Другая история компании с Большой Спасской

Василиса вернулась быстро и уже через пять минут друзья шагали по Большой Спасской. — Вечно тебя не поймешь, — ворчал Тёма. — То «подожди, мы не пойдём», то «пошли быстрей, а то не успеем»! — Неужели ещё не дошло? — удивился старый друг. — Если они зажигалку свою искали, значит, должны по идее и возле дома ходить. Вдруг их там кто-нибудь видел? — Думаешь местную старушню расспросить? — спросила Катя. — Конечно, — сказал Олег. — В таких переулочках обязательно должна быть пара-другая двориков, где весь местный ООН собирается. — Какой ещё ООН? — не поняли остальные. — Это мой предок так старушечьи тусовки прозвал, — усмехнулся Олег. — Сидят с утра на какой-нибудь лавочке и обсуждают животрепещущие проблемы. Друзьям сравнение Беляева-старшего понравилось. Катя тут же добавила: — Надеюсь, Пушкарёвский ООН не обманет наших надежд. — Чем веселиться, лучше подумайте, — мрачно вмешался Тёмыч. — Чует мое сердце, эти бандиты за нами запросто могут следить точно так же, как за Таниной тёткой. — Не факт, что они за ней действительно следили, — возразил Олег. — Вполне вероятно, Вере Андреевне показалось со страха. — А уж нашему Тёмочке вечно мерещатся одни ужасы, — подхватила Катя. — Лучше пускай мерещатся, чем потом в какой-нибудь канаве с пулей в башке валяться, — назидательно произнес Тёма. От таких слов друзей даже передёрнуло. Тёмыч, конечно, всегда осторожничает, но и в его словах есть доля правды. Что, если бандиты установил слежку за каждым, кто был во время ограбления галереи? Тогда друзьям надо быть действительно осторожными! Женька, до этого рвавшийся поскорее попасть к галерее, вдруг поменял мнение. Олег тут же сообщил, что расследование действительно опаснее предыдущих, и заставлять в нём участвовать он никого не будет. Сам он тоже боится, но отступать не намерен. — Мы тоже! — хором заявили девочки. — И я! — крикнул Женька и первым начал переходить Садовое кольцо. Тёма буркнул что-то неразборчивое себе под нос и замкнул шествие юных детективов. Оказавшись на другой стороне улицы, шестеро друзей шустро устремились вперёд. — Значит, так, — уже возле церкви на Сретенке обратился к друзьям Олег. — Сперва побродим вокруг галереи. Вдруг что интересное отыщется? А потом начнем поиски местного ООНа. Друзья продолжили путь. В Пушкарёвом переулке в середине воскресного дня не было ни души. — Ни-ко-го, — по слогам констатировала факт Василиса. — Видно всё, как на ладони. — И никакой слежки, — улыбнулся Тёмычу Олег. — Впрочем, — тихо добавил он, — сейчас мы это проверим. Не замедляя хода, он резко обернулся назад. И тут же замер. В арку углового дома метнулась непонятная тень. — Говорил ведь, — побледнел Тёма. — Пошли отсюда, пока ещё целые. Олег нерешительно топтался на месте. Если за ними действительно следят, болтаться тут слишком долго не стоит. А с другой стороны, нужно попытаться хоть что-нибудь выяснить по горячим следам. — Может быть, сделаем так? — внимательно посмотрел Олег на друзей. — Тёмка, Катя и Таня идут домой. А мы с Женькой и Василисой тут походим. Нас-то в галерее не было. — Раньше бы об этом подумал, — с укором произнес Тёма. — Если за нами следят, то уже усекли, что мы — одна компания. Так что уж или все вместе сматываемся, или идём заниматься делом. — Я тоже так думаю, — сказала Таня. — И вообще, чего уж теперь прятаться, — подхватила Катя. — Прятаться я тоже не собираюсь, — ответил Олег. — Но, — понизил он голос почти до шёпота, — давайте проверим, есть ли слежка. Он первым направился вниз по переулку. Время от времени ребята резко оглядывались, однако ничего подозрительного больше не замечали. Даже трюк с зеркальцем не прошёл. Сзади никто не наблюдался. — Вроде показалось, — выдохнул с облегчением Олег, когда компания достигла Трубной. — Пошли обратно. Они вернулись к галерее. Прошли несколько раз мимо фасада. Внимательно осмотрели тротуар. Но ничего интересного, кроме чёрных следов от колес на асфальте, там не нашлось. — Такое бывает или когда резко затормозишь, или когда резко стартуешь, — сказал Олег. — Как