Всё перемелется в прах

      Ненавязчивое легкое прикосновение, вероятно, служащее попыткой убрать пряди волос, которые спали на лицо, заставило меня моментально проснуться. Я ничем себя не выдала, хотя бы потому, что сознание еще пребывало одной ногой в дреме. Думала, одним прикосновением все обойдется, но пальцы парня так и застыли на моем лице.       – Что ты делаешь? – из-за моего тихого, но внезапного вопроса, Юмичика нервно отдернул руку.       – Ничего… прости.       С трудом разлепив глаза и растерев уголки, с тем же жгучим энтузиазмом оторвала голову от подушки и осмотрелась. Уже утро – это единственный вывод, на который хватило мозговой активности. А еще отметить, что я практически полностью замяла под себя огромное одеяло, отчего Юмичике пришлось надеть кимоно.       – Почему ты второе одеяло не достал? – отрешенно пробормотала я, найдя этот вопрос единственно важным и существенным.       – Не хотел тебя будить, – сухо констатировал парень, смотря в потолок с таким видом, словно меня и вовсе рядом не было.       Нет, не так. Он словно боялся смотреть в мою сторону, и когда я приподнялась на руках, заняв сидячее положение, вовсе отвел взгляд. Я как-то не поняла причину подобного поведения, а учитывая, что утро не хотелось встречать с философских рассуждений, просто уставилась на Юмичику вопросительным взглядом.       – Можешь… одеться?       Оде… што?       – Ты серьезно? – от подобной просьбы я даже проснулась. – Ты меня сколько раз голой видел?       – Я не хочу отвлекаться…       – От чего?.. От моего помятого жизнью лица? – протяжно зевнув и зажмурившись, все же обернулась и нащупала хлопковый халат, который перекрутило вместе с одеялом.       Тем не менее, исполнив просьбу парня, заставила его не сразу обратить на себя внимание, и пока он путался в своих мыслях, я позволила себе осмотреть его. Из-за отворота кимоно выглядывали царапины и засосы на его коже, кажущиеся при дневном свете особо яркими. От их вида в груди разлилось приятное тепло, однако лицо мое сохраняло спокойствие, несмотря на удовлетворение от столь прекрасной картины.       Юмичика заметил мой взгляд, как я наблюдала за ним, но ничего не сказал. И несмотря на проснувшийся азарт, в голову полезли и другие мысли, из-за которых я напряженно выдохнула и отвернулась. М-да, ночка была просто офигеть какой во всех смыслах, а думать мне сейчас нужно о другом…       О другом… блять. Я ведь этот отгул взяла не для того, чтобы развлечься – то есть, не только для этого, – но и по больше части, дабы увести Юмичику подальше от центра Серейтея. Под любым предлогом, хоть на несколько дней в надежде, что повезет и дерьмо под названием «нападение квинси» бахнет именно в этот периода, а не… не… да кого я, блять, обманываю? Парень же не офицер низшего звена, его в любом случае призовут на передовую, но если в сам момент внезапного нападения он окажется как можно дальше…       Скривившись и зажав переносицу, едва не выругалась. Потому что мои попытки уберечь Юмичику от попадания в эпицентр бури сродни тому, чтобы ловить воздух голыми руками.       – Все нормально?       Отрицательно покачав головой на заданный вопрос, я даже не пыталась притворяться.       – Можешь считать это дурным предчувствием.       – Ты в состоянии дурного предчувствия последние несколько месяцев существуешь, если что, – не без колючей нотки недовольства подметил Юмичика. – Ты у нас, конечно, важная птица, но… ты всегда можешь снизойти до меня, чтобы поделиться мыслями.       Обидно, однако, и тем не менее пришлось проглотить болезненный укор, да продолжать тупо смотреть перед собой немигающим взглядом. Сама виновата. Я просрала выстроить с Юмичикой нормальные отношения уже не раз, потому что не смогла усмирить гордость. Банально извиниться, молить о прощении и признать, что виновата в том, как обошлась с его чувствами. Но нет… это же ниже меня, да? Признавать ошибки и молить кого-то. Проще проявить жестокость… Как знакомо, блять, кого же я себе напоминаю, а?       Внезапная потеря равновесия из-за легкого удара по предплечью, заставила меня удивленно взвизгнуть и упасть на простыни. Заняв сидячее положение, пока я в недоумении замешкалась, Юмичика резво забрался на меня сверху и прижал руки к полу. Что ж, такого… я не ожидала, о чем откровенно говорил мой взгляд, в то время как недобрый огонек в глазах парня подсказывал о его серьезном настрое.       – Что с тобой происходит?       – Ничего.       – Врешь.       – Ничего из того, что тебе не было бы известно, – более развернуто ответила я, явно не удовлетворив любопытство парня.       – Момо… я ведь знаю о тебе чуть больше остальных. Так что не думай, будто я даже не попытаюсь понять тебя. Я ведь… – болезненно выдохнув, Юмичика на долгий миг прикрыл глаза, собираясь с мыслями. – Мы оба знаем, что я никуда от тебя не денусь. Сколько бы ты ни причиняла мне боли, Момо, я не смогу… не знаю, правильно ли так говорить, но ты что-то во мне сломала. И заменила это собой. Знаю, ты можешь не ответить, но… тебе страшно… подпускать меня? Или ты не хочешь?       Вот… и чё началось-то с утра пораньше?       И не уйдешь от ответа. В прямом смысле слова, Юмичика довольно крепко держал меня за запястья, а его взгляд жег сиреневым блеском.       – Боюсь, – прищурившись и отведя стыдливый взгляд, не постеснялась для проформы скривить губы. – А чего ты ожидал? Что я кому-то теперь так просто поверить смогу?       – Поверить? Прости, но это ты тут всех за нос водила, ты… – умолкнув на полуслове, парень, к счастью, хотя бы сообразил, что я не это имела в виду, но было поздно. Его слова все же задели за живое. – Извини. Хоть глупо прозвучит, но… я не такой, Момо. Не такой, как он, я…       Стук в дверь заставил Юмичику умолкнуть и напряженно замереть, насторожиться. И не без причины. Потому что, интуитивно прислушавшись к окружению, я также поняла, что человек, стоящий за дверью, скрывал свое присутствие. Мое безмолвное сопровождение из отряда тайных операций вдруг решило показаться?       – Капитан Хинамори, вам донесение из штаба, прошу, откройте.       Переглянувшись с Юмичикой, не могла не отметить искру страха, промелькнувшую в его взгляде. Но не от дурных новостей, а, скорее, потому что его присутствие могло не быть секретом. Ох, парень, спешу тебя разочаровать.       Поднявшись и закутавшись в халат, я не без дурного предчувствия подошла к двери. Дотронувшись до нее, на мгновение замерла, ощутив внезапно нахлынувшую слабость. Пальцы дрогнули. Черт… взглянув на правую руку, прячущуюся под перчаткой, отметила, что дрожь не собиралась уходить из-за волнения, которое оплело сердце тугим узлом.       Раздраженно выдохнув и отворив наполовину створку двери, ожидаемо обнаружила человека в черной униформе, скрывающей лицо.       – Адскую бабочку нельзя было прислать? – не скупясь на недовольство, полюбопытствовала я.       – Прошу простить за беспокойство, однако главнокомандующий созывает срочное собрание капитанов. Бараки первого отряда были атакованы неизвестными, есть убитые и пострадавшие.       Сука… нападение на первый отряд. Не сразу на Серейтей. Я совсем забыла о том, что квинси нанесут предупредительный удар, а не обрушат свою мощь в первое же нападение. Тогда получается, что все мои попытки сберечь как можно больше своих людей?.. Блять!       – И… – неловко протянул незваный гость, поежившись от взгляда, которым я обожгла его. – Всех старших офицеров также созывают в штабы отрядов. Это… все.       Мысленно досчитав до трех, захлопнула дверь перед носом у шпиона, с трудом удержавшись от того, чтобы вложить в удар максимум силы. Иначе бы появилась еще одна дыра в бюджете по страховой.       Сука, неужели я и здесь проебалась? Конечно, могла сказать главнокомандующему о скором нападении квинси, но струсила. Ведь и так каждое мое слово и поступок рассматривали под микроскопом, пытаясь отыскать связь с Айзеном, убедиться, что я продолжаю быть частью его плана. Заставить Серейтей переполошиться из-за ложной тревоги – почему нет? А если она окажется не ложной? То откуда я узнала, что нападут квинси? Никак иначе, чем Айзен сговорился с ними, верно? Так?..       Черт, черт, черт… Ничего не получалось. Все трещало по швам. И не на кого положиться, нет никого, кто стоял бы выше меня, кто бы сказал, что все хорошо, не о чем переживать. Что у него есть план…       План… план здесь только один. Выжить любой ценой. Сохранить жизни своим людям. Тем, кто мне любим. Вот твой план, Момо. И ты должна следовать ему до конца. Что бы ни случилось.

