Отчего же ты смеёшься, моя маленькая Герда? Ты уже не вернёшься, ты уже стала первой Ты уже стала нервной и уже держишь знамя Ты уже стала верной, ты уже... с нами Не рассказывай никому нашу страшную тайну Ни полководцам, ни героям, ни пидорасам, ни жлобам Не рассказывай никому нашу страшную тайну Всё перемолется в прах, ты останешься верен нам СтимфониЯ - Тайна
– Хадо №4: Бьякурай! Сорвавшийся с пальцев свет рассек воздух вспышкой белой молнии, пронесшейся дугой на противника. Шинигами-предатели смогли увернуться из-под атаки в отличие от простых мятежников, которых смело с ног. Подняться они еще долго не смогут из-за полученных ожогов, но этот факт не сильно успокаивал, потому что семь противников, замахнувшись мечами, неслись в нашу сторону. – Круговое построение, не дайте им зайти нам за спины! – Есть! Сказать легче, чем сделать. Но ничего не оставалось, кроме как, выхватив вакидзаси, броситься в бой. Сердце билось заведенным мотором от жуткого волнения, чувства обострились, помогая быстро реагировать на атаки. Но принимать удары, подставляя лезвие меча, оказалось непросто. Били, не жалея сил, да так, что звон металла о металл отзывался вибрацией в костях. Стараясь по большей степени уклоняться, а не защищаться, я использовала свое преимущество в росте и ловкости, чтобы выводить противника из строя в ближнем бою. Вакидзаси был куда короче и легче катаны, что делало меня более маневренной. Отпрыгнув от поверженного противника, я в последний миг отпрянула из-под катаны, что грозила обрушиться мне на голову. Перехватив меч, я сосредоточила в нем реацу и воскликнула: – Хадо 32: Окасен! Поперек живота противника ударило не только лезвие, но и желтая дуга концентрированной энергии, которая не только отбросила мужчину, но и зацепила стоящих неподалеку противников. Почувствовав, как теплые капли крови брызнули на лицо, я на мгновение оказалась ослеплена не только вспышкой Окасен, но и воспоминанием прошлой ночи. Полные ужаса глаза. Меч, пробивающий хрящи под грудиной, разрывающий легкие. Удушающий страх убийства… опять. Болезненный оклик позади отрезвил меня, заставив вернуться к реальности и броситься на помощь своим людям. Призвав к действию «бакудо №9: Хорин», я направила оранжевый луч на мужчину с дубиной, охватывая его, а затем, вонзив вакидзаси в землю, освободившейся рукой повторила бакудо, захватив еще одного противника, что повалил на землю офицера. – Хадо №12: Фусиби! – воскликнула я, пуская по лучам скрытое пламя, которое, достигнув противников, подорвало их. Врагов окутало огнем, который моментом позже проглотил дым. Истошные болезненные крики моментально заглушило грохотом взрывов. Сбросив с пальцев лучи, которые развеялись в темноте, я вырвала из земли вакидзаси и осмотрелась, переводя тяжелое дыхание. Огонь, охвативший поверженных противников, затухал из-за отсутствия подпитки от реацу, но вот в нос тут же ударил неприятный горький запах. Меня передернуло. Перед глазами вновь возникло лицо, искаженное ужасом. А затем и очертания маленького девичьего тела, пожираемого пламенем. К горлу подкатила тошнота, которая усилилась от отвратительного запаха. Зажав губы тыльной стороной ладони и зажмурившись, я приказала себе собраться. Не время. – Лейтенант! Тут, похоже, все! – Хорошо, – не без труда сохранив самообладание, я отняла руку от лица и чуть снова не дала слабину, заметив стертые капли крови. Жестко мотнув головой и до боли сжав кулак, я обернулась к своим подчиненным, которые подоспели ко мне. – Все целы? – Да… не без вашей помощи, лейтенант. – Уж думал, тот громила меня убьет… спасибо, лейтенант. – Главное, что все живы. А с тобой что? – заметив, как юноша, стоящий дальше всех, придерживался за бок, я отметила и кровь на его пальцах. – Все в порядке, лейтенант, я могу сражаться… – Нет. Разворачивайся и уходи обратно, пусть тебя подлатает