Всё перемелется в прах

      – А как насчет семнадцатого района? Там довольно много пространств, да и лес ограждает жилые районы.       – Не забывай, что эти пространства люди используют в качестве полей для выращивания продовольствия, поэтому мы не можем утвердить эту территорию для учений.       – А что насчет скалистой местности? Вот тут, левее?       – Там много расщелин. Если кто провалится, то может пострадать.       – Мы вообще шинигами обучаем или кого?       На мой язвительный вопрос Тоширо лишь устало вздохнул.       Склонившись над картой, мы уже битый час пытались подобрать территорию для совместных боевых учений. На полигонах, полностью подготовленных для подобных мероприятий, верховное командование не видело смысла проводить учения. Потому что реальные условия в корне отличались от оборудованных территорий. Подобные танцы с бубном приходилось организовывать раз в четыре года. Обычно за один раз выпускали три отряда, что напоминало уже соревнования, а не учения.       В предыдущий раз пятый отряд состязался с седьмым и тринадцатым отрядами, вырвав безоговорочную победу. Помню, что в данное дело я вложила чересчур много сил, и бегала по зоне наблюдения, словно бешенная мелкая собака, координируя действия отряда, а также матерясь, радуясь победам, да и просто становясь местным развлечением. Во многом я желала, чтобы наш отряд победил, потому что за четыре года до этого нам повезло от слова «совсем», ибо нашими противниками выступали одиннадцатый и второй отряды. Вот тут я просралась, что прям дай бог. С одной стороны на тебя летели натренированные убийцы, а с другой – просто стадо дикарей. Эх, времена…       Тактику для удержания лидирующих позиций разрабатывали капитаны. Фактически, как главнокомандующие, координировали через лейтенантов перемещения войск. Задания приходилось выполнять разные, от уничтожения Пустых до захвата вражеского флага, например. Чем-то напоминало детские игры, но это зрелище привлекало много зрителей. К тому же победа гарантировала, что отряду перепадет больше денег из бюджета, да это и прекрасная возможность для шинигами зарекомендовать себя.       В этом году вновь настал звездный час пятого отряда, и нашими соперниками должны были выступить десятый и двенадцатый отряды. Но учитывая отношение Маюри к подобного рода мероприятиям, естественно, мы с Тоширо не дождались его появления. Проблема ведь и в том, что подготовка тоже лежала на плечах выбранных отрядов. И я помню, что за дичь это была.       – Может, сюда?..       – Вот это…       Потянувшись в одно направление карты, мы с парнем столкнулись пальцами, что заставило его тут же отдернуть руку и сжать в кулак. Его аж передернуло, взгляд на мгновение заполнила тревога, которую Тоширо с отвращением попытался подавить.       – Давай… давай сделаем перерыв.       Не только не дождавшись моего согласия, но и не рискнув поднимать на меня взгляд, капитан десятого отряда развернулся и направился к выходу из моего кабинета. Лишь у двери он задержался и обронил неразборчивое:       – Прости…       Проводив парня сожалеющим взглядом, я устало вздохнула, опустив взгляд к карте. Два года прошло, однако он все еще не мог сдержано вести себя при мне, его то и дело передергивало от случайных прикосновений. Хотя, в сравнении с тем, как Тоширо реагировал на меня поначалу, он просто смотреть в мою сторону не решался. Обида вцепилась в него, словно клещ, но куда сильнее беспокоило, что он теперь смотрел на меня, словно на дикого зверя: вроде тихий сидит себе, но не знаешь, когда он набросится на тебя вновь.       В принципе, еще повезло. Потому что, несмотря на внутреннюю борьбу, Тоширо хотя бы разговаривал со мной и пытался вести себя дружелюбно. А вот с остальными мои отношения просто пошли по жопе. С чего бы начать? Ну, допустим, с того, что капитаны, да лейтенанты, челюсти чуть не обронили, когда меня не только допустили к экзамену на должность капитана, но еще я и сдала его. Три капитана, помимо главнокомандующего, засвидетельствовали сдачу теста, и этого хватило, чтобы получить звание. Забавный факт… Укитаке Джоуширо не был одним из них, потому что, несмотря на посвящение в тайну, он сомневался в правильности подобного решения.       Я, конечно, чуть выпала, но еще сильнее выпала, когда по просьбе Уноханы-сан на замену Укитаке свидетелем сдачи экзамена пригласили Зараки Кенпачи. Кхм, да… прикольно, что ж.       И, в общем-то, уже как полтора года, даже больше, я ношу звание капитана пятого отряда. Одна мечта сбылась, но, возможно, подобным поступком я создала довольно неприятную атмосферу для своего отряда со стороны других подразделений. Хотя на рядовых шинигами особо ничего не сказалось, я слышала, что старшие офицеры часто затевали драки с другими дивизиями. Я их сильно не ругала, однако откровенно намекнула, чтобы зачинщиками неприятностей они не становились.       Остальные капитаны, конечно, пошипели, особенно представители аристократии, но успокоились через пару месяцев, выказывая тактичное пренебрежение поначалу. Сейчас, конечно, успокоились, за два года у них появилось куда больше проблем, чем продолжать смотреть на меня, как на говно.       Но вот что действительно пострадало, так это отношения с лейтенантами и офицерами из других отрядов. Ой, блин, тут целая эпопея. Итак, у кого же я до сих пор не покинула черный список?.. Да, блять, почти у всех. Знаете, им жопу рвет больше от того, что меня допустили до звания капитана, вот, серьезно. Видели бы вы лицо Иккаку, когда он узнал, что еще и его капитан одобрил мою кандидатуру, а-а-а-а! Ору чайкой, серьезно.       И что-то мне подсказывает, что дело не в банальном неверии в историю, что я положила свою жизнь и репутацию, чтобы подобраться к Айзену и ударить его в спину. У меня такое чувство, что им просто завидно, вот и все. Либо меня перестали звать на пьянки, потому что это лишь дело лейтенантов и старших офицеров, you know. Как-то обидно, но… в общем-то, не сильно изменило мою жизнь. Я и до всей заварушки с Айзеном не сказать, что часто составляла компанию на гулянках.       