***
В глазах Фаби было столько вселенской обиды, что я даже на секунду почувствовал себя неловко. Только на мгновение, но всё равно. Размяк я, наверное. Или это девчонка так на меня влияет? – Это нечестно, Мастер!!! – Когда враг нашпигует тебя свинцом и сталью ты тоже будешь рассказывать ему, что это нечестно? – Применил я любимый аргумент учителя, который тот использовал во время споров с Рафом. Девочка опустила глаза, скрывая обиду в своём взгляде. Старый приём. – Я задал тебе вопрос, Фабиола. Будь добра ответить. – Я поднял пальцами её подбородок. Как я и предполагал: обида и глаза на мокром месте, хоть она пыталась сдержать слёзы. – Ты будешь возмущаться о том, что это нечестно, или умрёшь? – Умру – всхлипнула малышка. Невольно вспомнилось как мы с ребятами оказались в такой же ситуации. Майки тогда пропорол ногу, во время игры в "гонка за лидером", поэтому он сидел на скамейке, в то время как мы занимались на "бревне", которым для нас служила толстая труба. Суть древней, как само ниндзюцу, тренировки на бревне, заключалась в том, что юных ниндзя садили на большое и толстое бревно и заставляли выполнять элементарнейшие упражнения. Со временем бревно превращалось в тонкую верёвку, на которой приходилось танцевать брэйкданс, с параллельной рубкой арбузов. Чтобы нам было легче, мастер отстукивал тростью ритм, под который мы подстраивались. Как, позже оказалось, мастер вовсе не пытался облегчить нам тренировку. Он хотел преподать нам очередной урок. Посреди занятия, когда все трое вошли в ритм, он неожиданно передал трость Майки. Стоит ли говорить, что всякая мелодичность пропала? Майки долбил какую-то свою музыку, руководствуясь лишь своей жаждой хаоса и жаждой творчества. Я, конечно, не Микеланджело, но вносить хаотичность честно старался, пародируя сего великого мастера. От самосуда младшего спас только Сплинтер. И сейчас, повторяя моей ученице слова моего отца, я чувствовал приятную горечь. Я впервые за последние годы ощущал, что отец гордился бы мной. – Фабиола, ты — ниндзя. Ты должна быть готова к любым ситуациям. Даже самым неожиданным. Потому что нет, честной или нечестной победы. Есть твой труп или труп твоего врага. А границы правильного и неправильного определяет лишь твоя мораль. И лучше бы этой морали не пересекаться с нашим миром — она не выдержит. Жестоко? Да, но таков мир. Чем раньше она это поймёт, тем лучше. Легче будет выжить. Выживание в принципе краеугольный камень нашего искусства.***
Фабиола пыхтела где-то позади, громыхая взятой посудой. Мдаа.. до истинного ниндзя ей ещё учиться и учиться. Но я не могу сказать, что она плохой ученик. Фаби быстро впитывала новые знания. Да, порой до неё долго не доходило что-то. У неё могло не получится элементарного движения и она путала слова. Но у Фаби была упёртость. И это главное. Если она решила что выполнит элемент — она выполнит элемент. Даже если ради этого придётся пахать до посинения. Она, так же как Раф, всегда брала не врождённым талантом, а своей силой воли и усердием. Сегодняшний случай был из таких. Я дал ей выбор, но если Фаби решила идти со мной в горы, то она пойдёт в горы. Даже если до этого всю ночь залипала в какой-то бульварный детектив, прихваченный мной из Нью-Йорка, а вставать надо в шесть утра. Поэтому она и тащилась сегодня за мной, с маленьким рюкзаком, в который я ради лишней тренировки переложил часть вещей. Я собирался сегодня заняться собирательством трав и отличная погода и знакомое место были отличными условиями, чтобы показать на практике то, чему она училась в теории. – Долго ещё, мастер. – Задала вопрос малышка. – Часа два. – Так долго? – В её голосе слышалось и удивление и сомнение. – Разве вы ходили настолько долго? – Обычно большую часть пути я пробегал поверху. – Пожал я плечами. – Но и ты и рюкзак с оборудованием для меня слишком. – Опять я вам обуза. – Вздохнула девочка. – Простите. Твою же черепашью мать. Повернувшись я подошёл к ребёнку и улыбнувшись положил ей ладонь на плечо. – Выкладывай. С чего ты это решила? – А разве не очевидно? – Злость кипела в её взгляде. – Вы не обучаете меня ниндзюцу потому что я слабое ничтожество! И вам просто жалко меня выбросить. – Я уже месяц обучаю тебя ниндзюцу. – Улыбнувшись я потрепал малышку по голове. – Тому как правильно ходить, как запоминать большое количество информации на разных языках, как держать баланс и адаптироваться. Это и есть ниндзюцу. А сабелькой махать любой дурак умеет. Произнеся эту тираду я двинулся дальше. – Но вы не показали мне ни одного боевого приёма! – Возмутилась мелкая нагоняя меня. – Если я сейчас дам тебе оружие единственный кому ты сможешь навредить — это ты сама. Ибо к руке которая держит, должен прилагаться глаз, который видит, мозг, который реагирует и тело, которое слушает этот самый мозг беспрекословно. – И когда же я буду готова? – хныкнула девочка. Больно, наверное, когда твои красивые представления рушатся о суровую действительность. – Не знаю. Порой я был с ней излишне жесток, но главное, что я могу ей подарить, это честность. Даже если от этого ей будет больно это лучше лжи. Я знал, как важна для неё идея обучения ниндзюцу. Помниться, Донни говорил когда-то, сейчас уже кажется что в прошлой жизни, что люди пережившие шокирующую ситуацию, из желания не допустить повторения этой ситуации, часто зацикливаются на идее собственной безопасности. Это становится их идеей фикс. И идеей фикс Фабиолы стало обучение ниндзюцу. – Ты способная девочка. – Улыбнулся я ребёнку.