В твоих глазах небо

      Она — хищник, подстерегающий добычу в засаде. Когда-то очень давно Скай видела в книге изображение льва. Эти животные и сейчас обитают где-то за стенами. Она представляла себя львицей, большой, сильной, решительной. Скай сделала несколько осторожных шагов по направлению к своей цели. Она смотрела вперёд, как хищник, но нужно было смотреть под ноги. Скай наступила в мутную лужу, от отвращения её передёрнуло. Пришлось вспомнить о том, что никакая она не хищница, не львица, а просто девочка, которая пытается не умереть с голоду. Булочник обслуживал очередного покупателя, и Скай поняла, что лучшего шанса у неё не будет. Она метнулась к прилавку, схватила буханку, что лежала на краю, и бросилась бежать. Девочка не пыталась нырнуть в переулок, наоборот, она побежала в толпу. Рыночная площадь, как большое болото, поглотила её. Булочник кричал:       — Держи вора!       Кто-то попытался схватить Скай, но она ловко поднырнула под рукой, и вскоре растворилась в толпе. Маленький рост и худоба помогали ей быстро передвигаться по рынку. Скай выискивала просветы в толпе, и, словно вода, устремлялась в самые узкие проходы, пролезала под лотками и повозками, шныряла под ногами лошадей. Вынырнув из толпы с другой стороны площади, Скай вздохнула с облегчением. Хлеб, мягкий, даже ещё тёплый, приятной тяжестью оттягивал её рубашку, согревал живот. Хотелось прямо сейчас набить рот мякишем, но Скай ждала. Львы делят добычу между всеми членами стаи. Львиная стая как-то там называется, но Скай уже не помнила это слово. Внутренний голос с насмешкой шептал, что она не львица, а просто тощий шакалёнок. Беспризорница, которая ворует даже не ради наживы, а ради простого желания набить брюхо.       Тут из забитой людьми рыночной площади, как из тёмного водоёма, вынырнул Арчи и прервал невесёлые мысли Скай. Арчи был старше её на пару лет, а может быть, просто выглядел старше и врал о своём возрасте. Для подростка из Подземного города он был высок и крепко сложен, не чета тощей и маленькой Скай.       — Что у тебя? — спросил Арчи вместо приветствия.       — Целая буханка, — похвасталась девочка, доставая из-за пазухи свою добычу. — А у тебя?       — Смотри!       Арчи протянул ей какую-то ярко-жёлтую штуку. Поймав непонимающий взгляд Скай, он сказал:       — Я не уверен, но кажется, это называется «лимон». Говорят, если их есть, то зубы не будут болеть.       — Никогда такого не видела.       Скай рассмотрела лимон со всех сторон, даже понюхала. Этот запах… он был ей знаком. У мамы были духи с похожим запахом. Или не у мамы, а у её подруги… Да, кажется, у тёти Кушель. Скай лизнула фрукт, у жёлтой кожуры не оказалось вкуса.       — Их редко привозят в Подземный город, — сказал Арчи. — Но на лотке с фруктами лимоны были самые дорогие. Я едва ухватил один.       Он взял у Скай лимон, достал нож и разрезал необычный фрукт пополам. Приятный запах тут же стал сильнее. Скай схватила свою половину и вгрызлась зубами в бледную мякоть. От кислого вкуса у неё аж челюсть свело.       — Фу-у-у, кислятина!       Девочка выплюнула недожёванный кусок лимона, а потом и свою половину фрукта бросила в грязь.       — Ты что! Знаешь, какие они дорогие? — воскликнул Арчи. — Не хочешь — мне отдай.       — Сам ешь свой паршивый лимон, — Скай подняла испачканную жёлтую половинку и протянула Арчи.       — Ну и съем, а ты ешь свой хлеб, раз ничего не понимаешь в нормальной еде.       Он, наконец, откусил лимон и скривился. Скай смотрела с довольной ухмылкой, как Арчи пытается жевать. Но надолго его не хватило.       — Гадость!       Он запустил лимоном в драную кошку, которая подбиралась к Скай, почувствовав запах хлеба. Животное взвизгнуло и бросилось в подворотню. Девочка уже уплетала хлеб. Арчи смотрел на неё угрюмо, он ведь сам сказал, что Скай может с ним не делиться, раз не хочет лимон. Но его голод был сильнее гордости.       — Скай… Скай, отломи мне кусочек, — попросил Арчи.       — Пофёл на фуй, — ответила Скай с набитым ртом.       Арчи надулся, но в следующую секунду просиял, увидев, что она отломила целую половину буханки и протянула ему. Скай могла ругаться со своим другом, даже драться, но никогда не оставляла его в беде и, конечно, не могла есть, слыша, как у него урчит в животе.       — Спасибо, Скай, ты настоящий друг, — сказал Арчи.       — А ты нафтоящая швинья, — Скай проглотила, наконец, то, что было у неё во рту, и продолжила более разборчиво. — Мог бы стащить яблоко или грушу, так не же, тебе захотелось какую-то незнакомую дрянь.       — Прости, я думал, лимоны вкусные, — ответил Арчи. — Интересно, почему они так дорого стоят? Всё из-за того, что ими лечат зубы?       — Пусть у меня лучше все зубы повыпадают, чем я стану есть лимон.       — Согласен. Пойдём домой, Скай?       Они за пару минут прикончили буханку, но каждый оставил по ломтю про запас. Это и был весь их ужин, теперь можно возвращаться домой. Скай и Арчи пошли прочь от рыночной площади по улице Сины, потом свернули на улицу Штейна. Интересно, кто такой был этот Штейн, и что он сделал? Вряд ли кто-то в Подземном городе это помнит. Пришлось сделать крюк, чтобы обогнуть квартал красных фонарей. Скай больше никогда не желала видеть это место. К тому же, говорят, бездомных девушек иногда похищают и запирают насильно в борделях. Арчи, конечно, сильный и уже почти взрослый, он сможет защитить её в случае чего, но лучше не рисковать.       На улице Защитников — кто бы знал, о каких защитниках речь? — они немного задержались возле комиссионного магазина. Интересовал их не сам магазин, а куча мусора возле него. Сюда выкидывали то, что уже не получится продать даже за минимальную цену. У Скай разваливались ботинки, при ходьбе она видела пальцы своих ног. Но перерыв гору негодной одежды и обуви, девочка не нашла ничего подходящего. — Может, это? — шутливо спросил Арчи, показывая ей туфлю на высоченном каблуке, такую потёртую, что о её первоначальном цвете можно было только догадываться. Но, кажется, когда-то туфля была красной или малиновой. Должно быть, одна из женщин, работающих в квартале красных фонарей, принесла её в магазин, надеясь выручить хотя бы пару медяков.       — Ага, всю жизнь мечтала, — ответила Скай с мрачным сарказмом. — Я вообще не понимаю, как носить эти женские туфли и всё такое. Мама пыталась меня приучить, но у неё не вышло. Наверное, дело в том, что в раннем детстве она одевала меня как мальчика.       — Почему? — поинтересовался Арчи.       — У маминой подруги был сын, лет на шесть старше меня, я всю одежду донашивала за ним.       Скай невольно улыбнулась, вспоминая немногочисленные светлые моменты из своего детства.       — Хорошо, что у подруг моей матушки нет дочерей, а то с неё сталось бы нарядить меня в платье.       Скай и Арчи засмеялись. Она знала, что на самом деле Арчи трудно говорить о семье. Его родители живы, но давно спились. Когда они перестали о нём заботиться, Арчи стал жить на улице, самостоятельно добывая пропитание. Иногда он навещал родителей, делился с ними едой, если мог. Скай не понимала, зачем он это делает. «Это мои родители», говорил Арчи, если она его спрашивала, и пожимал плечами. Может быть, на его месте Скай поступала бы так же. Откуда ей знать, её мама мертва.       — А где он сейчас, тот мальчик? — спросил Арчи.       — Он уже взрослый, — ответила Скай. — И я не видела его с тех самых пор, как мама ушла из борделя. Я не помню ни имени его, ни лица. Но помню, что любила его, считала своим братом или типа того… хоть он и воспитывал меня подзатыльниками.       — Может, он прошёл сегодня мимо тебя на рынке, — заметил Арчи.       — Кто знает, — Скай пожала плечами. — Хотя со спины я бы его узнала.       — Почему со спины?       — Я хорошо запомнила один эпизод, картинка словно врезалась в память, — она зажмурилась на секунду, воссоздавая в памяти полустёршийся образ. — Тогда мама как раз хотела уйти из квартала красных фонарей, а хозяин борделя, где она работала, конечно, был против. За мной пришёл его подручный, а тот мальчик, сын тёти Кушель, меня защитил. Я помню, как он стоял между мной и тем парнем. Помню его напряжённую позу, окровавленный нож в руке… Он спас мне жизнь, а я даже «спасибо» не сказала.       — Не расстраивайся, — Арчи потрепал её по плечу. — Я уверен, он знает, что ты ему благодарна.       — Может, его и в живых уже нет, — вздохнула Скай.       Они бросили бесполезные поиски в куче старого тряпья и пошли вдоль улицы Защитников. Она вывела их на набережную. Хотя набережная — это громко сказано, просто улица, идущая вдоль реки, такая же грязная и неприглядная, как и остальные улицы Подземного города. Скай шла знакомой дорогой, ноги сами несли её, а мысли витали далеко. Впервые за долгое время девочка вспоминала своё прошлое. Да, в нём были радостные моменты. Но большинство воспоминаний Скай были грустными или страшными.       После того, как мама ушла из борделя, они несколько лет скитались по Подземному городу. Мама работала то здесь, то там, бралась за самую трудную работу. Но даже когда она чистила свинарники, говорила, что эта работа честная и чистая. Скай тогда не понимала, что мама имеет ввиду. Теперь начала понимать, но всё равно не представляла, что пришлось испытать матери, пока та была шлюхой. Скай пообещала себе, что никогда не будет работать в борделе.       У мамы было много долгов, как перед её бывшим сутенёром, так и перед другими людьми. Когда однажды ночью в дверь комнаты, которую они снимали, стали ломиться, мама не выглядела удивлённой. Но Скай ясно видела ужас в её глазах. Мама накинула ей на плечи плащ, подтолкнула к окну и успела сказать лишь одно слово:       — Беги!       Дверь высадили, в комнату ворвались какие-то люди. Маму схватили, Скай еле увернулась от руки в чёрной перчатке и выпрыгнула в окно. Она до сих пор не понимала, как ей удалось спрыгнуть со второго этажа и ничего не сломать. Девочка убежала в страхе, просидела всю ночь в тёмной подворотне. Когда следующим утром, набравшись храбрости, Скай вернулась домой, то нашла комнату пустой. Мебель была перевёрнута, многие вещи пропали, мамы не было, а на полу алели пятна крови. Ещё несколько дней Скай бродила вокруг дома, надеясь, что мама вернётся, но она не вернулась. Больше Скай никогда в жизни не видела свою мать.       Когда голод стал невыносимым, девочка пошла, куда глаза глядят. Она встретила стайку беспризорных детей и прибилась к ним. Они поделились с нею едой и отвели под мост. Так началась новая жизнь Скай. Это было около пяти лет назад, точнее она сказать не могла, сбилась со счёта. Скай даже свой возраст знала лишь приблизительно. Ей тринадцать или четырнадцать лет. Скорее четырнадцать, но она не была уверена… Подземный город пересекала широкая река. Вода в ней была холодная, чистая в верхнем течении и мутная в нижнем. В этой реке стирали, купались, а что в неё сливают, лучше не знать. А ещё река, вернее, построенный над нею мост, давал прибежище Скай и таким, как она. Вообще-то мостов было несколько, но они с Арчи направлялись к Большому мосту. Под ним, вдали от взоров горожан теснились друг к другу хижины и шалаши. В них жили беспризорные дети и подростки. Это было их место, единственное место в Подземном городе, где они могли чувствовать себя в безопасности, и они рьяно защищали свой дом. А защищать было от кого.       