От меня не отвернулось лишь несколько человек, и одним из них была Рангику, которая, казалось, лишь стала теплее относится. Думаю, правда о том, что наши отношения держались на лжи, в момент сменила бы искреннюю заботу на лютую ненависть. Но истинное положение дел знали только двое: один из них – я, а другой заперт на восьмом подземном уровне тюрьмы.       Так что…       – Э-эй, вы закончили?       Сидя на диванчике в комнате отдыха, да беззаботно попивая чай в параллель изучая какие-то документы, Рангику окинула меня улыбающимся взглядом. Но заметив мое удручающее состояние, уточнила:       – Что случилось?       – Я опять вспугнула Тоширо… – подойдя к плите и поставив чайник, удрученно пробормотала я. – Пошел прогуляться, похоже.       – Дай ему время, все образуется.       – Да уже два года прошло…       Чуть не ляпнув «сколько дуться можно», в довесок добавила мысль, что после того, как меня, например, на катану насадили, я пришла в себя довольно быстро. Хотя мои внутренние органы не превращали в жаркое, но…       Оглянувшись и порадовавшись, что хоть удалось до конца, наконец, обставить комнату отдыха в современном стиле с адекватной электрической плитой и, господи боже, холодильником, подумывала теперь стрясти бюджет на кофе-автомат. Хочу капучино, с пенкой, вкусный такой, чтобы кислинкой отдавал… А не это дерьмо из пакетика.       – Хотя, Тоширо еще хорошо держится, – развела я руками, распахнув окно и подставив лицо навстречу прохладному ветру. – Сой Фон, по-моему, не перестает рыскать вокруг меня день и ночь.       – Она приходила к тебе?       – Нет, я просто замечаю слежку за собой до сих пор. Серьезно, почему все думают, что я помогла заточить Айзена ради того, чтобы… чтобы что? Его вытащить оттуда? Я? Серьезно? Одна пойду штурмовать тюрьму?       Чайник засвистел, выплевывая пар из носика, поэтому, принявшись заваривать чай, да вздыхать параллельно, я запоздало обратила внимание, что Рангику умолкла. Смотря на чашку с остывшим напитком у себя в руках, она тихо прошептала:       – Если бы Гин был жив, к нему бы, наверное, также относились… или хуже. Возможно, его бы посадили в тюрьму, учитывая, сколько людей он убил… В какой-то степени ему, наверное, повезло.       – Не ожидала услышать от тебя такое.       – За два года боль успокоилась, но… я не перестаю думать об этом. Наверное, эгоистично желать, чтобы он был жив, даже если бы ему пришлось сидеть в тюрьме, верно? – горько улыбнулась девушка.       О, в таком случае, мы бы с ним там сидели на пару. Что-то подсказывало, молчать о моей искренней причастности к злодеяниям Айзена, парень не стал бы. Так что, спрятав лицо за чашкой, выдержав солидарное молчание, я сделала глоток чая. Чтобы секундой позже подавиться.       – Момо!!! Какого черта ты там прохлаждаешься?!       От громкого оклика, донесшегося с улицы, у меня аж сердце прихватило. Чай обжог язык и нёбо, пришлось выплюнуть напиток и скривиться, едва не замычать от того, что кипяток еще и на руку попал. Пересилив желание выпустить чашку из рук, чтобы потом не убирать пол, я преисполнилась достаточным гневом, чтобы уверенно выглянуть в окно и заорать в ответ:       – Чего ты разорался, патлатая мразота?! Дай мне чай попить спокойно!       – Работа себя не сделает, тупица, я что ль за тебя отчеты должен перепроверять?! – крикнул в ответ Синдзи.       – Это твоя работа, ебанько! На кой хрен ты вообще согласился идти ко мне в лейтенанты, когда несколько капитанских мест свободно?! Там бы и устанавливал свои правила, с моим отрядом такое не прокатит!       – Это мой отряд, я был капитаном намного раньше тебя! Это дело принципа смотреть, как твоя лживая морда не намудрила еще чего!       – Ты должен смотреть за тем, как старшие офицеры сдают план-заказы на работы, а не за моим прекрасным лицом! – взвизгнула я, метнув в Синдзи чашку с кипятком, от которой он, к сожалению, сумел увернуться.       – Ты вообще с головой дружишь?! – вспыхнул мужчина. – Это имущество отряда, нас страховая из-за тебя скоро в черных лист внесет!       – Пусть встанут в очередь, у меня!..       – ДА ЗАТКНИТЕСЬ ВЫ ОБА!       Гневный оклик Окиты, разнесшийся, наверное, не только над территорией пятого отряда, но и над Серейтеем, заставил нас с Синдзи захлопнуть рты. Не удивлюсь, если офицер уже попивал корвалол, потому что мы с лейтенантом жили, как кошка с собакой, и в любой подходящий момент пытались выцарапать друг другу глаза.       Естественно, на этом наша перепалка не завершилась. Пытаясь перекричать друг друга жестами, накладывая на это чтение по губам, я в конечном итоге адресовала мужчине несколько средних пальцев, после чего закрыла окно.       Должности капитана, как говорится, радовалась я до того момента, пока начальство в добровольно-принудительном порядке не представило мне вот это патлатое ебанько в лице нового лейтенанта. В тот момент, наверное, я прочувствовала всю боль, что меня ждала от столь… блять, ну, интересного решения.       Статус вайзардов еще долго являлся предметом для дискуссии Совета 46-ти, восстанавливать их в звании старейшины не решались по той причине, что бывшие шинигами все еще могли таить на них обиду и в итоге прийти по их души. Но как минимум у Синдзи обида таилась куда сильнее на Айзена, и на меня, учитывая, что последняя наша встреча оставила ему небольшой ожог на лице. Подали его роль лейтенанта под соусом наставничества и помощи в несении нелегкой капитанской ноши. На самом деле, как я поняла, это был дополнительный ограничитель моей свободы действий.       