Всё перемелется в прах

Было больно — снова будет, я не плачу по тебе Это холод выжигает слёзы на моём лице Не хотела бы я видеть то, что скрыто впереди Тянет сердце грузом в пропасть, каменея изнутри ic3peak — сказка

      – Боже, я попала в рай…       Вот чего мне не хватало последние годы – банальной прелести жизни простых смертных, технологического прогресса, а также шикарного выбора сладостей, от которого во мне проснулся ребенок.       – Не ожидал такой отзыв о своем скромном магазинчике…       – Вы бы видели, что продают у нас в самых «элитных» местах… о мой бог, это вафли?!       – Ох, боже, – подавленно вздохнул Тоширо, словно родитель, отвечающий за своего бестолкового ребенка. – В общем, оставляю ее вам, Урахара-сан. В подробности меня не посвятили, но сказали, что вы в курсе всех деталей.       – Да-да, все верно, – словно болванчик закивал мужчина, чем вызвал у собеседника еще большее недоумение. – Не волнуйтесь, Хицугая-сан, я присмотрю за Хинамори-сан, а вы можете продолжать вашу миссию.       – Ну да, вроде того. Благодарю, – кротко поклонившись в знак завершения беседы, парень обратился ко мне: – Хинамори, если… ты чего творишь?!       – Что?! – набрав себе уже два пакета, доверху забитых конфетами, я потянулась за третьим, чтобы упаковать вафли. – Я зарабатываю деньги, могу себе позволить!       – Почему мне кажется, что ты выпросилась в мир живых не ради дела, а из-за этой ерунды?       – Ерунда – это наряжаться школьниками, вместо того чтобы банально ошиваться по городу в стандартной униформе, да без гигаев.       – Мы должны быть поблизости от Куросаки, и тебе бы стоило быть рядом с нами.       – Я ни за что не надену эту школьную форму… все, давай, не задерживайся.       – Господи…       Еще раз распрощавшись с Урахарой, Тоширо покинул магазин, в то время как я, завершив набивать пакеты, рассчиталась с девочкой, что помогла все упаковать в большой кулек. Уруру вроде ее зовут. И как только первый пункт был выполнен, настал черед вернуть внимание мужчине. Он словно ожидал, когда я к нему обернусь.       Улыбнулся.       – Выпьем чаю?       Почему бы и да? Тем более арсенал сладостей располагал к тому, чтобы настроиться на предстоящий разговор.       К сожалению, отправиться в мир живых в тот день, когда у меня родился план поговорить с Урахарой Кискэ, не представлялось возможным. А то это бы выглядело, как попытка сбежать из Общества душ на четвертый день после того, как Айзен раскрыл все карты. Думала через пару-тройку недель попросить Кьёраку, чтобы кто-то сопроводил меня к Урахаре, но… все слишком затянулось, вплоть до того момента, пока я не узнала, что Тоширо, Рангику, Ренджи и любимую парочку отправляют на подмогу к Куросаки Ичиго из-за первого аранкара, что появился в мире живых. И тогда меня ударило озарение того, что прошел уже целый месяц.       Месяц, который, сказать по правде, я в какой-то момент и не надеялась пережить.       – Все в порядке, Хинамори-сан?       Не отрывая потерянный взгляд от стола, я отрешенно кивнула и пригубила чай. Конфеты жевала без энтузиазма.       – Мне передали, что вы хотите поговорить со мной об улучшении техники пятигранного барьера, которую вы создали на основе других кидо, в том числе моего. Но… смею предположить, это не то, что вы хотели обсудить, верно?       Кивнув и напряженно выдохнув, я отставила чашку на столик.       – Урахара-сан, здесь… безопасно разговаривать? Я в том плане, что нас никто не услышит?       Внимательно присмотревшись ко мне, мужчина долгое мгновение помедлил, после чего мягко улыбнулся и щелкнул пальцами. Визуально ничего не изменилось, но я почувствовала, как источники духовной энергии вмиг исчезли за пределами комнаты.       – Теперь можете не волноваться. Смею предположить, речь пойдет об Айзене Соуске?       – Не только.       – Прежде чем вы отправились сюда, со мной связался Кьёраку-сан, и сообщил, что вы знали о тайной деятельности Айзена, находясь у него фактически в заложниках. С ваших слов. Однако, несмотря на все произошедшее в Серейтее в день казни Кучики Рукии, у них есть повод подозревать, что вы могли помогать ему по доброй воле. И что даже сейчас вы остаетесь его шпионом.       Значит, ему рассказали.       – На их месте я бы тоже так думала.       – А это не так? Не подумайте, что я вас обвиняю, Хинамори-сан. Даже если вы ему и помогали по доброй воле, этот разговор останется между нами. Айзен умеет идеально разыгрывать карты, и я поражен тому, что вы сумели хоть как-то предупредить Кьёраку-сана о своем положении. Только поэтому я могу сделать вывод, что Айзен, возможно, доверял вам или не видел в вас угрозу.       Аж чаем поперхнулась. Ни хрена себе он вывод провернул, я о ситуации в таком ключе даже не размышляла. Наоборот, казалось, что это чистая удача, а не оплошность Айзена в… доверии? Само слово «доверие» как-то не сопоставлялось с бывшим капитаном. Как и «оплошность».       – Вопрос только в том, как вы пришли к… как вы узнали об Айзене, о том, что он делает? – поправив веером шляпу, уточнил Урахара. – Он до дотошности осторожен, и я про него узнал, лишь потому что он показал себя.       – Что ж… на этот счет я и пришла поговорить с вами, Урахара-сан. И поэтому дайте мне слово, что о нашем разговоре не узнает ни одна живая душа. В противном случае мне будет угрожать опасность.       – От Айзена?       – От Серейтея.       В повисшей паузе прочиталось все напряжение и недоверие, которое вмиг подскочило во взгляде мужчины. Отозвался он не сразу.       – Хинамори-сан, это зависит от того, что вы скажете.       Этот разговор был сплошным риском, я прекрасно осознавала это, однако лишь Урахара Кискэ мог помочь мне добиться желаемого результата. От этого, можно сказать, зависело все. Я на 90% уверена, что он не просто выслушает, но и прислушается ко мне. В противном случае, конечно, придется пуститься в бега, что равносильно точке в моей истории. К счастью, мне позволили взять с собой духовный клинок, таблетка от высвобождения из гигая хранилась в кармане куртки. Только вряд ли удастся так просто удрать от эксперта кидо.       Но риск… того стоит. В крайнем случае, если Урахара передаст услышанную информацию Готей 13, все же оставался мизерный шанс сохранить свое положение.       – Потому что я не Хинамори Момо.       Секунду мужчина смотрел на меня с былым спокойствием, после чего лишь в его взгляде проскочило легкое недоумение. Он мне не поверил? Или же обдумывал услышанное?       – А кто же вы?       – Я не знаю.       – А где настоящая Хинамори Момо?       – Технически… я и есть Хинамори, точнее, ее тело, но вот личность и разум – нет. Об этом я и хотела поговорить, Урахара-сан. Понять, что произошло… Я ничего не помню о своей предыдущей жизни, только какие-то урывки на уровне интуиции. А то, что спровоцировало мое появление… это Айзен. Точнее, его эксперимент.       – Вот как… он рассказывал вам о нем?       – Нет, в этом и проблема. Единственное, что я помню, это как Хинамори столкнулась с меносом, что-то пошло не так, она потеряла весь отряд, а потом чуть сама не погибла. Айзен сильно интересовался, помню ли я что-то из событий того вечера. Сама же я озвучила ему догадку, что очнулась в теле его лейтенанта из-за его незаконных экспериментов. Он не отрицал этого, поэтому я и… пришла к выводу, что он что-то сделал. И из-за этого… я теперь здесь.       – Хм-м… Об этом еще кто-то знает?       – Теперь вы. Если бы об этом узнали в Серейтее… боюсь, меня бы убили, уничтожили, как то, чего не должно существовать. А я вообще ничего не понимаю… я просто очнулась в теле девушки, сохранив часть ее воспоминаний о будничных вещах… Я была в ужасе. Ничего не помню, не понимаю. Но другим было бы плевать на это. На то, что Айзен держал меня на коротком поводке, пытался убить, угрожал… Откуда бы Хинамори Момо знать о его экспериментах, если она сама не являлась одним из них? Пусть и по чистой случайности, как я поняла, но всем было бы все равно… Ведь если личность Хинамори исчезла, то какая разница, кто я, верно? От меня проще избавиться, чем…       – Договориться? Так поступил Айзен?       – Ну… после того, как Ичимару Гин насадил меня на катану, бросив подыхать в темном переулке – да.       – И как вы выжили?       – Использовала часть накопленной реацу, чтобы прижечь рану… и попыталась убить Айзена, вломившись к нему в комнату. Не самое мудрое решение, понимаю. Но тогда… у меня небольшие проблемы с самоконтролем были.       – И как давно вы появились здесь?       – Восемь лет назад.       – Оу, – аж удивился Урахара. – Довольно приличный срок. И вы сотрудничали с Айзеном все это время?       – Я бы назвала это «выживала», а не сотрудничала, – нахмурившись, не постеснялась поправить я мужчину. – Нет, где-то… шесть-семь лет, но, видимо, неладное он заподозрил с самого начала. Я, так скажем, по характеру очень мало похожу на Хинамори.       – И никто не заподозрил неладное?       – А с чего? – риторично уточнила я. – Да, поначалу я боялась, что своим поведением вызову подозрение, но всем хватило того факта, что после того, как я чуть не померла в схватке с меносом, решила изменить взгляды на жизнь. Так что…       – И, рассказывая все это, что вы хотите от меня услышать?       – Как минимум теорию о том, что вообще со мной произошло. Вы умны, Урахара-сан, и я вообще силюсь понять, что я такое. Шинигами по определению души с особой энергией. Но как душа может вселиться в душу? Или в духовную оболочку… я не знаю. У вас есть догадки на этот счет?       – Хм-м… – задумался мужчина. – Я не могу ничего сказать наверняка, не проведя исследование. В теории подобное, наверное, возможно. А вы… вы сказали, что с вами был отряд в ту ночь. Что с ними случилось?       – Не знаю. Насколько я помню… они уже были мертвы, я их видела мертвыми.       – Раненными?       – М-м… нет. Не уверена. Они просто лежали…       – Что ж, есть одно предположение. Айзен создавал свой хогиоку, и скармливал ему как простые души, так и души шинигами. Вероятно, семь лет назад он решил сделать то же самое с вашим отрядом.       – Только меня, похоже, он там не ожидал увидеть. Похоже, Хинамори отправилась на помощь своим людям. Исане сказала мне в госпитале, что я долго не приходила в себя… и потеряла огромное количество духовной энергии.       – Быть может, поэтому ваша душа паразитическим образом слилась с сущностью лейтенанта Хинамори Момо и подавила ее.       – Как-то смело для обычной души… – расценила я собственные возможности. Даже несмотря на мягкий характер, Хинамори обладала стойкой духовной энергией, уж куда более стойкой, чем моя душонка. – Тут, скорее, дело в личности, разве нет? Просто… мой занпакто изменился, причем кардинально, он фактически подавил и… уничтожил занпакто Хинамори.       – Подавил?       – Ну, пытался сначала голову проломить воображаемым камнем, а потом сжег в воображаемом костре.       – Оу.       – Да, меня тоже впечатлило, – нервно усмехнувшись, я откашлялась и добавила: – Но… по факту форма шикая практически… нет, она изменилась, но способность осталась та же. В моем деле было указано, как выглядит шикай моего занпакто, он оставил за собой суть… то есть применение огня, но изменил внешний вид. И… имя еще другое у него… да и вообще он стал парнем.       – О-о.       – Что «о-о»?       – Нет, ничего, – буднично отозвался Урахара, вдруг прикрыв лицо веером, вероятно, пряча глумливую ухмылку.       – Так, значит, дело может быть в хогиоку?       – Это только предположение, – вздохнул мужчина, разведя руками и возвращая себе собранный вид. – Нужно изучить ваш случай, чтобы сказать наверняка. По факту хогиоку является вещью, способствующей исполнению желаний своего обладателя. Не джин в бутылке, но как минимум оно управляет энергетическими потоками так, чтобы добиться желаемого результата.       – Я результат желания Айзена? – с откровенным непониманием уточнила я, скептично глянув на собеседника.       – Вы сказали, что Хинамори появилась там неожиданно. Возможно, это спутало карты Айзену, и он испугался, удивился, в любом случае потерял спокойствие, и хогиоку на это мог отреагировать. Мне остается только предполагать.       Хогиоку… интересно.       – А вы сможете сказать что-то более конкретное, если… не знаю, изучите меня? Я пришла сюда под предлогом обучения технике кидо, формировании пятигранного барьера.       – Но вместо этого хотите, чтобы я помог вам разобраться в природе вашего происхождения? Хм-м, понятно. Что ж, вполне ожидаемо. Если бы вы рассказали об этом Серейтею, вас бы отдали капитану Куроцучи, как подопытную свинку.       – Приятного мало. Это также одна из причин, которая не позволяла мне так просто выдать Айзена… Хотя, по большей части, я банально боялась, что меня убьют.       В моих словах, конечно, не вся правда, но и не врала я. Урахара не часть Готей 13, он множество раз помогал людям, оказавшимся в трудной ситуации – иногда любопытства ради, порой из-за выгоды. Но он вытащил из Общества душ вайзардов, спас мать Ичиго и помог Шибе Иссину, а также обучал самого Ичиго и помог Рукии. С последней, конечно, поступил не очень красиво, но нельзя быть бесконечно добрым и альтруистичным.       – Вы… расскажете обо мне Готей 13?       На мой вопрос Урахара напряженно вздохнул.       – Если расскажу, вас, вероятно, убьют. Как минимум посадят под замок. Я чувствую, что вы чего-то не договариваете. Однако ваш случай уникален и как ученый… как бывший ученый, я все же заинтригован. Возможно, мы сможем узнать что-то, что поможет нам одолеть Айзена.       – Вероятно… – была вынуждена согласиться я. – Есть еще кое-какие вещи, которые мне хотелось бы с вами обсудить, Урахара-сан. Мне дали два дня, чтобы погостить у вас. Затем в обязательном порядке мне придется вернуться в Серейтей… иначе меня линчуют. Без преувеличения.       – Понимаю… Тогда, почему бы не приступить сразу к делу? Там и продолжим наш разговор.       Сразу к делу, разумеется, я не спешила приступать, потому что имелась еще пара важных тем, требующих обсуждения. Честно говоря, чем больше слов вырывалось из моего рта, тем целеустремленнее я прокладывала себе дорожку по наклонной. Из всех в принципе знакомых мне людей в этом мире Урахара Кискэ являлся той независимой переменной, которая помогла бы мне не просто выжить, но и не остаться с голой жопой, you know. Тобимару назвал мой план безрассудством, я же предпочитала формулировку «рисковая стратегия».       К сожалению, Готей не дал мне достаточно времени, чтобы побыть с Урахарой и проработать каждую деталь по максимуму, так что пришлось обсудить наиболее важные аспекты. Мужчина слушал меня и, пусть оставался спокойным и внимательным, но по взгляду я поняла, что ему хотелось просто выйти в окно. Пришлось быть с ним максимально честной, чтобы он не передумал выкинуть в окно меня.       День пролетел незаметно, склонившись к позднему вечеру. На сладостях я долго не продержалась, из-за гигая голод ощущался неприлично остро. Судя по запаху, кто-то уже готовил ужин, в то время как мы с мужчиной, вернувшись с тренировочного полигона под магазинчиком, продолжили разглагольствовать. К счастью, из гигая хоть не пришлось сегодня вылезать.       – Значит… это нормально, что после уничтожения запретной метки во мне осталась накопленная реацу?       – Да, все верно. Я изучал эту технику, когда стал капитаном, и она служит не только средством накопления, но и неким резервуаром. Даже если отряд кидо уничтожил ее, сформированный ею резерв остается до тех пор, пока вы его не израсходуете. Конечно, со временем он и сам может опустеть.       – Хм… об этом ничего не было написано.       – Вы… видели рукопись? Насколько мне известно, она находится в запретной библиотеке.       – А-а, это… да, там и продолжает лежать, – почесав макушку, отозвалась я.       К счастью, от неловкой беседы нас отвлек парнишка, без стука вошедший в комнату и одарив Урахару напряженным взглядом со словами:       – Управляющий… этот парень все еще тут.       – О, боже мой, боже мой! – прикрыв лицо веером, запричитал мужчина. – Ради чего это лейтенанту лично преодолевать весь путь из Общества душ сюда… Ну, возможно, если надумает, постучит к нам. Не беспокой его.       – Эм… ну ладно.       Как ушел, так и пришел. В принципе, чем бы в дополнение Ренджи ни руководствовался, чтобы поджидать Урахару, он мог также «присматривать» за тем, чтобы я никуда не дала деру. По факту группе быстрого реагирования лишь наказали не спускать с меня глаз, чтобы не дай бог какие арранкары на меня не набросились дабы отомстить за предательство начальника.       Меня отвлек телефонный звонок. Из кармана куртки. Совсем забыла, что двенадцатый отряд в коем-то веке додумался снабдить нас новшествами мира живых для поддержания связи хотя бы во время вылазок. Пока мы в гигаях. Только вот проблема… кто, блять, звонит? Они отдельно дали бумажку с номерами телефонов друг друга, но про записную книжку в самом устройстве не догадались. Типа «вот эту кнопочку нажмете, введете сюда цифорки, и оно сделает дзинь-дзинь». Господи… гении науки.       – Не ответите?       – У меня плохое предчувствие, – пробормотала я, и все же ответила на вызов. Может, это консультант банка?.. звонит в одиннадцать вечера. – Да, слушаю.       Прозвучало как-то грубо, словно намеренно пыталась создать образ грозного собеседника.       – А-а, Момо, привет. Это Юмичика. Можем поговорить?       Бля-ять.       Еще немного, и взвыла бы от одолевшей меня паники, рука чуть автоматически не нажала на кнопку сброса вызова. Зачем нам выдали эти телефоны?! М-м, да. Так. Что делать? Притвориться мертвой?       – М-м, да, минуту… – постаралась как можно спокойнее ответить я, но губы скалывались в поток неприличных слов, а выражение лица так и говорило, что я хотела уже без чужой помощи выйти в окно. От заинтригованного взгляда Урахары стало еще хуже. – Я буквально на минутку, окей?       – Да-да, конечно, можете не спешить.       Чего ты орешь так громко?! Надо было сказать, что мы пиздец, как заняты.       Так медленно, пожалуй, я никогда не выходила из гостиной.       Да, насчет проблем и неловких ситуаций. Пытаясь отвлечься от своей драмы с Айзеном, я полностью погрузилась в работу, а также подписалась на увлекательный аттракцион имени Рецу Уноханы, о котором стоит упомянуть отдельно. Не сказать, что у меня было свободное время первые пару недель, но, когда я после очередного собрания лейтенантов, даже не подумав, согласилась проводить Ячиру до территории одиннадцатого отряда, а потом, разумеется, случайно столкнулась с неразлучной парочкой… да что вы знаете о неловкости?       Я напрочь забыла о том, что Юмичика поцеловал меня, я потом обещала поговорить об этом, как только приду в себя. Это, наверное, нужно быть совсем отбитой, чтобы подобное из головы вылетело. Хватило одного взгляда, брошенного на парня, чтобы почувствовать себя дезориентированной и испуганной. Серьезно, доводить до такой паники меня даже Айзену не удавалось. Чтобы я, пробормотав какие-то невнятные оправдания, развернулась и просто унеслась к чертовой матери, сверкая пятками…       Позорище…       Разговаривать по телефону было, честно говоря, даже хуже, чем лицом к лицу.       Ладно, глубокий вдох, выдох и погнали.       – Да, что такое? Что-то случилось?       – Эм, нет, ничего критичного. Просто хотел узнать, как ты… да и интересно было проверить, как работает это устройство.       – Телефон что ли?       – Да… знаю, звучит глупо, но… Ладно, забудь.       – Хм, да ладно, не страшно. Ну… я все еще у Урахары-сана, развлекаемся с кидо.       – В школу не пойдешь?       – Н-нет, ни за что, – мне аж худо стало от упоминания учебного заведения, – даже если просто под прикрытием… да и мне все равно только на два дня дали разрешение побывать в мире живых. Нужно все успеть сделать.       – Ясно… значит, ты не особо свободна? Просто…       – Юмичика, – осторожно перебила я парня, уже сообразив, к чему он клонил, – я понимаю, о чем ты хочешь поговорить. Прости, что… вела себя так последнее время, для меня это все… сложно. Некрасиво было так с моей стороны… избегать всего этого.       – Меня то есть? – усмехнулся Юмичика.       – Да, – виновато улыбнувшись, согласилась я. – Прости…       – Ну, тебя можно понять. Поэтому, так уж и быть, прощаю, а то и так выглядела нелепо, не хочу, чтобы еще сильнее чувствовала себя подавлено.       – О-о, да ты джентльмен, – не без сарказма подметила я. – Можешь утром завтра заглянуть в магазин Урахары. А то мне вроде как нельзя перемещаться без сопровождения.       – Они серьезно боятся, что на тебя нападут?       – Скорее, что я, как собака, сорвусь с поводка и побегу грызть всем глотки.       – Не сомневаюсь.       