четвертый отряд… – Но!.. – Я не закончила, офицер, – одернув и смирив его недовольным взглядом, я постаралась удержать злость при себе и сохранить трезвый рассудок. – Отправишься в тыл и передашь капитану информацию о нашем передвижении. Скажешь, что попали в засаду, но потерь нет, мы продолжаем миссию. К сожалению, скрытно передвигаться теперь не получится… Если потребуется подкрепление, я направлю кого-нибудь за тобой следом. Приказ понятен? – Да… да, лейтенант. – Хорошо. Остальные готовы? – Так точно. – Тогда вперед! Разумеется, все не могло пойти по плану. Стратегию по захвату убежища в западном регионе Руконгая разработал Айзен, поэтому и он взял на себя командование операцией. Стратегия по захвату убежища на севере не требовала особых проработок, потому что служила отвлекающим маневром, чтобы поднять всех на уши одним лишь присутствием одиннадцатого отряда. Возможно, хватило бы только Зараки Кенпачи, чтобы навести суету. Захват западного убежища был запланирован ударом с трех фронтов, соответственно, тремя ударными небольшими отрядами, которые возглавляли я, Рангику и Тоширо. У каждого в группе восемь бойцов из числа старших офицеров. Растягивать захват в настоящую битву у командования не стояло целью, поэтому было важно добраться до убежища врага максимально быстро и незаметно. Но враг, похоже, тоже не сидел без дела. Возможно, нас заметили на подходе в Руконгае, может, произошла утечка информации о готовящемся захвате. Справа прогремел оглушительный взрыв, от которого небо над деревьями и изгибами холмов зардело алым. Похоже, одиннадцатый отряд во всю развлекается. Нам же до убежища оставалось, по ощущениям, где-то полкилометра, не больше. Раз так… Ощущение опасности укололо в бок острой иглой, и я толком понять не успела, что происходит, лишь сконцентрировала реацу на левой стороне тела, как меня отбросило прочь мощным взрывом. В ушах зазвенело, но я четко различила еще несколько хлопков и крики людей, после чего ударилась спиной о дерево. От удара выбило воздух из легких. Спину свело в ужасной судороге, от которой меня выгнуло дугой. Зажмурившись и с трудом перетерпев боль, я открыла глаза и обнаружила, что на траве плясал огонь, а путь, по которому мы продвигались, в трех местах вспороло воронками. Словно мина. Если бы я не закрыла левую сторону тела реацу, могла бы пострадать от взрывной волны. Эти суки еще и ловушки тут расставили? Движение между деревьев привлекло внимание – кто-то из моих людей приходил в себя. Перетерпев боль, я поднялась на ноги, придерживаясь за ствол дерева, однако не спешила дергаться с места. Слышала стоны, некоторые из которых перерастали в сдавленные крики. Сосредоточившись на окружении и прощупав пространство на предмет духовной энергии, насчитала четыре источника реацу и еще один угасающий. Дьявол! Взрывом убило двоих, а один находился на волосок от смерти. – Лейте… лейтенант! Обернувшись на зов, я заметила среди деревьев мужчину, который, прихрамывая и потянувшись ко мне рукой, двинулся в моем направлении. У меня внутри все похолодело от ужаса. – Стой! Не двиг!.. Взрыв, поднявший в воздух клочья земли, закрыл собой шинигами, разорвав его на куски за долю секунды. Что?.. Как?.. Застыв в оцепенении, я почувствовала, как страх разливается по мне холодным ядом. Тело цепенело, хоть голова и оставалась ясной. Черт, так не пойдет. Выдохни. Не время расслабляться или поддаваться панике, от твоих действий зависит твоя жизнь, жизни твоих людей! Ну же, двигайся! Делай хоть что-то! От земли не исходило никакой духовной энергии, значит, это реальные мины, а не кидо. Шумно выдохнув, я сжала кулаки и, облизнув потрескавшиеся губы, выставила перед собой руки со словами: – Бакудо №37: Цурибоши… Слетевшая с ладоней энергия разбилась в нескольких сантиметрах над землей голубым шаром, разбившимся пластиной из переплетения нитей. Цепляясь