Нерушимая империя

Пролог Как мои постоянные читатели могут заметить, эта история не будет похожа на мои прошлые работы. А все потому, что события, которые я собираюсь здесь описывать, происходили на самом деле с нашей ныне процветающей страной Панем. Замечу, что мне было непросто взяться за эту работу по многим причинам. Но основной причиной является то, что жертвы того ужасного террора, который творился в нашей любимой стране и который прекратился благодаря трудам одной гениальной женщины, до сих пор живы и больше всего я боюсь за написанием художественного произведения потярять исторические факты... Но чтобы вам стало понятней, начнем все сначала. Глава первая Мадам Тернц работала в школе уже много лет, выпустила порядочно классов, и сегодня она как раз набирала новый первый класс. Мадам Тернц вышла на крыльцо и оглядела малышей: тощими, ободранными, грязными и голодными представились ей ученики. А каких ещё детей вы хотите встретить в Дистрикте номер Двенадцать? Но тут женщина заметила девочку - она отличалась от всех. Это была высокая, стройная девочка в чистой черной блузке, чистых черных брюках, и черных туфлях с небольшим каблуком! И это когда другие дети были обуты в грязные, обшарпанные ботинки! Но не это удивляло во внешности девочки. Вся ее голова, на которой горели два злых черных глаза, была усыпана светло-оранжевыми, невероятно яркими красивыми волосами. Они буквально светились! Такую девочку нельзя было не выделить из толпы. ,,Лилиан Эприл." - Подумала учительница, глядя на девочку. - ,,От этой много требовать не надо, все равно не знает ничего. Но держится, прям как крупная торговка! Мерзость маленькая!" Лилиан действительно держалась не так, как другие дети. Она не ковырялась в носу и не почесывалась, а стояла и с гордым взглядом победившей королевы смотрела на учительницу. От этого взгляда мадам Тернц сделалось крепко не по себе. "Да что это такое?! Неужели я ее боюсь?!" - И немного помявшись, она повела детей в класс. Рассадив детей за парты и представившись, она начала рассказывать, зачем существует школа и как важно хорошо учится, но Лилиан не слушала. Прямо на против доски - то есть у нее за спиной, - висели герб и флаг Панема, и девочка, сидя в пол оборота, внимательно их разглядывала. Вот уже целый год в ее голове крутилась одна-единственная мечта, в которой девочка ещё не решалась признаться даже себе. Эта мечта появилась с тех пор, как она год назад нашла томик с интересным названием: ,,Полный свод законов Панема,,. И, прочтя его в пятилетнем возрасте, она поняла, что на свете нет профессии лучше, чем профессия... Нет. Это просто невозможно. Из задумчивости ее вывел голос учительницы, которая задала вопрос: - Детки, а вы уже знаете, кем хотите стать когда повзрослеете? - Нет, вы посмотрите, как в тему! - Вот ты, Кэти, кем хочешь стать? Лилия перевела взгляд на ту, к которой обращались. Это была пришибленная девочка с жиденьким светлыми косичками. - Я бы хотела стать поваром. - Прошептала она так тихо, как будто находилась в разведке. - Поваром? Ах, какая чудесная профессия! А ты, Дерек? Кем бы хотел стать ты? - Я хотел бы стать врачем. - Четко, по-солдатски доложил Дерек. - О, это невероятно важная профессия! А ты, Дора, кем хочешь быть? И так далее. Я хочу стать швеей, я хочу стать продавцом овощей, я хочу стать мамой. Учительница опросила всех, кроме Лилиан. - А теперь ребятишки, скажите, кто умеет читать? Дети сразу притихли, а Дерек поднял руку и сказал: - Мадам Тернц, а эта? - Он указал рукой на Лилиан. - Вы не спросили, кем хочет стать она. - Лилия, а кем хочешь стать ты? - Немного помявшись, всё-таки спросила учительница. - Я хочу стать президентом. - Спокойно сказала Лил. Ну вот, сказала. Призналась в этом перед собой. Назад дороги нет. Учительница аж присела, дети уставились на Лилиан не менее удивленные. - Кем? - Немного оправившись от шока, переспросила учительница. За всю свою практику мадам Тернц ещё ни разу не слышала подобного желания. Не то чтобы в Дистрикте номер Двенадцать уж совсем не любили власть, но по крайней мере вступать в ее ряды желания не выражал никто. - Президентом. - Спокойно повторила Лил. Именно такой реакции она и ждала. - Если вы не в курсе кто это, я объясню. Президент — это такой человек, который управляет страной. - С сарказмом произнесла девочка. Подобное высказывание попросту вывело учительницу из себя. Мало того, что эта девчонка заявила подобное, дак ещё и попросту издевается над ней! Нет, конечно, когда ученик говорит с учителем в таком тоне, это его не шибко радует, но здесь дело было в другом. А в чем, собственно, было дело? Чего такого в том, что маленькая девочка захотела управлять страной? Я уверена, что заяви это кто-то другой, тот же Дерек или Кетти то учительница пришла бы в восторг! Но это заявила Лилиан. Лилиан Эприл. "Нет, это уже ни в какие ворота!" - Подумала учительница - "Мало того, что ее мать имела наглость прийти к моему мужу, так ее дочь теперь возомнила себя лучшей из нас всех и имеет наглость мне прямым текстом это заявлять!" Дакоту Эприл знали все. Когда ее муж, трудяга и красавец, работник шахты, был жив, то Дакота не отличалась от прочих нищих женщин-домохозяек—убиралась