***

      Лицемерие. Что за поганое лицемерие? Наверное, мои возмущения не к месту, но почему вместо того, чтобы готовиться к нападению, я должна присутствовать на похоронах лейтенанта Сасакибе? Почему всех капитанов и лейтенантов согнали сюда, хоть и на час? Я едва не опоздала на этот парад почтения, Синдзи орал на меня, словно на упрямую тупую собачку, которая отказывалась выходить из конуры. Мне едва хватило самообладания, чтобы не сорваться на нем.       Затем это бестолковое собрание капитанов… хотя, как, бестолковое? Не бестолковое, конечно, но когда Маюри объявил, что нападавшими оказались квинси, мне стоило недюжинных сил сдержать маску холодной сосредоточенности на лице.       Общая мобилизация. Подготовка к сражению.       Дьявол… что ж делать-то? Ну, понятно, конечно, что делать, но… Сейчас это делать придется мне. Никто не поведет меня за ручку, не успокоит, не навешает лапшу на уши, лишь бы меня перестала бить нервозная дрожь. Вот она, блять, ответственность, и от осознания, какой пиздец нас ждет, становилось хуже. И рассказать я не могла. Если бы поверили, то тогда бы уже себя подставила под удар, а у меня и так невидимый камень предательства на шее висит мертвым грузом. Да, я чертова трусиха, мне своя шкура дорога не меньше, чем тех, кто мне дорог… и что?! Что с того?! Все такие благородные что ли, а?!       Мне нужно с кем-то поговорить… но мне не с кем. С Тобимару разве что, но это все равно, что общаться со своим отражением, ему тоже страшно, он боится не меньше, потому что страшно мне. Даже если он будет улыбаться, притворяться, я все равно пойму…       Есть только один человек, с которым я могу быть максимально честной и откровенной, но… нет. Нет и точка. Я уже полгода не общалась с Айзеном, и не только из-за желания обрести свободу от его личности, завязать, что называется, как наркоман с героином. Чем чаще я выходила с ним на связь, тем страшнее становилось дерьмо, происходящее с моим внутренним миром. Если поначалу визуально небо застилали облака с фиолетовым отблеском, то сейчас оно словно преломлялось какой-то иллюзией, напоминающей эффект битого стекла.       Но и не это главное. Чем больше проходило времени со дня его заточения, тем сильнее во мне разгорался страх. Поначалу меня не напрягали его угрозы, я их как-то всерьез не воспринимала, но мимолетно брошенные фразы, намеки между строк – вот что стало вызывать волнение. Он никогда не простит мне удар в спину. Даже несмотря на то, что сам столько раз поступал схожим образом…       – Хинамори, все в порядке?       Блин. Надо было уносить ноги как можно быстрее с территории первого отряда, едва закончилось собрание. А теперь, стоя с потерянным видом посреди двора, не могла не привлечь внимание Уноханы.       – Да, все в порядке.       – Поговорим?       Прозвучало не как предложение.       – Нам нельзя терять драгоценное время, Унохана-сан, все…       – Десять минут ничего не решат, – мягко перебила меня женщина, указав в направлении выхода с территории первого отряда. – Мы можем пройтись вместе.       Устало выдохнув, не нашла ни одного оправдания, чтобы не последовать предложению. Избегать свою наставницу дело гиблое, уже ни раз проходила.       – Как твоя рука?       – Все также, никаких изменений, – рефлекторно сжав правую руку, спрятанную в перчатке, в кулак, отозвалась я. – Я же, надеюсь, смогу ее использовать, когда нападут квинси?       – Разумеется, нам потребуется вся боевая мощь, однако запрет на использование банкая пока в силе. Как мы убедились, твоя защитная способность работает автоматически, и за два года ты смогла контролировать лишь радиус ее действия. Не хотелось, чтобы кто-то из шинигами пострадал.       Ой, да ладно?.. То есть не ладно, это правда, но… Похоже, капитаны все еще не воспринимают квинси, как реально серьезную угрозу, и я ничего не могла с этим поделать, не выдав себя. Однако я должна хоть как-то помочь им, в любом случае, сейчас стоит вопрос выживания.       – Учитывая способности квинси, то, как они манипулируют духовными частицами, вероятно, и к лучшему, если я не буду использовать банкай.       – Что ты имеешь в виду?       – Они ведь тоже используют разные вариации своих способностей… вдруг они могут и на наши как-то повлиять? Не хотелось бы, чтобы они обернули нашу силу против нас.       