за деревья, энергия образовала эластичную сеть, которую я сделала менее податливой давлению, усилив концентрацию духовных частиц. Используя подготовленный плацдарм, а также деревья, я направилась на поиски людей, следуя за их реацу. – Лейтенант! – Офицер Окита! – заметив мужчину, что также прятался рядом с деревом, потрепанный взрывом, я подобралась к нему, замерев на краю сети Цурибоши. – Вы в порядке? – Да… насколько возможно. – Надо найти остальных, я чувствую… – Лейтенант! Знаю. Выхватив из ножен вакидзаси и, обернувшись, подставив его под удар летящего лезвия, я не удержалась на сети и слетела прочь, к счастью, не ступив на мины. Офицер Окита, выхватив катану, мигом оказался рядом. Меня атаковали издалека, я только увидела, как лезвие блеснуло в языках пламени, оставленных взрывами, и нырнуло на цепи обратно во тьму. – Лейтенант, это оружие… – Да… шикай четырнадцатого офицера, – раздраженно скривившись, я прощупала окружение, насчитывая не меньше десяти человек, что прятались в тени. Предатель из нашего отряда скрывал свое присутствие… но недостаточно профессионально. – Окита, позаботься о наших людях. – Вы что, одна собрались туда соваться? – понизив голос, напряженно прошептал мужчина. – При всем уважении… – Уважение оставь для будних дней, – холодно констатировала я, сосредоточив в ногах реацу. – Это приказ, Окита. Не иди за мной. Отменив действие бакудо, что висело сетью над минным полем, я сорвалась на быструю поступь. Череда взрывов пронеслась хвостом по моим следам, не только отгораживая противника от пострадавших бойцов, но и ослепляя. Выбрав целью четырнадцатого офицера, который прятался среди деревьев в тени, я разбежалась и, замахнувшись, атаковала его в прыжке прямым ударом. Скривившись, молодой мужчина успел защититься длинным кинжалом, но нас мигом потянуло вниз из-за гравитации. Перехватив вакидзаси, я спустила с лезвия хадо 32 «Окасэн», которое получилось не столь мощным, но этого хватило, чтобы заставить противника уйти в оборону и замешкаться. Он отпрыгнул по приземлении, избегая атаки кидо, в то время как я уже летела на него сверху, замахнувшись клинком. Все же тренировки с Юмичикой не просто не прошли даром. Сейчас они буквально спасали мне жизнь. Обменявшись еще несколькими ударами, я уловила момент, когда противник открылся, но едва сделав шаг вперед, почувствовала угрозу сзади. Отвлекшись и отпрянув в сторону из-под меча, что летел мне на голову, я не только упустила возможность, но и едва успела подставить вакидзаси под удар клинком. Потеряв равновесие, в ужасе задержала дыхание, когда четырнадцатый офицер с размаху атаковал меня ногой, буквально отпинав на противоположный край небольшой поляны. Кубарем докатившись до ближайшего дерева и налетев на кривые корни, у меня сложилось ощущение, словно тело пробили острые прутья. Но нет. Ослепительная вспышка боли последовала моментом позже, потому что мне вдогонку офицер метнул один из клинков, что угодил в левое плечо. Из груди вырвался сдавленный крик. Перед глазами запрыгали яркие пятна. Мир перевернулся с ног на голову. Тело напоминало огромный синяк, пульсирующий болью. Опираясь спиной на острые корни, я оскалилась и подняла взгляд, обнаружив на фоне ночного неба с десяток силуэтов. – Лейтенант, рад вас снова видеть, – обмолвился мужчина, остановившись в нескольких метрах напротив. Усмехнувшись, он резко дернул за цепь, вырывая кинжал из моего плеча. – Простите. Наверное, неприятно. Стон я удержала за зубами, но он оказался чересчур громким, чтобы не выдать боль. Все болело. Пусть у меня еще оставалось достаточно сил для боя, я оказалась в невыгодном положении. Дерну рукой, меня сразу же атакуют. – Это ведь бесполезно, ты же понимаешь, офицер? – надо потянуть время. – Одиннадцатый отряд такими темпами и сюда доберется. До всех вас. – Я удивлен, что вы не помогли нам, лейтенант. Вы