в доме, мечтала о детях. Все началось когда из за каждодневной тяжёлой работы умер ее муж. Дакоте не было и двадцати. Молодая, ещё ничего не умевшая девушка-сирота нашла единственный, как ей казалось, верный способ выживания - найти нового мужа. Но замуж ее так никто и не взял. Чуть ли не ежедневная смена партнеров вскоре переросла в откровенную проституцию. И к тридцати годам она успела побывать дома чуть ли не у каждого способного расплатиться мужчины, и завести шестерых детей, младшей из которых и была Лилиан. Не лучшая родословная для президента, не так ли? Учительница же, тем временем, уже вышла из оцепенения, вызванного шоком. - Тогда, дорогая моя, у тебя нечего не выйдет! Президентом! Да где это видано! Ещё ни один президент не был родом из Дистрикта номер Двенадцать! - Значит, я буду первой. И чего это вы так раскричались, мадам Тернц? Учительница присела, голос сразу же пропал. - Да тебя даже прачкой не возьмут, хамка малолетняя! - Хриплым басом произнесла мадам Тернц. - Ты ведь небось читать класса до пятого не научишься, каким президентом?! - Панема. Президентом Панема. И я умею читать. А раз вы этому собираетесь учить аж до пятого класса, то мне здесь делать нечего. Лилиан развернулась и вышла из класса. Она не потерпит, чтобы ей хамили. - А ещё я умею писать. - Раздалось уже из коридора. Глава вторая Поставив на блюдечко только что начатую чашку чая, Лилиан Сноу взяла только что распечатанную формулировку нового закона и принялась читать. Уже две недели она работала над новым законом, учреждавшем выплаты малоимущим семьям при условии потери кормильца. Лилиан меняла звучание закона уже три раза, и каждый раз ее что-то не устраивало. В первый раз размер выплат показался женщине слишком маленьким, во второй раз это касалось только уже работающих женщин, в третий раз—только многодетных матерей. И вот, наконец все получилось! На выплату могли расчитывать все родственники погибшего, по определенной сумме на каждого, и деньги должны были выдать в скорейшее время! Снова глотнув своего любимого зеленого чая, Лил нажала кнопку переговорного устройства на столе и произнесла: - Миранда, будьте любезны ко мне зайти. И когда в кабинет зашла тощая молодая девушка в пышной розовой юбке и белой блузке, Лилиан протянула ей подписанный лист с законом и произнесла: - Отнесите это, пожалуйста, господину президенту, пускай он подпишет. Меня все устраивает. - К вам мистер Дерон, госпожа премьер-министр. - Патрик? Ну хорошо, пусть войдет. Получив листы, секретарша развернулась и вышла, а сразу же после нее в кабинет зашёл красивый мужчина лет сорока в черных блузке и брюках. - Лил, Голодные Игры закончились. Хочешь узнать победителя? - Я думала, зайдет главный распределитель. Как его там? - Сенеки Крейн. Но это не важно. Дак хочешь узнать, нет? - Да, как там его? Кто этот несчастный ребенок, которого мы заставили убивать? - О, сейчас будет самое интересное! Это... Но Патрик не договорил. Двери кабинета распахнулись и внутрь влетел тощий мущина с забавными усиками, на руке которого болталась Миранда. Видимо, девушка пыталась его задержать. - Миссис Сноу, дело неотлагательной важности! - Прогнусавил мужчина. - Простите, госпожа премьер-министр, я пыталась задержать, но вы видите, как рвется! - Все в порядке, Миранда, дорогая, иди. Да, Джордж, что у вас? - Вы и сами знаете. Уже вторая половина дня, и если мы хотим успеть, то нужно вылетать прямо сейчас! - Благодарю за точность, Джордж, но не нужно. В этом году не нужно. Когда ее дочь там, это было бы кощунство. Надеюсь, вы не срезали их? - О, нет конечно. Ну, я пожалуй пойду. - И когда это твой садовник получил право приезжать в здание правительства и вламываться в твой кабинет, когда ему заблагорассудится? - С усмешкой спросил Патрик, едва Джордж вышел. - О трижды любопытный Патрик, ты же знаешь, что сегодня ее день рождения. - Улыбнулась Лилиан. - Так, что ты там мне хотел рассказать? Кто же у нас этот чудо-ребенок? - Китнисс Эвердин и Пит Мелларк! - С торжествующей улыбкой провозгласил Патрик. Лилиан приподнялась. - Как?! Ничего не понимаю, почему их двое? Это ведь невозможно! Лилиан вскочила из-за стола, и подскочила к Патрику. - Почему?! Когда закончились Игры? - Часа четыре назад. Но, так как я уверен, что ты за этим не следишь, я расскажу. С самого начала эти двое изо всех сил изображали влюбленных, что показалось главному распределителю хорошей фишкой и примерно на середине Игр он объявил, что в этом году правила решили изменить и в финал пройдут двое участников, если они из одного Дистрикта. - Погоди, а с чего они так заявили?! Да они хоть понимали, что это наглая клевета с использованием моего имени, ведь за правила Голодных Игр отвечаю я! - Конечно понимали, Лил, - Мужчина утомлённо приземлился на диванчик около стола. - Но если с гневом покончено, то можно я продолжу? - И, получив утвердительный кивок, мужчина заговорил снова. - Так вот, поверив в эту откровенную ложь, причем комментатор, но только для зрителей, сказал что это откровенная ложь, девчонка Эвердин помчалась к этому самому Питу и они стали изо всех сил разыгрывать искреннюю любовь. Проскочим несколько моментов, которые тебя совсем не заинтересуют, хотя