Даже немного жаль, что нельзя поделиться с ним правдой. Носить ее, словно непосильный груз, оказалось довольно тяжело, и разделить его удалось с теми, кто не рвался мне помочь. Потому что для капитанов в первую очередь важен Готей 13, а не благополучие одной девушки, которой не посчастливилось стать марионеткой гениального кукловода. По собственной воле… наверное. Там все сложно.       – Момо? Ты меня слушаешь?       Нет. Отвлеклась, но не на рассуждения, а из-за странного чувства, холодящего душу. Словно дыхание смерти, скользнувшее по оголенной шее.       – Прости, Юмичика, встретимся завтра.       Сбросив вызов и постояв мгновение, я вновь прислушалась к ощущениям, чтобы убедиться – мне не показалось. Метнувшись к двери гостиной и отворив ее, я бросила взгляд на Урахарау и без лишних слов поняла, что он также заподозрил неладное.       – Тоже чувствуете?       – Да. Но удивлен, что и вы…       Давление реацу, что хлынуло следом, уже точно не оставило сомнений о вторжении. Духовная энергии сильно напоминала Пустого, однако в разы превосходя не только по концентрации, но и количеству. Аранкары.       – Их несколько… и один из них очень силен.       – Видимо, Айзен, наконец, сделал свой ход, – невесело подметил Урахара, – значит, пять дней назад была просто разведка.       – Пять дней назад?       – Да. Появились двое, один из которых был довольно силен… а другой, вероятно, был еще сильнее.       Вот как. Черт. Я смутно помнила, когда аранкары явятся в мир живых, лишь знала о том, что Гриммджоу завалится со звездной братией, как только Тоширо и другие прибудут на помощь Куросаки. Стало жутко не по себе от мысли, что враг оказался так близко… враг. Враг ли?       – Хинамори-сан, – вероятно, заметив, сколь сильно я напряглась, осторожно обратился ко мне Урахара. – Напоминаю, что вам запрещено покидать мой магазин без сопровождения. Не то, чтобы я стал вас удерживать, просто не хочется, чтобы у вас появились проблемы.       Проблемы появятся в любом случае. Что ж, у меня есть несколько вариантов. Самый разумный – сидеть смирно и не высовываться, но тогда не факт, что мне представится возможность. Возможность поставить себя в еще более шаткое положение, но стать еще на шаг ближе к цели. Опасно… очень опасно играть с огнем.       Я обернулась к Урахаре. Он внимательно наблюдал за мной, не говоря ни слова, чем-то напоминал лиса, высматривающего добычу из-за тени кустов. После сегодняшнего разговора я вполне могу с уверенностью заявить, что он смотрел прямиком мне в душу.       Ладно. Может, я и осмелела после того, как карт-бланш с ролью жертвы сработал, хоть и не без костылей, но провернуть подобный фокус еще раз представлялось вполне любопытным. Блин. Страшно. Страшно от того, что в итоге слечу с одного из стульев, если не сразу с двух, на которых пытаюсь усидеть.       Но я решила, что выберу свой собственный стул.       Забравшись в карман куртки за пилюлей души-плюс, я кинула ее в рот и отделилась от гигая. Вакидзаси был при мне, придавал уверенности. Развязав декоративный шарф и скинув косодэ, оставшись в стандартных хакама и боди, заметила недоумение во взгляде Урахары. Не без причины, потому что руки практически сплошь покрывали бинты, а из-под горловины выглядывали бордовые линии порезов и синяков. Перчатки, что скрывали ссадины и сбитые костяшки, тоже пришлось снять, чтобы удобно держать меч в руке.       – Хинамори-сан… это?..       – Нет, это не Айзен со мной сделал, – предугадав вопрос, я встретилась взглядом с мужчиной и добавила: – Не переживайте.       – Выходить наружу для вас и так плохая мысль. А с такими ранами… Хинамори-сан… вы действительно уверены в том, что собираетесь сделать?       – Нет. Однако вы и сами чувствуете, что те, кто сражается, на пределе. Им должны были снять ограничители.       – Что ж, я всего лишь скромный держатель магазина сладостей, и не имею права вас задерживать. Надеюсь… вы знаете, что делаете. Если что-то пойдет не так, я ничем не смогу вам помочь.       – Понимаю, – вынуждено согласилась я и, тяжко вздохнув, поклонилась. – Благодарю за гостеприимство, Урахара-сан.       Не хотелось, конечно, обманываться, однако во многом выход в город, отклонение от безопасного пребывания под крылом Готей 13, диктовался не только заранее обдуманным планом. Я не просто желала к тебе вернуться, Айзен, куда сильнее мне хотелось нарушить твое спокойствие. Вмешаться в твои планы, подчеркнуть, что тебе следовало бы лучше держать на привязи не только меня, но и всех своих псов. Или правильнее сказать лиса?       За минувший месяц я пришла к неутешительному выводу, что без тебя мне просто скучно, и даже если ты притворялся, для этого тебе потребовалось хорошо понять меня. Я привлеку твое внимание. А если не выйдет… то, как минимум, заработаю очки в команде Готея.       Скрыв свое присутствие с помощью кидо и перейдя на сюнпо, я довольно быстро – даже стараться не пришлось – отследила наиболее мощный источник реацу, пылающий холодом. Там еще двое – Ичиго и Рукия. Значит, не ошиблась, это ты, Гриммджоу. Даже интересно, что в итоге получится. Он довольно силен, и месяц назад, возможно, я бы и думать боялась бросаться на рожон. Но… кое-кто научил меня не бояться. А лучше сказать – игнорировать инстинкт самосохранения.       