же выросли в Руконгае… или власть и деньги вас настолько ослепили? В последнее время вы вели себя чересчур вызывающе и лицемерно. Вся такая из себя важная девочка на побегушках. Сжав рукоять вакидзаси, я не переставала испепелять мужчину ненавистным взглядом. – Убьешь меня? – Нет. Использую, как разменную монету. Так что не сопротивляйтесь… а то как-то неловко поднимать руку на такую малышку. Раскатистый смех, которым мятежники поддержали слова офицера, не просто задел за живое, а вдавил в грязь мое достоинство. Заскрипев зубами от злости, я все пыталась придумать, что же сделать, но ничего, кроме дрожи и злых мыслей, у меня это не вызвало. – Свяжите ее и отнимите меч, может… Рванув вперед, так и не придумав план действий, я замахнулась вакидзаси, но из-за боли, что прострелила раненное плечо, движения оказались замедленными. Офицер отреагировал моментально и в следующий миг его кулак влетел мне в лицо с такой силой, что на мгновение у меня потемнело перед глазами. Упав на землю, почувствовала, как по телу разлилась злость. Словно бьешься и бьешься о стену, а она не ломалась. Этот смех вокруг. Он лился в уши, заползал сороконожкой, шевеля лапками и заставляя мозг закипать от боли. В груди закололо. Шрам, что едва успел зажить, начал пульсировать болью. Неужели я все еще настолько слаба? Настолько никчемна, что сначала позволила пронзить себя катаной, а теперь меня выставят на смех эти ублюдки? Я ношу звание лейтенанта, но не способна противостоять горстке никчемных мятежников? Серьезно? Я настолько слабая?! Настолько убогая тупица?! Вакидзаси вырвали, кто-то подхватил меня под руки и жестко дернул вверх, ставя на ноги и не обращая внимания на раны. Как же больно… больно… больно-больно-больно. Опять больно. Это так раздражает. Эти ухмылки, эти вонючие лапы, что трогают меня. Почему так больно в груди? Словно под ребрами развелся рой крыс, и они цапали своими мелкими когтями плоть, впивались зубами в ребра, грызли их, перетирали в труху. Нет… нет, я так просто вам не дамся. Вы не унизите меня. Да как вы смеете так обращаться со мной? Вы поплатитесь. Я разорву вас, я сдеру эти улыбки с ваших лиц, вы будете кричать, бояться. Я заставлю появиться на ваших лицах то выражение ужаса и отчаяния, с которым на меня смотрел тот старик, которого я пронзила клинком. – Тень от тени, плоть от плоти… – забормотала я себе под нос, стиснув правую руку в кулак и выставив указательный и средний пальцы. – Даю тебе силу, даю тебе жизнь. Отдам тебе душу. – Эй, ты чего там бормочешь?! – дернул меня один из мужчин, заодно привлекая внимание стоящих поблизости людей. – Это что, кидо какое-то? – Нет, бред какой-то, – одернул другой, – я не помню такого заклинания. Эй, лейтенантишка, закрой свою пасть, иначе!.. – …красной нитью связаны клятвами. Приди. Защити. Стань моей тенью, – завершила я заклинание, щелкнув пальцами. – То:кацу. (яп. 等活 «Воскрешение») Мятежники заметно напряглись, а затем вмиг отпрянули от меня, выпустив из рук, да схватившись за клинки. Упав на колени, я болезненно скривилась от прострелившей плечо боли. Кровь стекала из раны, пропитывая разодранное кимоно. Шли секунды, но ничего не произошло. – Пф! Она вас обманула, идиоты. Возьмите ее и перестаньте!.. – Кха! Пылкую речь офицера-предателя оборвал громкий хрип человека, что забрал у меня вакидзаси, который, обратившись тенью, разодрал ему горло. От размытого дымкой силуэта, простреливая языками пламени, в мою сторону рванула цепь, от которой шарахнулись стоящие неподалеку противники. Блистая искрами, металлические звенья обвили протянутую мной навстречу руку. Сжали крепко, словно змея пыталась задушить свою жертву, но это только укрепило во мне решимость. – Какого черта?! Назад! Бросившись в мою сторону, тень атаковала по пути одного из мятежников, разодрав ему спину, после чего, разбившись о мою ладонь, обрела