Всё перемелется в прах

      Крик, пробивающийся сквозь толщу воды. Вот как бы Айзен описал голос, раздавшийся у него в голове спустя столь длительный срок. Крик, полный ужаса и отчаяния. Все равно что музыка для его ушей. Он был бы не прочь не просто уловить отзвук ужаса Хинамори, но и услышать его собственными ушами, понаблюдать за тем, как она приползла бы к его ногам, моля о помощи и защите. Однако насладиться удовлетворением от сладких мечтаний, крутящихся змеей где-то под ребрами, Айзен не успел. Потому что засвидетельствовал причину того, что вызвало у его лейтенанта дикую панику.       Хоть что-то интересное.       Из-за проклятых печатей, удерживающих его в тюрьме, связь, которую выстроил хогиоку между ним с девушкой, действовала в одностороннем порядке. Поэтому, равно как и ее крик, мужчина различил только неясный образ угрозы.       С тех пор, как Хинамори перестала общаться с ним, их связь ослабла. Или, лучше сказать, девушка неосознанно отгораживалась от нее, что, конечно, было тщетно. Потому что влияние артефакта на чертовку крепло с каждым днем, и это не зависело от желаний Хинамори. Когда Айзен впервые понял, что может слышать ее, наблюдать за ней, он хотел к чертям собачьим разнести все вокруг себя. В воображении, разумеется. И дело не в печатях, а, скорее, в банальном самоконтроле.       Девчонка обдурила его. Взял на воспитание щенка, а выросла волчица. Мужчина и не знал, гордиться ему или же преисполниться ненавистью. Он мог сколько угодно оправдываться тем, что Хинамори, словно стервятник, урвала чужую добычу. Но факты таковы, что он в тюрьме, а она не просто на воле, но еще и выбила место капитана.       «Вырастил на свою голову», – так и тянуло сказать Айзену, но вот какой оттенок придать фразе? Раздражение или же поощрение? Да и ладно Хинамори, все же рядом с ним она чему-то, да должна была научиться, она стала лучше, сумела прыгнуть выше головы. А вот что стало с ним?       Вот это и раздражало сильнее всего. В этом Айзен и видел главный камень преткновения: он поддался эмоциям. Сила хогиоку вскружила ему голову, подтолкнула отмахнуться от осмотрительности и предосторожности, и самое смешное, он не просто чувствовал себя сильнейшим существом, он стал им. А маленькая шинигами, что без устали зудела у него под ухом о предусмотрительности в тот момент вызывала разве что раздражение. Ему хотелось проучить ее, показать, что никто не может ничего противопоставить богу. А также покуситься на то, что ему принадлежит…       Этот парень из одиннадцатого отряда, он никогда ему не нравился. Надо было запретить Хинамори изначально с ним тренироваться, возможно, это помогло бы избавиться от проблемы на корню. Но даже если так, Айзен, как бы противно ни было, признавал свою оплошность в том, что поддался соблазну убить офицера руками Хинамори. И все для того, чтобы показать: она принадлежит ему, у нее есть только он, он дал ей жизнь, он должен быть для нее всем миром. В тот момент мужчине казалось унизительным, что его, фактическое божество, ставят на один уровень с каким-то неудачником.       И вот проблема – это вообще не должно было волновать и тревожить его. Но потревожило. Спутало мысли, ударило в голову жгучими опьяняющими эмоциями. Просто удивительно… а еще позорно и отвратительно. Из-за одной ошибки проиграть войну. Поучительно в то же время.       Каждый раз, размышляя над этим, Айзен ощущал не только злость, но и азарт, в нем просыпалось желание посмеяться над ситуацией. Воспользовавшись слабостью его духа и тела после схватки с Куросаки, Хинамори, не без помощи Урахары Кискэ, запечатала его. Причем, оставшись на свободе, использовав занпакто в качестве проводника для печати. От него ли она набралась привычек или нет, но, похоже, девочка с годами все лучше применяла на практике манипулятивные способности. В каком-то смысле Айзен ею гордился.       