любят и уважают друг друга. Эти слова всегда и показывали серьезность намерений и ответственность за все сказанное.       Холодный мартовский день потихоньку переходил в ночь. На улице постепенно загорались огни уличных фонарей. Их огни освещали пешеходные дорожки и малую часть дороги, по которой туда и обратно ехали автомобили. Часть света доходила и до жилых домов. Блондинка стояла у окна. В её руках дымился только что сваренный терпкий кофе, наполняющий собой всю комнату.       На бледном женском лице были видны две черные дорожки, а обсохшие губы шептали лишь несколько слов: «Мне только бы только сказать тебе…люблю…».       Но этим женским мечтам не суждено сбыться, ведь дорогой её сердцу человек, растворился в небесном закате. Блондинка поставила бокал с давно остывшим кофе на подоконник и взяла в руки телефон. Ей всего лишь хотелось услышать его голос, а вместо этого в трубке было слышно лишь…       — Абонент временно недоступен. Перезвоните позже. The subscriber is not available now. Please, call back… И вновь приглушенные гудки и тишина. Женщина молча опустилась на колени, сил уже совсем не осталось. Телефон отлетел в сторону, куда он приземлился, она не придала значение. Все ее мысли были заняты им…       Голубые глаза уставились в одну точку, а губы шептали фразу: «А мне бы только видеть твои глаза»…       Блондинка прислонилась к стене и обняла колени руками, зарылась в них, а в голове крутился рой мыслей.       «Как же это я больше никогда его не увижу. Не услышу твоего голоса. Не обниму, когда плохо… не почувствую запах. Как же моя жизнь будет без этой любви? Разве смогу я кого-нибудь еще так сильно любить?..       Знаешь, что я никого и никогда не любил так, как люблю тебя. Любовь — это действительно что-то из разряда чудодейственных препаратов, которые притупляют боль, а иногда и вовсе становятся причиной исцеления. Именно рядом с тобой я чувствовала жажду жизни. Хочется, только любить тебя и знать, что ты тоже меня любишь.»       Подумала Валерия и посмотрела на огоньки города, которые каждый раз предавали ей силы… Но не в этот…