форму обычного клинка. Поднявшись с земли, я с удовлетворением обнаружила не просто замешательство, но и страх на лицах противников. Все, что непонятно человеку, в первую очередь вызывает ужас, неприязнь и отрицание, да? – Что… что это такое?! – поддавшись злости и страху, воскликнул офицер. – Это не шикай! Ты даже не призывала занпакто, и мы его забрали у тебя! И это не кидо! – В отличие от вас, офицер, мой кругозор не ограничивается школьной программой. Слышали что-то о технике материализации занпакто? – Материализации? – аж скривилось от напряжения лицо собеседника. – Она же из запрещенных! Тебя за это осудят, лейтенант, и не важно, пыталась ты!.. – Господи, – рыкнула я себе под нос, ощущая, что раздражение уже дошло до предела. Крепче сжав рукоять и отведя вакидзаси, я позволила реацу вырваться наружу и наполнить собой воздух. Сократив радиус действия, тем самым увеличив концентрацию, я с удовольствием наблюдала, как нарастала паника у людей. – Я заточила эту технику специально под мой занпакто, поэтому и назвала ее в честь Ада Воскрешения. Первая ступень, первый круг… Да и вы думаете, у вас будет возможность о чем-то рассказать? Вы идиоты. Ведь я в первую очередь лейтенант… И я хочу увидеть, как вы будете смотреть на меня с осознанием собственной тупости. Перемели все в прах, Тобимару! Кё:кан! (яп. 叫喚 «Вопль, плач») Поддавшись соблазнительной игре адреналина, вспыхнувшей в груди из-за вырвавшейся реацу, я сосредоточила на лезвии вакидзаси немалую часть энергии, материализовав в огонь. Волна пламени изогнулась дугой, расправила крылья, охватив большую часть поляны, и, поглотив близстоящих врагов, хлынула на лес. Ударившись о деревья, огненный вихрь разбился в ослепительном зареве, поднявшемся на несколько десятков метров к небу. Величие стихии поразило меня, заставив сердце трепетать. Неужели это моя сила? Вот что могла со мной сделать злость и раздражение, пьянящий эффект адреналина, разливающийся по телу, заставляющий кровь кипеть, а разум застилать эйфорией. Радостью. Восторгом. Нервно засмеявшись, я наполнила легкие горячим воздухом и, прощупав окружение, обнаружила убегающих врагов. Выжившие крысы. Голос внутри приказывал помчаться за ними, поймать каждую из них, прочувствовать наслаждение погоней. Они ведь меня унизили. Заставили чувствовать себя слабой. Уязвили. Мы ведь это не спустим им с рук, верно? «Поймай их всех, Хина. Теперь ты для них угроза… насладись охотой». Верно. Сорвавшись с места и нырнув в пламя, ощутив новый всплеск будоражащих эмоций из-за опасной игры со стихией, я нагнала преступника и рассекла его спину ударом вакидзаси. Другой успел убежать дальше. Они направлялись в сторону своего штаба. Что ж, тем лучше. Интереснее. Звучит, как вызов! В голове ни одной осознанной мысли, я позволила себе забыться. Забыть всю слабость. Удушающую тошноту от мук совести. Боль в груди и хруст костей из-за меча, что пронзал насквозь. Ужас, холодящий кровь от близости смерти. Беспомощность. Страх. Панику. Нет… нет-нет, больше ни за что. Никогда. Вы не заставите меня это почувствовать! Пять человек уже не воспринимались мной, как угроза, достойная внимания. Рассекая воздух криком обжигающего пламени, Тобимару сметал мятежников, словно картонные куклы. А тех, кто осмеливался подойти ближе, ждала встреча с металлом, который прожигал не только их плоть. Цепь, что обхватывала меня за руку, накалялась по мере использования шикая, но боль только придавала сил. Словно плеть, бьющая лошадь, чтобы та и не подумала остановиться. Легкие горели. Мышцы постепенно наливала тяжесть. Но я не могла перестать улыбаться. Скалиться, словно дикая псина. На что еще способно это тело? Если повысить мастерство фехтования, если повысить выносливость и увеличить резервы для реацу. А что же я почувствую, когда сниму печать, накопив достаточно энергии? Что я