Но вот забыть то, что она предала его, вряд ли сможет. Какими бы чувствами ни была забита его голова, что бы он с ней ни делал, как бы ни обошелся с теми, кто ей дорог, девушка пошла против него. И каждый раз, когда у них состоялся ментальный диалог, Айзен не забывал напоминать об этом. Возможно, как Хинамори говорила в шутку, он действительно ее слишком любил для того, чтобы убить. И уж куда сильнее любил, чтобы хотеть причинить как можно более жестокую боль. Потому что она определенно начинала зазнаваться. Маленькая непослушная дрянь.       Так бы Айзен и продолжал развлекать себя подобными мыслями, да гаданием о том, кто в итоге разнесет Общество душ и камня на камне не оставит, пока в его голове не прозвучал испуганный крик.       Прежде мужчина почувствовал легкие колебания в силе, словно круги, пущенные по воде – вероятно, Хинамори напрямую прикоснулась к его энергии, энергии хогиоку. А вот дальше он не сразу понял, что произошло. Во внутренний мир девушки ворвалось что-то постороннее, излучающее реацу, которая не была похожа ни на Пустого, ни на шинигами, ни даже на квинси. Из-за чертовой тюрьмы и печатей Айзен понятия не имел, что происходило с Хинамори, ему пришлось потратить время, чтобы, прислушиваясь к колебаниям реацу, прийти к любопытному выводу. Существо излучало ту же энергию, что и адские бабочки, только в сотни, если не тысячи раз более мощную.       Значит, ему не показалось… При битве в Каракуре, когда Хинамори высвободила банкай, тип ее реацу слегка изменился. Вряд ли девушка изначально владела такой силой. Значит, это результат воздействия хогиоку? Связь с адом не могла появиться на ровном месте, так откуда же артефакт вытащил мертвую душу, которая теперь жила под именем Хинамори Момо? Вряд ли прямо из ада, иначе бы ее затащило обратно уже давно. Но как показала практика, ад действительно тянется за ней… а он смог предотвратить это, через связь хогиоку.       Как интересно. Очень интересно.       Будь у Айзена еще пара минут, он бы порадовался дразнящей мысли. У него на поводке в буквальном смысле оказался адский пес. Хотя, рано говорить наверняка, не время поддаваться соблазнительным мыслям. Уж тем более, когда к нему пожаловали незваные гости.       Кьёраку Шинсуй. Ожидаемо. Конечно, ожидаемо, учитывая, что квинси разбили Готей в пух и прах. Тьма, что окружала Айзена долгие месяцы, расступилась перед новым главнокомандующим, для обычного человека увидеть окружение практически моментально оказалось бы огромной проблемой. И самое забавное, на взгляд мужчины, это то, в сколь легкомысленной и усталой манере к нему обращался гость. Словно его визит ничего не значил, и он пришел только ради беседы. Рассуждал о снятии печати со рта пленника, словно делал огромное одолжение.       Как забавно. И еще забавнее оказалось наблюдать за тем, как выражение лица Кьёраку омрачилось, когда Айзен вышел в круг света и одарил его надменным взглядом.       – Что-то не так? У тебя осталось еще два ключа, не так ли?       Сидел перед ним так, словно пришел поболтать к давнему знакомому. В этом весь Кьёраку. Айзен бы назвал его лисом, но, скорее, не хитрым, а проницательным. Умел красиво уйти от ответа, избежать неловкой ситуации. А на его вопрос о том, как ему удалось «распечатать» левый глаз и лодыжку, Айзен предпочел уйти от ответа. Пусть лучше ломает голову. Признаваться, что ему помог Кенпачи Азаширо год назад, как-то неинтересно.       Интересно другое – ключ от мукена теперь запечатан в сердце Кьёраку. Айзен был бы и рад вырвать его из груди мужчины, но если это произойдет, то, скорее всего, он просто запрет себя в этом месте. И с чего бы капитану рассказывать об этом? Решил похвастать превосходством тюремщика над пленником? Айзен находил это опрометчивым. Ему предоставили ценную информацию, причем задаром.       