Вложив больше духовной энергии в технику сюнпо, чтобы подчеркнуть фактор неожиданности, я с удивительной легкостью смогла подобраться к противнику, который оказался чересчур сосредоточен на бое с Куросаки Ичиго. Гриммджоу заметил меня лишь в тот миг, когда я поравнялась с ним и, выставив в его направлении руку, шепнула:       – Медленно.       Хадо №63: «Райкахо», скопившись в ладони яркой вспышкой, ударило в аранкара ослепительной молнией, треск которой разразился громким взрывом. Атака получилась не слишком сильной, не хватило времени, чтобы собрать достаточно реацу, поэтому я ничуть не удивилась, когда Гриммджоу вынырнул из облака дыма.       – Это… Хинамори-сан?       Оглянувшись вниз на удивленный оклик Рукии, я ничего не сказала, вернула внимание противнику.       – Вы же… вы же та девушка, – опомнился Ичиго. – Этот человек слишком силен, будьте осторожны! Я…       – Не суйтесь под руку, – предупредила я шинигами, медленно изъяв из ножен вакидзаси и не спуская взгляда с аранкара.       – Ну и ты кто такая? Девка, лучше уйди по добру, серьезно! – насмешливо бросил в мою сторону Гриммджоу, обратив внимание на Ичиго. – Я с тем парнем еще не закончил, хотя, может, повеселюсь и с тобой, если…       Боже правый, сколько болтовни…       Использовав сюнпо, я оказалась близка к тому, чтобы задеть аранкара мечом, однако его реакция оказалась прекрасной. Уклонился от первого замаха, но останавливаться я не собиралась. Перехватив вакидзаси, замахнулась в другом направлении, продолжая наступать, чем и заставляла Гриммджоу уклоняться до той поры, пока он также не решил прибегнуть к ускоренной поступи.       – Получай!       Реацу я его отслеживала куда быстрее, чем голос, но тот факт, что он дал о себе знать столь банальным способом, зайдя мне за спину, как-то расстроил. Наградив меня ударом кулака в спину, парень отбил меня прочь, однако не нанес урона из-за столкновения с бакудо №8: «Сэки», которое я успела сформировать для защиты. Голубая сфера мгновенно разрушилась.       Оттолкнувшись, вновь набросилась на Гриммджоу. Он уклонялся, и пришлось вложить в атаки достаточно реацу и прибегнуть к сюнпо, чтобы он, наконец, вытащил из ножен меч. Как только наши клинки столкнулись, я прочувствовала силу своего противника. Чтобы выдержать давление, с которым он напирал, пришлось использовать духовную энергию в качестве допинга.       Быстрый. Сильный. А еще играючи относился к сражению. Все равно что сражаться с Иккаку. Та же тактика, и, если я правильно поняла, сдержанностью Гриммджоу тоже не обладал. Поэтому, как только мы убедились, что не избавимся друг от друга за минуту, просто раздавая пинки, остановились.       Аранкар усмехнулся.       – Да ладно… я-то пришел, чтобы развлечься с этим пацаном, да поубивать к чертям всех, кого за каким-то хером оставил в живых Улькиорра. Про мелкую девчонку, я думал, это они про нее говорили… – глянул Гриммджоу на Рукию, – про другую ничего.       – А что такое? Боишься маленькой девочки?       – Закрой пасть, – угрожающе прорычал аранкар, сощурив глаза. – Я тебя раздавлю, даже пикнуть не успеешь.       – Да-а? – снисходительно улыбнувшись, постаралась я сохранить спокойствие. А вот в груди воспалялось знакомое тепло, от которого нервная дрожь пробегалась по телу. – Пищишь пока что только ты здесь.       – Ах ты сука…       Вновь сорвался, и на этот раз уже без довольной ухмылки, а с грубым оскалом на губах. Маска с клыками на щеке особо остро подчеркивала злость, которую мне удалось воспалить в Гриммджоу. Бить он стал куда сильнее, поэтому пришлось в большей степени уклоняться, но развить скорость мне не представлялось возможным. Все из-за ран, которые не до конца зажили. Хоть их и могли излечить, но… вы намеренно не стали этого делать. Не только в рамках тренировки, напоминания, что боль будет всегда сопровождать меня. Но и потому, что с такими ранами я не смогу сражаться в полную силу.       Хитро, капитан Унохана…       И из-за вашей хитрости противнику удалось отбить меня с такой силой, что блокировка бакудо оказалась бесполезной. Отлетев, словно шарик для пинг-понга, по которому ударили ракеткой, я врезалась в высокоэтажное здание и пробила собой стену. Жуткая боль обожгла спину, кости заломило, и это уже заставило меня разозлиться.       С трудом поднявшись на ноги и выбравшись из-под завала, усилила ток реацу к ранениям. Тренировка тренировкой, но сейчас не время расслабляться или быть пренебрежительной. Размялись и хватит.       Выскочив из дыры и пройдясь мягкой поступью по воздуху, я вернулась на поле боя. Немного удивилась, что Гриммджоу не убежал к Ичиго, который, похоже, и вправду чересчур буквально понял просьбу не вмешиваться. Хотя… учитывая, что в последнюю нашу встречу он видел меня доведенной до белого каления, да бросившуюся, очертя голову, на Айзена, понять можно.       – Ха-х! Жива что ли? Боже, девка, ты меня поражаешь. Но лучше уйди, пока не сдохла. А то…       – Милый Гриммджоу, – прервав его тираду, я намеренно сохранила в голосе надменность и спокойствие. Обращение заставило парня в первый миг растеряться, а затем оскалиться. – Я все еще стою перед тобой.       