Доктор Дзин Окада смотрел, как огромные клешни приставляют плечи к корпусу. Сварочный аппарат проникает к множеству тонких трубок, приваривая их. Затем очередь пошла за защитными пластинами, скрывающими слабые места в конструкции. Окада потёр лоб, чувствуя, как горький комок подступает к горлу. Свою работу он любил, как и полагается учёному, относился к ней со свойственной маниакальной одержимостью, кропотливостью и рвением. И эта работа была важна, как никогда раньше, требовала полной отдачи, внимательности и контроля, который сам Окада и вызвался проявить. Приказ от Алого Канцлера мог стать для него, как возвышением в самые верхние слои совета, обеспечить ему и его дочери не только светлое будущее, но и победу над всеми врагами Омега-сити, над завистниками и горделивыми глупцами, что смеялись над ним. В конце концов над тем ублюдком, что в одну роковую ночью забрал жизнь его жены и оставил дочери тяжёлую травму. Доктор Окада мало говорил об этом, но все видели горящий огонёк мести, блуждающий в янтарных глазах, превращая талантливого учёного, подарившего своему народу возможность снова ходить, в озлобленного гения, мечтающего о жестокой и кровавой расправе.
— Диагностика, — доктор подошёл к компьютеру, запуская программу. Свои действия, слова и наблюдения он записывал, сохраняя ценные знания для будущих изобретателей. — Система в норме. Я увеличил подвижность на пятнадцать процентов. Достаточно, чтобы схватить бегущую цель и не сломать ей кости при необходимости, однако, если цель использует транспорт, она сможет уйти от Охотника. Я попробую это исправить, но идей пока нет. Возможно выдвигающиеся пальцы или... — доктор замолк. Двери в лабораторию открылись, и две фигуры вошли в мастерскую, высокая и низкая. Низкая шла чуть пригнувшись, волоча за собой красный хвост. Доктор Моро улыбался, потирая складки на красной мантии. Второй фигурой был волк с бурой шерстью, повязкой на левом глазу. Золотые наплечники, высокий воротник, фуражка с большой буквой омега, одежда цвета запекшейся крови, высокие кевларовые сапоги. Алый Канцлер убрал руки за спину, надменно взглянув на доктора Окада.
— Добрый день, доктор. Вижу, что вы во всю отданы своей работе, — волк прошёл мимо лиса. — Как всегда, похвально.
— Мой канцлер! Доктор Моро, — кивнул лис, снимая большие защитные очки. — Чем обязан? Остановить запись! — громко сказал он.
—
Запись остановлена! — раздался мягкий голос в мастерской.
— Я пришёл посмотреть на нынешние результаты, доктор, — говорил Канцлер, обходя трёхметровую железную ладонь. Увидев в ней своё отражение, Канцлер улыбнулся шире. Вот, что увидит его враг, когда огромная машина схватит его и раздавит пятью мощными пальцами. — Это впечатляет! Когда он будет готов? — волк коснулся рукой в перчатке указательного пальца.
— В очень скором времени. Его останется только испытать, — Окада спрятал руки в белый халат, нервничая, словно школьник, чей проект проверяет самый важный и строгий из учителей. — Нужно будет подготовить поле испытаний, а также...
— Лучшая проверка будет боем, дорогой доктор, — Канцлер убрал руки за спину, выпрямляясь. — Будем надеяться, что она окажется удовлетворительной. Пока вы работаете, враги государства нагло врываются в город и устраивают хаос на улице! — волк оскалил острые желтоватые зубы. — Зона А подверглась нападению неизвестного террориста, который нанёс непоправимый ущерб городу. Его личность не удалось восстановить, но я знаю, что это дело рук проклятого Уробороса! — Канцлер сжал руку в перчатке. — Как долго ещё мне терпеть их выходки?
— Не беспокойтесь, мой Канцлер! Охотник будет решающим звеном в подавлении мятежа. Если эта модель оправдает себя, я смогу поставить их на производство, — лис взглянул в красно-чёрный глаз Канцлера. — Десять таких уничтожат любой отряд. Двадцать сломят любую оборону. И мы привлечём всех преступников к ответу! — хмурился доктор. Канцлер кивнул ему.