Но не это оскорбило мужчину, а то, в сколь фамильярной манере Кьёраку обратился к служащим, что выкатили деревянное кресло, предложив усадить его, словно какого-то недееспособного человека.       – Хочешь снова вдохнуть воздух Общества душ после столь долгого перерыва?       Сохранив видимое безразличие, Айзен почувствовал раздражение от глумливого тона собеседника. Просто поразительно, до чего он докатился. Выслушивать подобное.       Реакция на его затянувшееся молчание со стороны отряда кидо оказалась ожидаемой:       – Вот грубиян!       – Пожалуйста, позвольте связать вас перед тем, как вы займете свое место.       – Подождите, вы же не собираетесь вот так…       Детский сад. Не дожидаясь, когда Кьёраку одернет глуповатого тюремщика, Айзен высвободил часть своей реацу и обрубил его пальцы, заставив завопить от боли.       – Крайне недальновидный поступок, – сухо заключил пленник. – Эти путы не гасят мою реацу, они могут лишь сократить дистанцию ее воздействия. Только попробуйте прикоснуться ко мне – последствия будут весьма плачевными.       Позволив недовольству вырваться наружу, Айзен нахмурил брови и обратился к главнокомандующему:       – Кьёраку Шинсуй, считаешь, если я займу это кресло и окажусь снаружи, то помогу Обществу душ?       – Я даже не заикаюсь о том, чтобы ты сразился за Общество душ или сделал нечто подобное. Просто… у меня такое чувство, что сейчас наши интересы определенно совпадают.       – Какое любопытное заключение. Ты пришел ко мне за помощью и думаешь, что обычная прогулка станет для меня удовлетворительной платой?       – Хм… – напряженно выдохнул Кьёраку. – Так, значит, по-хорошему не хочешь? Уж думал, в твоих интересах нам помочь.       – Возможно, в моих интересах не допустить хаоса, который желает обрушить на три мира Яхве. Но ты думаешь, у меня в последствии не хватит сил все сделать так, как будет угодно мне? Смею предположить, что если от Общества душ ничего не останется, то и от тюрьмы тоже.       – Вот как, – мрачно заключил мужчина, выдержав долгую паузу. – Боюсь даже спросить, во сколько нам обойдутся твои услуги.       Айзен позволил снисходительной улыбки окрасить губы.       – Надеюсь, вы подумаете о том, чтобы не возвращать печати, которые были сняты. Думаю, наложить их вновь было бы для вас довольно интересным испытанием.       – И… это не все, полагаю?       – Я хочу своего лейтенанта.       – Хм… боюсь, это сейчас невозможно организовать, – оправив соломенную шляпу, спустив ее чуть на глаза, напряженно подметил Кьёраку. – Хинамори-чан сейчас находится в королевском дворце вместе с другими офицерами, она серьезно пострадала в бою. К тому же она теперь капитан, хотя, что-то мне подсказывает, ты в курсе многих событий, которые происходят в Обществе душ.       Большую часть болтовни Айзен проигнорировал, уцепившись лишь за упоминание королевского дворца. Хинамори у нулевого отряда. Это… может быть проблемой.       – Ты меня не понял, Кьёраку, поэтому сформулирую конкретнее. После того, как враг будет побежден, вы приведете ко мне Хинамори. И будете приводить столько раз, сколько я пожелаю.       – Боюсь даже спросить, что ты собрался делать с бедной девочкой…       – Это моя цена. Три печати, свободное перемещение по камере и мой лейтенант. Или вы не хотите, чтобы наши интересы в защите Общества душ совпадали… главнокомандующий?       Айзен даже не сомневался, что Кьёраку примет его условия, учитывая, что Общество душ стояло на грани уничтожения. Пожертвовать одним человеком ради спасения многих, причем не просто пожертвовать, а продать его, словно скотину. Система, с которой хотел бороться мужчина, в итоге сыграла ему на руку. Как иронично.       – Что ж… – после затянувшейся паузы поднял на него мрачный взгляд Кьёраку. – Тогда надеюсь, ты больше никому не попытаешься отрубить пальцы.