как знак неповиновения их тоже можно расценить, взять хотя бы историю с этой дурнушкой Рутой, например... - Кто такая Рута? - Машинально спросила Лил. - Не столь важно. Дак вот, перескакиваем сразу же к финалу. Воспользовавшись переродками... - Я все равно очень злюсь из-за того, что вы использовали проект, создаваемый больше пяти лет! Я аж присела, когда господин Офлаер объявил, что пятерых из задействованных переродков они убили! А ведь я даже не знала ни того, что распределители игр забрали из лабораторий переродков, ни того, что они выбрали самых сложных и дорогих! - Вырвалось у миссис Сноу на одном дыхании. - Я прихожу сегодня на работу, а мне тут такой подарок! - Да-да, конечно они должны были с вами посоветоваться, ну или в крайнем случае сказать господину президенту, но это не главное. Дак вот, после того как мы воспользовались... Умоляю, не сердись! Короче, в итоге остались только Пит и Китнисс. Тут им и объявили, что никаких изменений в правилах нет, и им придётся сразиться друг с другом. Хорошо бы юноше покончить с собой, но не тут-то было! Девчонка взяла распределителей на слабо. Заявила, что они покончат с собой оба, и наш милейший распорядитель, испугавшись, что в этом году мы останемся без победителя, тут же и признал победителями их обоих! Я так и не понял, что она там использовала, то ли ягоды, то ли цветы, то ли коренья какие... Лилиан замерла с открытым ртом. То есть, как так? Эта мерзкая девчонка, выставив ее полной идиоткой, ещё и осталась ненаказанной? И этот болван, вместо того чтобы ее прикончить, помог провести ей ее маленькую подленькую аферу? - И где он сейчас, этот фанат любовных сериалов? - Пока в центре управления Ареной, но, я так понимаю, нам надобно переместить его в другое место? - Правильно понимаешь. А девчонка? Убивать ее пока нельзя. Это может привести к конкретным недовольствам и к необратимым последствиям, но так возможно нам удастся все замять... - Мы тоже подумали так же. Но пока ничего не предпринимали конкретного, ожидали, что скажешь ты. Просто оказали им превую помощь и оставили в планолете. - Отправьте их в тренировочный цетр. Признать Китнисс Эвердин и Пита Мелларка победителями семьдесят четвертых Голодных Игр. Будем надеятся, что акт неповиновения этой нищенской крысы люди воспримут как акт истинной любви. Гневу премьер-министра требовался выход, и чтобы хоть как-то успокоиться, она сделала пару кругов по кабинету. Но это не успокаивало, а только сильнее раздражало женщину. Чем больше она думала обо всем том, что произошло на Играх, тем сильнее она бесилась, а для женщины в ее положении это было категорически противопоказано. И обходя, а, вернее, оббегая стол уже в третий раз, женщина упала сначала на одно калено, а потом и вовсе растянулась на полу, судорожно сжимая низ живота и теряя сознание от боли. Патрик, в сильнейшем ужасе бросился к ней, но оказалась поздно. Лилиан уже потеряла сознание. Тогда Патрик вскочил и крикнул: - Миранда, скорее! Миссис Сноу стало плохо, где ее таблетки?! Затем он бросился к столу, но не успел он даже и сделать и двух шагов, как в кабинет влетела женщина, держа прозрачный бутылек без каких-либо надписей или наклеек. Быстро открыв ее, Миранда сунула в рот госпожи премьер-министра две белые таблетки и приподняла ее голову, чтобы она проглотила. Как только она сделала это, Лилиан медленно открыла глаза. - Чего мне совать эту дурацкую банку, я в полном порядке! И нечего было так орать! Ещё бы все здание правительства на уши подняли! - Но Лилиан была слишком измучина обмороком, чтобы ругаться на своих подчиненных в полной мере. - Ты-то, конечно, может быть и в порядке. - Произнес Патрик, и Миранда бесшумно выскользнула из кабинета. - А вот он? Он в порядке? - И мужчина указал ей на живот. - Послушай, Лилиан, так ведь нельзя! Ведь если он умрет, то он и тебя с собой утянет! А если бы мы не успели!.. И у тебя пуговица на брюках оторвалась. Только что собиравшаяся ругаться, женщина улыбнулась, вышла в смежный с кабинетом Миранды коридорчик и посмотрелась в зеркало. Из зеркала на нее взглянула тощая женщина лет сорока, по истине достойная своего имени - она была не просто бледной, она была буквально белой! Одета она была в темно-бирюзовую (или этот цвет ещё называют цветом морской волны) водолазку, темно-бирюзовые брюки, темно-бирюзовые туфли на высоком каблуке средней толщины, и тоже темно-бирюзовые носки. В шкафу ее ждало темно-бирюзовое пальто, темно-бирюзовые перчатки, у кресла стаял темно-бирюзовый зонтик, у которого ручка была длиннее ткани. Казалось, что госпожа премьер-министр вообще не знает никаких цветов, кроме бирюзового, и ещё откровенно бордового, которым были накрашены ее губы, но это было не так. В ее гардеробе был ещё один цвет, светлый. Волосы Лилиан были светло-оранжевыми, их просто нельзя было назвать рыжими. Они лежали большими прядями и слегка вились на концах. Несколько прядей с висков были забраны назад, и от этого ее причёска выглядела ещё более удивительно. Цвет этот был настоящим, но в это никто не верил, за исключением разве что одного города... Но нет, об этом я расскажу вам после. Ну а пуговица на брюках была на месте. - Ах ты трижды пакостный Патрик! Как тебе