Pray for me

Архангел переносит меня к захудалому мотелю на окраине города и оставляет перед дверью одного из номеров, настойчиво попросив не упоминать о нем перед моими новыми родственниками. Родственниками, м-да. Даже звучит странно, с учетом того, что единственной известной мне родственницей всю мою жизнь была только моя мать. А о кузенах, к которым меня так любезно перенес Габриэль, я не знаю ничего, кроме имен. Дин и Сэм Винчестеры. Дверь после моего осторожного стука открывает достаточно красивый, почти смазливый парень с русыми волосами и зелеными глазами. А я столбенею, потому что оттенок и даже гребаные крапинки на радужке — все идентично тому, что я вижу по утрам в зеркале. Ну здравствуй, родственничек. — Привет? — губы незнакомого, но в то же время ощущающегося почти родным парня, растягиваются в обаятельно-наглой улыбке. — Привет, мне… — я прокашливаюсь, собираясь наконец-таки с мыслями, — Мне нужны Сэм и Дин Винчестеры. В дверном проеме возникает еще одна фигура — парень чуть моложе первого, но с темными волосами и серьезным пронзительным взглядом. — Заходи, — кивает он, и я замечаю, как оба парня мельком бросают взгляд на порог номера. Какая-то ловушка для сверхъестественного? Что ж, хоть человеком по видимому я больше и не являюсь, но и к силам зла не принадлежу. Поэтому внутрь я попадаю без каких-либо эксцессов. Обстановка внутри самая простецкая — две кровати, стол, пара стульев и подобие кухни. Взгляд цепляется за беспорядок на одной из кроватей и на идеальный, почти педантичный порядок на другой. Кажется, их отцом был военный? Ну, блин, у них он хотя бы был. — Я знаю, что вы охотники, — после протирания дырки в покрывале взглядом, я останавливаюсь посередине комнаты и выпаливаю это почти на одном дыхании. Атмосфера в помещении едва уловимо меняется. Ленивая расслабленность одного и легкая настороженность второго сменяются… Да, направленным на меня оружием. Старшенький почти мгновенно ощетинивается дробовиком, вытащенным из-под кровати, а младший быстро нацеливает на меня заряженный пистолет. — Вашу мать до замужества звали Мэри Кэмпбелл. А мою и по сей день зовут Тереза Кэмпбелл, — я выставляю вперед раскрытые ладони и держу их так, чтобы не вызывать никаких подозрений, — И она рассказывала мне о том, что ее старшая сестра вышла замуж за военного и перебралась вместе с ним в Канзас, где родила двоих сыновей. — Допустим, такое возможно, — цедит старший, — Зачем ты здесь? — Мне нужна помощь. Я новичок во всей этой охотничьей теме, но со мной недавно начало происходить кое-что странное, — я присаживаюсь на стул и тихо прошу, — Мне нужен нож и минута вашего доверия. Братья обмениваются взглядами, после чего, старший вручает мне здоровенный нож рукоятью вперед. А я, резко выдохнув, провожу лезвием полосу по собственной ладони. И почти без удивления наблюдаю за тем, как рана, слабо светясь, начинает закрываться. Ко всему привыкаешь. Даже к тому, что на девятнадцатый год жизни постепенно превращаешься в какую-то нечисть. — Я вижу всякие штуки. Демонов, вроде как. Вижу их истинный облик внутри человека, тело которого они заняли. Но и они меня чуют. Как мне сказали, от меня фонит нечеловеческой энергией, и за мной ведется охота, потому что эту энергию из меня можно выкачать и нехило продвинуться по «карьерной лестнице», — тараторю я, стремясь выпалить всю известную мне информацию, прежде чем кто-то из моих кузенов меня пристрелит. Мгновение, другое, третье… Следующим, что я вижу, становится большая длиннопалая ладонь, протянутая мне для рукопожатия. Младший из парней убирает пистолет и очаровательно улыбается мне. — Я Сэм, а это мой брат — Дин. А ты? — Эмбер. Вашингтон. — Мы тебе поможем, не переживай. И почему-то, хотя я знаю этих парней едва ли десять минут, Сэму Винчестеру я готова безоговорочно доверить даже свою жизнь.