— Удивительный выбор, — доктор Моро смотрел на железную голову. Та была закреплена на потолке и улыбалась ему. — Почему вы остановились на таком дизайне, доктор Окада? — крыс повернул голову к лису, покручивая монокли.
— Я порылся в архивах исчезнувшей расы. Переводы там скудные, но некоторые вещи показались мне очень интересными, — Окада подошёл к голове. — Свет на голову! — скомандовал он. Яркие лучи упали на металлический каркас, являя пришедшим железную голову. Огромный череп улыбался им, отливая холодным синим светом. Один глаз горел ярким красным огнём, острые железные зубы были плотно сомкнуты. — Исчезнувший вид гоминидов не имел ни острых клыков, ни эффективного зрения, но символ мёртвой головы всегда вызывал у них страх, совмещённый с интересом, — рассказывал доктор. — Были даже специальные подразделения, носившие фуражки с изображением черепа, и многие считали их символом смерти, неумолимой и неизбежной. Мятежники сильно привязаны к своей философии и символике. Пусть же сама смерть из прошлого придёт за ними, а страх поселится в их сердцах.
— Впечатляет, доктор, — Алый Канцлер погладил подбородок. Человеческий череп из металла улыбался ему. — Ваш подход к праведному делу вызывает у меня восхищение.
— Роботостроитель, историк, философ, — похихикал Моро. — Вы ценная находка, Окада. Вам, наверное, будет так же приятно узнать, что ваша плоть и кровь идёт по правильным, — шире улыбнулся крыс, — стопам.
Мурашки пробежали по спине Окады. Хвост дёрнулся.
— О чём вы? — спросил он, чувствуя, как уверенность пропадает. Уверенный учёный в нём уступил место взволнованному отцу. — Что-то случилось с Луизой?
— Будет вам известно, что именно она смогла помешать террористу сбежать с важным грузом, который так нужен нашему дорогому доктору Моро, — Канцлер посмотрел на крыса. Тот лишь кивнул. — Ранее, ей удалось задержать одну из мятежниц. Она оказалась телепаткой и попыталась проникнуть в мозг Луизы, чтобы выведать о вас информацию, — Канцлер исподлобья смотрел, как Окада прислоняется к большой руке, смотря себе под ноги. — Вы совсем не в курсе?
— Нет. О, нет, я работаю здесь и... Моя девочка сражалась с телепатом?! — глаза Дзина стали влажными. — Что с ней случилось? Где она сейчас?
— Нет нужды волноваться, доктор Окада, — Моро подошёл ближе. — Ваша дочь расположила к себе мятежницу и получила предложение вступить в их ряды. Луиза, как и полагается хорошей девочке, отказалась. У них произошёл ментальный конфликт, благодаря которому храбрая девочка получила доступ к важной информации. Естественно, — крыс потёр мохнатую руку о механическую, — не без лёгких и не смертельных травм.
— Как вы это допустили?! — зарычал Окада. — Вы ведь ответственны за создание этих генетических уродов, Моро! Вы могли помешать ей залезть в голову Луизы!
— О, разумеется мог, — Моро пожал плечами. — Но мне нужна была хорошая приманка для...
— Приманка?! — взревел лис. — Как ты смел использовать мою дочь, подлец? — Окада протянул руки к Моро, но Канцлер оттолкнул его. — Почему вы просто не вскрыли мозги мятежнице и не достали всю информацию сами?
— На это уйдёт слишком много времени, — спокойно ответил Моро. — У нас его попросту нет.
— Успокойтесь немедленно, доктор! — велел волк. — Вы должны быть горды за вашу дочь! Она добровольно отдаёт себя на защиту города и готова рискнуть всем! Если бы у нас было больше таких, как она, мы бы давно избавились от мятежников и раздавили сердце этой многоголовой змеи!
Окада хотел разорвать Моро на части, забить ближайшим инструментом. Но ослушаться Канцлера он не мог, а потому прекратил попытки затеять драку и вновь отошёл к большой руке, хватаясь за палец. Нужно успокоиться, нужно заставить себя мыслить, как учёный. Но отец в нём побеждал.