– Если будешь стараться, то у тебя всё получится. Но этот путь очень долог. Мы продолжили путь в молчании. Девочка, похоже, была на меня обижена, хоть и старалась не подавать виду. Я же, просто не знал о чём мне с ней говорить. Дорога поднималась вверх. В конце концов мы вышли на нужную поляну. Это было очень красивое место. Небольшая поляна полная зелени и цветов, окружённая горами. Совсем рядом был водопад. Это место казалось девственно чистым и нетронутым, неосквернённым человеком. Когда я впервые обнаружил эту поляну, то у меня спёрло дыхание, а внутри разлилась такая поразительная лёгкость, я чувствовал как изнутри наполняюсь восторгом. И сейчас, глядя на восхищёную Фабиолу я чувствовал то же самое, а мой рот расплывался в идиотской улыбке. – Здесь так красиво... – Произнесла она одними губами. Заворожённая красотой этого удивительного места Фаби села у водопада. Сняв рюкзак я присел рядом с ней. Мы сидели рядом, наслаждаясь дневной красотой этого удивительного места. – Древние японцы верили, что у водоёмов обитает капа. – Произнёс я. Фабиола любила слушать мои рассказы. О моём прошлом, истории, мифологии, ниндзюцу, кланах и городах. – Капа? – В глазах малышки появился интерес. – А кто это? – Зеленокожий демон. Считалось что он похищает детей которые заплывают слишком далеко, а потом ест их. Вот уплывёшь ты на середину озера, а тут такое чудище тебя сцапает и сожрёт. И останутся от тебя одни кроссовки. – Не сожрёт. – Рассмеялась девочка. – Вы меня спасёте. – А я тоже капа. – На моём лице вновь появилась улыбка. – Я тебя сам съем. – Я костлявая, подавитесь. – Показала она мне язык. – Ну да. – Улыбнулся я, критически рассматривая девчонку. – Ничего откормим. – С этими словами я скинул её в воду. Схватив меня за ногу, девочка стянула и меня вслед за собой. Мы резвились и плескались весь день. Я будто вновь оказался в далёком детстве. Урок был провален, но я об этом не сожалел. Тихо сидя у костра мы сушились и болтали. – Простите, что так получилось. – Вздохнула Фабиола, помешивая угли палочкой. – Ты о чём? Я отлично провёл время. – Улыбнувшись потрепал девчонку по голове. – Надо будет как-нибудь повторить. Вдруг в кустах послышался рык. Сзади приближалась смерть. Твою же мать! Отшвырнув девочку назад я сорвал плащ и на развороте хлестнул загоревшейся от костра тканью подобравшегося ягуара. Старый и опытный зверь, похоже обезумел от голода. Вот дерьмо. Я даже не почувствовал его. Прорычав ягуар бросился на меня в диком прыжке. Пригнувшись я пропустил кошку над собой. Едва хищник приземлился на лапы я тут же накинулся ему на спину, придавливая его к земле своей тушей. Ягуар пытался вывернуться из кольца моих рук и вцепиться в моё горло, а я пытался свернуть врагу шею. Так мы и лежали, молча сражаясь насмерть. Задняя лапа ягуара разодрала мне ногу, но я не позволял себе ослабить хватку. Животное пыталось перекатиться и сбросить меня, но я крепко держал позицию. – Мастер! – Откуда-то справа крикнула Фабиола, мчась ко мне с ножом. – Дура, нет! Назад, мать твою!!! Кошак цепанул её по ноге лапой и девочка упала прямо на голову хищника. Мощные зубы тут же начали рвать её куртку, но девочка не растерялась и одним движением вбила нож в глаз хищника. Тварь взревела от боли и ярости и я, воспользовавшись ситуацией зафиксировал её положение и потянул голову на себя. Послышался хруст и тело хищника начало обмякать в моих руках. Отбросив труп в сторону я подошёл к девчонке и схватил её за ухо. – Ещё раз, что-то подобное устроишь — убью. Понятно?! – Она молча кивнула мне. Адреналин проходил и девочка осознавала происходящее. Она вновь дрожала, из глаз вновь шли слёзы. Да, чтоб тебя. Проклиная собственную мягкотелость я обнял ученицу. Прижимая её к себе я почувствовал, что и сам дрожу от страха. Не за себя — кому вообще есть до меня дело? За Фаби. Так вот, что чувствовал мастер, когда мы в очередной раз возвращались с поверхности побитые и измученные. Именно этот дикий страх. У истинного синоби чувства должны отходить на второй план, но с этой девчонкой это не работало. Абсолютно не работало.