Помолчав в задумчивости, Унохана нахмурилась.       – Хотела бы я сказать, что о подобном не стоило беспокоиться, но когда ты сказала… Интересное замечание, Хинамори. Тебя это беспокоило?       – Меня беспокоит ситуация в целом… я боюсь, что не справлюсь, что не смогу защитить своих людей, что…       – В данной ситуации не этого нужно бояться, – холодно оборвала меня женщина. – Все верно, капитан обязан заботиться о подчиненных, но в первую очередь он является рукой закона, рукой, которая должна защищать нечто большее, чем своих товарищей. Квинси наверняка захотят не только уничтожить Готей, но и добраться до короля. Мы должны избежать этого во что бы то ни стало, потому что солдат много, но король – один. На нем держится не только управление Обществом душ, но куда более серьезная миссия. От этого в буквальном смысле зависит спокойствие нашего мира. Понимаешь, о чем я?       Чуть не фыркнула себе под нос от того, что не просто понимала. А знала. Знала куда больше, чем вы все думали. Иными словами, шинигами должны костьми лечь, чтобы защитить расчлененные останки тела Короля, которого удерживали на небесах, как преступника. Жертвенного агнца.       – Капитаном быть непросто, – расценив мое молчание за ответ, добавила Унохана. – А ты им стала при необычных обстоятельствах, да без единогласного одобрения. Сейчас тебе нельзя показывать слабину. Необходимо проявить себя, сделать все правильно. Все необходимое для защиты Общества душ. Ты выдержала мои тренировки… значит, и это выдержишь.       Выдержу? «Переживу» хотели сказать? Даже не знаю, спорить ли с подобным утверждением. Но в чем я уверена – легче от разговора не стало, наоборот, упоминание Короля душ только навеяло угнетающие мысли. Жертвовать своими людьми ради куска плоти, на котором в буквальном смысле держалось равновесие трех миров? И я ведь не могу сказать что-то в духе «да гори оно огнем, ваш проклятый мир!». Могла бы сказать два года назад, когда была надежда, что Айзен займет небеса, но сейчас…       А с другой стороны, шинигами все равно падут при первом нападении квинси, и мои пять копеек здесь существенной роли не сыграют. Не сыграют же? Поэтому я должна обезопасить своих людей. Хотя бы свой маленький мир…       И, естественно, обошлось не без комментариев.       – Подожди-ка… ты что, это серьезно?       – Серьезнее некуда, – метнув в Синдзи недовольный взгляд, я вновь вернула внимание на старших офицеров, которых собрала у себя в кабинете для поспешного информирования. – У тебя, я вижу, есть возражения.       – Конечно, есть. Приказ главнокомандующего, кажется, был очевиден – мобилизовать все доступные ресурсы, или ты собралась идти против него?       – А чем, по-твоему, я занимаюсь? – недобро сощурив глаза и сложив руки на груди, шикнула я на лейтенанта. – Я мобилизую все доступные ресурсы для предстоящей обороны Серейтея, и под «доступными ресурсами» имею в виду шинигами, которые знают, что такое сражение, и не станут простым пушечным мясом. Или ты предлагаешь отправить на передовую вчерашних выпускников академии, которых, блять, просто сметут за один удар? К тому же не забывай, что у нас есть и административный персонал. Из двухсот тринадцати человек только две трети могут дать достойный отпор.       – Две трети? Ты совсем что ли из ума выжила?! Выпускников там дай бог человек пятнадцать-двадцать, еще с десяток зеленых шинигами, а остальные…       – Остальные не бывали в боях, где им пришлось бы рисковать жизнью. Хватит уже спорить со мной, Хирако! – не выдержав и повысив голос, одарила мужчину жгучим взглядом и позволила реацу вырваться легкой удушающей волной. Старшие офицеры заметно напряглись, в то время как собеседник обозленно оскалился. – Тебе предлагали позицию капитана, но даже если ты решил портить мне жизнь, не зарывайся! Ты мой лейтенант, и не лейтенант отдает приказы. Можешь побежать пожаловаться главнокомандующему, но я хочу сохранить жизни своим людям, а не только бросаться на амбразуру во имя Серейтея.       – Шинигами – это военный потенциал… эти люди военный потенциал пятого отряда.       – Я – военный потенциал пятого отряда. Я и ты, – жестко констатировала я. – Если мы с тобой не справимся, то, думаешь, новички смогут?       