— Она моя дочка. Я не смог уберечь её мать и едва не лишился Луизы в ту проклятую ночь. Я так хотел, чтобы она никогда не знала ни горя, ни страха, держалась как можно дальше от всех проблем, — Окада увидел своё отражение. — Но она хочет этой мести не меньше моего, и я бессилен что-либо сделать. И теперь, когда она едва не погибла, когда ей нужна поддержка, я всё время здесь. Правильно ли это?
Моро хмыкнул и потёр механические пальцы. Канцлер поправил фуражку и подошёл ближе.
— Пока враг у ворот, семьи и дальше будут страдать, доктор. Луиза узнала, что сегодня готовится нападение на поезд с пленниками. Это она выведала у телепатки.
— Вы помешаете захвату? — устало спросил Окада.
— Мы отправим туда Луизу, как замаскированного агента. Так мы сможем узнать о них больше.
— Нет, — ахнул Окада. Глаза его округлились.
— Она станет двойным агентом и будет доставлять нам необходимую информацию, — продолжал Алый Канцлер. — Если мы покажем Уроборосу, что знаем о нападении, они закопаются ещё глубже и даже ваши огромные роботы не смогут их достать.
— Нет, пожалуйста! — Окада подошёл ближе, чувствуя, как подкашиваются его ноги. — Она моя доченька! Что если эти сволочи попытаются надругаться над ней? Вы знаете о её страхе! Пошлите кого-то другого, прошу вас!
— Возьмите себя в руки, Окада, — Моро подошёл ближе, медленно передвигая ноги в сторону волка и лиса. — Всем нам приходится чем-то жертвовать на войне. Это знаете вы. Это знаю, — Моро поднял свою руку, — я. К тому же только столкнувшись лицом к лицу со страхом, вы можете победить его.
— Отправьте ваших детей на бойню тогда! — в отчаянии крикнул Окада.
— Ах, дорогой коллега. Мои детища, как и ваши, — указал он на робота, — не боятся ничего.
— Я должен увидеться с Луизой! — Дзин Окада пошёл к выходу. — Я отговорю её от этого, если этого не сделаете вы! Моя дочь...
— Никуда вы не пойдёте, доктор, — железным голосом сказал Канцлер. — У вас есть работа, и вы должны её закончить, — волк нахмурился. — Помните, что от вашего успеха будет зависеть жизнь вашей дочери. Как только мы получим всю нужную информацию, то тут же испытаем Охотника. Будем надеяться, что работать он будет исправно!
Окада опустил голову и сжал кулаки. Хотелось воспротивиться Канцлеру, пойти наперекор, побежать к дочери и кинуться успокаивать её, однако отец стал уступать место учёному.
— Да, мой Канцлер. Я займусь этим немедленно, — кивнул лис. — С вашего позволения, я займусь работой.
— Хорошо, — волк махнул рукой, и они с Моро направились к выходу. — Буду ждать результатов в скором времени.
— И не сотворите глупостей, Окада! — сказал Моро, поднимая железный палец. — Пусть щупальца сомнения не дотянутся до вас.
— Учту, — буркнул лис, возвращаясь к руке. Слова Моро плотно врезались ему в голову. Учёный победил отца, и доктор Дзин Окада надел очки. — Возобновить запись. Я знаю, как решить проблему с целью на транспорте. Щупальца, а, — хмыкнул он, смотря на пальцы Охотника.
Двери в мастерскую закрылись, а Канцлер с Моро шли по большому коридору.
— Он достойно воспринял новость, — сказал Моро. — Немного вспылил, но вдовцу и гению это простительно, — хмыкнул крыс. — Но я предлагаю следить за ним получше, чтобы наш доктор не сотворил глупостей.
— Возможно, — сказал Канцлер, поднимая брови. — Вас впечатлил Охотник, доктор Моро, не так ли?
— Вас это удивило? — посмеялся крыс. — Я вовсе не противник технологии, о, нет, мой Канцлер. Это было бы глупо отвергать, — латунная рука сжала и разжала пальцы, — блага современности. Я лишь верю, что будущее за органикой, а технология промежуточный этап нашего развития.