Порой сюда забредали обычные бездомные, пропитые, беззубые мужчины с опухшими лицами и такие же женщины с безнадёжностью в глазах. Их прогоняли, трудно сопротивляться, когда на тебя надвигается стая из нескольких десятков подростков, некоторые из которых вооружены. Труднее было защитить себя и свой дом от военной полиции. Иногда полицейские устраивали облавы, хватали кого ни попадя и отправляли в приют. Под мостом жили ребята, сбежавшие из приюта, они рассказывали страшные истории о том, как детей там почти не кормят, заставляют работать день и ночь, насилуют и избивают. В приют попадать никто не хотел, поэтому полиции боялись, как огня. Скай не понимала, почему полицейские приходят лишь иногда, хватают десяток детей и снова забывают о мосте на многие месяцы. Как-то она спросила об этом у Арчи. — Им плевать на нас, — ответил ей друг. — Иногда начальство велит им отчитаться о результатах, и они выслуживаются. А вообще, здесь, в Подземном городе, полиция старается ни во что не лезть.       С этим Скай была согласна. Полиция действительно вмешивается только в крайних случаях. Мама Скай родилась на поверхности и рассказывала, что там всё по-другому. Но в Подземном городе существуют банды, преступные синдикаты, по улицам шатается куча сирот, и полиции на всё это плевать. Во время облав обитатели моста разбегались, а через некоторое время снова возвращались в свой дом.       Но были люди и пострашнее полицейских. Обычные бандиты сирот не трогали, наоборот, они иногда приходили и искали способных ребят, чтобы взять их в свои банды. Такая судьба была пределом мечтаний для детей из-под моста. Но порой в поисках «свежего мяса» приходили и другие. Работорговцы чувствовали себя вольготно в Подземном городе. Время от времени они заглядывали под мост, хватали красивых подростков, чаще девочек, но и мальчиков тоже. Их судьбу никто не хотел разделять.       «Если уж продавать себя, то за деньги, а не за краюху хлеба». — так говорили под мостом. Некоторые девочки, подрастая, уходили в квартал красных фонарей. Иногда под мостом появлялись женщины с ярким макияжем, они рассказывали девочкам, что можно заработать много денег, практически не прикладывая усилий. Некоторые им верили, а Скай обычно плевала в лицо, если к ней обращались с подобными предложениями. Когда она подрастёт, то вступит в банду, а если её не возьмут, то она найдёт работу, честную и чистую.       Но пока что она слишком слабая и маленькая, чтобы её взяли на работу или приняли в нормальную банду. Скай даже выглядела младше своих лет. Она, как и большинство её друзей, промышляла мелкими кражами, попрошайничеством, иногда подрабатывала. Буханка хлеба была поводом для радости, и каждый прожитый день Скай воспринимала как подарок. Когда-нибудь она уйдёт из-под моста, а потом накопит денег и покинет Подземный город. Это их с Арчи мечта — выбраться отсюда, увидеть солнце и небо. Но пока что Скай просто радовалась, что ей не придётся ложиться спать голодной.       Перед тем, как разойтись по своим хижинам, Скай и Арчи навестили своего друга Эйса. Последние несколько месяцев Эйс болел. Вообще-то болезнь донимала его уже много лет. Порой он кашлял, и бывали дни, когда Эйс не мог подняться с постели, но приступы проходили, и месяцами он не вспоминал о болезни. Но теперь всё изменилось. Уже несколько недель Эйс не покидал своего шалаша. Арчи говорил, что он скоро умрёт. Он бы уже умер, если бы они не ухаживали за ним.       Скай проползла в шалаш, который был слишком маленьким, чтобы встать в полный рост, и потрясла друга за плечо.       — Эйс!       Он открыл глаза и повернул к девочке измученное лицо. Смотреть на Эйса было горько. Совсем недавно он был полон сил, а сейчас походил скорее на старика, чем на пятнадцатилетнего подростка. Его ноги совсем отказали, глаза ввалились, зубы выпадали каждый день, как и волосы. Скай не знала, как называется эта болезнь, но многие в Подземном городе страдали ею. Говорят, если сразу начать лечение, то можно её победить. Но под мост доктора не ходят, у Скай нет денег, чтобы купить своему другу лекарства. Поэтому Эйс просто медленно угасал.       — Привет, — произнёс он еле слышно.       Скай выдавила из себя улыбку.       — Я принесла тебе ужин.       Она достала из кармана краюху хлеба, Арчи добавил и свою. Некоторые люди под мостом осуждали их за то, что они своей заботой продлевают страдания Эйса, но Скай и Арчи решили, что будут ухаживать за ним, пока он не умрёт. Арчи сбегал к реке с кувшином. Воду они процедили через решето, заполненное углём. Это Эйс когда-то их научил, сказал, что так они не подцепят заразу. Способ действенный, Эйс умирает не от желудочной заразы. Скай размочила хлеб в воде и размяла ложкой, получилась каша, которой она теперь пыталась накормить больного. Эйс слабел с каждым днём, и сейчас даже глотал с трудом. Скай еле заставила его съесть половину хлеба, потом напоила, пил он жадно и долго. Эйс закашлялся, и на его губах остались сгустки крови, которые Скай стёрла краешком одеяла. Она посидела с другом, пока он не заснул, а потом ушла к себе.       Вечерело, суета под мостом постепенно успокаивалась, двери хижин закрывались. У самой воды на подстилках укладывались спать те, кто пришёл сюда на одну ночь. Когда-то Скай была среди них, но вскоре поняла, что ей некуда идти, и построила свой шалаш, ей помогли Эйс и Арчи. Сейчас временных гостей и вообще новых людей под мостом было как никогда много, во всём Подземном городе тоже. Несколько месяцев назад с поверхности пришли тревожные вести. Пала стена Мария, человечество лишилось трети территории и пятой части населения. Если честно, Скай не сильно заботила судьба незнакомых людей. Но те, кто пришёл в Подземный город, не найдя для себя места за стеной Роза, рассказывали страшные вещи. Скай чувствовала растерянность, а ещё гнев, будто земли отобрали лично у неё. Арчи же наоборот злорадствовал.       — Теперь люди на поверхности поняли, что жизнь это не сахар, — говорил он.       — Но если и Роза падёт, сюда хлынут беженцы, и тогда еды точно на всех не хватит, — возражала ему Скай.       Но время шло, а Роза стояла всё так же прочно, Подземный город возвращался к привычной жизни. Тем, кто никогда не видел неба, нет дела до страданий жителей стены Мария.       Скай лежала на жёсткой постели, слушая шум реки и звуки, доносящиеся из соседних хижин. Она думала о мире на поверхности. Девочка никогда его не видела, но верила рассказам матери о том, что он прекрасен. Эйс уже никогда не увидит небо, это печально. Даже печальнее смерти…       За перегородкой из старого одеяла похрапывал Арчи, снаружи слышались шаги, кто-то спустился к реке за водой. А из хижины напротив доносились вздохи и стоны. Любопытство заставило Скай выглянуть наружу, но дверной проём той хижины был занавешен, и она ничего не увидела. Ей было интересно, как именно это происходит. Вроде как близость приятна, если в ней нет принуждения. Но когда тебя заставляют или ты сам себя заставляешь, например, чтобы получить деньги, это отвратительно. Надо бы расспросить Арчи о подробностях.       Скай знала, что у него есть девушка, к которой Арчи иногда ходит по ночам. Её зовут Бетани, и она старше Скай. Судя по тому, каким довольным Арчи от неё возвращается, это должно быть очень приятно. Арчи и Бетани не то, чтобы близко общаются, но всегда улыбаются друг другу при встрече, он даже дарит подарки своей девушке. Скай чувствовала что-то вроде ревности, но уверяла себя, что Арчи никогда не променяет её, свою лучшую подругу, на какую-то Бетани.       Скай давно думала о том, что ей тоже надо это попробовать. Она замечала, что некоторые парни смотрят на неё, как на кусок свежего хлеба. От этих взглядов Скай смущалась и злилась. Это началось недавно, примерно когда у неё стала расти грудь. Много не выросло, надо сказать, просто два небольших холмика, не то что у Бетани. А ещё год назад у Скай впервые пошла кровь. Она тогда очень испугалась, но Бетани заверила её, что это не опасно, Скай просто стала взрослой. Она не чувствовала себя более взрослой оттого, что валяется в постели с недомоганием и болью в животе. К счастью, это случалось нечасто, и Скай смирилась с тем, что теперь ей нужно иметь запас чистых тряпок.       