не стыдно так подло обманывать меня?! - Смеясь, спросила Лилиан. А потом серьезно добавила. - Не говори, пожалуйста, Кориолану об этом. - О девчонке? - О ребенке. Я знаю, что не смогу выносить этого ребенка, но он так хотел детей... Глава третья Лилиан ненавидела Дистрикт номер Двенадцать. Она ненавидела его так же сильно, как кошка ненавидит воду, а слон мышей. Одним словом, она боялась его. И ненавидела. А ненависть и страх—это худшая комбинация. Она все время, на протяжении всей своей жизни в Капитолии, боялась, что жители Двенадцатого Дистрикта расскажут, кто она такая, всему Панему. Она боялась своей матери, своей учительницы, булочника, у которого она каждый день покупала по два имбирных печенья (но об этом позже, друзья, ведь если вы читаете эту книгу, то вы все мои друзья), соседей, паренька который был в нее влюблен, да в общем всех! Боялась она одна, тайно, тихо, так как за все двадцать лет ношения фамилии Сноу, она так и не смогла расказать мужу кто она и откуда... Тогда, больше двадцати лет назад, уезжая из Дистрикта номер Двенадцать, она поклялась сюда больше никогда не возвращаться. И вот сегодня эта клятва была нарушена... Но хватит философии! Перейдем к менее абстрактным вещам. Даже не предположения, а слепые надежды супругов Сноу не оправдались. Хоть и они, и девчонка, и телеведущие старались изо всех сил убедить народ Панема, в эту дешёвую, второсортную сказку поверили только в Капитолии. Да и то не во всем. В Дистриктах начались недовольства, а в некоторых, наиболее "ущемленных", конкретные мятежи. И их надо было подавлять. Можно было бы, конечно, воспользоваться главным правилом супругов Сноу (и об этом тоже позднее), но в результате него погибло бы слишком много людей. А этого нельзя было допустить. И именно поэтому клятва, существовавшая уже двадцать лет, была нарушена. Дистрикт номер Двенадцать встретил госпожу премьер-министра сильнейшим ливнем и совершенно пустым пероном. - Я думала, не послушают. - Пробормотала Лил, раскрывая свой извечный темно-бирюзовый зонтик. Накануне приезда она отдала четкий приказ не встречать ее, и по возможности вообще освободить вокзал. Зонтик был довольно маленький, а дождь хлестал сильно, и не успела женщина даже спуститься с платформы, как начала промокать. Но тут ее накрыл большой, широкий черный зонт. - Меня зовут Девид Ахара, госпожа премьер-министр, я буду вашим водителем. - Произнес громкий, добродушный голос, принадлежащий, скорее всего, молодому мужчине. Лил вынырнула из-под зонта и рассмотрела подошедшего. Это был парень, возраст которого был в радиусе от двадцати до двадцати пяти лет. Нельзя было не заметить его простодушную и доброжелательную манеру держаться, но было в его глазах что-то такое, какая-то искра, которая говорила: ,,Поверьте, я ещё не все сказал,,. И это очень понравилось госпоже премьер-министру. Ей заведомо нравились люди, которые могли сначала показаться милейшими добряками, а потом явить свою злодейскую суть. ,,Сильный. Сможет с лёгкостью свернуть мне шею или переломать кости" - Подумала Лил - ,,И сильный как физически, так и морально, ему хватит силы воли меня убить" Все эти мысли пронеслись в голове женщины за ту пару секунд, что она смотрела на парня, а потом женщина спросила: - Неужели в Дистрикте номер Двенадцать есть легковые машины и человек, умеющий их водьть? - Есть. Одна. Находится на транспортной стоянке в мэрии. А вождение легковой машины ничем не отличается от вождения грузовика. По крайней мере, мне так кажется. И если вы отказываетесь принять мой зонтик, то пойдемте скорее в машину, вы замочите свое прикрасное пальто. Действительно, темно-бирюзовое драповое пальто с расклешённой юбкой по колено мочить действительно было жалко. Когда они сели и поехали Лилиан спросила то, что заинтересовало ее (а может, и испугало) еще на станции. - Вы водите грузовик? Стало быть, вы работаете в шахте. - Все верно, госпожа премьер-министр. Я перевожу уголь из шахт в поезд. Работа более высокооплачиваемая и физически простая, но тут нужно работать головой. Водить машину сможет далеко не каждый. - И почему для этой "наиприятнейшей" работы выбрали именно вас? - Лил заметно напряглась. - Ну, для меня это действительно приятная работа. Я всегда мечтал с вами познакомится. - И зачем же? - Я восхищаюсь вами. Знаете, если честно, то я всегда мечтал работать на Капитолий. С самого детства я знал, что нет профессии лучше президента и всегда хотел им быть. Но сейчас я понял, что не хотел бы быть им, а хотел бы работать на него. У Лилиан глаза полезли на лоб. Всю жизнь она рассуждала так же. Ну, кроме последнего. Хотя, конечно, на самом деле страной управляла она, а не Кориалан, но все же хотелось официальности. - И почему же вы здесь, не в Капитолии? - Осведомилась Лил. - О чем вы говорите! Да кто меня туда пустит? Вам-то легко говорить, вы родились и выросли в Капитолии, а вот я простой шахтер из Дистрикта Двенадцать! Да я туда даже добраться не смогу... Лилиан отвернулась к окну. Да, переоценила она паренька, переоценила. Ее подобные обстоятельства ничуть не смущали, а наоборот, недосягаемость этой профессии привлекала ещё больше. Но уже само желание... - Деревня Победителей находится прямо