***

Меня внимательно осматривают с ног до головы (а кое-кто даже слишком внимательно, за что получает грозный окрик от Сэма), размахивают передо мной странным приборчиком с кучей лампочек (лампочки загораются, а приборчик верещит) и заставляют выпить что-то из серебряной фляжки. На мой подозрительный взгляд Сэм спокойно уверяет меня, что это не алкоголь, а Дин паскудски скалится. И вроде бы после пары глотков этой воды со слегка застоявшимся привкусом ничего не происходит, только зрение становится чуть…четче? — Эмбер? — с опаской произносит Сэм, — Ты что-то чувствуешь? Мотаю головой, решительно ничего не понимая, пока Дин не тянет меня за руку к ванной. У моего отражения в зеркале глаза сияют ярче, чем автомобильные фары в темноте. Это не похоже на то, что я видела раньше, это не отблеск какого-то неземного свечения, а полностью заливший глазницы золотистый свет. Пугающе, но, блин, чертовски круто. Приборчик, который все еще держит прошмыгнувший за нами Сэм, верещит еще сильнее. — С тобой определенно что-то не так. Но мы без понятия, что именно. Однако, к счастью, сюда едет наш друг, который обо всем странном знает все и даже больше. Бобби уж точно сможет помочь тебе, — с абсолютной уверенностью заявляет Сэм. — Вы же не вызвали кого-то из-за меня? — нервно усмехаюсь, вертя головой от одного кузена к другому. Мне и Винчестеров обременять не особо хотелось, но Гейб был занят уже который день подряд, а мне ужасно надоело топтаться на одном месте в поисках хоть какой-то информации о моих способностях. — Не из-за тебя. Мы здесь по работе и дело уж очень странное, — Сэм, выйдя наконец-то из ванной, где для нас троих места было чертовски мало, приглашающе раскрывает передо мной коробку с пиццей, — Ты же кстати местная, да? — Не совсем, — а меня и долго убалтывать не надо, уж вот пиццы пожевать я — мастак. В особенности со смесью сыров, которой со мной делится младший из Винчестеров. Потому я сажусь за стол, вгрызаюсь в предложенный мне кусок и только потом отвечаю. — Но последние лет пять мы с матушкой обитаем здесь. Так что, думаю, на хоть какую-то часть ваших вопросов я ответить смогу. Речь моя звучит не совсем внятно из-за еды, и Сэм смотрит на меня с каким-то странным умилением. — Что ты знаешь обо всех этих странных происшествиях в городе? Так. Мне уж очень не нравится употребление Винчестером множественного числа в предложении. — Последние несколько дней я провела в сверхъестественной «программе по защите свидетелей», потому мне было не до новостей, — хмыкаю я, — Знаю только про профессора, который выпал из окна. Мудила тот еще был, приставал ко всему живому с сиськами и вагиной. — О-о-о, сестренка, — протягивает также с полным ртом (почему я не удивлена?) старший Винчестер, — Ты многое пропустила. Далее братья, периодически обмениваясь неприязненными взглядами, рассказывают мне о том, что одного из местных мудаков-студентов постигла участь быть похищенным инопланетянами, а еще один профессор оказался сожран…аллигатором из канализации. — А такое вообще возможно? Это какой-то монстр? — Только если сразу несколько, — пожимает плечами Сэм, — Между жертвами нет ничего общего, кроме того… — Что они были мудаками? — продолжаю я, — Да тут и гением быть не нужно, чтобы до этого додуматься. А существует ли какая-то штука, способная… Изменять реальность? Допустим, кто-то собрал все эти третьесортные небылицы и просто воплотил их в жизнь? «Штука, способная изменять реальность? Ты что ли?» Ехидный внутренний голосок напоминает, что новым родственничкам я рассказала не все, однако поток моих мыслей не остановить. Как говорится, сколько архангелов нужно чтобы вкрутить лампочку? Хрен знает, однако, сдается мне, что для изменения реальноти достаточно и одного. Но он ведь…архангел? Он не должен причинять людям боль! Только вот, много ли я знаю об архангелах? С учетом того, что новый знакомый в последние несколько дней на меня и вовсе забил, отмахиваясь тем, что у него «кое-какие дела», с которыми он быстро разберется и начнет мое обучение. — Существуют различные языческие боги и полубоги, им, я так думаю, это под силу, — начинает Сэм, и тут раздается стук в дверь. На пороге оказывается пожилой бородатый мужчина в потрепанной жилетке и кепке, на присутствие которого каждый из братьев откликается радостным «Бобби» и идет обниматься. Видимо, какой-то еще один родственник? — Что за такая проблема о которой нельзя поговорить по телефону? — вместо