Стоны в хижине становились громче, а у Скай почему-то вспыхнули щёки. Странное, непривычное тепло разлилось по телу и собралось в комок где-то в животе. «Мне точно надо это сделать». — решила Скай. Тогда любопытство уже не будет донимать. Скай стала перебирать в уме всех своих знакомых, думая, кто подойдёт больше. Диллан прыщавый, от Мика плохо пахнет… Припомнив всех и у каждого найдя какой-нибудь изъян, Скай поняла, что лучше Арчи ей не найти. И она сомневалась в том, что сможет позволить кому-то другому трогать её. Арчи регулярно купается в реке и моет руки несколько раз в день. Он симпатичный и уже взрослый, ходит к Бетани, значит, знает, как это делать. Интересно, Арчи любит свою девушку? Но даже если и так, Скай ведь не собирается отбирать его у Бетани. Они с Арчи друзья, а друзья должны помогать друг другу.       Скай толкнула Арчи ногой. Он заворочался, одеяло заколыхалось.       — Ты спишь? — спросила Скай шёпотом.       — Спал, пока ты меня не разбудила, — ответил Арчи недовольным голосом. — Чего тебе?       — Бетани нравится то, что ты с ней делаешь?       — Она никогда не жаловалась, — Арчи усмехнулся, и в его голосе Скай послышались нотки самодовольства.       — А ты мог бы сделать это со мной?       На этот раз Арчи помедлил с ответом.       — Нет, — сказал он, наконец, и быстро добавил, — Ты не обижайся, Скай, ты очень красивая, и я тебя люблю. Но как сестру, понимаешь?       — Ага, — кивнула Скай, хотя не понимала. — Я тоже тебя люблю. Спокойной ночи.       — Спокойной ночи, — отозвался Арчи и вскоре снова захрапел.       А Скай лежала без сна. Стоны в той хижине прекратились, и Скай думала о другом. В своей жизни она мало кого любила. Она знала, что такое любовь к родителям, до сих пор сердце сжималось при мысли о матери. Ещё Скай помнила, что очень любила тётю Кушель и её сына. Того мальчика она считала братом, как теперь Арчи. Но тогда она была маленькая, а сейчас уже почти взрослая. Любят по-разному в зависимости от возраста или это любовь разная? Скай не знала. Она вообще почти ничего не знала о жизни, человеческих отношениях, чувствах. Её жизнь — это бесконечная борьба с голодом, бег наперегонки с полицией и другими людьми, желающими ей зла. Её жизнь — череда потерь и расставаний.

***

      Утром Скай первым делом зашла к Эйсу. Она не могла его разбудить, долго трясла и звала. На её голос пришёл Арчи. Он посмотрел на Эйса, пощупал его шею и сказал:       — Он мёртв, Скай.       Это не было для девочки неожиданностью, но всё равно ей стало грустно. Все её покидают. Тётя Кушель и мальчик, что был для Скай братом, мама, теперь Эйс. Единственное, что утешает — он умер во сне, без боли и страданий.       — Он был хороший, — сказала девочка.       — Был, — согласился Арчи и закрыл одеялом лицо Эйса.       Минуту они сидели в молчании, этим почтили память друга. Эйс ушёл туда, где ему уж точно лучше, чем здесь. Но они остались, и жизнь продолжается, всё такая же нелёгкая.       — Чур сапоги мои! — крикнула Скай, увидев, что Арчи уже к ним потянулся.       — Да ты утонешь в его сапогах!       Сапоги у Эйса были хорошие, почти новые. Он их снял с пьяного полицейского, что валялся на улице возле трактира. О том, как он удирал от сослуживцев пьяницы, под мостом ходили легенды. Теперь один сапог стоял у дальней стены хижины, другой Скай схватила за голенище и пыталась вырвать у Арчи.       — Я первая сказала!       — Ну и подавись!       