раз и рванули, — подтвердил Тёмыч. — Было слышно, как шины визжат. — Значит, они тачку прямо у входа оставили, — кивнул головой Олег. — Сколько всё это длилось? — Минут десять уж точно, — ответила Катя. — Пока они всё собрали, пока у меня куклу из рук вырвали… — И Танина тётка в обморок ещё падала, — солидно добавил Тёмыч. — На неё тоже время ушло. — Вообще-то для воскресного дня рановато, — покачал головой Олег, — но… Не договорив, он огляделся. Прямо напротив галереи «Суок» было здание театра. — Пожалуй, с этого мы и начнём, — он пересёк переулок и потянул на себя застеклённую дверь. — Ты куда? — попытался остановить его Тёма. — Надпись, что ли, не видишь? Он ткнул пальцем в стекло, где крупными буквами значилось: «Театр выехал на гастроли». — Ну и что, — усмехнулась Катя. — Вахтёрша-то на гастроли не ездит. — Будет она с вами разговаривать, — с большим сомнением покосился на друзей Женька. — Вахтёры в театрах, знаете, какие злющие. — Всё равно попытаться стоит, — ответил Олег. — Она могла видеть, что утром делалось в переулке. Под каким бы предлогом к ней подкатиться? — задумался он. Застеклённая дверь неожиданно распахнулась, так что Олег едва успел отпрыгнуть. Оттуда прямо под ноги ребят плеснули воду. Следом возникла старушка в синем халате, платочке и с огромной шваброй. — Простите. Вы тут вахтёр? — осведомился Олег у старушки. — Скорее, универсальный работник, — ехидно отозвалась старушка. — Как это? — оторопел Олег. — Ну, я одновременно вахтёр, уборщица, а когда театр на гастролях, ещё вроде и за директора остаюсь. Старушка-уборщица подняла голову и окинула лукавым взглядом ребят. — Вообще-то я в недавнем прошлом актриса, — призналась она. — Разве… — оторопела Катя. — Что «разве»? — блеснула глазами старушка. — Ну… — смущённо пробормотала черноволосая девочка. — Я думала, что актрисы… что никогда… — Говори. Не смущайся, — подбодрила старушка. — Она думала, что актрисы такими универсальными работниками не становятся! — выпалил Женька. — Очень даже становятся, — начала протирать шваброй площадку перед дверью бывшая актриса. — В особенности когда выходишь в тираж, а жить, кроме пенсии, не на что. — Если, кроме пенсии, не на что, тогда конечно, — согласился Тёма. — Вот я и говорю, — явно истосковалась по собеседникам бывшая актриса. — Я только не понял, «в тираж», это как? — решил выяснить Тёмыч. — Это когда раньше у тебя было амплуа героини-любовницы, потом ты состарилась, а к этому времени в твой родной театр является новый главный режиссёр, с которым у тебя нет ровно никакого взаимопонимания. А в другой театр самой не хочется, да и не возьмут. — Кошмар! — горячо посочувствовал Олег, думая, как завести нужную тему — Кошмар? Нет, молодой человек, заблуждаетесь, — философски заметила она. — Это жизнь. Ну ладно, — она небрежно дотёрла площадку перед входом в театр. — Всех благ, ребята! Она уже почти скрылась за дверью, когда Катя вдруг крикнула: — Подождите, пожалуйста! Как вас зовут? Универсальная работница театра остановилась. — Зачем вам? — спросила она. — Ну, понимаете… — стала придумывать Катя. — Мне бабушка что-то о вас рассказывала. — Обо мне? — с удивлением посмотрела на неё пожилая женщина. Ребята следили за развитием беседы. Куда это понесло Катьку? — Ну да, — спокойно продолжила та. — У меня бабушка тоже актриса. По-моему, вы одного с ней возраста. Вот я и подумала: может, вы её знаете. Тогда я ей бы привет передала от вас и вообще… Теперь ребята взирали на Катю восхищением. Впрочем, она с детского сада отличалась находчивостью. Именно ей принадлежал замечательный способ избавления он ненавистной манной каши, которой друзей постоянно потчевали в младшей группе. Под Катиным руководством тогда ещё пятеро друзей, выждав, когда воспитательница отвлечётся, быстро передавала девочке тарелки, а та сбрасывала с них кашу в ведёрко с крышкой. Далее ведёрко отправлялось с ребятами на прогулку, где манка скармливалась жившему по соседству с детским садом чёрному пёсику по кличке Джек. — Актриса? — заинтересовалась универсальная работница театра. — Да, — кивнула