почувствую?.. Сзади! Резко обернувшись, занеся меч для удара, я услышала громкий звон от столкновения металла о металл. Противник даже не сдвинулся с места. – Хинамори. Успокойся. Перед глазами словно дымка стояла, и от звука знакомого, сдержанного голоса она развеялась, как по щелчку. Но обнаружив, что я скрестила мечи с Айзеном, ужас уколол меня только на секунду. Порыв отступить, испугаться последствий нападения на капитана моментально испарился под его пристальным сосредоточенным взглядом. Взглядом, которым он провожал меня на верную смерть от клинка Гина. Не переставая скалиться и не видя перед собой никаких эмоций, кроме опьяняющей злости, я продолжала давить на вакидзаси. Я не могла напасть, потому что инстинкт самосохранения напомнил о превосходящем по силе противнике. Мне с ним не справиться. Но и обида не отступала. Я хотела наброситься на него, разорвать в клочья, обхватить пальцами шею и душить… – Хинамори, – перехватив мою руку с клинком и больно сжав за запястье, мужчина прищурился. – Успокойся. – Отпусти. Зарычав в ответ, я только побудила его сильнее стиснуть пальцы. На миг показалось, что кости затрещали, отчего я еще сильнее сжала рукоять меча, сопротивляясь давлению. Боль, которая колола кости, только подливала масло в огонь, вызывала не страх, а, наоборот, раззадоривала. И словно прочитав это в моем взгляде, Айзен отпустил меня и, сбросив с меча вакидзаси, отпрянул. Подойдет ближе, я нападу. Нет… я не смогу напасть. От мужчины исходила сила, которая значительно превосходила мою злость, напоминала колючий плющ, от которого стоило держаться подальше. Попробую броситься навстречу, и раздеру себя в кровь. – Не ходи за мной, – ощетинилась я, прежде чем броситься в направлении западного убежища противника. Почему?.. Почему у меня возникло чувство, словно между нами стояла невидимая стена, которую мне не по силам разрушить? Почему?.. Почему он настолько сильный? Уже сейчас, даже не прибегнув к мощи хогиоку, почему Айзен превосходил любого из капитанов, фактически всех вместе взятых? Не говоря уже о таких слабаках, как я. Это нечестно! Нечестно, нечестно, нечестно! Я тоже хочу быть сильной, не хочу быть мусором под его ногами, какой-то пешкой, которую легче раздавить, чем использовать. Использовать… блять! Куда делось все веселье? Больно. Глаза жгло от подступающих слез. Какого хуя?! Нет, не позволю! Только не плакать. Ни за что!!! Сорвавшись на быструю поступь и сконцентрировав в вакидзаси огромный заряд реацу, я опознала скопление вражеской энергии в двухстах метрах на границе у леса. – Кё:кан Тобимару! – едва вырвавшись из зарослей деревьев, спустила с лезвия волну огня, которая смела прочь группу недоброжелателей. Дышать уже тяжело. В глазах потемнело. Остановившись и приложив свободную руку к лицу, выдохнула, ощущая, как к горлу подкатывает тошнота. Похоже, я израсходовала практически всю духовную энергию из своего текущего резерва. Снимать печать не хотелось, да и необходимости не было. Злость постепенно отступала, как и действие адреналина. Черт… – Лей… тенант? Отреагировав на знакомый голос, обернулась и аж скривилась от недоумения. – А вы что тут забыли? – откровенно удивившись, я перевела взгляд с Иккаку на Юмичику. – Одиннадцатый отряд немного в другом направлении должен развлекаться. – Нас капитан сюда направил. Сказал, не попадаться ему под руку, – только пожал плечами Иккаку. – Спорить с ним нет смысла. Хотя жаль, что он все веселье решил оставить себе. Да действительно. Чего планировали нападение? Зачем разрабатывали стратегию? – А вам тут, видимо, помощь не помешает, – подметил Юмичика. В подтверждении его слов из-за холма вырвались осколки льда – видимо, Тоширо уже добрался до вражеского штаба. – Ладно, пойдемте уже, а то все веселье и тут пропустим, – недовольно запричитал Иккаку, с радостной улыбкой бросившись навстречу опасности. А