Арчи резко отпустил сапог, и Скай упала назад. Она тут же схватила второй, и натянула на себя. Вот только Арчи оказался прав. Голенища доходили ей до середины бёдер, а сами сапоги были сильно велики. Скай попыталась сделать шаг и чуть не упала снова, она чувствовала себя, как гусь на больших перепончатых лапах.       — Держи, — неохотна сказала она, протягивая сапоги Арчи.       Ему они тоже были великоваты, но всё же лучше, чем Скай.       — Не расстраивайся, найдём мы тебе обувь. Примерь пока вот это…       Плащ Эйса был большой и тёплый, Скай могла завернуться в него, как в кокон. Они с Арчи поделили между собой вещи погибшего друга, а то, что ни один из них не захотел взять, отнесли к реке в общую кучу, из которой каждый житель моста мог брать, что захочет. Теперь им предстояло похоронить Эйса. Тело, завёрнутое в одеяло, пришлось тащить по земле, Скай пока слишком слабая, чтобы нести его, а Арчи один не справится. Когда они выходили из-под моста, им повстречался Диллан. Скай невольно поморщилась, взглянув на его прыщавое лицо. Нет, с ним она точно не станет пробовать.       — Эйс? — Диллан кивнул на тело.       — Да, — отозвался Арчи.       — Давайте помогу.       Позже к ним присоединились ещё два человека, все вместе они уже могли нести Эйса. Направлялась эта небольшая похоронная процессия к тому месту, где река вытекала из Подземного города. Проход в стене пещеры был загорожен решёткой, и вода бурлила вокруг проржавевших прутьев. Они знали, что один из прутьев ниже уровня воды сломан, и там есть довольно большое отверстие, в которое может пролезть человек. Некоторые смельчаки пробовали таким образом выбраться из Подземного города, но это ещё никому не удавалось. Говорят, там дальше есть водопад, а после него пороги. Река с рёвом несётся среди острых скал, и горе тому, что попробует преодолеть этот лабиринт. Но даже если каким-то образом пройти водопад и пороги, на поверхность всё равно дороги нет. Река уходит в глубь, куда-то к самому центру земли. Именно там находили последний приют жители Подземного города, у которых не было денег на нормальные похороны.       Ребята зашли в воду, Скай вздрогнула от холода. Возле решётки вода доходила девочке до шеи. А потом ей и вовсе пришлось нырнуть, чтобы протолкнуть Эйса в дыру между прутьями решётки. Он исчез в тёмной воде, а Скай, оттолкнувшись ногой от каменистого дна, вынырнула на поверхность. Ей ещё не время отправляться в темноту.       — Прощай, Эйс, дружище, — сказал Арчи, перекрывая шум воды.       — Надеюсь, тебе уже не больно, и ты не чувствуешь голода, — добавил один из ребят, который тоже близко знал Эйса.       — Пока, — шепнула Скай.       На этом прощание закончилось.       Назад они шли берегом реки, и Скай дрожала в мокрой одежде. Из носа у неё потекло. Так было всегда, достаточно дуновения ветра, и у неё начинается насморк.       — Вовремя Эйс ушёл, — сказал Диллан, он тоже стучал зубами от холода. — Говорят, скоро будет облава.       — Откуда ты знаешь? — спросил у него Арчи.       — Жанна сказала, что вчера под мостом околачивался какой-то подозрительный парень, не иначе ищейка полиции.       — Значит, будем держать ухо востро, не в первый раз.       — И не в последний, — вздохнул Диллан.       Вдали показался мост — тёмная громадина, нависающая над рекой. И Скай поняла вдруг, что ненавидит это место. Да, мост — её дом, и здесь у неё есть друзья. Но Скай всё равно его ненавидела. Или не так, она ненавидела не сам мост, а весь Подземный город. Он отобрал у неё маму, отобрал жизнь, которую Скай могла бы прожить. Подземный город забирает у неё силы, именно поэтому Скай такая маленькая и тощая. У Эйса он выпил все силы без остатка, забрал его ноги, волосы, зубы, а теперь и жизнь. Скай не позволит сделать то же самое с ней. Она выберется на поверхность, там тепло и сухо. Там у неё не будет насморка, там её ноги не отнимутся из-за сырости и голода. Скай найдёт способ, обязательно, так она решила.