С таким утверждением Синдзи не рискнул поспорить, и раз его так тянуло гордо защищать Серейтей, то пойдет со мной в первых рядах. Только странно, что его толкало на подобные подвиги, учитывая, что сотню лет назад Совет 46-ти списал его, как потенциальную угрозу. И эти законы он хочет защищать? Или же его до сих пор слепила ненависть к Айзену, чтобы ставить мне палки в колеса под любым предлогом?       – Офицеры Окита и Сенджумару, – обратилась я к мужчинам, – за вами остается защита штаба, а также находящийся здесь молодняк. Скоординируйте действия с нашими экспертами кидо и поставьте защитные барьеры, также подключите к этому тех новичков, которые пришли к нам пару месяцев назад. Пусть держат оборону дополнительным барьером внутри штаба. Я попросила капитана Унохану направить нам небольшой отряд медиков. Штаб пятого отряда также будет служить убежищем для раненных шинигами.       Переведя дух, продолжила:       – Что касается обороны, то здесь действуем, как обговаривали. Все помнят, в какой разбивке работаем?       Получив в ответ одобрительные кивки, заметила, сколь мрачно сощурил глаза Синдзи, и не без причины. Единодушная поддержка шинигами делала его белой вороной, он и сам уже понял за минувшие два года, что выполнял номинальную роль надсмотрщика.       Поначалу многие в пятом отряде относились ко мне с подозрением после вступления в должность капитана, Окита не раз говорил, что вернуть былое доверие будет непросто. Речь тут даже не о серых кардиналах Айзена. Люди не знали, что от меня ожидать, на чьей я стороне играла – была шпионом Айзена или же теневой фигурой Готей 13. Но не это мне было важно показать им, а свое искренне желание стать хорошим капитаном. Стать для них опорой. Чтобы они стали опорой для меня…        – Хорошо, тогда, соберите ваши группы и обговорите…       Духовное давление я почувствовала секундой раньше, прежде чем к улице привлек внимание оглушительный грохот. От его звука у меня сердце камнем упало в пятки.       – Что это?!       – Неужели враг уже напал?       – Проклятье! Капитан, нам выдвигаться?.. Капитан? – повторно окликнул меня Окита.       – А, да. Да, выдвигайтесь, действуем согласно плану! Защитите наших людей!       – Да!       Дождавшись, когда офицеры покинут кабинет, я обернулась к окну, за которым полыхали ярко-лазурные столбы света. Сердце бешено застучало в груди. Проклятье… почему? Почему я так боюсь? Хватит. Возьми себя в руки.       – Что? – заметив, что Синдзи остался стоять на месте, да буравил меня недовольным взглядом, я ожидала услышать очередное осуждение в свой адрес.       Тяжко вздохнув, мужчина, тем не менее, сообщил:       – Я понимаю, что тебе нет дела до Готея и остальных шинигами, кроме своего отряда, но… скажу тебе очевидную вещь. Всех ты не спасешь, поэтому тебе же будет лучше отказаться от наивной привязанности. Уж извини, Момо, но иначе ты не потянешь должность капитана.       Все верно. Должность капитана предполагала быть не столько справедливой, сколько жесткой и хладнокровной в своих решениях. И тем не менее…       – Если я не могу спасти всех, то попытаюсь спасти хотя бы своих, – упрямо прошептала я в ответ и, направившись в сторону выхода, добавила: – Идем.       Скинув с плеч хаори и обвязав вокруг талии за рукава, попутно стянула с руки защитную перчатку, чтобы сохранить одежду от беспощадного пламени. За два года рука так и не изменилась, я успела привыкнуть к мутации в отличие от тех, кто видел ее нечасто. Синдзи, например, рефлекторно кривился, явно вспоминая бой в Каракуре.       Забравшись на крышу соседнего здания, мы с мужчиной осмотрелись, заприметив ближайший очаг вражеской энергии, подле которого еще не появилось ни одного из старших офицеров или капитанов. Во дворе штаба люди носились, очертя голову, и лишь когда мастера кидо заняли позиции, возводя барьеры, я немного успокоилась.       – Ну что?       Мысленно поблагодарив Синдзи, что он не стал меня гнать розгами, позволив эту минутную слабость, я указала вперед.       – Там несколько врагов, чувствую трех, – сообщила я, а затем указала на очаг духовной энергии в двухстах метрах левее. – А там пятеро. Я пойду туда, а ты займись тремя.       – Вместе не хочешь поработать, да?       – Если буду подыхать, то, желательно увидеть твою морду, спешащую на помощь.       – Ну уж постарайся не подохнуть, – едко усмехнулся мужчина, – я, скорее, побегу спасать наших офицеров, чем тебя.       – И на том спасибо, – лишь кивнула я. – Идем.       – Ага.       Я понимаю, почему эта битва пугала меня куда сильнее сражения при Каракуре, несмотря на известный исход. Здесь мне не отсидеться в стороне, здесь не на кого положиться. А самое печальное – я не видела достойной цели жертвовать собой в начавшейся битве. Сражении ни за что. Не за те идеалы, которые я считала правильными… и в то же время, если не противостоять противнику, нас пождет участь куда более плачевная, чем обычное поражение.       Как же не хватало того, кто повел бы меня за собой, кто смог бы убедить в правильности выбранного пути. Протянул бы руку, забрал бы с плеч этот тяжкий груз ответственности…       Почему я не позволила ему просто взять всю ответственность и проявить к себе милосердие?..       От удушающей беспомощности стало аж тошно, как и от мыслей, тянущих на дно слабостей. Именно из-за такого подхода я и поддалась чарующей харизме Айзена. Хватит, соберись. Ты избрала свой путь, не вздумай возвращаться на кривую дорожку. Забудь о нем, забудь о мечтах, которыми он осыпал твой наивный разум. Тебе не нужен тот, кто из милосердия убивает дорогих тебе людей, тебе не нужен ориентир! Ты выбрала себя, так сражайся за себя, за тот мир, который ты решила выстроить. Никто тебе ничего не преподнесет на блюдечке с голубой каемочкой, все здесь в первую очередь эгоистичные сволочи, прячущие эту истину за добрыми улыбками.       Ты сможешь, Момо! Просто борись, борись с этой отравой! Да, ты не лидер, ты воин… но ты можешь повести за собой людей, ты можешь стать им! Только для начала спаси их!       Разогнавшись быстрой поступью и сконцентрировав в правой руке побольше реацу, использовала злость, как дополнительный стимул, налетев на чужака в белом одеянии, словно ястреб, пикирующий на добычу. Заметила лишь, как квинси обернулся за мгновение, когда моя когтистая рука раздробила ему грудь, вырывая кусок плоти. Из-за силы удара противника развернуло, кровь хлынула брызгами, в то время как меня протянуло по каменной кладке дороги ближе к другим врагам.       – Какого?!..       Резко выбросив руку в направлении квинси, заставила пламя сорваться с пальцев жгучим вихрем кё:кан, заполнившим узкий коридор улицы. С тех пор, как занпакто стал частью меня, оказалось необязательно активировать техники с помощью голосовых призывов. Эта сила в буквальном смысле принадлежала мне.       «Сзади, Хина!»       Чутье Тобимару также не подводило, позволив моментально отреагировать на летящие в спину стрелы. Отскочив на стену, разделяющую улицы, чтобы занять более выгодное положение, использовала щит «Эль Эскудо», выставив навстречу граду стрел другую руку. Светло-зеленый барьер хорошо исполнил свою роль. От снарядов, что падали поблизости, черепица и часть камней разлетелись вдребезги, поднимая облака пыли.       Тех, кто угодил под атаку пламени, к сожалению, незначительно ранило, обошлись ожогами, да подпаленной одеждой. Двое – мужчина и высокая хмурая девушка – вынырнули из угасающего огня на противоположную стену, встав рядом с невысоким юношей, вооруженным луком из духовных частиц. Честно говоря, я их не помнила… не сказать, что прям уж всех квинси помнила б в лицо.       Но трое против меня одной? Хотя бы от четвертого удалось избавиться за раз, он лежал с дырой в груди, истекая кровью и смотря широко распахнутыми глазами в бескрайнее небо.       – Боже, прям с одного удара…       – Жалкое зрелище, согласен.       Прислушавшись к колебаниям духовной энергии, отметила, что мне в противники достались не так, чтобы сильнейшие. Квинси ощущались иначе, чем шинигами, трудно судить об уровне их реацу наверняка. Но те, кто находился рядом с Кучики Бьякуей и Тоширо – были одни. Ребятки, что попались мне, держались группой… вывод напрашивался очевидный. А еще…       Скосив взгляд вправо, резко выбросила руку в соответствующем направлении, а вместе с ней и материализовавшуюся тонкую цепь, обхватившую запястье металлическим обручем. Ударив по развалинам и подняв всполохи пламени, острым наконечником она пробила камни, но встретилась с голубым щитом квинси, отбросив его прочь.       Вас было пятеро, я помню.       – Ох… позор-то какой, – удрученно вздохнула высока девушка, проследив, как худощавого парнишку не ранило, но снесло моим ударом. – И чего нам дали с ним возиться? Слышь, неженка, не смей под!..       – Черт, Эльза!       Рывком вернув цепь и пустив ее по дуге, замахнулась на противницу, и если бы не оклик ее союзника, то удалось бы застать врасплох. И я даже думала, что попытка ударить по ней концентрированной на наконечнике реацу не потеряна, потому что квинси успела лишь прикрыть лицо рукой, когда ее дотронулась цепь, обдав огромным всполохом пламени.       За ярким взрывом, поднявшимся ввысь огненным заревом на несколько метров, прищурила глаза. Атакой наверняка задело и парочку, что стояла рядом. Только проблема в том, что я продолжала ощущать их присутствие, и никаких тел не отбросило прочь взрывной волной. Отдернув цепь обратно, заставив сократиться и обвиться вокруг руки, по мере рассеивания дыма и огня начала угадывать силуэты.       – Ах ты… сука… – зарычала девушка, держа подле лица руку, истлевший рукав на которой обнажил голубой светящийся узор, расчертивший кожу. – Ты хоть знаешь, во сколько мне обошелся мой стилист! Росендорнен*!!!       [нем. Rosendornen «Шипы розы»]       Разрезая остатки пламени, в мою сторону ударили изломанные линии голубого света, напоминающие колючий кустарник. В этот раз не удалось сдержать атаку активированным барьером «эль эскудо», меня отбросило прочь со стены на соседнюю улицу. Часть длинных шипов из реацу пробило защитное кидо, прижав меня к зданию. Болезненно скривившись и зашипев, обнаружила, что голубые иглы вонзились мне в плечо, живот и левое бедро.       – Убейте эту девку! – разъяренно завопила девушка, но ее спутникам не пришлось повторять дважды.       Прыгнув в моем направлении, мужчины материализовали стрелковое оружие – у одного лук, а у другого оно напоминало арбалет, – и обрушили на меня град из голубых стрел. На короткий миг, показавшийся вечностью, затянутый в пучину страха, я подумала, что ситуация безвыходная, но тело в приступе паники отреагировало автоматически. Сконцентрировав реацу в руке, за мгновение до того, как обрушился голубой дождь, я ударила локтем по стене, выпустив максимум духовной энергии.       Несколько стрел болезненно впились в левую руку и грудь, однако, поддавшись действию адреналина, смогла достаточно сильно оттолкнуться и завалиться в развалившуюся стену, скрывшись от противника за облаком пыли. Острая боль тут же ударила по ранам, оставленным шипами.       Не обращай внимания, прижги эти царапины реацу. Я не позволю себя так просто поймать.       Пока квинси радовались маленькой победе, я воспользовалась секундами форы, чтобы выбежать из здания через нормальную дверь. Когда раздались возмущенные крики девушки, я выбралась на улицу.       – Что?! Какого хера?! Она серьезно проломила стену?!       – Не отвлекайся! Она может быть где-то поблизости.       – Кстати, вы видели ее руку? Жуть какая-то.       Поблизости… да, вы правы, пришлось спрятаться за стеной, разделяющей улицы, на которых мы находились, чтобы перевести дух и подумать. Заглушив реацу, чтобы враг не обнаружил мое местоположение, скривилась, зажимая рану на животе рукой. Стрелы доставили не так много хлопот, но вот от шипов порезы действительно болели.       Сука, я посмеюсь, если окажется, что эти шипи ядовитые…       – Нашел, – вдруг раздался голос сверху.       Вздрогнув от неожиданности, успела только задрать голову и обнаружить пацана, который прятался за развалинами несколько минут назад, а теперь целился в меня из небольшого лука. А вот атаку его не назвала бы слабой, если бы не быстрая поступь, то подушечку для игл напоминала бы моя голова, а не земля, что покрошилась от десятков мелких снарядов.       – Эльза, Заш, Пауль, я нашел ее! – обрадованно воскликнул парнишка, помахав своим союзникам. Глупо.       – Дурак! – воскликнул мужчина, искренне испугавшись за мальчишку. – Сзади!       Успев подобраться к ребенку за счет сюнпо, воспламенила руку, заставив огонь пробиться сквозь кожу, потрескавшуюся, будто скорлупа. Едва успев обернуться, паренек испуганно оцепенел. Моя рука была в опасной близости от его лица, однако переместившийся под удар квинси, использовавший арбалет, принял атаку пламенем на себя.       