я свой энтузиазм как-то обронила по дороге после встречи с Айзеном. Но выбора нет, раз весь запал адреналиновой лихорадки я исчерпала, придется вновь положиться на стратегию. – Эй, с тобой все в порядке? – вопрос Юмичики заставил меня остановиться и обернуться. – Выглядишь не очень. Проследив за его взглядом, я посмотрела вниз и отметила, что не только разорванное в клочья кимоно оставляло желать лучшего, но и растерзанные в кровь ноги. Видимо, стоит опять подумать над возвращением к шароварам. – Да, все нормально. Просто по пути возникли проблемы. – Поэтому весь лес в огне что ли? – скептично уточнил парень, после чего усмехнулся. – Ты меня уже пугать начинаешь, Момо. – О-о, сочту за комплимент. Ну что, нагоним твоего друга? А то… «веселье» все пропустим. – Если развалишься по пути, я тебя тащить не буду. – А чего так? – обратив к нему возмущенный, и в то же время усталый взгляд, я махнула рукой с вакидзаси, сбрасывая форму шикая к обычному клинку. – Я бы сейчас была не прочь прокатиться на ком-нибудь. – М-м. Что ж, учту. О том, сколь двусмысленно прозвучала фраза, я как-то запоздало подумала. Спасибо, что не ляпнула «на тебе». И когда поняла это, Юмичики уже и след простыл. А я думала, моей репутации в глазах этого парня падать ниже уже некуда…***
– Докладываю. Мы закончили предварительный осмотр убежища, все чисто. – Хорошо. Пусть внутри остаются дежурные по два человека, дождитесь, когда пребудет второй отряд, и можете передать им работу с убежищем и пленными. – Вас понял. – Ах да, – спохватилась я, когда офицер уже собирался уйти. – Насчет пленных. Обычных мятежников можете передать второму отряду, однако удостоверьтесь, что шинигами-бунтовщики из пятого отряда будут сопровождены в отдельные камеры. – Хорошо, лейтенант. Разрешите идти? – Да, свободен. Уже загорался рассвет. Тьма постепенно отпускала небо, разбавляя его голубизной, но легче не становилось. Мало того, что усталость давила на плечи, так еще и голова раскалывалась, и виной тому не только раны, которые требовали куда более серьезной обработки, чем обычная перевязь. Из-за пожара, который пришлось тушить Тоширо, все же некоторая часть леса выгорела, и нам пришлось дышать дымом. Казалось, даже на зубах скрипел пепел. Хотя куда ощутимее будет скрипеть бюджет по страховым случаям. Что за проклятье такое? Я осмотрелась. Бой завершился пару часов назад, но шинигами стояли на ушах, носились туда-сюда, сопровождали пленных, продолжали прочесывать местность, а медики суетились над раненными. К счастью, офицер Окита позаботился о раненных из моей группы, он напоминал заботливого дядюшку, который ни на шаг не отходил от раненных подопечных. За что его, как петуха, гоняли медики. Хороший человек… Надо отыскать Иккаку или Юмичику. Тоширо отправился в главный штаб докладывать о ситуации, поэтому понять, что происходило на севере, я могла лишь у этих двоих. Они обещали вернуться с минуты на минуту. – Боже правый, Хинамори-чан! Что с тобой произошло?! От внезапного и довольно громкого оклика Исане я аж за сердце схватилась. Не успела я сориентироваться, как она подлетела пулей и, потянувшись к моим плечам, замешкалась, словно опасаясь, будто я рассыплюсь в прах. Ее беспокойный взгляд поднялся от расчерченных глубокими царапинами и ссадинами ног к перевязи под ослабленным кимоно, которая пропиталась кровью. Правый рукав у меня и вовсе отсутствовал, сгорев к чертям. – Все нормально, еще держусь. Лучше помоги другим ребятам, некоторые попали на мины, и им нужна срочная… – Хинамори, ты себя хоть видела? – Исане, – отпрянув и подняв руки в оборонительном жесте, я чуть нахмурилась, ощутив себя некомфортно. Пусть тело и изнывало от боли, я не могла заставить себя… просто взять и сесть. – Пожалуйста… Если расслаблюсь, если опущусь на землю, то не только не смогу подняться. Боюсь, что на меня нахлынет не только