Катя. — Она играла в театре Вахтангова и в кино снималась. Правда, меня в то время ещё не было на свете. — Значит, как раз моё поколение, — поставила на пол ведро пожилая женщина. — А как зовут твою бабушку? — Лидия Андреевна Ветрова, — тут же отозвалась Катя. — Как? Ты внучка Лидочки? — выронив швабру, всплеснула руками универсальная работница театра. — Мы же с ней вместе в пятьдесят пятом году снимались в фильме «Балтийская любовь»! Его ставил Петя Можайский, — взгляд у бывшей актрисы сделался вдруг мечтательным. — Лидочка, твоя бабушка, играла жену капитана дальнего плавания. А я — возлюбленную. Он, по сценарию, на мне потом женился, а от первой жены уходил. А в жизни… — запнулась бывшая актриса. — Ну, вам, наверное, это неинтересно. — Как раз наоборот, интересно! — поспешил Олег на выручку Кате. — Естественно, — тут же вмешался Тёмыч. — Живая история нашего кино. — История или нет, но «Балтийская любовь» и сейчас смотрится, — заметила Василиса. — Фильм замечательный! И вы там отлично играете! — воскликнула Катя. — Ну уж, — зарделась от удовольствия бывшая актриса. — Кому сейчас это нужно? — Настоящее искусство всем нужно, — очень тихо, но с убеждением проговорила Таня. «Так, — пронеслось в голове у Олега. — По-моему, с этого фильма нужно скорей съезжать. А то она, чего доброго, станет спрашивать о деталях». Катя одновременно думала о том же. Её бабушка часто рассказывала о своих фильмах, но внучка, как правило, слушала её не очень внимательно. И про фильм «Балтийская любовь» узнала впервые от универсальной работницы театра. — Кстати, в жизни-то вышло ещё интересней, — отвлеклась, к большому облегчению друзей, от фильма бывшая актриса. — После того, как съёмки были окончены, у нас возник с Петей Можайским роман. Но, — махнула рукой пожилая женщина. — Ничего хорошего из этого не вышло. — А почему? — полюбопытствовал Тёмыч. — С женой Петя не пожелал расстаться! — в сердцах воскликнула бывшая актриса. — Лидочке привет от меня передай, — продолжила она. — Если захочет меня увидеть, всегда может найти в театре. — От кого привет-то? — решила уточнить Катя. — А я думала, ты по фильму помнишь мою фамилию, — с укором отозвалась пожилая женщина. — Что поделаешь, — вздохнула она. — У каждого поколения свои герои. — Я фильм помню, а Вашу фамилию совершенно забыла, — медленно произнесла Василиса. — Виктория Александровна, верно? — Верно, — улыбнулась ей бывшая актриса. — Виктория Александровна Суходревская. — Ну, конечно! — тут же воскликнула Катя. — Бабушка мне о вас столько рассказывала! Она, знаете… Она вас ужасно любит. — Любит? — переспросила с большим сомнением Виктория Александровна. — Вообще-то у нас были с ней раньше отношения не очень. — Две великолепные актрисы не могут быть в дружбе, — сказала Катя. — Но зато теперь бабушка очень тепло о вас вспоминает. — Я тоже, — просияла пожилая актриса. — Пусть мне позвонит. Только у меня ни ручки, ни бумаги нет. Может быть, ко мне на минутку зайдёте, ребята? — Конечно, зайдём, — немедленно согласился Олег. Он считал, что в театре расспрашивать пожилую актрису будет удобнее, чем на улице. Друзья вошли в тёмное фойе. — Подождите тут. Я сейчас, — поставив в угол ведро и швабру, скрылась за какой-то дверью универсальная работница. — Слушай, Катька, ты с этими фильмами кончай, — проворчал Тёмыч. — Пора ненавязчиво переходить к главному, — произнес Олег. — Вот ты и переходи, — обиделась Катя. — Скажите спасибо, что она мою бабушку знает. Иначе вообще разговаривать с нами не стала бы. Ксати, Василиса, ты действительно смотрела этот фильм? — Да. С прадедом. — Ого! Только стараемся больше время не тянуть, — поглядел Олег на часы. — А то Танькина мать из больницы вернётся. — Да, да, — подхватила Таня. — Мне обязательно нужно успеть домой до её прихода. — Так. Диктуй. Я записываю, — подошла к ребятам Виктория Александровна Суходревская. Теперь, без косынки и халата, она выглядела гораздо лучше. Ребята одновременно подумали, что в ней даже ощущаются остатки былого величия. Катя продиктовала свой телефон. — Только звоните не