за Шлаком, а там сейчас дороги ни к черту, так что мы проедем около забора, ограждающего наш город, и заедем в Деревню с другой стороны. Около забора, не поверите вы, дорога получше. Лилиан понимающе кивнула на минуту забыв, что она здесь ,,в первый раз,,. - А всё-таки, почему вы отказались от этого своего желания? Неужели только из-за того, что в Капитолий не добраться? - Ну, видите ли, не только. Когда я сказал маме о своем желании, она расказала про одну девочку, тоже из нашего Дистрикта, которая тоже хотела стать презедентом. Уехала в Капитолий и все! Никто о ней больше ничего не слышал! Они ее просто убили, понимаете? Лилиан во все глаза уставилась на водителя. На сколько она знала, она была единственной девочкой из Двенадцатого Дистрикта, захотевшей стать президентом. - Вот как, интересно! А кто же ее, с позволения сказать, убил? - Неужели они правда ни о чем не догадываются? - Ну, я бы не хотел говорить об этом. Вам это может не понравиться. - О, мой дорогой Девид, обещаю не сердиться, что бы вы не сказали. - Усмехнулась Лил. - Ну, видите ли, госпожа премьер-министр, мы полагаем что это сделали вы. Ну или господин президент. Вы могли даже не заметить. На сколько я понял, она баллотировалась и составляла ему конкуренцию, именно ему. Лил откинулась на спинку кресла и зашлась веселейшим хохотом. Вот так новости! - И с чего вы взяли, что она умерла? - Просмеявшись, спросила женщина. - А из того, что мы о ней больше ничего никогда не слышали. Неужели я на столько изменилась? - Промелькнуло в голове у Лил. - Ну хорошо-хорошо, допустим, ее убили, знаете, это не редкость. Но не могли бы вы рассказать мне о ней? - Да обыкновенная девчонка. Заносчивая, наглая... О, она очень любила читать и везде таскалась с Конституцией. Но неужели вам правда все это интересно? - О, ещё как! А она хоть красивая была? - Да не особо. Рыжая, вот в точности как вы. Может, в Капитолии это и красиво, но здесь над ней все смеялись. Представляете, угораздило родиться такой, а? Хотя, знаете я думаю что ее поймали и посадили в тюрьму за побег. Ведь она сбежала ещё не совершеннолетняя, а значит, ещё должна была участвовать в Играх. Остаток пути они проехали молча. Миссис Сноу впервые за долгое время смогла полностью успокоится. Конечно, ее мать и учительница не могли не узнать ее, да и Пенелопа могла что-то рассказать, но подавляющее большинство ничего не знало. И это успокаивало. А уже открывая дверь машины у дома Китнисс Эвердин, она сказала: - Хотите, открою тайну? - Для меня это была бы честь, госпожа премьер-министр. - Знаете Дакоту Эприл? - Шлюху-то местную? - Усмехнулся Девид, даже не задумываясь, откуда Лилиан может ее знать. - Это моя мать. И если вы еще жаждете исполнения своей мечты, то поезд отходит сегодня в девять. Не опаздывайте. Ждать не будем. Лилиан закрыла дверь, и под проливным дождем госпожа премьер-министр отправилась к новому жилищу семейства Эвердин. *** Китнисс Эвердин сидела у окна и невидящим взглядом смотрела на дождь. Завтра должен будет приехать Цинна с командой подготовки, но он приедет в обед, так что с утра можно будет сходить поохотиться. Гейл не придет, теперь он работает в шахте и встречаться они могут только по воскресеньям, но дичь его матери не помешает. Кстати, можно будет купить Прим новую ленту для волос, кажется, она хотела ярко-бирюзовую. После победы в Голодных Играх они могут себе позволить удовлетворять если не все, то хотя бы большую часть своих прихотей. Да, надо непременно заглянуть к Хемитчу, привести его, если не в приличное, то хотя бы в трезвое состояние. Интересно, сердится ли Пит на нее после того, что... Из размышлений ее вырвал испуганный вскрик матери, звук ее торопливых шагов, а затем открывающаяся дверь. - Простите, вы наверно стоите там давно? - Послышался из прихожей испуганный голос матери. Кто бы это мог быть? Китнисс встала и направилась в прихожую. - Чуть больше часа. - Взглянув на часы, с нескрываемым гневом, ответила госпожа премьер-министр. Этого просто не может быть! Теперь Китнисс бросилась туда бегом. Лилиан Сноу? Здесь? Что ей могло здесь понадобиться? Китнисс выскочила в коридор одновременно с Прим. И обе они уставились на, как отобразилось у Китнисс в голове, темно-бирюзовую мочалку. Госпожа премьер-министр действительно выглядела так, как будто добиралась сюда вплавь. Нет-нет, она не стояла в плавках и ластах, но с нее текло так, как будто она только что приняла душ, предварительно забыв раздеться. - Чуть больше часа! Я крайне вежливо стучала в дверь и звонила в звонок чуть больше часа! Я знаю, что вы не очень-то любите меня, мисс Эвердин, но чтобы оставлять меня, с моей-то больной спиной, под ледяным проливным дождем?! Этого я от вас не ожидала! Это был кошмар. Лилиан Сноу и так не питала к Китнисс пылкой материнской любви, а после этого вынужденного принятия водных процедур, она возненавидит ее ещё сильнее. - Мы не слышали... Дождь очень шумный. - Попыталась как-то занять повиснувшую паузу Пенелопа. - Вы вся промокли... - Да что вы говорите?! А то я не заметила! Кто дал ей право так вести себя в нашем доме? - Промелькнуло в голове Китнисс. Девушка даже не задумалась о том, что у Лилиан есть все основания злиться . - М-м-можно ваше пальто? - Ещё более взволнованно спросила миссис Эвердин. Лил повернулась к ней. И они как-то по-странному взглянули друг на друга. Они смотрели так, как будто хотели что-то сказать друг другу, в чем-то признаться, за что-то попросить прощенья, и Бог весть, что ещё хотели они друг другу сказать... Но они не сделали этого. А Китнисс не заметила этого взгляда, как и не замечала свою мать, как и не замечала ничего, кроме своей невоспитанной сестры. Но дальше произошло то, что не могла не заметить даже такая эгоистка, как она. Лилиан аккуратно сунула руку себе в рукав и извлекла оттуда немного помятую, но все равно великолепную белую лилию и отдала ее Пенелопе. Женщина замерла, а потом аккуратно взяла хрупкий цветок из не менее хрупкой руки. Китнисс уставилась миссис Сноу с удивлением. Что это значит? Зачем она подарила матери лилию? Лилии... Эти цветы спасли семейству Эвердин жизнь. Когда в шахтах погиб мистер Эвердин, Пенелопа впала в так называемый транс. Она не ела, почти не пила воду, не отвечала на вопросы, и просто лежала, созерцая потолок. Но близился день ее рождения. В тот день, как и в любой другой день, Китнисс ушла на охоту. Нет, она не собиралась делать матери подарок, на мать ей было в общем-то наплевать, она хотела найти чего-нибудь вкусненького для Прим, только ради нее она еще продолжала что то делать, и вернулась только к вечеру. И что же она увидела когда пришла? Ее мама и Прим сидели у огромной корзины, полной роскошных белых лилий и переносили их во всевозможные посудины с водой. На вопрос, откуда цветы, мать ответила лишь: - Мне дарят их уже десять лет, а ты только сейчас заметила?! Конечно, ты никогда не замечала меня... Прим тоже не знала, откуда взялись цветы. Где-то в середине дня мать вдруг ожила и отправила ее в город, продать молоко, а когда девочка вернулась, цветы уже были. И с этого дня мать ожила, причем без раскачки, сразу, как по щелчку. На следующий день она приготовила девочкам завтрак, собрала младшую в школу, убралась в доме, постирала... Но Китнисс перестала ее любить теперь окончательно, раз и навсегда. А лилии теперь появлялись каждый день рождения Пенелопы, и только в этот день, и Китнисс теперь обращала на это внимание. Китнисс всегда считала себя причиной их выживания тогда. Но это не так. Никогда не было так. Только сейчас девушка поняла это, увидев цветок в руке госпожи премьер-министра. Все эти воспоминания, и горькая боль, и обида—это того, что ее вдруг взяли и лишили, хоть и незаконно присвоенной, но заслуги, пронеслись в голове молодой победительницы так быстро, что женщины едва успели перекинуться ещё одним красноречивым взглядом, а Прим—выскочить из коридора. - Дорогая мисс Эвердин, вы не возражаете, если мы пройдем в гостиную? - Обратилась к ней миссис Сноу - Здесь поболтать было бы не удобно. Она залила водой, которая с нее стекает, уже весь коридор,неужели она хочет и гостинную залить? - Промелькнуло в голове у Китнисс. Она даже не задумалась, о чем они будут говорить. - Да, конечно. - Ответила она. *** Но девчонка привела госпожу премьер-министра не в гостиную, а в кабинет, совмещённый с ее спальней. В гостинную убежала Прим и Китнисс не хотела ее тревожить. Войдя в кабинет, Лилиан уселась, а, вернее сказать улеглась, на небольшой диванчик возле письменного стола и с интересом стала разглядывать комнату. - А у вас тут довольно мило, любезная мисс Эвердин! - Заметила Лил, после чего встала и, с любопытством разглядывая вещи, прошлась около стеллажей. А у Китнисс четко отобразилось в голове, что госпожа премьер-министр вознамерилась залить водой весь кабинет. Всё-таки с нее продолжало ужасно течь. - Удивительно, удивительно милый кабинет! - Продолжала она. - У меня в кабинете находятся только необходимые для работы вещи. А сколько всего интересного есть у вас! Какие-то книги, баночки, засушенные травы, очень, очень мило! - Это необходимо маме для работы. - Сухо отозвалась Китнисс. - Вам, должно быть, тут очень нравится? - Приторно любезным и участливым голосом продолжала госпожа премьер-министр. - Особенно после тех условий, в которых вы и ваша семья жили до этого? Жаль, что не удалось забрать в новый дом всех ваших родственников... Китнисс во все глаза уставилась на миссис Сноу. Ну, теперь хотя бы понятно, зачем она здесь. - Всё-таки у вас невероятно много родственников. Знаете ли, у меня их тоже не мало. Да-да, не поверите ли, пять братьев и четыре сестренки. - Разумеется, Китнисс не поверила. Она осторожно присела в небольшое кресло у стола, а миссис Сноу поспешила занять место на подлокотнике того же кресла. Китнисс хотела пересесть, но Лилиан не дала ей этого сделать, крепко обняв ее своими тощими, облаченными в насквозь мокрую водолазку руками. От ее объятия Китнисс стало очень холодно и страшно. А ещё в ее голове промелькнуло, что госпожа премьер-министр не знает и малейших правил поведения. Отчасти это было правдой. Так они просидели минут пять, а потом Китнисс услышала над своим ухом довольно неприятный голос: - А он хоть ревновал? - Кто? - Искренне удивившись, переспросила Китнисс. - Ну, Гейл конечно! - Воскликнула Лилиан так, как будто они с Китнисс лучшие подружки и сейчас по обоюдному