— Вспоминая об этом, что случилось, если бы контейнер попал в руки террористам?
— При самом худшем раскладе, — призадумался Моро, — это новая Зона D. К счастью, этого удалось избежать, мой Канцлер. Как только Луиза достанет нам больше информации об Уроборосе, я смогу избавиться от сердца организации. Доверьтесь мне! — Моро потёр ладони.
— Что вам для этого нужно?
— Хватит и одного волоска.
***
Луизу впервые вели, как заключённую. Наручники, суровые взгляды, полные ненависти и презрения, нередко плевки под ноги и колкие словечки в спину. Зона C ещё никогда не казалась ей настолько враждебной, как сейчас. Солдаты нервничали при виде заключённых, заключённые боялись солдат. Над головой свинцовое, серое небо, которое, казалось, никогда не покидает жителей Зоны. Высокая ограда под электричеством, монструозного вида поезд, просторные вагоны которого наполняются с пугающей скоростью. Лисица слышала, что поезда отправляются каждый день, в шахты, где заключённые отбывали свой срок до конца дней, и девушка ужаснулась, воочию увидев, как много жизней покидают город навсегда. Ей стало жутковато от осознания, что и она может никогда не увидеть Хати, отца, Грозовое Небо, участок. Идя в строй с этими беднягами, она ещё сильнее входила в роль заключённой и будущей мятежницы. Один из солдат даже толкнул её в плечо. Пластинчатая броня грязно-зелёного цвета, закрытый шлем, штаны цвета хаки. Луиза видела солдат только по большому экрану, но не догадывалась, что в жизни они окажутся куда больше.
— Не задерживать очередь! Быстрее! — крикнул он. И Луиза ускорилась.
Все кто подозревались в мятеже, в помощи врагам государства шли в одном ряду. Механики, работники фабрик, уставшие от гнёта жители, напавшие на слуг закона. Были и те здесь, от кого верхушка хотела избавиться по своим причинам.
— Вы должны мне поверить! — лис в помятом чёрном пиджаке сжался перед солдатами. — Я из Зоны B! Я не причастен к мятежам! Клянусь именем моей матери, меня подставили! Я всего лишь бухгалтер и...
— Пшёл! — первый солдат резко развернул его и пнул в строй. — Туда вам, бюрократам, и дорога.
— Вот бы с ними и налоги уходили, — поддержал второй. Луиза прошла мимо них, и солдаты повернули головы в её сторону. — Чёртовы мятежники, всех красоток к себе манят! И почему нужно быть плохим парнем, чтобы девки к тебе сами прыгали?
— Жалко крошку. Такая задница, а через неделю на рудниках превратится в иссохшую старуху, — хмыкнул второй. — Сама виновата.
Девушка хмыкнула про себя, услышав похабный разговор двух солдат. Хорошо им, плеваться на безоружных и беспомощных сограждан, которых они больше никогда не увидят. Вот так и самой можно стать... Нет, не те мысли. Она входит в роль, но не должна забывать о своей основной цели. Она под прикрытием и прикрытие работает, всё правильно. Скоро транспортировка закончится и можно будет немного передохнуть. Открытые двери вагона уже близко, но очередь встала: тот самый лис-бухгалтер завыл, когда настал его черёд. Маленький, щуплый и беззащитный, он вдруг резко завертелся на месте, выскользнул из рук солдат и бросился бежать.
— Я не виновен! Меня подставили! Я честный гражданин! Я че...
Раздался выстрел, и субтильное тело рухнуло на землю. Чёрный костюм разрастался бурым пятном.
— Счастливчик, — сказал кто-то из толпы.
— Двигаться дальше! За попытку побега будем стрелять без предупреждения! Хотите развеселить нас — бегите! Хотите жить — слушайтесь!