раньше, чем через несколько дней, — на всякий случай решила предупредить девочка. — Бабушка и родители сейчас на даче. — Договорились, — игриво подмигнула ребятам бывшая актриса. — Возьми для бабушки мой номер тоже, — протянула она Кате клочок бумаги. — Кстати, вы слышали, какой ужас напротив вашего театра сегодня был? — наконец перешла к делу Катя. — Кошмар! — воскликнула пожилая актриса. — Столько трудов, и всё зря! Очень жалко Веру Андреевну! Такая славная женщина! — Разве вы с ней знакомы? — удивилась Катя. — Когда театр выезжает на гастроли, а напротив открывается столь интересная галерея, просвещённому человеку грех не полюбопытствовать, — с пафосом отозвалась Виктория Александровна. — Тем более Вера Андреевна ко мне забегала. То за водой, то ещё за чем-нибудь. Вот как судьба иногда поворачивается! — всплеснула руками старая актриса. — Готовилась бедная Верочка к торжественному открытию галереи, а попала в больницу. У кого бы узнать, как она там, бедняжка? — У меня, — ответила Таня. — Она моя тётя. У неё нервный стресс. Так что врачи говорят, какое-то время придется полежать в больнице, — повторила она слова матери. — Дай ей бог здоровья! — воскликнула пожилая женщина. — Виктория Александровна, вы случайно ничего странного утром не видели в переулке? — спросил Олег. — Ко мне уже из милиции по этому поводу приходили, — ответила та. — К сожалению, я им ничем помочь не смогла. Вообще-то я сейчас временно в театре живу. Так сказать, имущество охраняю, — с видом поверженной императрицы проговорила бывшая актриса. — Но утром я поставила дверь на охрану и пошла в магазин. А возвращаюсь, тут уже милиция. А возле милиционеров две девчонки и мальчишка какой-то совсем маленького росточка. О, господи! — всплеснула руками Виктория Александровна. — Это же, кажется, вы и были? — посмотрела она на Катю, Таню и Тёму. Ей объяснили, почему они оказались в момент ограбления в галерее. — История, — вздохнула пожилая женщина. — Ладно, ребята. Пора мне. Дела стоят. Не забудь передать бабушке телефон, — посмотрела она на Катю. — Нам обязательно с ней созвониться надо. — Не забуду! — пылко заверила Катя, подумав, что передаст позже, а то взрослые узнают про их интерес к бандитам. Друзья вышли на улицу. Стеклянная дверь за ними захлопнулась. Олег увидел, как универсальная работница тут же заперлась на задвижку. — Сколько потратили времени и совершенно зря, — топнул в сердцах ногой Женька. — Жаль, конечно, что она ничего не видела, — согласился Олег. — Но вообще-то знакомство полезное. — Если только зайти и поговорить с ней о «Балтийской любви», — фыркнула Катя. — Представляю, какой они с бабкой вечер воспоминаний забацают, если когда-нибудь встретятся. — Кстати, классный фильм, — заметила Василиса. — Мне очень даже понравился. — При чем тут «Балтийская любовь»? — отмахнулся Олег. — Во-первых, мы не знаем, как дальше будут события развиваться. Вполне вероятно, Витольда… — Виктория, — поправила Таня. — Ну да, конечно, Виктория Александровна, — продолжал Олег. — Так вот. Она потом может ещё много всего интересного заметить. Тем более, что такие универсальные работницы основное время проводят возле входа в театр. — И от нечего делать глазеют на улицу, — подхватила Катя. — Нас-то она как чётко засекла возле милиционеров. — О том и речь, — снова заговорил Олег. — Теперь, благодаря Катькиной бабушке, мы сможем когда захочется в театр пойти. — Кстати, если за нами действительно установлена слежка, — серьезно сказал Тёмыч, — Виктория Александровна может оказаться очень полезной. В её театре хорошо от бандитов прятаться. И телефоны там есть. С милицией быстро свяжемся… — Тёмочка приготовился спасаться от страшных дяденек, — захохотала Катя. — Спрячется за Викторию Александровну, а она бандитов напугает. — Шваброй! — засмеялась вслед за ней Василиса. — Дуры! — сквозь зубы прошипел Тёмыч. — А ты — трус! — не осталась в долгу Катя. — Только о безопасности и думаешь. — О безопасности не думают только полные идиоты, — фыркнула Василиса. — Совершенно согласен, — вмешался Олег. — И можешь, Катька, не