согласию сплетничают. - Охс да конечно ревновал! Годы идут - дети растут, и если он для вас был всего лишь другом, то вы для него чем-то намного, намного большим... - Откуда вы... - Вырвалось у Китнисс, но она не договорила. Ухоженная, костлявая ладошка тут же зажала ей рот. - О, обожаемая моя мисс Эвердин, разве вы не знаете, что перебивать не хорошо? - И не прекращая зажимать девчонке рот, Лилиан продолжила. - А помните ли, симпатичнейшая мисс Эвердин, ваш любезный друг, мистер Эбернети, предупреждал вас тогда, стоя на балконе, о том, что вы натворили, а так же передал вам мой совет, как в этой ситуации надо поступить? Помните ли, он сказал вам, что единственный способ удержать страну от падения — это загладить сложившееся недоразумение и разыгрывать вашу сказку о любви до победного конца? А теперь отдайте себе отчет, честный и правдивый, получилось ли у вас это? И Лилиан убрала руку ото рта девушки. - Но мы с Питом... - Нет-нет-нет. Я говорю не о том, что сделал этот бедный паренек, которого вы втянули в свое преступление, паренек-то как раз молодец, всплывал везде и вас на спине тащил. Но я говорю не об этом. Я спрашиваю, что сделали вы. - Я... Я... И действительно, Китнисс не сделала ровным счетом ничего, Пит работал за двоих. - И я о том же. Миссис Сноу наконец-то отлепилась от девчонки и снова прошлась по кабинету. - А теперь давайте-ка вместе подумаем, помог ли вашей и так бездарной актерской игре во влюбленную ваш симпатичнейший кузен или же наоборот, помешал? Конечно, помешал. И лучшее, что я могу вам сейчас посоветовать, так это не видиться с ним больше, а уж тем более—не целоваться. Китнисс с удивлением вскочила и уставилась на премьер-министра. - Откуда вы знаете?! Мы... Мы, мы, мы не... И Китнисс свалилась обратно в кресло. Лилиан же немигающим взглядом следила за мыслями Китнисс, так явно отображавшимися на ее лице. - Вот только я очень сомневаюсь, что вы послушаетесь моего совета. А так как идти и разговаривать ещё и с мистером Гейлом я не могу, не проще ли его убить? - И дождавшись, когда до Китнисс дойдет смысл сказанного, а произошло это довольно быстро, она продолжила. - За что, спросите вы, я его хочу убить? Да за браконьерство. Да будет вам известно, что даже за пресечение границ города, не то что за охоту на животных, полагается смертная казнь. Да и хранение оружия к тому же... Лук—это вам не игрушки. Это и как подстрекательство к мятежу расценить можно. Ужас от слов госпожи премьер-министра свалились на Китнисс неподъёмной горой. Из-за того, что ей дома не сиделось, в опасности оказался ее ближайший друг и товарищ! Если госпожа премьер-министр прикажет его арестовать, то виновата в этом будет только она, Китнисс, и никто больше. Как она могла так бездумно подставить Гейла?! Сидела бы дома да продолжала притворяться с Питом, и глядишь, Лилиан Сноу вообще сюда бы не приехала. - Пожалуйста, не трогайте Гейла... Он мой единственный и самый близкий друг... - Ну вот, видите. Гейл ваш самый близкий друг. А как же Пит? Вы уже наделали массу всего непоправимого, но ситуацию ещё можно спасти. Раз вы развязали Дистриктам руки, то и должны их обратно связать... О, не делайте такого глупенького, возмущённого личика, милая мисс Эвердин. Я прекрасно понимаю, что вам это под силу, ну а если вы вдруг не захотите этого делать, то помните, что стоит мне только щелкнуть пальцами как ваш так называемый ,,Друг" и не только он сразу же... Но Лилиан не договорила. Остановившись на полуслове, она замерла и невидящим взглядом уставилась в стену. А рука моментально поползла и зажала низ живота. Женщина встала и на негнущихся ногах прошла за кресло Китнисс - ей не хотелось, чтобы девчонка видела, что она будет делать. Внимательный и осторожный человек, а в общем и любой на месте Китнисс моментально вскочил, подал бы руку госпоже премьер-министру, спросил бы что случилось и предложил бы помощь. То есть попытался бы таким образом расположить к себе эту власть имущую даму... И глядишь, может быть и получилось бы чего... Любой, но не Китнисс. Она даже не заметила. А Лилиан же, оказавшись за креслом, достала сунутый Мирандой пред отъездом пузырёк. Он оказался пуст. Во время дороги Лилиан сильно нервничала и слишком часто провоцировала ребенка. Она выпила все таблетки. Как это забавно - умереть в доме врачей от не принятого во время лекарства. Но то что произошло дальше не заметить было нельзя. Боль достигла своей кульминации и Лилиан упала на пол в предобмарочном састоянии. - Госпожа премьер-министр что с вами?.. - Пробормотала Китнисс, быстро присаживаясь возле нее. Ведь если она умрет здесь, у нее на коврике, то ее и ее маму могут обвинить в том, что они ее убили! А за убийство премьер-министра придётся дорого заплатить. Китнисс не могла подвергнуть такой опасности свою семью. Просто о том, что она должна помочь умирающему, как дочь врача, тем более, что возможность есть, она и не думала. - Мам! Мам, скорее, ей стало плохо! Но когда Пенелопа влетела в комнату, Лилиан уже пыталась подняться и старательно отбивалась от Китнисс. Они аккуратно усадили Лил в кресло, Пенелопа принесла ей воды, а затем вкрадчиво спросила: - Госпожа премьер-министр, что с вами? - Да все со