В каком-то смысле – да. Нервы мне Синдзи мотал каждый день. Но в другом смысле он сосал попу, потому что это я здесь была капитаном, в то время как от решений лейтенанта на официальном уровне ничего не зависело. Вообще я хотела бы себе нормального лейтенанта, даже в годы своего «правления» мужчина не отличался особой инициативностью и трудолюбием. А здесь только ходил и ныл, что ему приходится выполнять операционную работу, да с бумагами возиться. Естественно, это ж лейтенантская должность, welcome to the hell, придурок.       Хотя, в каком-то смысле, он мне нравился. Я чувствовала в нем родственную душу. Такую же токсичную и самодовольную, которая постоянно просила отгулы в самые неподходящие моменты. Мне назло. Серьезно.       Кстати, об отгулах…       – Да у вас просто идиллия… – неловко засмеявшись, отметила Рангику. – Думала, это я умею выводить из себя капитана.       – Он согласился быть лейтенантом пятого отряда мне назло. У меня вообще не спрашивали, хочу ли я себе такого помощника.       – Его можно понять, он же как-никак… то есть ты… ну, понимаешь. Прости. Ведь все сейчас на взводе из-за последних событий. О, ты же знаешь, что Ичиго-кун вернул себе силы шинигами. Я даже немного рада, – поспешно перевела тему Рангику, но теперь мне стало не по себе.       – Ага, помню.       И помню, что последует в ближайшее время за этим…       – Что-то ты не выглядишь радостной. Что-то случилось? Ну, помимо твоего лейтенанта.       – М-м, нет ничего такого, просто… просто… а, рука немного ноет, – ухватившись за первую попавшуюся мысль, я помахала правой рукой в перчатке и неловко улыбнулась.       – Так и не удалось разделить ее с занпакто и вернуть в прежнее состояние?       – Двенадцатый отряд говорит, что это симбиоз, и по факту ничего опасного он не представляет, хотя довольно любопытный феномен. Странно, что Маюри так и не пришел, я думала, хоть воспользуется предлогом обсуждения этих учений, чтобы еще раз посмотреть на мою руку. Но… мне же проще. Наконец хоть пару дней ото всех отдохну… хотя по тебе буду скучать, разумеется.       – Ха-х, отдых всем нужен, – подметила Рангику, – куда поедешь, если не секрет?       – Навещу бабушку, наверное, а в основном буду шататься то тут, то там. Хотела заглянуть в пару интересных мест.       – Оставишь моего капитанчика со своим лейтенантом? Не боишься, что поможет устроить переворот? – в шутливой манере полюбопытствовала девушка.       – Я тогда ему все волосы сбрею вместе с бровями, если задумает что неладное подумать в сторону политики отряда.       – Мда, повезло лейтенанту твоему…       – Я вообще-то про обоих говорила, – мрачно подметила я, блеснув злобным взглядом, хотя лицо продолжала украшать улыбка. – Так что, намекни Тоширо, чтобы он тоже особо не мотивировал этого патлатого, договорились?       – Э-э, да… конечно.       Честно говоря, понятие отпуска в местной культуре было сильно притянуто за уши. Если и удавалось уйти от работы на пару-тройку дней, считай, отлично провел время, а если бы вздумал запросить аж целую неделю, а то и две, то на тебя посмотрели бы, как на сумасшедшего. Помню, как после восьми месяцев пребывания в шкуре Хинамори попросилась в отпуск на десять дней… Айзен на меня посмотрел так, словно я с тем же успехом могла запросить у него уикенд в Лас-Вегасе с кокаином и шлюхами.       Остаток дня удалось продуктивно завершить подготовкой к учениям, однако я даже не знала, есть ли какой смысл в данном упражнении, учитывая, что грядет нападение квинси. О котором, разумеется, я никому не рассказывала. Да и как рассказать? Последуют встречные вопросы, откуда я обо всем узнала и прочее, а учитывая, что и так по тонкому льду хожу из-за Айзена, в моих силах оставалось лишь максимально подготовить свой отряд. К счастью, людей не сильно удивляли усилившиеся и участившиеся тренировки, все было обусловлено подготовкой к боевым учениям.       Оставив в своих апартаментах хаори и сменив униформу шинигами на обычную одежду темных тонов – да здравствует шоппинг, – захватила заранее приготовленную сумку и отправилась в путь. Время обещало пройти с максимальной пользой, но для этого пришлось переться на другой конец Серейтея, оставив Готей 13 где-то позади.       Горячие источники, горы, ну, и, разумеется, сопровождение от второго отряда, которое, похоже, и не пыталось прятаться. В принципе, на личной жизни я давно поставила крест, точнее, на том, что каждый мой шаг не обходился без чужого внимания. Хотя, мне вот интересно, как эти разведчики докладывают о том, чем я порой занимаюсь, я бы заслушала их, серьезно. И посмотрела бы на выражения их лиц. Особенно на выражение лица Сой Фон при зачитывании доклада.       Подождите. Так вот почему она… а-а. О-о. Значит, настолько моя репутация уже в никуда... Ясно-ясно. Ясно.       Вообще такие вылазки к черту на рога были довольно утомительны, но коли уж я теперь капитан, то стоило хоть попытаться сохранить остатки своей репутации. Если б было, что сохранять, но…       Небольшую гостиницу с отдельными онсен под каждый номер мне посоветовала Рангику еще пару месяцев назад, но меня интересовали не столько спа-процедуры, сколько близость к горам, в которых относительно легко затеряться. Хотя, меня куда сильнее вдохновляли гостиницы, где если стояла дверь в номер, то с замком и, желательно, что б стены были не деревянными, а прям бетонные. Но тут, видимо, извините.       В коридоре тишина, что довольно удивительно для четверга. Ожидала как минимум засвидетельствовать одну пьяную веселую компанию. Но учитывая, сколько стоит снять номер на одну ночь, немного понимаю, почему здесь было так спокойно.       Постучав в дверь, с максимальной серьезностью произнесла:       – Отдел тайной полиции. Откройте дверь, если не хотите, чтобы ее выломали.       Не прошло и десяти секунд, как створка медленно отъехала в сторону, а я чуть не засмеялась во все горло от выражения лица, с которым показался на пороге Юмичика.       – Ну у тебя и чувство юмора…       – Ха-ха-ха, ну, частично это правда, они тут где-то шляются, но где именно не знаю.       – Боже, заходи уже.       Нервозность определенно добавляла парню шарма, он едва ли не затащил меня внутрь, поспешив закрыть дверь.       – К твоему сожалению, знающим людям все уже известно о моей личной жизни, поэтому не стоит так тревожиться.       – Знающие люди знающими людьми, но… знаешь ли, торчать тут целый час… я уж думал, ты не придешь.       – О-о, простите, надо было прошествовать сюда в капитанском хаори, да?       – Нет, конечно, но почему так долго?       – Какая тебя собака укусила? – одарив парня недоумевающим взглядом, я прошла в комнату, и, бросив сумку куда-то в угол, осмотрелась, отмечая довольно богатый интерьер. – А тут довольно уютно.       – За такие деньги-то…       – Да не бубни ты, как бабка. Я ж плачу, так что… наслаждайся, моя маленькая содержанка.       – Пф, это явно была плохая идея, – состроив недовольный вид, сложил на груди руки Юмичика и прошептал: – Уж лучше б просто потренировались на полигоне, как и обычно, а не… вот это все.       – Ну, не знаю, как «вот это все», но я себе взяла отгул не для того, чтобы просто «потренироваться на полигоне». В этих горах полно слепых зон, так что хоть попробуешь иные тактики нападения. К тому же, – подойдя к парню и игриво щелкнув его по подбородку, усмехнулась тому, сколь обиженно и недовольно он отвернулся из-за этого. – Не нравится мне, что ты опять начал язвить и шипеть на меня, словно дикий кот.       – Иного отношения от меня ждешь?       Невинно улыбнувшись, я оставила колючий вопрос без ответа, чем заставила Юмичику пусть немного, но напрячься. Неужели не понимал, что подобным поведением только раззадоривал меня сильнее?       – Поскучай еще минут пятнадцать. Мне надо освежиться, иначе просто сдохну…       – Тебе выкопать могилу на заднем дворе?       – Чем? Своими ухоженными ручками? – не удержалась я от колючей усмешки, покачав головой.       Надо отдать должное сервису гостиницы, хоть душ был в каждом номере, а не просто ведерко, да ванная. Вода помогла снять спесь напряжения, сегодняшний день оказался невероятно выматывающим, а под конец уж пришлось чуть ли не отбиваться от Синдзи, вырываясь из офиса. В какой-то момент меня посетила мысль, что не хочу никуда идти, даже выходить из ванной, не то что отправляться завтра спозаранку в горы. Не хотела вообще возвращаться в Готей…       Мысль о нападении квинси зудела в голове, словно заживающая рана. Помня, какие разрушения принесет Яхве со своими подчиненными, не могла не беспокоиться о судьбе своего отряда. Я старалась в последний месяц давать как можно больше командировочных, а молодняк отправлять на дежурство в окраины Руконгая. Уже с трудом помню, как и когда должна напасть армия в белых одеждах, поэтому мои действия ожидаемо вызывали у Синдзи возмущения. Он не понимал, почему я старалась распределить людей подальше от штаба, в то время как приближающиеся учения требовали, наоборот, собрать всех поблизости.       А еще нападение квинси сулило и временное освобождение персонажа, с которым я не общалась уже пять месяцев, если не дольше. У меня было дурное предчувствие. К счастью, наша ментальная связь являлась односторонней, от меня зависело, сумеет ли Айзен затронуть мое сознание. Поначалу его угрозы воспринимались мной чем-то в духе «посидишь – перебесишься», но сейчас… не знаю. Ничего не знаю. Не знаю даже, не грохнут ли меня квинси.       Выбравшись из ванной, накинув на голое тело легкий хлопковый халат, обнаружила номер пустующим. Чуть не фыркнула от удивления в духе «здрасьте, приехали», но чуть приоткрытая дверца, ведущая во внутренний дворик, дала подсказку. Выйдя наружу, обнаружила Юмичику сидящим на полу веранды, да смотрящим на темное небо, усеянное звездами.       Тишину разрушал стрекот ночных цикад.       – Завтра проведем целый день в горах, – нарушила я затянувшуюся паузу. – Потренирую тебя в кидо, а затем поработаем над высвобождением шикая. Я хочу посмотреть, как долго продержусь, если ты будешь поглощать мою реацу.       – Теперь ты меня тренируешь, да? Иронично.       В словах парня не нашлось ни намека на сколь бы то ни было теплые эмоции или хорошее настроение, он говорил тихо, словно обиженный ребенок, и упрямо смотрел куда-то вдаль.       Я приняла его настрой со спокойствием, и тем не менее уступать, дабы не задеть его самолюбие или ж тонкую душевную натуру, не собиралась.       – Ну а что делать, если в последней битве тебя чуть не выкосили одним точным ударом?       Как и ожидала, мои слова заставили его не просто напрячься, но и скривиться. Опустив взгляд к рукам, которые он держал у груди и сжимал в кулаки, Юмичика шумно выпустил воздух из носа. Подойдя к нему и аккуратно проведя пальцем по его щеке, только заставила отвернуться и издать недовольный рык. Ожидаемо, так что в ответ, раз по-хорошему мы не хотели, ухватила парня за подбородок и задрала голову, заставив посмотреть на себя. Одарив меня раздраженным взглядом, Юмичика попытался сопротивляться, похоже, проформы ради.       Бегло улыбнувшись, вновь вернула себе серьезный настрой.       – Думаешь, сможешь так всегда со мной обращаться? – зашипел парень.       – Но ты же сам это позволяешь, – крепче стиснув нижнюю челюсть собеседника и заставив его поморщиться, подметила я очевидный факт. – Ты пришел сюда сам, ждал меня, хотя никто тебя не заставлял. И даже сейчас, когда я держу тебя, ты не вырываешься и не пытаешься отстраниться, а только шипишь, словно дворовая кошка.       Отпустив Юмичику, чтобы не дать ему самостоятельно отстраниться раньше, я подбила его под ахиллово сухожилие, заставив разогнуть колени и уронить ноги. Неожиданный выпад заставил его чуть припасть и уронить руки на пол, чтобы не свалиться, несмотря на стену за спиной. Возможно, Юмичика и хотел метнуть в меня раздраженный взгляд, но предпочел опустить его, да с таким возмущенным и обиженным видом, словно его толкнули в лужу. Я же, переступив через него и опустившись на колени, продолжала наблюдать за ним чуть свысока.       – Посмотри на меня.       Просьба возымела противоположный эффект, заставив парня лишь отвернуться.       – Слишком грубо, да? Ты же не хочешь, чтобы я заставляла тебя… наверное, нужно попросить вежливо, верно? – проведя тыльной стороной пальцев по щеке Юмичики, я мягко улыбнулась и добавила: – Посмотри на меня. Пожалуйста.       Нервно переведя дыхание и болезненно зажмурившись, парень все же исполнил просьбу, но глянул исподлобья с таким видом, словно делал огромное одолжение. От этого взгляда у меня приятно защемило под сердцем, от которого тепло разлилось по груди.       – И это происходит раз за разом, Юмичика, и ты это понимаешь. Ты раз за разом думаешь, что сможешь сопротивляться, наконец, оттолкнуть меня, но раз за разом этого не происходит. Верно?       Не дав парню ответить на риторический вопрос, я подалась вперед и, обхватив его лицо, накрыла губы долгим поцелуем. Первой реакцией, ожидаемо, стала попытка отстраниться, но дальше стены ему было не уйти, что позволило проявить мягкую настойчивость. Юмичика сопротивлялся, насколько позволяла его собственная выдержка, но против моего языка, что смачивал его соленые губы и пытался проникнуть ему в рот, он быстро сдавался. Тихо, протестующе застонав, он схватил меня за плечи, вяло пытаясь оттолкнуть от себя, но, когда его попытка стала более решительной, я сползла рукой к его шее, обхватив которую, прижала парня к стене.       Разорванный поцелуй скрепляла тонкая нить слюны между нашими губами, которую я разорвала и слизнула. Смотря в блестящие недовольством, которое постепенно перекрывало возбуждение, глаза парня, немного надавила на его гортань, заставив захрипеть.       – Хорошо… – тихо прошептала я, а затем, чуть сместившись, и уперев колено между ног Юмичики, вынудила его кротко застонать, хотя это больше напоминало попытку перевести испуганный вздох. – Очень хорошо…       Убрав с шеи парня руку и прильнув к ней губами, я оставляла влажные узоры, спускаясь к ключице. Тонкая кожа так и манила оставить на себе след; посасывая ее или покусывая, запутывая пальцы в волосах парня и крепко сжимая их, слышала нервные вздохи с изредка пробивающимся голосом. Как же это красиво…       – Не надо… прекрати это…       В ответ на довольно забавную просьбу забралась правой рукой под отворот кимоно, которое и так уже слетало с плеч Юмичики, и, проведя когтистыми пальцами по обнаженной груди, сжала его сосок. Пусть рука и пряталась за тонкой, но прочной тканью, это не уменьшало чувственности движения, из-за которого парень не сдержал громкий и слегка возмущенный стон.       – Черт… больно же. Отпусти…       – Отпустить? – уточнила я, прошептав вопрос на ухо. – Хочешь, чтобы я отпустила?       – Я что ли неясно говорю? – переведя шумное дыхание, зарычал Юмичика. – Уйди от меня…       – Что ж… как скажешь, – бодро согласилась я и, адресовав парню невинную улыбку, исполнила его просьбу, поднявшись с колен и чуть отступив. Немое удивление, вслед за которым во взгляде проскользнула растерянность, меня позабавили. – Что такое? Выглядишь… расстроенным.       Тяжело дыша, Юмичика упрямо смотрел в пол, да с таким видом, словно был готов взорваться от злости. Мой тихий надменный голос лишь подлил масла в огонь, но куда сильнее уязвленного самолюбия пылало его тело. Щеки слегка рдели от притока крови, но куда большую проблему теперь для него составлял приток крови совершенно в другое место.       Я тихо усмехнулась.       – Могу продолжить… по тебе как-то не скажешь, что…       – Просто уйди. Не трогай меня.       – Матерь божья, сколько драмы, – в издевательской манере развела я руками, а затем, переведя дух, довольно холодно добавила: – Я буду ждать две минуты. Хватит думать, что твоя гордость что-то стоит, Юмичика. Уж явно не пытайся ею оправдываться, когда тебя трясет от малейшего моего прикосновения. Если бы ты думал о гордости, то не появился бы у меня на пороге спустя пару дней после нашего с тобой разговора в госпитале два года назад.       Вернувшись в комнату и переведя дух, не стала закрывать дверь на веранду, а просто прошла к мини-бару, где лежало несколько видов конфет, в том числе шоколад. Отправив маленький кусочек в рот, рассосала его до вязкой сладости, запив водой.       Позади скрипнули половицы. Ожидаемо. Он всегда возвращался… всегда.       Накрыв мою поясницу ладонями, Юмичика сдавленно выдохнул и, уткнувшись лбом мне в макушку, измученно прошептал:       – Почему ты это делаешь со мной? Почему?..       Устало вздохнув, в сотый раз повторила:       – Потому что ты не послушал и пошел за мной… и из-за этого чуть не умер. Не умер от моей руки. Ты хоть понимаешь, что за ужас я испытала, когда увидела, как мой вакидзаси пронзил тебя?.. И даже не так… Из-за тебя, Юмичика, я бросила то, к чему стремилась. Ты стал причиной, по которой я отказалась от… – сжав губы в тонкую линию, я шумно выпустила воздух из носа и добавила: – Ты не послушал меня и пошел за мной. Поэтому теперь я не дам уйти от меня. Вот почему.       – С таким подходом ты ничем не лучше Айзена…       – Ну да. А ты ничем не лучше меня, – смахнув его руки со своей талии, я развернулась и, запрыгнув на стол, закинула ногу на ногу и сложила руки в замок на коленях. Поймав вопросительный, слегка растерянный взгляд Юмичики, бегло глянула вниз. – На колени.       В выражении его лица промелькнула откровенное пренебрежение, практически моментально сменившееся болезненным смирением. Он послушно исполнил просьбу. Избегая смотреть мне в глаза, парень нервно закусил губу и, когда пауза, прерываемая лишь стрекотом цикад, затянулась, он не без недовольства спросил:       – И что дальше?       – Не строй из себя святую невинность, мой грозный воин из одиннадцатого отряда, – ядовито улыбнувшись, я потянулась ступней к парню и, дотронувшись до его подбородка, заставила поднять на себя взгляд. – Такой красивый… мне нравятся черты твоего лица, цвет твоих глаз, эти линии скул и мягкие тонкие губы. Запах твоей кожи, мягкость волос… И несмотря на все это, у тебя вдобавок прекрасное тело, – проведя большим пальцем ноги вдоль шеи Юмичики и коснувшись его груди, я вновь повела ногой вверх, уперевшись ступней в плечо. – А еще мне нравится, как ты смотришь на меня. То с преданностью, то с ненавистью, твои эмоции потрясающие, и я ведь почувствовала в тебе родную душу. Мне с тобой очень комфортно, но… я… я хочу видеть тебя моим. Я хочу видеть эту преданность в твоем взгляде, знать, что ты побежишь за мной, несмотря ни на какие предупреждения… и это неправильно. Это не здорово. Я не могу просто взять и отпустить тебя… а учитывая, что ты как-то и не пытаешься сопротивляться, сделать это еще сложнее.       И он тоже это понимал, прекрасно понимал, что я держу его на эмоциональном поводке, не желая отпускать из прихоти, из чувства собственности. Его взгляд выражал сожаление, возможно, легкий страх, но также и наслаждение, радость от того, что он стал чьей-то зависимостью. Словно кислородом, без которого дышать становилось больно.       Понимаю… черт возьми, прекрасно тебя понимаю.       Аккуратно накрыв мою голень ладонью, которая казалась невероятно горячей, Юмичика чуть обернулся и поцеловал внутреннюю сторону моей лодыжки. Поцелуй за поцелуем, прикосновение за прикосновением, его губы и ладони взбирались выше, заставляя мою ногу скатываться по его плечу и лечь на спину. Поэтому пришлось опереться другой ногой о его плечо, и тем самым не только заставить Юмичику остановиться. Но и себя. От того, что сердце застучало быстрее, разгоняя кровь по жилам, дыхание также стало более глубоким, голова чуть закружилась. А из-за позы, в которой я оказалась, обхватывая парня одной ногой и упираясь другой в плечо, я полностью обнажила себя перед ним.       – Продолжай… – тихо прошептала я, накрыв голову парня ладонью и придвинув ближе.       От прикосновения его мягких влажных губ к моей промежности я едва сдержала сладкий стон удовольствия. Из груди вырывалось глубокое дыхание, но как бы я ни пыталась оставаться тихой, не получалось, слабые стоны и вздохи непроизвольно вырывались из груди от волн накатывающего удовольствия. Пьянея от прикосновений Юмичики, словно от алкоголя, втягивала воздух сквозь стиснутые зубы. Его язык ласкал меня, то мягко проходя по поверхности чувствительной зоны, то проникая глубже.       Поглаживая парня по голове, с трудом сдерживаясь, чтобы не вцепиться в его волосы, получала не меньшее удовольствие и от того, сколь грубо он сдавливал мои бедра.       – Хорошо… да…       Тихий прерывистый стон, напоминающий хныканье, вырвался из груди, когда я почувствовала давление на клиторе. Посасывая его, то придавливая языком, Юмичика заставил меня согнуться и сильнее сжать его голову бедрами.       – Нгх… Черт… – зажав на секунду рот тыльной стороной ладони и прикусив палец, я не выдержала и протяжно застонала, сорвавшись на рык. – Быстрее… быстрее.       Мне начинало казаться, что я рассыплюсь на части, словно песочный замок от одного точного удара. Колени дрожали, пальцы так и подгибались от удовольствия, я не знала, куда деть непослушные ноги, которые Юмичика все крепче придавливал к своим плечам. Прогнувшись в спине, чуть не рухнула назад, ударившись головой о стену, но было все равно. Мне казалось, что я пыталась убежать, вырваться, и в то же время стать еще ближе к жгучим прикосновениям.       Как же хорошо… сука, как же… как же…       Ощутив, как давление в мышах таза максимально возросло, нагоняя острую пульсацию, я не удержалась и зарычала. Судорожное дыхание смешалось со стоном, и в пике удовольствия еще труднее оказалось сдержаться от того, чтобы не сжать бедра, чтобы выжать максимум из момента. Но Юмичика не стал сопротивляться, наоборот, поняв, что довел меня до оргазма, сильнее прижал мои бедра к себе.       – Черт… – дрожащим от напряжения голосом прошептала я, позволив еще паре стонов сорваться с губ вместе с тяжелым дыханием.       Подождав пару секунд и расслабив ноги, я поняла, что несмотря на полученное удовольствие, оргазм был недостаточно глубоким и острым, чтобы удовлетвориться полностью. Но это было чертовски хорошо…       – Посмотри на меня… – переводя тяжелое дыхание и склонившись над Юмичикой, я скинула ноги с чего плеч и подалась вперед. Обхватив его лицо руками, на мгновение задумалась, залюбовавшись его блестящими от вожделения глазами, после чего прильнула к нему в страстном поцелуе. Слизывая свой вкус с его губ, чередуя томные стоны со вздохами, прошептала: – Я хочу тебя… полностью…       Схватив парня за волосы и оттянув от себя, заставив нахмуриться, и в то же время тянуться ко мне за новым поцелуем, я усмехнулась и шепнула:       – Ты будешь хорошим мальчиком?.. – ответ не последовал, поэтому, усилив хватку, заставив Юмичику зарычать, также услышала его сдавленное:       – Да…       – Хорошо… Очень хорошо. А теперь… иди и сядь на футон.       Закрыв глаза и отстранившись, мысленно отсчитывая секунды, пока парень исполнял просьбу, я почувствовала, как голова закружилась еще сильнее, но не столько от распалившегося возбуждения плоти, сколько от знакомого хищного инстинкта. Сжав кулаки, постаралась притупить его, но ничего не получилось. От боли в ладонях, которую причиняли когти, стало хуже.       Медленно выпустив воздух из легких, выпрямила спину и спрыгнула со столика, неспешным шагом приблизившись к Юмичике. Из-за скудного освещения тени, ложащиеся на его кожу, отчетливо подчеркивали изгибы тела и рельеф мышц. Кимоно маняще спадало с его плеч.       Я улыбнулась промелькнувшей мысли.       – Сколько?       – Что «сколько»?       – Ты знаешь правила. Насколько грубой я могу быть с тобой?       – Пф… – раздраженно выдохнув и скривив лицо, парень цокнул языком и шикнул: – Нельзя хоть раз обойтись без этой чуши?       – Без этой чуши я могу навредить тебе, а этого я не хочу. Сколько?       И каждый раз он злился, словно обиженный ребенок, что лишь раззадоривало меня. Взгляд его постоянно горел раздражением, пальцы сжимались в кулаки, и в то же время злость служила отличным стимулятором.       – Четыре…       – Оу, уверен? – не без ухмылки уточнила я, подойдя ближе и остановившись между его ног. – Может, все же…       – Ты глухая? Хватит тут цирк устраивать.       Задержав на Юмичике спокойный взгляд и медленно погасив улыбку, оттянула момент, чтобы парень потерял бдительность. Пусть и не сильно, но резким ударом в плечо ногой заставила Юмичику упасть на спину. Воскликнув далеко не только от неожиданности, он шумно втянул воздух сквозь сжатые зубы и хотел приподняться на локтях. Но наступив ему на пах, заставила повременить со столь скорым решением, и вместо грозного рычания из горла парня вырвался сдавленный стон.       – И чего ты удумал? – разминая ступней член парня и ощущая, что он уже достаточно отвердел от возбуждения, безрадостно усмехнулась. – Посмотри на себя… злишься и рычишь, а у самого камнем стоит. Я даже сквозь одежду это чувствую.       – Почему тебе это доставляет такое удовольствие?.. черт… – путая слова с обрывистыми вздохами, Юмичика на мгновение прогнулся в спине, но тут же одернул себя.       – Токсичные отношения с манипулятором, попытка не сдохнуть по любой его прихоти, а еще долбанутый характер – выбирай, что душе мило. А вот что насчет тебя, наш добропорядочный офицер? Ты боец… твои товарищи ведь настоящие мужики, так? Они знают закон грубой силы, прям сборище маскулинных стереотипов. И что бы они о тебе подумали, а? О том, что ты дрожишь под моей ногой, что по одному моему слову встаешь на колени, а теперь еще и раздвигаешь свои красивые ножки, а?       – Заткнись…       – Ты сам выбрал четыре. Думал, я буду мягкой в словах? – склонившись над парнем и развязав пояс, что удерживал его кимоно, я опустилась на колени. Но вместо того, чтобы откинуть кусок ткани, поднесла его ко рту парня и заставила закусить. – Услышу хоть слово или стон, получишь у меня. Ясно?       Отведя недовольный взгляд, он лишь спровоцировал меня схватить его за лицо и, крепко сжимая пальцы, холодно уточнить:       – Я спросила, тебе ясно? – взгляд Юмичики на мгновение вспыхнул возмущением, которое моментально погасло, отчего он, закрыв глаза, коротко кивнул. – Хорошо.       Освободив грудь парня от кимоно, я припала к ней губами, оставив несколько мягких прикосновений, после чего, поднявшись выше, прикусила кожу на шее. Возмущенный стон, вырвавшийся из горла Юмичики, заставил меня пригрозить:       – Я сказала молчать. Еще раз услышу, как хоть один звук вырывается из твоего горла, я дам тебе пощечину. Ты меня понял?       Убедившись по кроткому кивку, что парень понял условия, я продолжила целовать его шею. Посасывая кожу, порой оттягивая зубами в дразнящей манере, по дыханию отслеживала состояние Юмичики. Он стискивал простыни в ладонях каждый раз, когда я делала ласку грубой, а когда спустилась к соскам, прикусив один из них, парень не только шумно втянул воздух через нос, но напрягся всем телом. Интересно, я ожидала услышать предательский стон, вырывающийся через импровизированный кляп. Умница…       Отпрянув и разместившись по одну сторону от Юмичики, я убрала от его лица пояс, который в месте укуса обильно пропитался слюной. Шумно задышав, парень открыл глаза и поднял на меня взгляд, в котором теперь уже не было столько злости и упрямства. Лишь туман пьянящих ощущений.       – Какой ты молодец, – погладив парня по щеке, я склонилась к нему и наградила долгим поцелуем, в то время как рука спустилась к его груди. Даже несмотря на ткань перчатки, ногти болезненно впились в кожу Юмичики. – Тихо! Я не отменяла правило тишины.       С этими словами проведя пальцами по коже парня, оставляя на ней белые линии, которые сменялись красными, я заставила его сдавленно застонать. В ответ на изданный звук ему по щеке прилетела звонкая пощечина с левой руки. Ошарашенно раскрыв глаза и, помедлив секунду, посмотрев на меня, Юмичика словно поверить не мог, что я исполнила угрозу.       – Сам выбрал четверку. Чего ты такой удивленный? Если это чересчур, ты знаешь, как меня остановить, – без тени издевки напомнила я, после чего опустил взгляд и обнаружила, что его возбуждение ни разу не ослабло. – Хотя, тебе это нравится, так что… похоже, я слишком жалею тебя, а?       Не успел Юмичика и слова вставить, как, запрыгнув на него сверху, я накрыла его шею руками и крепко сжала пальцы. Прочувствовав волнительный трепет в груди, я позволила себе усилить хватку, ощущая, как напряглись мышцы парня под моей ладонью. Похоже, он не ожидал столь резкого выпада с моей стороны. У него оставался доступ к воздуху, ведь чтобы в действительности душить его, это надо оказаться совсем поехавшей. Но тот факт, что Юмичика становился столь беззащитным в моих руках, едва не сносил голову от удовольствия.       Продержавшись пару секунд, словно, наконец, отойдя от оцепенения, парень захрипел и схватил меня за запястья. Так быстро? Это ведь даже не серьезно.       Раздраженно высвободив руку и замахнувшись ею, что в момент остудило сопротивление Юмичики и вынудило его рефлекторно зажмуриться, застыла. Я тихо засмеялась, так и оставшись сидеть с поднятой рукой, которой секундой позже нежно погладила его по щеке. От прикосновения, которое шло жестким контрастом с грубостью недавней хватки, парень вздрогнул. Рвано втянув воздух сквозь стиснутые зубы, Юмичика даже не рискнул смотреть на меня.       – Что, испугался? – усмехнулась я.       Усмехнуться усмехнулась, но заподозрила неладное. Парень знал, что стоило ему попросить, и я остановлюсь. Но порой он упрямился, словно… пытался доказать себе или мне, что не боится подобной жестокости. Или же хотел, терпя боль и издевательства, подчеркнуть мою садистскую натуру.       