прикидываться, будто сама не думаешь о безопасности. Тем более когда нам точно известно, что эти типы вооружены. — Слушайте! Мы когда-нибудь делом займёмся? — Женька уже прыгал на месте от нетерпения. — Сейчас займёмся, — ответил Олег. — Вон дворик замечательный, там ООНа полно. Туда и пойдём. Только расспрашивайте осторожней. Будто зашли посидеть и от нечего делать болтаем с бабушками. Друзья молча кивнули и устремились к дворику. Там и детей, и бабушек оказалось полно. Замечательное наружное наблюдение. — Уф! — с бесшабашным видом плюхнулся Олег на скамейку к трем кумушкам, одна из которых вязала, вторая следила за внуком, а третья, самая толстая, энергично обмахивалась газетой «Аргументы и факты». Друзья расположились рядом, на соседней скамейке. — Хорошая газета, — начал беседу Олег. — Какая газета? — перестала обмахиваться толстая бабка. — Которая у вас в руках, — сел на противоположную скамейку Тёмыч. — Эта, что ли? — покосилась на собственную газету бабка. — Ну да, — подтвердила Таня. — Там столько сведений разных. — Ложь одна, — отрезала толстая бабка. — Всё врут. — Ну-у… — замялся Тёмыч. — Вообще-то… — Без вообще, — сурово продолжала собеседница. — В мире одно враньё, — обобщила она. — Приближается катастрофа. — Может, ещё обойдется, — попыталась смягчить атмосферу Таня. — Надейтесь, — вновь стала бурно обмахиваться «Аргументами» толстая бабушка. — Вот как конец света жахнет, тогда запоёте. — Ладно тебе, Кондратьевна, ребят пугать, — вмешалась старушка. — И так ужасов вокруг — тьма. Вот галерею у нас искусственную сегодня обчистили. — Какую искусственную галерею? — прикинулись, будто не понимают, друзья. — Да вон, — указала глазами худенькая бабуся на галерею «Суок», — прямо сегодня с утра и напали. Хозяйка уж так убивалась, бедная. А потом её в поликлинику увезли. — Не в поликлинику, а в больницу, — поправила тут же Кондратьевна. — Говорят, от волнения у её разрыв сердца. То ли уже померла, то ли скоро помрёт. — Господи! — выдохнула Таня. — Как вы можете? — Вот так и могу, — невозмутимо откликнулась Кондратьевна. — Ничего. Скоро все там будем. — Вообще не хотелось бы, — поёжился Тёма. — Кто ж тебя спросит?! — нагнетала мрачности толстая бабка. — А что в галерее-то вышло? — с самым невинным видом осведомился Олег. — Да говорю же, ограбили! — запричитала худенькая старушка. — Вломились и всю старину до одной вынесли. — Димка! — заглушила её соседка с вязанием в руках. Василиса вздрогнула и обернулась. — А ну, брось кирпич! Вот паразит! — показала старушка на карапуза лет четырёх, игравшего на другом конце дворика. — Второй день норовит камнями по окнам. Димка замер с кирпичом в руках и с интересом покосился на бабушку. — Кому говорю, брось! — вновь закричала та. — Розгами его надо! Розгами! — посоветовала толстая старуха. — Хотя, — махнула она рукой, — всё одно бесполезно. — Димка! Брось! Хуже будет! — продолжала бабушка карапуза. — Давайте я с ним поиграю! —предложила Таня. — Ой, спасибо тебе, родная, — обрадовалась бабуся. Ей явно не хотелось лишний раз подниматься со скамейки. — Она у нас с маленькими хорошо обращаться умеет, — заверила Катя. Таня уже подбежала к мятежному Димке. Тот, увидев её, заулыбался. Рука у него разжалась и кирпич упал на землю. — Какие ребята хорошие! — с растроганным видом воскликнула Димкина бабушка. — По глазам видать, — подхватила худенькая старушка. — Все хорошие до поры до времени, — прекратила на время Кондратьевна обмахиваться «Аргументами и фактами». Однако чувствовалось, что и она немного расположилась к шестерым друзьям. Компания поторопилась воспользоваться ситуацией, и вскоре узнала много интересного. Во-первых, к галерее перед ограблением подъехала серебристая иномарка, во-вторых, Вере Андреевне слежка не показалась. Во дворе ходил какой-то подозрительный тип. Тут в арке показался кто-то в чёрной куртке. Друзья приняли решение поскорее покинуть двор. Всем хотелось поскорее попасть домой и избавиться от слежки. Это решение друзья тут же и осуществили. Позвав Таню, друзья попрощались с бабушками и вышли в Пушкарёв.