усталость. Но и волна воспоминаний о пережитом сегодня ночью. И как я отреагирую на это – один черт знает. Если никак – хорошо, но если слезы хлынут ручьем… – О, прости, мне надо идти, – хлопнув Исане по плечу, я обошла ее стороной и направилась к показавшемуся из-за лесной чащи Юмичике. – Хэй, ну что, какие новости? – Ну, можно сказать, что все под контролем, – обмолвился парень, тяжко вздохнув. – Десятый отряд с лейтенантом Мацумото собрал практически всех пленных, мы завершили осмотр убежища и уже передали дополнительную проверку второму отряду. – Значит, скоро они и к нам прибудут, – рассудила я. – А где Иккаку? – Остался с капитаном. Чего нам вдвоем туда-сюда бегать? – Хэ-х, значит, тебя, бедолагу, посыльным запрягли, – с долей жалости выдавила я из себя улыбку, на что собеседник развел руками. – Лучшего представительного лица от одиннадцатого отряда вам все равно не найти. А вот, глядя на тебя, плакать хочется. Ты хоть к медикам ходила? – Да что вы пристали… Перевязь тебе ни о чем не говорит? – Ее тебе сделала лейтенант Мацумото, да и то, когда мы только-только завершили захват штаба, – неодобрительно блеснув взглядом, напомнил Юмичика. – Не надо прыгать выше головы, Момо. За подобное тебя никто не похвалит. Не надо так говорить. Пожалуйста. От слов парня у меня на душе кошки заскреблись, стало не просто обидно, я даже почувствовала вспыхнувшую искру злости. Опустив расстроенный взгляд, к сожалению, смогла только сжать кулаки, да промолчать. Я сражалась, как и другие старшие офицеры, а в итоге только я и собрала больше всех увечий. Юмичика пятый офицер, но не то, что потрепанным не выглядел, даже сильной усталости не проглядывалось на его лице. – Да не расстраивайся ты, – видимо, мое подавленное настроение заставило его сжалиться, – зато какой погром устроила. Слышал, всех мятежников распугала, прям в духе нашего отряда. Так что… не все потеряно. – Да, – проглотив обиду, я поняла, что развивать тему бессмысленно, мои переживания тут никому не нужны. – Ладно, тогда… тогда ждем второй отряд, да? – Верно. Я пока заберу наших парней, и мы вернемся к северному штабу, если поддержка вам не требуется. – Валяй… кхм. Да, то есть, да. Одарив меня напоследок удивленным взглядом, Юмичика предпочел завершить беседу, направившись по делам. Я настолько раскисла, что позволила себе перейти на небрежный тон? Может, действительно стоит обратиться к Исане? Пусть рана на плече уже и не болела, да кровь остановилась, эффект от адреналиновой лихорадки проходил. Тело исчерпало лимиты, видимо, ноги держали меня из-за силы воли или банального упрямства. Отрицание, что мое состояние на самом деле куда хуже ожидаемого, наводило страх. Голова закружилась. Мне казалось, что я просто упаду назад и отрублюсь. Но не упала. Хотя ноги едва ли держали меня. – Говорил же, что тебе стоило успокоиться, – прозвучал над головой тихий голос Айзена, в котором побилась стальная нотка недовольства. – А теперь на ногах не стоишь. Я не знала, как реагировать на его слова. Даже тот факт, что я чуть завалилась на него, и поэтому продолжала стоять на ногах, вообще не произвел никакого впечатления. Я услышала лишь осуждение, с которым он ко мне обратился, однако мне хотелось проигнорировать его. И знать лишь глубину голоса, с которой мужчина обращался ко мне, чувствовать тепло его тела своей продрогшей спиной. Расслабив плечи и шею, я откинула голову назад и закрыла глаза. Даже если осудит, плевать. Даже если посчитает мой жест проявлением слабости и уныния, все равно. Сейчас мне нужен тот Айзен Соуске, который на глазах десятков зрителей разыграет доброго капитана и поддержит своего истощенного битвой лейтенанта. Потому что Юмичика прав – я не могу прыгнуть выше головы. Все, на что я способна сейчас, это быть слабым созданием, которое наивно полагает, что хищник не вцепится в него острыми когтями.