Аранкар помедлил с ответной репликой. Грозно прищурился.       – Откуда ты знаешь мое имя?       – Я многое знаю. Хватит играть, аранкар. Убей меня… или ты так боишься девочки, поэтому прикрываешься всеми этими благородными речами?       Его лицо аж исказило от злости, в глазах заблестела ярость, которую оказалось довольно просто разжечь небрежными словами. Поддавшись этому чувству, становишься слеп ко всему прочему, это я прекрасно знала по своему опыту. Злость и во мне шипела из-за боли, которая переполняла тело, а удар о здание послужил хорошим шлепком по самообладанию.       Тот, кто бездумно использует свою злость, проиграет, поддавшись провокации. Это первый урок, который преподала мне Унохана-сан в первом тренировочном бою. Словами ей не удалось раззадорить меня, даже обвинениями в предательстве или малодушии, а вот то, как она раз за разом бросала меня лицом в грязь, била, швыряла, оставляла следы от меча – взбесило моментально. Взбесила собственная слабость, что я не могла подняться на ноги и принять достойно хоть один удар.       Второй урок оказался куда более простым... и от этого не менее сложным. Чтобы научиться искусству убивать, требовалось следовать всего двум правилам. Всегда атакуй так, не словно пытаясь убить, а в действительности желая убить. Никаких попыток. Настроиться на убийство, и никаких иных вариантов. А злость, что разгоралась и служила катализатором к тому, чтобы потерять голову, вполне хорошо душила совесть и сожаления. Это могло помочь на первом этапе, но служило лишь временной мерой.       Искусство убийства следовало бок о бок с единой истиной – это готовностью умереть. Сражаться, не жалея жизни, не жалея тела. Идти со смертью рука об руку, балансировать на тонком лезвии ее меча.       Я помню все, что произошло за минувший месяц. Как ваш меч, Унохана-сан, пронзал мое тело, наносил порезы, слизывал кровь с кожи. Как ваши руки душили меня, вызывая дикий ужас и панику, оставляя пунцовые синяки на шее. Побороть страх перед смертью… или же сломаться, пав его жертвой – меня ждало два пути.       И каждый раз я ломалась после встречи с вами, Унохана-сан… каждый ебанный раз. Дрожала, плакала. Меня тошнило. Я не могла сосредоточиться на работе. Мне с трудом удавалось притворяться, что все хорошо. Люди думали, что я продолжала бояться Айзена и того, как он поступил со мной… Думали, что я избегаю их, потому что мне противна их жалость.       Отчасти это так. Но я чуть ли с ума не сошла от страха перед тем, чтобы брать меч и возвращаться к вам, заставлять себя через силу. Вы еще чуть-чуть, и сделали бы из меня сломанную куклу, которая не то что приходить в ярость уже не способна, но и просто держать меч в руках без дрожи.       Я так даже Айзена не боялась.       Я так никого, блять, не боялась… И в какой-то момент поняла, что не буду. Вы станете для меня страхом, Унохана-сан. Возможно, когда-нибудь, я овладею мастерством убийства и наслаждения боем не только в те моменты, когда мне срывало голову от адреналина. Сейчас вы помогли мне добиться куда более важной вещи – потерять страх перед любым, кроме вас.       – Серо!!!       В свой крик, казалось, Гриммджоу вложил не меньше злости и силы, чем в концентрированный удар жгучей реацу, хлынувший в мою сторону. Алая стена, от которой воздух раскалялся в мгновение ока, напоминала прикосновение адского пламени, которое в первый миг поразило меня. И, наконец, заставило почувствовать желанный трепет в груди.       – Кё:кан… Тобимару.       Защитившись от удушающей энергии серо барьером из реацу, я бросилась навстречу атаке, буквально нырнув в нее с головой. Это действительно напоминало прыжок в кислотное озеро, несмотря на защиту, кожу беспощадно жгло, а старые раны пылали огнем. И тем не менее боль напоминала, что я жива, что пока дышу, могу сражаться. Без риска… не добиться цели…       Сосредоточив силы в изменившемся клинке, заставив огонь пробежать по лезвию, я замахнулась и рассекла серо, направив в ответ сгусток пламени и, заодно, разбив атаку противника. Вылетев из алого зарева с занесенным над головой вакидзаси, я прочувствовала весь жар от того, сколь остро во мне разгорелся адреналин, притупляя боль.       Не смотря на увечья, несмотря на опаленную кожу.       Видеть недоумение во взгляде противника от безрассудного хода, что позволил мне приблизиться максимально близко, стало высшей наградой.       – Перемалывай, – призвала я Тобимару, резко спустив с клинка огненный залп, разразившийся высоким звуком, напоминающим крик из преисподней.       Попав под прямую атаку, застигнутый врасплох, Гриммджоу успел лишь выставить перед собой руки в защите от ослепительной вспышки пламени. Я не обманывалась, что это существенно навредит ему, но атака выглядела эффектно. Что плохо. Атакуй, словно желаешь убить – проще сказать, чем сделать.       Отпрыгнув и дождавшись, когда пламя угаснет и растворится облаком дыма, обнаружила, что удар все же задел аранкара – его руки и грудь покрылись багровыми ожогами. Выждав мгновение, парень опустил руки и одарил меня хищным взглядом, в котором оказалось куда больше холодной злости, чем пьянящей разум ярости.       