Луиза застыла на месте, дрожа от страха. Двое солдат подхватили тело и понесли его за ограду. Кто-то заплакал в толпе, кто-то начал молиться. Колонна двинулась, а Луиза с трудом перебирала ноги, будто те резко налились железом. Дверь вагона становилась всё ближе и ближе: большая, металлическая, за которой была лишь тьма и голоса, вперемешку с плачем, воем и стенанием. Маленькую лису подхватили за руки и поставили в вагон.
— Вперёд, — скомандовал солдат. Луиза сделала шаг и резко села на пол. Сотни испуганных глаз таращились на неё, тихо сопя, плача, проклиная и воя. Кто-то жался друг к другу, кто-то прислонился к стене, кто-то лежал прямо на полу, свернувшись в калачик. — Оставь надежду, всяк сюда входящий, — усмехнулся солдат и быстро закрыл дверь. Луиза погрузилась во тьму, а внутри раздался громкий крик.
Вскоре поезд тронулся.
***
Свет проникал через узкие отверстия в потолке. Лучи солнца попадали на Луизу, что несколько часов сидела, прижавшись к стене. Девушка всё вспоминала разговоры с Хати и Грозовым Небом.
— Откажись от задания! Мне плевать, что на это сказал шеф или Канцлер! Ты не готова, ты не воин, ты не...
— Не относись ко мне, как к глупой девочке! Я задержала преступника! Я вошла в контакт с телепаткой! Она сама сказала, что я могла бы вступить к ним!
— Это же очевидный обман! Она хотела узнать тайны твоего отца, чтобы передать Уроборосу!
— А я могу вычислить, где находится Уроборос!
— Ни черта ты не можешь! Они сами вычислят тебя быстрее!
— Я совсем по-твоему идиотка?!
— Дуры большей в жизни не видывал! Идиотка! Безмозглая ты...
— Хватит, вождь! — майор встал между ними. — Не тебе решать, как поступит девушка. Помни, короткий поводок никто не любит.
— А ты на чьей стороне? Ты ведь сказал, что против того, чтобы она работала под прикрытием!
— И я против. Я переживаю за Лес и Море не меньше тебя. Солнце неба моего, это очень рискованная операция. Я боюсь за тебя. Капитан тоже боится, но высказывает это в другой форме.
— Я всё решила, майор. Я не могу отступить, когда уже дала слово. Это не в моих правилах.
— Ты самая храбрая и прекрасная девушка, которую я знаю, Луиза Окада. Но ты твёрдо уверена?
— Да, майор. И что бы ни случилось, попятную не дам. Ой!
— Просто дай мне обнять тебя, Лес и Море. Майор восхищён тобой.
— Э-э-э, не распускай лапы. Хорош, переговорщик! Ты же её сильнее подначиваешь к этому безумию.
— Нельзя остановить вольный ветер, капитан, даже если выстроить большую стену.
— Будь я её мужем, то остановил бы.
— А вот и нет! Поэтому ты и не мой муж, а с такими словами никогда им и не станешь!
— Не желаю больше участвовать в этом! Я могу полюбить излишне самоуверенную девушку, но только не конченую идиотку! Я ухожу. Лапы моей тут не будет!
— Ну и проваливай! Я и без тебя хорошо справлялась!
— Он не хотел, девочка, просто переживает за тебя сильно. Прости его.
— Да и пошёл он! Мне надо уже собираться. Я думала, что придёт отец, но кажется, что он опять занят. Наверное, когда я вернусь, он даже не заметит, что меня не будет дома. Ах, майор, почему из всех знакомых только ты рядом в самый ответственный момент?
— Я их немного лучше. Позволь мне отвезти тебя, Лес и Море.
Луиза грустно вздохнула, положив мягкий подбородок на коленки, обняла их и закрыла глаза. Может Хати был прав? Может она всё это зря затеяла? А если ничего не получится? А если нападение не произойдёт? Что если они легко вычислят, что она полицейская? У них ведь есть телепаты, что мешает заглянуть ей в голову? Девушка так глубоко задумалась, что не сразу обратила внимание на странный звук. Будто что-то громкое всосало воздух, где-то там вдалеке. А потом вагон тряхнуло. Заключённых разметало в стороны, тела врезались друг в друга, а Луизу швырнуло в стену напротив. Транспорт с противным шумом остановился. Снаружи раздавались крики, приказания. Затем раздалась череда выстрелов, перерастающая в целый оркестр сражения, взрывов и воплей умирающих. Что-то вновь всосало воздух, а потом вагон резко подлетел. Луизу подбросило и ударило так, что в глазах потемнело.