приветствия начинает он слегка сварливым голосом, — О, а ты еще кто? — Наша вторая проблема, о которой нельзя говорить по телефону, — ухмыляется Дин, — Бобби, знакомься, это, по ее словам, наша кузина, Эмбер Вашингтон. Ты слышал когда-либо, чтобы мама говорила о своей сестре, Терезе? Весь тон старшего из братьев пропитан скептицизмом, но я и рта раскрыть не смею, лишь пытаюсь просверлить в Дине дыру взглядом. Мужчина задумывается, я практически вижу, как шевелятся шестеренки у него в голове. — Да, что-то припоминаю, но вроде как Тереза сбежала из дома сразу после окончания школы и связалась с каким-то взрослым мужиком, и связь с Мэри с тех пор не поддерживала, — наконец выдает он, а я чуть ли не в струнку вытягиваюсь от услышанного. Я о прошлом матери не знала ничего, никаких историй о ее детстве и юности, и потому даже эта крупица информации, оброненная едва знакомым мужиком была подобна для меня крупице золота в толще песка. — Вы не знаете его имени? — в моем голосе отчаяние. — Нет, прости, детка. А что такое? — в темных глазах мужчины искреннее беспокойство, а мне выть хочется. Кем же был мой отец, что моя мать столь яростно хранит тайну о его личности? Ведь намного проще было бы спросить у нее, а не пытаться вытянуть у того, кто даже не знал мою мать лично. Я коротко рассказываю Бобби о своих способностях, вновь позволяя пройтись вокруг меня с пищащим приборчиком и облить святой водой. Когда мои глаза вновь вспыхивают, мужчина чертыхается, но стрелять в меня не спешит. — Да, малышка, энергии в тебе, как в ядерной боеголовке, — с сочувствием произносит он, — Но я так сразу и не припомню никого похожего. Нужно порыться в книгах и сделать пару звонков. Мы с этим разберемся. Получив успокаивающее заверение в том, что без помощи меня не оставят, я замолкаю и позволяю охотникам обсудить то, ради чего они здесь и разобрались. Заодно и оказываюсь в курсе полной версии истории, где помимо странных событий в городе, странности начали твориться и между самими братьями. То у Сэма ноутбук пропал, то пострадала машина Дина, и причем оба брата винили друг друга. То-то они выглядели такими напряженными, когда я явилась! Но эта деталь истории также вполне вписывалась в мою теорию. Ведь откуда-то же Габриэль знал моих кузенов? Бобби перепалку братьев остановил почти лаконично, прикрикнув на обоих парней и начав разъяснять ситуацию. — Трикстер? — повторяю я, — А какие-то отличительные черты у них есть? — Внешне они могут выглядеть, как обычные люди. Только вот сладкого много едят… — ВОТ ЖЕ Ж СУКА! — да, я обычно стараюсь не материться при посторонних, однако ситуация требует выразить эмоции таким примитивным образом. Меня поимели! Причем, не раздевая! А я и повелась, мечтательница несчастная. Архангел, блядь, помощи в поисках Бога искал. А на деле сверхъестественный фрик, убивающий всех, кто живет не так, как ему нравится. Что ж меня-то не убил? А, ну или неинтересно было, наверное. Меня ж пальцем помани, я и сама себе вены вскрою. — Ты что-то знаешь об этом? — О-о-о, да. Если позволите — мне нужно отлучиться на несколько минут, а потом я вернусь и выложу все, что знаю об этом гаде, — меня буквально разрывает от злости, потому я покидаю номер Винчестеров, даже не дожидаясь хоть какой-то реакции. Прохожу одну улицу, поворачиваю в более-менее укромный переулок и ору в небо: «Габриэль, сука ты пернатая!». — Какая ты грубиянка, бусинка, — раздается у меня за спиной почти обиженно. — Грубиянка? Я? — я разворачиваюсь к нему и несколько мгновений я способна лишь на то, чтобы медленно вдыхать и выдыхать, пытаясь успокоиться, — А ты гребаный убийца! — Они этого заслужили! — упрямо поджимает губы архангел, а в янтарных глазах отчетливая обида. — Тебе-то откуда знать?! Ты всего лишь мелкий божок, который жрет конфеты! Ты не Бог! И даже не архангел! — распаляясь, я толкаю его обеими руками в грудь, — Давай, убей и меня! И плевать даже, что я злю безумно опасное сверхъестественное существо, которое может прихлопнуть меня одной лишь силой мысли. — Я не сказал тебе ни единого слова лжи, Эмбер. Меня от эмоций разрывает на части. Я хочу ему поверить, я хочу, чтобы встреча с этим парнем оказалась началом моей личной эпической истории. Но он… Убийца. — У меня нет на это времени. Надеюсь, ты когда-нибудь меня простишь, — почти виновато произносит он. Последнее что я вижу — его рука с вытянутыми двумя пальцами тянется к моему лбу. А затем — темнота.