Тихо засмеявшись, Гриммджоу хищно улыбнулся. А затем и вовсе сорвался на громкий смех.       – Великолепно, шинигами! Теперь ты стоишь того, чтобы тебя убить! Я искромсаю твое тело, не оставлю от тебя и следа, ты, мелкая тварь!..       – Спрячь свой меч, Гриммджоу.       Не прошло и года…       Появление Тоусена откровенно удивило аранкара, особенно тем фактом, что ему удалось незаметно подкрасться к нему за спину, ухватив за плечо. Обезумев от пыла боя, он даже не заметил, когда открылась гарганта. Честно признать, я тоже не совсем поняла, когда появился Тоусен, точнее, не признала в том колебании реацу его появление. Теперь стало понятно.       С трудом удержалась, чтобы не выдохнуть. Биться с Гриммджоу на смерть, конечно, любопытное испытание, но последняя минута боя показала, что пришлось бы самой удавиться, чтобы это реализовать. План с тем, чтобы преподнести в отместку Айзену голову шестого из эспады, оказался переоценен. Сильно переоценен. Хотя было бы эффектно. Обожаю свои амбиции…       Я все еще не готова вступать в бой с намерением убить.       Но… если Тоусен здесь, а Гриммджоу рвется с цепи в бой… это можно использовать. Хотя план, конечно, надежный, как швейцарские часы.       – Канамэ-сан… – не без напряжения глянув на мужчину, вернула внимание Гриммджоу. – Пришли вернуть маленького непослушного аранкара?       – Сука, я тебя сейчас…       – Гриммджоу, хватит. Не ведись на провокации.       – Какого черта ты вообще здесь делаешь?! – вырвавшись из хватки бывшего капитана Готея, взревел парень.       – Ты еще спрашиваешь? Ты самостоятельно вторгся в мир живых, взял с собой пять аранкаров, которых в последствии убили в битве. Ты нарушил наши законы.       – О, кажется, кого-то ждет неприятный разговор, – едва сдерживая усмешку, добавила я, вновь заставив Гриммджоу перевести убийственный взгляд в мою сторону. Верно, злись, давай… – Папочка недоволен. Послал вернуть собачку, сорвавшуюся с поводка?       Верно, я могла проиграть, могла погибнуть, бросаясь столь дерзкими замечаниями. Но страха не было, страх меня ни разу не касался, потому что злость, которая пропитывала тебя, Гриммджоу, ничто в сравнении с удушающей аурой Уноханы-сан. Я чувствовала, теперь чувствовала острое, пряное чувство в груди, наполнявшее уверенностью.       – Ну же… – отведя руку с мечом за спину и вливая в острие духовную энергию, в самый кончик, я провокационно улыбнулась. – Давай, шестерка.       – Сука, ну все, ты допрыгалась!!!       – Гриммджоу, стой! Не смей!       Дождавшись с бешено стучащим от волнения сердцем, когда аранкар окажется в опасной близости, я резко сжала рукоять меча, спуская вложенную реацу и буквально подрывая себя. Пламя Тобимару меня не тронуло, лишь выбросило взрывной волной, в то время как неплохо ударило Гриммджоу в лицо. Просто поразительно, я тоже вела себя столь дико и необдуманно, срываясь в чувствах?       Тень, промелькнувшая позади, спровоцировала быстро обернуться, подставляя меч для защиты. Однако встречной атаки не последовало, Тоусен даже меч не вытащил из ножен. Замешкавшись, я выругалась и приличия ради отмахнулась, заставив мужчину отступить. Точнее, переключиться на орущего в ярости Гриммджоу, бросившегося в моем направлении.       – Гетсуга Теншо!       Черная волна реацу закрыла меня от аранкара, заставив последнего в крайний миг затормозить. Честно признать, теперь пришел мой черед резко удивляться, я в недоумении бросила взгляд вниз. Парень не сорвался с места, наоборот, припал на колено – сил у него, видимо, не осталось.       – Ичиго… а-а!       Жуткий звон, ударивший по барабанным перепонкам, показался равноценным иглам, впивающимся в мозг. По телу будто ток пустили. Перед глазами все поплыло, я в спешке сконцентрировала реацу в голове, чтобы удержать себя от молниеносной потери сознания. Рухнув на колени, но сумев удержаться в воздухе, я подняла взгляд и заметила, что Гриммджоу также оказался оглушен. В отличие от Тоусена, который демонстративно вернул меч в ножны.       Шикай… сука…       – Вы не потеряли сознание, это впечатляет, – отметил мужчина, переместившись ко мне, использовав быструю поступь. – Хинамори-сан, прошу извинить Гриммджоу, он не знает, кто вы. Однако у нас есть приказ – вернуть вас к господину Айзену. Даже если вы будете сопротивляться.       – Какая честь… – без единой тени удивления не удержалась я от сарказма, с трудом уже удерживаясь на грани сознания.       Сбежать к Айзену – это, конечно, хорошо, но желание прикрыть свою прекрасную задницу все же не отпускало до последнего. Чтобы ни одна из сторон не могла уж наверняка поставить на мне крест. Уйди я добровольно – окончательно подтвердила бы свой статус предателя. Но вот роль похищенной принцессы произведет совершенно другое впечатление, как минимум оставит мне мизерный шанс, усиленный пылким боем с Гриммджоу при свидетелях.       Если бы я убила Гриммджоу, это, конечно, сильнее укрепило бы уверенность Готея в моей невиновности. Но я переоценила свои силы. Что оказалось довольно опасно. Проиграть бой нестрашно, но, если я проиграю битву, шанса придумать новый план действий уже вряд ли представиться.