We'll be Gone by Morning

Теоретически Шортер знал, как найти решение. Ключевое слово – в теории, потому что на практике всегда по-другому. Стрельба из пистолета выглядела так просто в фильмах, но он чуть не вывихнул плечо, когда впервые нажал на курок. Он по-прежнему не очень хорошо готовил, несмотря на то, что Надя учила его всю жизнь. Он снова и снова прыгал с этого уступа, в открытую воду или на сушу, и все из-за мысли, что это может продвинуть его немного дальше. В первый раз, когда один из его знакомых умер, Шортеру было восемь лет. Его отец ушел утром и вернулся весь запачканный в собственной крови, когда как все говорили, что это благородно. (Нет, подумал он. Отец не должен так выглядеть) Чушь. В смерти нет никого, кто был бы круче, умнее, сильнее или чего-то еще - это единственное, в чем все равны. Как только ваши шестьдесят или семьдесят (или, в случае людей, подобных Шортеру, больше похоже на двадцать пять) лет заканчивались, наступал конец. Бах. Кожа теряет свою бледность, сердце перестает биться, губы больше не двигаются, и догадываешься ли ты, что, когда будешь умирать, все мышцы по закону природы ослабеют и ты наложишь в штаны? Так точно. В смерти нет ничего благородного. Ни черта. Это отвратительно, склизко и убого, и тот факт, что это случается со всеми рано или поздно, не улучшает ситуацию. Нет никакой чести в этом. Шортеру было чертовски ясно, что все смотрят на привидений в розовых очках, крепко надвинутых на глаза. С тех пор он знакомился со смертью все ближе. Шортер видел немало тел и, к своему большому сожалению, лично положил туда несколько. Он сам сделал себя мучеником. Смерть была близостью, которую он никому не пожелал бы. Но потери часть его работы, часть его жизни, и всегда так было. Потом он забрал Сина. Как такой крошечный человек, как он, вообще мог выжить в этом мире, было чертовой загадкой для Шортера, но он все равно учил его. Понял? Держать надо именно так, не как в кино. И если услышишь сирены, беги, спасай свою чертову жизнь. Слышишь меня, Син? (Ты меня слышишь?) (Может быть, именно это и погубило его. Один из роковых переключателей противно щелкнул и приговорил Сина на столь же несчастную судьбу, какая была и у Шортера. Но он этого не заслужил. Никто не заслуживал подобного дерьма) Эш, вероятно, мог бы лучше объяснить: подвал, Артур в каком-то двухдолларовом смокинге, сумасшедший ученый со шприцем непроверенного, очень опасного, невероятно запрещенного наркотика. Два мальчика: один в цепях и один в заложниках, и пистолет с одной пулей. Просто еще один проклятый вторник. Просто еще один чертов вторник, когда младший брат Шортера превратился в зомби, а он ничего не сделал, чтобы остановить это. Десять секунд. Десяти чертовых секунд хватило, чтобы превратить Сина из ходячего, говорящего, гениального мальчика в безмозглое существо. Капая слюной на свою больничную койку, сейчас он не в состоянии вспомнить свое имя, не говоря уже о Шортере. (Эш выстрелил, Шортер закричал, но камера была пуста. Артур только рассмеялся: «Ты действительно думал, что я дам тебе заряженный пистолет?») Шортер подвел его во всем, в чем мог подвести брат. Теперь это было делом между Сином и тем, что держало его разум в заложниках, постоянная борьба между ним и проклятым наркотиком. Один, разделенный сотнями миль земли. Одинокий, одинокий, одинокий - конечно, это было то, что он заслужил. Горе было вещью, которую понимаешь до тех пор, пока она не съедает целиком твое сердце. «Не спится?» Шортер оглянулся - «Эйджи?» Турист дважды ударил по грузовику. – «Не против, если я присоединюсь?» Он поколебался, потом кивнул. Брюнет забрался на капот рядом с ним. Шортер шарил в карманах, не зная, куда деть руки. «Сигаретку?» - предложил он. Эйджи вежливо отказался. Шортер пожал плечами. – «Как угодно» Между ударами сердца и следами дыма Шортер изучал ночное небо. Блондин наверняка знает все созвездия наизусть. «О чем ты думаешь?» Шортер бросил косой взгляд, но он никогда не был настолько осторожным, как Эш; всегда начинал доверять слишком быстро. А Эйджи казался добрым, теплым, что не было похоже на их преступное окружение. «О младшем брате» Брюнет выглядел удивленным. – «Так у тебя есть младший брат?» «Мг-м» «Как его зовут?» «Син» - выдохнул он. – «Син Су-Лин» Эйджи улыбнулся. – «Это красивое имя» Он неопределенно хмыкнул в ответ, предпочитая смотреть на землю, чтобы не позволить брюнету пристально изучить каждый дюйм его лица. Эйджи слишком наблюдательный. «Ты скучаешь по нему? Поскольку ты далеко, я имею в виду» Брюнет сжал