Сдерживая пламя

      — Папа, смотри, наверняка это она!       Яркое полуденное солнце золотило верхушки высоких сосен. Мощенная серым камнем дорога змеилась справа от бурной горной реки, а по обе стороны Ривервудской долины возвышались горы с заснеженными вершинами, среди которых на северо-западе примостились жутковатые древние руины, напоминающие драконий скелет. Серая лошадка, ставшая родной за прошедшие восемь дней, шагала на удивление бодро, словно предчувствуя скорый отдых. Накануне днем я въехала в Хелген и сразу отправила письмо дяде с сообщением о скором приезде, доплатив гонцу за срочность. Там же избавилась от переставших действовать артефактов, закопав их в неприметном месте, как велел мастер Тиберий. Так что теперь я направлялась к встречающей меня родне в своем естественном облике — по характерной гриве рыжих кудрявых волос меня легко было узнать.       Они ждали втроем у ворот городка: дядя Алвис, высокий крепкий норд с короткой рыжеватой бородой и густыми русыми волосами, присобранными в хвост на затылке; тетя Матильда, белокурая стройная нордка с мягкими чертами лица и добрыми голубыми глазами, и золотоволосая девчушка лет десяти. Последняя указывала в мою сторону и едва не подпрыгивала на месте.       — Лисбет, успокойся, — урезонила девочку мать. — Показывать пальцем некрасиво.       Наконец расстояние между нами сократилось настолько, что пора было спешиваться.       — Дядя Алвис! Тетя Матильда! — едва соскочив с лошади, я бросилась в раскрытые двойные объятия. В глазах тут же защипало.       — Добро пожаловать, Летиция, — поприветствовал меня дядя. От него пахло кузницей и выделанной кожей.       — Ты так выросла и похорошела, — улыбнулась Матильда, поглаживая меня по спине. — Познакомься, — сказала она, когда мы закончили обниматься, и жестом пригласила дочь, которая с жадным любопытством глазела на меня, подойти поближе, — это твоя кузина Лисбет.       — Здравствуй, Лисбет, — я радостно улыбнулась девочке, и она подлетела ко мне, как по команде. Сеанс крепких объятий продолжился.       — Я всегда хотела иметь старшую сестренку! — заявила кузина.       — Видишь, боги исполняют желания послушных детей, — наставительно проговорила тетя с серьезной миной. Я подавила смешок.       — Ладно, хватит стоять у ворот. Поговорим дома, да и обедать уже пора, — с этими словами дядя направился к моей лошади.       Вместе мы довольно быстро отвязали седельные сумки и меч, я сдала лошадку на постой на конюшню, которая находилась тут же у ворот, и дядя, подхватив сумки, повел нас к дому.       Когда мы вошли в ворота Ривервуда, я немало удивилась: да это же не городок, а скорее, большая деревня, хоть и с подобием стен. Большинство дорог были грунтовыми, только центральная улица была вымощена тем же серым камнем, что и дорога от Хелгена до Ривервуда. Дома в большинстве своём были одноэтажными, в шапках соломенных крыш, и только на главной улице возвышались двухэтажные лавки и совсем уж гигантский по местным меркам трехэтажный постоялый двор «Спящий великан». Дома были окружены небольшими дворами за хлипкими деревянными заборами, в которых зачастую были разбиты огороды и небольшие сады. В отличии от гораздо более южного Сиродила, здесь яблони еще даже не начали цвести. По улицам расхаживали упитанные куры, где-то гоготали гуси и лаяли собаки, а в некоторых дворах я заметила мохнатых коз и даже коров.       Дом семьи Мелдон располагался на улице, параллельной главной. Возле местной таверны «Кружка эля» мы повернули направо и миновали узкий переулок длиной саженей сто, после чего повернули налево и, пройдя еще саженей пятьдесят, подошли к дому. Добротное одноэтажное здание с каменным фундаментом и деревянными стенами служило, очевидно, и жилым домом, и местом работы — на крытой каменной веранде, с трех сторон окруженной стенами, располагалась небольшая кузница. Нам навстречу с громким лаем выбежала собака.       — Ульф, свои! — скомандовал дядя Алвис.       Я замерла, терпеливо ожидая, пока Ульф обнюхивал новенькую среди «своих». Наконец он приветливо завилял хвостом и одобрительно гавкнул.       — Принял тебя, — удовлетворенно кивнула тетя Матильда.       Внутри дом был больше, чем казался снаружи. Войдя, мы очутились в просторной комнате, которая служила и кухней, и столовой, и гостинной. У стены напротив входа помещалась большая печь, в центре стоял грубоватый стол в окружении табуреток, над которым свисали с потолка сушеные травы; вдоль одной из стен помещались бочки, мешки и корзины со снедью, вдоль другой — шкафчики с кухонной утварью. По обе стороны от печи располагались две двери — одна вела в спальню хозяев дома, вторая — в детскую.       — Будешь спать в комнате Лисбет, — сказал дядя, открыв ногой дверь, и, войдя, пристроил седельные сумки рядом с кроватью. — Вот, спальное место я тебе сообразил.       Комнатка была небольшой, но довольно уютной. Две кровати, между ними — проход примерно в два шага. Тумбочка, книжная полка, два вещевых сундука, шкаф. Ничего лишнего, но для нормальной жизни все есть.       — Спасибо вам большое, — от души поблагодарила я и опустилась на кровать. Блаженство… Всё время пути седло натирало мозоли на бедрах и… пониже спины, и несмотря на то, что я их каждый вечер залечивала, на следующий день нежная после заживления кожа страдала заново. Также болела спина, руки, и то самое место, откуда растут ноги. Обезболивать было бессмысленно — превращаться в деревянную куклу не очень хотелось.       Полежав минут пять, я опомнилась и поспешила помогать тёте с обедом. Пока я расставляла на столе глиняные миски, чашки и раскладывала вилки ручной ковки (как выяснилось, дядина работа), тётя успела разогреть еду и выставить на стол чугунок с вареным картофелем со сливочным маслом и сковороду с рыбой. Тут же обнаружилась банка с солеными огурцами. Когда все расселись за столом, она разложила еду по мискам и разлила по кружкам горячий яблочный компот, после чего заняла место рядом с мужем. Я присмотрелась к рыбе:       — Это что, лосось?! — удивленно воскликнула я. Лисбет хихикнула.       — Да, — подтвердил дядя, еле сдержав смешок. — А что, в Имперском Городе лосось — это редкость?       — Вообще-то да, — смущенно ответила я. — В Сиродиле лососевые не водятся, а доставлять их трудно и дорого. Везут из Скайрима через Белый Проход небольшими партиями, чаще всего по предварительному заказу. И то, перевозят либо живую рыбу в специальных бочках, либо замороженную, но это только зимой. За охрану груза по дороге тоже идет доплата, товар-то дорогой. Вот и получается, что в Имперском Городе лосось достается императорскому двору, отдельным богатым горожанам, которые делают заказ через связи при дворе, и иногда — Коллегии Шепчущих, Храму Единого и Консерватории. В Коллегии нас радовали по большим праздникам два-три раза в год, но, конечно, хватало не всем. Поэтому за дежурство на кухне в такой праздник буквально дрались, чтобы стащить немножко, — воспоминания о прежней жизни вызвали грустноватую улыбку.       — Надо же, — протянула тётя, подкладывая себе картошки. — А нам, жителям провинции, кажется, что в столице можно легко достать что угодно.       — В каком-то смысле так и есть, — ответила я, с упоением вдыхая аромат лежащей на тарелке рыбы. — Например, можно купить сахар, чай, различные специи, ткани — всё это везут из Хаммерфелла. Но со скоропортящимися продуктами проблемы, особенно если везти нужно долго, да еще и через горные перевалы. Иногда нанимают магов, чтобы они постоянно поддерживали холод для продуктов, но это дорогое удовольствие. В Скайрим маги, как правило, не хотят соваться без официального запроса от ярлов.       — Это верно, — кивнул дядя. — Не в обиду тебе, но к магам у нас в Скайриме, ммм… очень настороженное отношение, и это проявилось сильнее после войны с талморцами. Мы с Матильдой, как ты знаешь, более прогрессивных взглядов и очень уважаем целителей. Но другие… короче, будь осторожна, — закончил дядя, откусывая половинку огурца.       — Знаю, меня мастер Тиберий предупреждал, — вздохнула я.       — Зато здесь, — поспешно вмешалась тётя Матильда, чтобы уйти от неприятной темы, — ты наконец наешься лосося. У нас в реке его столько, что руками ловить можно, Алвис как-нибудь обязательно возьмет тебя на рыбалку, — она заговорщицки подмигнула мне.       Я улыбнулась и снова взялась за еду. Очень вкусно. Когда с обедом было покончено, тетя подлила всем еще компота, а дядя спросил:       — А теперь, Лета, раз ты уже накормлена, расскажи, как ты к нам добиралась.       — Да, расскажи про своё путешествие! — вставила Лисбет.       — Сейчас я думаю, что мне очень повезло, — начала я, сделав глоток компота. — Я выехала из Имперского Города около полуночи. Мастер Тиберий, похоже, ухитрился чем-то приложить стражника — он в полной несознанке и без единого вопроса открыл мне ворота. Скакать пришлось всю ночь и почти весь следующий день, а когда я наконец наткнулась на какой-то захудалый постоялый двор у дороги… Это было как благословение Акатоша.       — Ты ехала в Бруму?       — Да, — кивнула я, — мастер советовал как можно быстрее добраться до Брумы, а там узнавать, когда отправляется торговый караван в Скайрим. Мне не стоило идти через Белый Проход в одиночку.       — Логично, — задумчиво проговорила тётя, механически теребя в руках кухонное полотенце. — Одинокая девушка, пересекающая границу, неизбежно вызвала бы вопросы и привлекла внимание. А сколько ты добиралась до Брумы?       — Ночь и три полных дня. В Бруме мне снова повезло — выяснилось, что караван отходит через день рано утром, так что и я, и лошадь больше суток отдыхали. Это уже пять дней пути, — я принялась загибать пальцы. — С караваном я прошла Белый Проход и границу, это еще день. В Нойграде пришлось сделать внеплановую остановку и переночевать — накрыла сильная буря. На следующий день я прибыла в Хелген и отправила письмо, а с рассветом выехала в Ривервуд. Итого восемь дней пути, сегодня девятый, — я сделала еще глоток компота, уже остывшего. — Благо, мне повезло каждую ночь ночевать под крышей. Ну, если не считать первую ночь пути. Это не всегда была постель — накануне прибытия в Бруму я нашла только переполненный постоялый двор и спала в спальнике у очага с мечом в обнимку. Аналогично пришлось ночевать у пограничников.       — М-да, приключения, — дядя задумчиво потёр бороду. — Сильно страшно было?       Я усмехнулась.       — Мастер предписал мне каждый вечер принимать успокоительное, чтобы… — я замялась и покосилась на Лисбет, ловящую каждое слово, а дядя кивнул, мол, намек понял, — мне не стало плохо от волнения в неподходящий момент. Так что всю дорогу эмоции были будто скованы, даже страха почти не было. До меня только сейчас начинает доходить, что все запросто могло получиться не так гладко.       — Тогда на сегодня ни о чем не беспокойся, иди отдыхай. Придумаем тебе занятие завтра, — с этими словами тётя встала из-за стола и принялась собирать грязную посуду.       Поблагодарив за обед и за заботу в целом, я отправилась в комнату. Лисбет хотела пойти со мной, но мать тихонько шикнула на девочку, и та послушно стала помогать с посудой. Прикрыв дверь, я торопливо стащила сапоги и повалилась на кровать. В голове было на удивление пусто, и в скором времени я сама не заметила, как провалилась в крепкий сон без сновидений.