Потерянность во взгляде Юмичики говорила сама за себя. Признать свою слабость передо мной для него, конечно, по-прежнему сложно. До сих пор ломала голову, пытался он так вызвать во мне чувство вины. Или же боялся, что если откажется играть по моим правилам, то я брошу его?       – Посмотри на меня, Юмичика.       Склонившись ближе к лицу парня и отпустив его шею, я погладила его по голове и мягко поцеловала в щеку, затем еще раз, пока наши губы не встретились. Дыша с ним в такт, срывая легкие поцелуи, я аккуратно провела пальцем по лбу Юмичики, убирая прилипшие из-за пота волосы.       – Скажи, что ты хочешь? – прошептала я ему на ухо, поцеловав в висок. – Не бойся, сейчас красный, просто скажи…       Нависая над парнем и спокойно ожидая, когда он отзовется, я не переставала легонько водить пальцами по его голове круговыми движениями в попытке немного расслабить. Блять… Ну какого черта, Юмичика? Для кого придуманы правила? Строишь из себя гордого упрямца, а потом сиди и думай, как заставить тебя перестать смотреть на меня, словно на сумасшедшую садистку.       – Тебя… – взяв меня за плечи и заставив отстраниться, чтобы пересечься взглядами, парень выглядел достаточно собранным, чтобы уже не вызывать опасения. Однако его ослабший голос, в котором едва ли не мольба звенела, говорил об обратном. – Я хочу просто тебя… без этого дерьма. Если тебе так нравится, хорошо, я готов терпеть… я готов стерпеть все от тебя, но хоть раз… хоть раз дай мне просто побыть с тобой.       Без этого дерьма, да?       Жалость почему-то отступила, оставив жгучее недовольство, и тем не менее позволять этим чувствам брать верх я посчитала непозволительной роскошью. Только не когда на меня смотрели столь преданным умоляющим взглядом. Что ж, раз решила быть верхней сейчас, то и ответственность придется за это брать.       – Мне остаться сверху?       – Тебя вниз один черт загонишь…       Я усмехнулась. Уже шутит, неплохо.       Сползя чуть ниже и приподняв бедра, склонилась к парню, чтобы вновь сорвать с его губ манящий поцелуй, и в этот раз я прочувствовала отдачу, что Юмичика вложил хоть немного эмоций. Пока я целовала его губы, парень избавился от набедренной повязки и, обхватив меня за бедра, спустил вниз, медленно заставив опуститься на его член. Почувствовав давление внизу живота, я тихо выдохнула, в то время как Юмичика отреагировал чуть ярче, закусив нижнюю губу и тихо застонав.       Принявшись двигать бедрами, с каждым движением давая парню погрузиться глубже, накрыла его ладони, лежащие на моих ягодицы, своими и сжала, намекая, чтобы он усилил хватку. Ускоряя темп, слышала, как наши голоса едва ли могли заглушить влажные звуки разгоряченных тел. Боже, его голос… как он стонал, вздыхал, это что-то невообразимое, что постоянно сносило мне голову. Распыляло во мне жажду срывать с его губ каждый вздох, каждый звук.       Я хотела больше, еще больше…       Позволив ему обнять меня, прижать к своей груди, вцепиться ногтями в спину, чтобы затем скинуть на футон и оказаться под ним, отдалась моменту. Тому, как переманив мое внимание на страстный поцелуй, Юмичика вошел в меня грубым рывком, который из-за обилия естественной смазки прошел быстро и безболезненно. Однако пульсирующее давление, обжегшее чувствительную зону, выбило из меня громкий стон. А затем еще один, еще, и еще. В такт каждому движению, которым парень заставлял меня прогибаться в спине, раскрепощаться, прижиматься к нему все сильнее.       Прижимай меня, хватай еще грубее, кусай, целуй, оставляй царапины на коже. Позволь своей страсти наполнить меня, вымещай на мне злость, заставь обратиться в пыль у твоих ног. Покажи, сколь сильно ты ненавидишь меня за то, что я сделала с тобой, что чуть не лишила всего…       Протяжно взвыв и обхватив Юмичику ногами, прижалась к нему в судорожных объятиях, ощущая пульсацию под животом, которая разлилась жаром по всему телу. От моего напора парень сдавленно зарычал, после чего вздрогнул и попытался войти в меня глубже. Шумно втянув воздух через нос, он уткнулся мне в плечо и, задрожав, протяжно застонал.       Держа Юмичику в своих объятиях, ощущая, как напряжение постепенно покидало тело, я не собиралась так просто отпускать его. Биения наших сердец слышались сквозь ребра друг друга. С каждой секундой парень расслаблялся и в какой-то момент просто остался лежать на мне, переводя тяжелое дыхание. Но вес его тела был невероятно приятен, мне не хотелось, чтобы он отстранялся. Пусть еще побудет со мной… побудь со мной еще так… пожалуйста. Пожалуйста…       Накрыв голову Юмичики ладонью и погладив его, я тихо спросила:       – Все в порядке?       – Да, все хорошо… Просто… ты такая сука, конечно. Извини.       На его грубый комментарий у меня лишь вырвался усталый, отчаянный вздох. С этим даже спорить бесполезно.       – Я… понимаю, что это не просто так, – продолжил Юмичика, шепча мне на ухо. Но затем, освободившись от моих объятий и чуть приподнявшись на руках, заглянул в глаза. – Но я тебя не обижу. Не нужно со мной устанавливать правила, чтобы почувствовать себя в безопасности, я не причиню тебе боль. Хватит, я не злюсь на тебя… я просто устал, что ты меня отталкиваешь, и в то же время не отпускаешь. Прекрати. Мы оба знаем, что никуда от тебя я не уйду. И я не хочу уходить…       Слушая Юмичику с отрешенным исступлением, я не нашла ничего лучше, кроме как податься вперед и поцеловать его. И не только потому, что его слова застали меня врасплох. Из-за того, что я не знала, что сказать в ответ… Отчасти ты прав, Юмичика, но с другой стороны… это не только попытка почувствовать себя в безопасности. Эти правила нужны, чтобы обезопасить и тебя от моих садистских наклонностей, которые мог сдержать только один человек… и это далеко не я.