пальцы незаметно, как ему казалось, но Шортер все равно увидел. Он нервничал, вероятно, не зная, как лучше общаться с Шортером. У него было что-то с Эшем, что-то вроде необычного ритма, и никто из них не знал, что с ним делать. Еще нет. «Ага» - прочистил Шортер горло. – «Скучаю» Эйджи посмотрел ему в глаза. – «Ты хочешь поговорить о нем?» Он ничего не ответил, наблюдая, как пепел падает на гравий. «Это всегда помогает мне, когда скучаю по дому» Вдалеке пронеслась машина, свет ее фар освещал парней, превращая их обоих в подобие призраков. Ветер был теплым, но Шортер замерз. Он устал. Было утомительно бодрствовать каждую ночь, надеяться, молиться, но не Богу, просто некое подобие верности небесам, чтобы маленький мальчик мог получить второй шанс, или бояться, что он может быть последним для Сина. («Зачем ты носишься со всем этим?» - спросила Надя как-то ночью, освещенной уличными фонарями, когда гневные ноты их голосов еще витали в воздухе. «Господи, Надь» - он накричал ее, выплеснул яд, словно это могло смыть его грехи. – «И что мне, по-твоему, нужно сдаться?» «Ты прямо как отец» - прошептала она, в ужасе от очередной потери, всегда готовая к следующему удару. – «Вернешься домой в мешке для трупов» «Вот тут ты не права» - ведь случается, когда злишься так сильно, что хочешь причинить другим боль? Когда каждое твое слово горит яростью, слетает с твоих губ с такой злобой, что ты пугаешься, какое ощущение силы оно приносит? – «Папаша истекал кровью на гребаном столе, помнишь?» Проклятия в каждом слове. Проклятия дарят с распростертыми объятиями и прячут в бумажных цветах, как любовные стихи. Исповедь и признание вины) «На самом деле, он не мой брат» - признал Шортер. – «Не по крови» Эйджи пожал плечами. - «Не важно. Если ты называешь его семьей, то так оно и есть» Он замялся. - «Когда… когда я был в его возрасте, меня некому было учить. Я учился методом проб и ошибок, и это было... это был полный бардак. Мне пришлось нелегко. Иногда я что-то забывал и совершал ту же ошибку, и все заканчивалось плохо, что было полностью моей виной» «Сколько тебе было?» Шортер выдохнул. – «Наверное, десять? В то время дела действительно пошли в гору. В двенадцать я ухватился за этот шанс» «А сколько Сину?» Он улыбнулся, губы потрескались и высохли от уличного ветра. – «Уже четырнадцать» «Он еще молодой» - удивился брюнет. «Да» - мимо промчалась еще одна машина. – «Так и есть» «И ты был тоже очень молод» Шортер не ответил, и Эйджи решил продолжить. – «Чему ты его обучаешь?» «Жизненным навыкам» - протянул Шортер. - «Как обезопасить себя. Как подружиться. Как сделать так, чтобы тебя никто не обманул» Как правильно стрелять. Как гарантировать верность. Как быть уверенным, что никто не будет громко визжать и рыдать. Как убедиться, что товар надлежащего качества. «Ему повезло, что ты у него есть» - мягко заметил брюнет. - «Он кажется замечательным ребенком» «Зачем ты вообще едешь в Лос-Анджелес?» - сменил Шортер тему. «Эм» - моргнул Эйджи. - «Мой учитель живет там. Он фотограф» «Как и ты?» «Вроде того» - пробормотал он. - «Я еще не совсем... на его уровне» «Почему он не встретил тебя?» - спросил Шортер, стремясь увести разговор. «Он был занят работой» - Эйджи покраснел. - «Я не хотел объяснять, что произошло, поэтому солгал и сказал, что путешествую с друзьями» Шортер присвистнул. - «Кто бы мог подумать, что наш безбилетный пассажир тоже беглец?» «А вот и нет» - брюнет ударил себя по руке. – «Я имею в виду, это отчасти правда» «Хорошо, безбилетник. Как скажешь» Они погрузились в тишину, позволяя цикадам петь вместо них. Брюнет пошевелился, готовясь задать вопрос. «Просто интересно» - начал он. – «Вы можете отказаться, но могу я сфотографировать вас двоих?» «… Что?» «Для демонстрации! Через год или два. Мой наставник - Ибэ-сан, сказал, что мне нужен хороший материал» «Поэтому ты выбрал… Нас?» Эйджи снова покраснел. – «Вы интересные! Людям в Японии было бы любопытно больше узнать о вас» «Беглецы» - протянул Шортер. - «Преступники, подумают и скажут некоторые» Брюнет фыркнул, отворачиваясь, и тогда Шортер понял, что он говорит серьезно. - «Я имею в виду, со мной никаких проблем. Но тебе также придется спросить Эша, а он может быть немного… раздражительным в таких вещах» «Ты серьезно?» - осторожно спросил он. - «Правда?» Шортер почесал затылок. – «Ну, почему бы и нет?» Эйджи улыбнулся. - «Я очень рад это слышать. Спасибо, Шортер» «Как угодно» - он спрыгнул с капота грузовика. - «Только бы нас не посадили в тюрьму» Брюнет, сбитый с толку, смотрел, как он уходит.