Несмотря на то, что парень выставил для защиты голубой барьер, его отбросило мощным выбросом огня, который проглотил его и мальчика с головой.       – Пауль, Нико!.. А-а, все, сука, ты меня разозлила!!!       Повторно использовав Росендорнен, голося, словно обезумившая пациентка психиатрической лечебницы, квинси, увы, не застала меня врасплох. Использовав быструю поступь, подобралась к ней достаточно близко для удара пламенем, но ее сообщник выстрелил по мне градом стрел.       Отступить – был мой первый порыв. Однако, чуть развернувшись, чтобы поймать собой как можно меньше снарядов, крепко стиснула зубы, стерпев отравляющую агонию новых ран. Но она длилась миг. Болью меня не испугать, боль уже не то средство, что могло остановить меня. Меня научили не бояться этого.       – Какого?!.. – лишь успела воскликнуть девушка, прежде чем моя рука обхватила ее за лицо, впиваясь когтями глубоко под кожу.       Использовав боль, как стимулятор для разжигания полыхающей внутри силы, оттолкнула противницу вперед, а за тем, не выпуская ее из когтей, одним ударом вмяла головой о землю. Ее хриплый крик заглушила моя ладонь, которая продолжала давить ей на лицо, в то время как когти проникали глубже, постепенно вспарывая мышцы, ломая хрящи, давя кости.       Сдавленный хрип, переросший в гортанные крики, мешающиеся с хрустом костей, заставили квинси задергаться, вцепиться мне в предплечье в тщетной попытке высвободиться. Мужчина, что стоял неподалеку с поднятым луком, застыл с откровенным шоком. Сцепившись с ним мрачным взглядом, я продолжала мучать девушку, медленно раздавливая ее лицо, глуша ладонью жуткие вопли, пока одним мощным рывком не проломила ей череп.       Не бойся умереть, лишь так ты направишь руку смерти на своих врагов… Пусть зверь делает за тебя работу, овладев телом, а ты станешь его глазами, указывая на жертв. Ни эмоций, ни сожалений. Только нервное возбуждение от разрастающегося азарта битвы.       Теперь вы смогли меня научить этому, Унохана-сан… Теперь уж точно.       – Что ты… за тварь такая?       Разжав руку и поднявшись с колен, почувствовала, как теплая кровь стекала по пальцам, скапливаясь каплями на когтях. Ощущая, что разум слегка затуманен нахлынувшей жаждой битвы, поддалась мимолетному порыву и дотронулась до нижней губы, оставив красный след. Облизнула его кончиком языка. Кислый металлический вкус.       От чрезмерной подвижности узел, в который были связаны на пояснице рукава, распустился, позволив хаори слететь на землю. Казалось, только сейчас квинси, что стоял передо мной, наконец, обратил на него внимание и с сомнением пробормотал:       – Капитан?.. – но, когда он задержал взгляд на белой накидке подольше, присматриваясь, к удивлению добавилось пугающее осознание. – Подожди, ты что ли…       Нервно улыбнувшись его догадке, резко обернулась и стеной огненного пламени, соскользнувшей с ладони, защитилась от стрел. Похоже, парень пришел в себя и вернулся на поле боя. Тем лучше.       – Нет, Пауль, уходи!       Однако предупредительный оклик достиг квинси в тот же миг, что и цепь, соскользнувшая с моей руки. Обвившись вокруг шеи противника в параллель тому, как я очутилась в прыжке сверху и перехватила наконечник левой рукой, металлические звенья крепко вцепились в кожу удушающей петлей. Оказавшись позади Пауля и уперевшись ногой ему в спину, натянула со всей силы цепь в удушающем захвате, заставив откинуть назад голову и захрипеть.       Руки дрожали от напряжения. Сердце бешено стучало в груди. А глаза словно ничего не видели перед собой. Не видели багровеющей кожи противника, как синели его губы и вылезали от напряжения белки глаз из глазниц. Уши не слышали отвратительных хрипов на фоне взрывов и гомона.       В голове лишь сидел голос, шепчущий не сдаваться, приказывающий распробовать вкус крови, принюхаться к горькому запаху страха, исходящему от противника. Этот голос напоминал об ужасе, который я испытала однажды, едва не лишившись того, что мне дорого… И я отказываюсь вновь повторять этот опыт всепоглощающего отчаяния и страха, обращающего тебя в беспомощное никчемное создание.       Со звуком ломающихся костей шеи противника сломается и моя слабость, мое сострадание. Моя человечность. Останется лишь животное, которое перегрызет кости врагов в труху. И устроит ад на земле любому, кто посмеет встать у него на пути.