Кривое зеркало

      Услышав вместо длинных гудков бездушную диктовку автоответчика, Ярослава яростно выругалась и швырнула мобильный на столешницу. Порывшись в ящике стола, она нащупала небольшую фляжку, торопливо откупорила ее и жадными глотками припала к потеплевшей водке. В этот самый момент в кабинет вошёл Жданов.       — Черт бы тебя побрал, — прошептала Яся, закашлявшись, быстро сунула фляжку обратно в стол и вопросительно уставилась на Андрея.       — Что? — спросил он растерянно. В ее кабинет он и раньше входил без стука, как и к Кате, и никогда не считал это моветоном. Они же были не чужими друг другу. К чему тогда нужны эти чопорные условности.       — Стучать надо. Ты напугал меня!       — Прости, я как-то даже не подумал, что могу тебя застать врасплох.       — При чем тут это, Андрей? — она резко выдохнула и поспешила запить горький привкус во рту водой из графина. — Я банально поперхнулась.       — Прости, любимая, — Жданов виновато улыбнулся и склонился к Ясе за поцелуем, но та показательно отвернулась. Во-первых, от неё страшно разило алкоголем, а во-вторых, сейчас она была взвинчена поведением Саши настолько, что даже мысль о поцелуях с Андреем вызывала у неё раздражение. — Понял. Ты не в духе, — он усмехнулся и, сцепив руки за спиной, последовал к двери. — Я сегодня пообедаю с Малиновским. Потом у меня встреча со Шнайдеровым. Не теряй. Могу заехать к тебе вечером, — добавил он, ни на что не надеясь.       — Приезжай! — бросила она ему в спину.       Жданов удовлетворенно хмыкнул. Этой ночью он, наконец, получит то, чего несправедливо был лишён последнюю неделю. Яся оттаивала от их некрасивой сцены на лестничной площадке. Это несомненно радовало. Жизнь снова начинала налаживаться, только вот Катерина напрягала. Больше всего его бесило ее величественное равнодушие, будто бы и не было у них десяти лет брака и чистой любви. Всё-таки чувства к Ярославе у него основывались больше на телесном влечении, а вот к Кате изначально тянулась сама душа. Она была ему близка по духу, по образу мышления, его подкупала ее порядочность, мягкость, честность, верность и преданность. В этой женщине потрясающе сочетались самые лучшие качества, и было не ясно самому, чего ему недоставало в этом браке.       С Малиновским они договорились встретиться спонтанно, потому что планировать совместные вылазки с этим примерным женатиком становилось с каждым годом всё сложнее. Проще было перехватить его в каком-нибудь ресторане во время обеденного перерыва, что Жданов и собирался сегодня сделать. Желание поговорить с Ромкой сидело в нем вот уж несколько дней. Когда-то тот был его ближайшим наперсником и личным духовником. Малиновский когда-то был в курсе всего, что происходило в его жизни. Он мог и выслушать, и дельный совет дать, а уж как Рома умел анализировать, можно было этому только позавидовать. В последнее время Андрей наворотил в своей жизни немало, и без Малиновского, казалось, уже было не разобраться.       — О! Сколько лет, сколько зим! Жданчик, тебя дома не кормят, что-то ты исхудал, мой друг, — Рома намазывал на чёрный хлеб щедрую порцию форшмака и аппетитно заедал это дело финской ухой.       — Зато тебя, как я погляжу, кормят очень хорошо, — хохотнул Жданов, кивнув на округлившуюся фигуру друга.       — Я, дорогой мой, скоро отцом во второй раз стану. А хорошего отца должно быть много!       — Это точно, — согласился Андрей, усаживаясь напротив. — Как Наташа?       — Хорошо Наташа. Уже через пару недель ещё один Романович пополнит список мужчин в нашем доме. Мы, кстати, хотим Андрюхой назвать. Не то чтобы в честь тебя… — Рома рассмеялся, по-дружески похлопав Жданова по плечу. — Вы-то когда за вторым?       — Ты давай закругляйся. Отдай нам Нестерову. С новым технологом что-то у нас не складывается. А то понравилось ей детей нянчить.       — От хорошего мужа жена уходит только в декрет!       — А от неловкого из декрета в декрет, — поддел его Андрей, всячески игнорируя вопрос о втором ребёнке. Но тот уже заподозрил неладное. Понял по его осунувшемуся лицу и явной, врезавшейся в переносицу, морщине мыслителя.       — Ты сам как? Выглядишь не очень. Случилось что?       Случилось. Что отрицать-то? Жданов и не стал отпираться, выложил другу всё, как на духу.       — Мда… ситуация, конечно, — задумчиво констатировал Малиновский. — И ты ее прямо любишь?       — Кажется, — процедил Андрей сквозь зубы, пряча виноватые глаза.       — Вот ты, Андрюша, скажи мне вот что, почему ты на Порше ездишь?       Андрей вскинул брови. К чему был этот вопрос, он искренне не понимал, но на автомате ответил.       — Нравится мне. Привык, — пожал он плечами.       — А помнишь, как ты на Ауди пересел, и что потом было?       — Что было? Не смог я. Не мое это. А это здесь ещё при чем?       — А при том! Ты бы хоть поездил для начала, прежде чем покупать. И я сейчас не о машинах, Жданов, — философски изрёк Роман. — Устал ты. Вы с Катей сколько лет были вместе? Десять?       — Двенадцать… Десять в браке, — угрюмо поправил его Жданов.       — Ну и вот. Ты задолбался в этой рутине. Ну сходил налево. Ну трахнул секретаршу. Это что по твоему повод из семьи уходить? У тебя дочь растёт, а это самое главное в жизни!       — А что ты лечишь меня, Малиновский?! — заорал Андрей, стукнув по столу. — Я уже ушёл, понимаешь?! Катя уже не простит меня! Что теперь говорить об этом?!       — А ничего! Ты из одного аркана в другой рвёшься! Зачем тебе эту Ясю непонятную под венец тащить? Дурак что ли? Ты присмотрись, поживите вместе! Может быть эта Яся и есть та самая Ауди — новая, шикарная, но не твоё!       — Там у Кати уже Воропаев. Вылез откуда-то. Цветы ей посылает. Я в камере домофона видел. А сегодня вообще приперся в Зималетто.       — Ты заткнись лучше! Ты теперь Кате вообще предъявить ничего не сможешь. Она теперь женщина свободная!       — Не свободная! Мы пока не развелись! — Жданов опустил взгляд и замолчал. Малиновский не нарушал этого задумчивого молчания, будто это было чем-то естественным.       — Она не с Воропаевым. Она злит тебя, потому что любит. А ты, кретин, этого не понимаешь! Катя — женщина! А им необходимо театрализировать свою боль! Чтобы это дошло до нас, до тупиц!       — Может, ты и прав, — отозвался Андрей растерянно.       Его неуверенный тон заставил Малиновского встать, обогнуть стол и положить руки на плечи друга.       — Ты не руби больше. И так наломал, — сказал он ласково и осторожно, боясь спугнуть то зыбкое понимание, что мелькнуло на мгновение в глазах Андрея. — У тебя кризис среднего возраста, Жданчик. Явление распространённое.       Жданов удрученно посмотрел на Романа, немного оскорбившись. Все-таки он предпочёл бы более редкий и страшный диагноз, чем банальное «бес в ребро», но, увы, скорее всего Малиновский был абсолютно прав.