мной в порядке! Стоит мне упасть, как вы все сразу же начинаете бегать, как будто я уже умираю! - Пробормотала Лил. - Ну, это было очень на это похоже... И после того как им с Китнисс удалось кое-как успокоить Пенелопу и выпроводить ее из кабинета, женщина продолжила. - Скажите, внимательнейшая мисс Эвердин, а что бы вы стали делать, если бы я вдруг взяла и умерла? Вот прямо здесь, у вас под креслом? В голосе Лилиан слышалась вся та боль, которую она сейчас испытывала. Физическая, конечно, а не моральная. Моральную боль она давно разучилась испытывать. Но вскоре ей придётся научится снова. - Закажу похоронные услуги. Лилиан расхохоталась. И причём каким-то жутким, гнилым смехом. Видимо это был ее настоящий смех. Но быстро осознав, что она делает, Лил засмеялась своим обычным, женским и красивым смехом. - Что ж, мисс Эвердин. - Госпожа премьер-министр тяжело поднялась. - Помните, что я вам сказала. И поверьте - это очень хорошо, что я не договорила. Для вас хорошо. И Лилиан ушла. Но на пороге она замерла, а потом упала. Малыш просто дал ей небольшую отсрочку. Девид, который уже вернулся к дому Эвердин, верно поступил в этой ситуации. Не поднимая лишнего шума, он подхватил уже потерявшую сознание Лилиан и аккуратно улажил ее на заднее сиденье автомобиля. Ее брюки и юбка пальто побагровели от крови. А значит, назад дороги не было. Глава четвертая Двадцать лет назад Сегодня мистер Эвердин проснулся от настойчивого звонка в дверь. Да уж, вчера он и их с супругой друзья изрядно напились! А ведь день рождения у его жены было не вчера, а сегодня. Прошло пять лет, после того как в Капитолий сбежала ее лучшая подружка, и только в этот день рождения удалось ее снова уговорить отметить. Девчонки, поди, уже нет в живых давно, а она страдает - все надеется, что та вернется. В общем, проклиная себя последними словами и борясь с похмельем, мистер Эвердин пошёл открывать дверь, не обращая внимание на то, что он в одних трусах. Но когда он увидел на пароге своего дома отряд миротворцев крайне грозного вида и парящий над домами планолет, мистер Эвердин подумал что он ещё пьян. И чтобы убедиться в том, что ему не мерещится, он протянул руку и потрогал впередистоящего миротворца. Начальник этого отряда, его, собственно, и трогали, увидев перед собой пошатывающегося мужчину в одних трусах, понял что тот вчера перебрал с алкоголем и изо всех сил старался ему не врезать. Вместо этого он вежливо спросил: - Мистер Эвердин, ваша супруга дома? Не могли бы вы ее позвать? Всю пьяность мужчины как рукой сняло. - Я прошу прощения, а зачем она вам? - Крайне вызывающе спросил он. - Значит, дома. - Заметил начальник миротворцев, и, аккуратненько отодвинув сопротивляющегося мистера Эвердина в сторонку, он и его команда вошли в дом. Соседи, выбежавшие посмотреть на то, что происходит, хотели было помочь, но сочтя драку палками и ведрами с отрядом вооружённых солдат неразумной, они просто наблюдали в сторонке. Пенелопа уже вышла на шум в коридор. - Вы Пенелопа Эвердин? - спросил главный миротворец. - Да, это я. Что вам нужно? - Это вам. И двое солдат, стоящих в конце шеренги, поставили перед женщиной огромную черную корзину, полную белых лилий. До этого супруги не заметили корзину, но сейчас уставились на нее во все глаза. Это были роскошные, только что срезанные цветы. Они так и благоухали. - Она поздравляет вас с днем рождения. - Коротко сказал миротворец, и все они развернулись и ушли. - Лилии... - Прошептала Пенелопа, а затем бросилась за ними следом. - Постойте! Раскажите мне про нее! Она справилась?! Она стала президентом?! - Миссис Эвердин, пожалуйста тише. - Прошипел миротворец. - Я ничего вам говорить не могу, она нам запретила. Но если вы не знаете, кто у нас президент, то посмотрите новости. - Да, точно... И миротворцы погрузились в планолет и улетели. А Пенелопа вернулась домой. - Послушай, дорогая, а что это значит? Откуда у тебя взялся любовник в Капитолии, который посылает тебе цветы? Но поняв, что жена не ответит, мистер Эвердин отправился завтракать. - Дорогой, а кто у нас презедент? - Очень тихо спросила Пенелопа. Она уже успела пересчитать лилии - их оказалось сто пятьдесят семь. - Не помню, дорогая. - Уплетая яишенку, ответил мистер Эвердин. - Мужчина. Вполне молодой... А, вспомнил. Кориолан Сноу. Пенелопа аккуратно присела на табуретку. Но как? Как же так?Неужели она стала всего лишь цветочницей? Этого не может быть! Так, этого действительно не может быть! Если она не стала президентом, то почему цветы ей передали миротворцы? Она не могла стать просто цветочницей... - А наш премьер-министр - Не сдавалась Пенелопа. Для несведущих, премьер-министр это второй человек с стране (после президента). - Женщина. Скорее, девочка. Ей едва восемнадцать-то есть. Приторно-рыжая такая. Более поддельного цвета я в жизни не видел... О, она однофамилица презедента, а имя не помню. Пенелопа усмехнулась. Однофамилица говоришь? Ты ведь говорила, что никогда не полюбишь, Лил? Пенелопа не сомневалась, что если бы не искренняя, сильнейшая любовь, то Лилиан на должности премьер-министра не остановилась бы. И это было правдой. - А все-таки она смогла... Миссис Эвердин улыбнулась и посмотрела на телевизор.