Очнулась она, когда солнце светило через пробитое отверстие перевёрнутого вагона. Бегающие бронзовые облака, заходящее оранжевое светило. По лбу девушки стекала кровь, перед глазами всё дрожало. Повернув голову на бок, она увидела, как трое заключённых уходят через пробитую стену прочь из железного саркофага, к свободе. Луиза попробовала встать, но ноги плохо слушались, голова трещала от боли, живот крутило. Она поползла вперёд, слушая вдалеке приглушённые крики умирающих, вопли победителей, которые затем прерывали взрывы и стук камней о металл. Достигнув отверстия, Луиза взглянула вниз, увидела лишь пыльную землю, подползла ближе и рухнула на бок, вскрикнув от боли. Она лежала у железной дороги, у рухнувшего вагона, среди пустошей, состоящих из редкой растительности и земли. Перед ней развернулась сцена боя, который уже подходил к концу. Двое мёртвых мятежников, солдат, медленно вонзающий нож в живот третьего, который проигрывал ему в борьбе за свободу. Луиза могла лишь наблюдать, как бронированный мужчина медленно вонзает сталь в живот заключённому, прижимая его к земле. Тихий стон, рычание — и третий товарищ присоединяется к остальным двум, едва лишь покинув металлическую клетку. А солдат смотрит на стонущую от боли Луизу, вынимает оружие и идёт к ней.
— С-стой... Я... я работаю... — Луиза пытается подняться, но тело будто состоит из железа. — Я на вашей стороне... Я...
Солдат затмевает собой солнце, поигрывая ножом. Девушка вытягивает руку, чтобы защищаться, но солдат грубо перехватывает её кисть, переворачивает на спину и подносит лезвие к горлу.
— Смотри на меня, разноглазка. Хочу видеть как ты...
Громкий выстрел оглушает лисицу, кровь падает ей на мордочку. Тяжёлое тело падает на неё, и девушка, мыча и постанывая, отталкивает его в сторону, ловя ртом воздух. Большая фигура подходит к ней, но заслоняет собой солнце, а поэтому лиса видит лишь большую тень. Широкие плечи, узкий таз, в правой руке оружие. Луиза щурится сильнее, пытаясь разглядеть фигуру перед собой.
— Кто ты такой? — слабо спрашивает она.
— Твой спаситель, — фигура протягивает руку и берёт Луизу за плечо, поднимая на ноги.
Девушка ахнула, прижимаясь к широкой груди в потрёпанной броне тёмно-синего оттенка, с защитными наплечниками, один из которых наполовину сломан. Лиса подымает глаза выше и видит золотые глаза с узкими чёрными зрачками. Чешуя сапфирового цвета, острая хищная морда, сильные, мускулистые руки. Этот мятежник больше походил на потрёпанного солдата, чем на этих несчастных ренегатов, которых она видела.
— Не бойся, — змей перекинул Луизу через плечо, положив руку на поясницу. — Я вытащу тебя отсюда! — развернулся и бросился бежать, отстреливаясь из тяжёлого автомата. Лиса видела только гибкий хвост, сапоги и пыльную землю, и слышала, как свистят пули, кричат и падают солдаты. Голова гудела сильнее, мир начинал расплываться. Вот она закрывает глаза, больше не видя ноги. Вот она открывает их в другом месте, где полно незнакомых лиц, различные фигуры бегают туда сюда, кругом руины. Глаза снова закрываются, а открываются уже с видом на уходящее солнце. Девушка едет в джипе без крыши на переднем сиденье. Сапфировый змей сидит за рулем, крутя баранку одной рукой и отстреливаясь другой. Лиса слышит выстрел из подствольного гранатомёта, видит, как солдатский внедорожник загорается, подлетает и переворачивается. А потом снова теряет сознание.