***

      Чувство, словно меня вели на эшафот, впилось клещом и высасывало силы, которых с каждым шагом становилось все меньше. Я ни о чем не могла думать. Мою голову забивал лишь страх. И боялась я не столько «адской» силы, сколько того, что собирался сделать со мной нулевой отряд. Сепарация занпакто от связи с хогиоку – уже звучало, как нечто отвратительное и пугающее. Вспоминая, с каким выражением лица сообщил об этом Ичибей, становилось дурно. Словно речь шла о занозе, которую предстояло выдернуть.       Что делать? Как поступить? Тут вообще имелись варианты?       Столько вопросов… а ответ, как ни странно, появился довольно быстро. Причем, один единственный.        – Хинамори-сан, прошу, остановитесь!       При всем желании, но как минимум разрушения, которые внезапно накрыли обитель нулевого отряда, не позволяли стоять на месте. Здания, облаченные льдом, возникали из теневого мира, разрушая улицы, не оставляя камня на камне. Пока меня сопровождали в угнетающей тишине к обители Оэцу, я думала, что мне пришел конец, и задрожавшая земля под ногами стала спасительным знамением.       Квинси добрались до обители нулевого отряда. И скоро придут во дворец Короля душ. Люди, которых Ичибей направил со мной, должны были сопроводить меня до мастера мечей, но разрушения, накрывшие город, застали врасплох. Стены и камни буквально летели нам на головы, и, единожды увернувшись от булыжника, я почувствовала, как страх, не отпускавший меня долгие часы, сменился паническим желанием бежать прочь.       В первый миг отряд сопровождения, видимо, думал, что я пыталась найти безопасное место, убегая прочь от падающих мне на голову зданий. А потом до них дошло, что я просто дала деру, как крыса с тонущего корабля.       – Хинамори-сан, прекратите убегать! – донесся до меня чей-то раздраженный оклик. – Вы должны помочь нулевому отряду справиться с противником, а не убегать!       Да идите вы в жопу со своей помощью!!! – едва не закричала я. Хуже всего то, что королевский город претерпел изменения не только в архитектуре и погодных условиях, концентрация рейши стала невероятно плотной. Использовать быструю поступь в таких условиях было невозможно, все равно что пытаться бежать, находясь по шею в воде. Единственное, что удавалось, это использовать реацу для прыжков на короткие расстояния, да и то, приходилось тратить в разы больше энергии.       – Бакудо 62: Хяппоранкан!       Оглянувшись и убедившись, что сопровождение перешло от слов к делу, я в последний миг увернулась от светящихся жезлов, летящих в спину. Спрыгнув в проулок и уперевшись ногами в стены, стала скатываться вниз, но не быстро, чтобы дождаться, когда преследователи подойдут к крыше. И в момент, когда показались их головы, спрятанные тканевыми балахонами, я подняла руку над головой с криком:       – Кё:кан!       Пламя, вырвавшееся на несколько метров ввысь, отпугнуло мужчин, о чем говорили испуганные оклики. К сожалению, мне нельзя нападать на них в полную силу, потому что… потому что потому, блять. Атаковать подопечных Ичибея Хьёсубе, как минимум, неосмотрительно. Лишних обвинений в этой жизни мне и так хватает.       Выбравшись из проулка и бросившись вдоль улицы, свернула за здание, обнаружив, что пока меня никто не преследует. Уж хотела порадоваться, как почувствовала реацу двух человек у себя над головой на высоте пятиэтажной постройки.       Сформировав заклинание, преследователи атаковали меня сетью кидо, которую я видела впервые, поэтому пришлось вложить в прыжок побольше реацу, чтобы уклониться. Перевернувшись через голову и болезненно прокатившись по дороге, выставила в направлении крыши руку для защиты огнем, но движение справа заставило отвлечься. Еще двое из группы сопровождения, выпрыгнувшие из проулка, ударили в мою сторону хадо пятидесятого уровня.       Вспышка залпа ослепила меня и обожгла в плечо, и если бы не щит «Эль Эскудо», я обошлась бы не только полетом на несколько десятков метров прочь. Черт! Будь они прокляты! По уровню эти ребята не уступали лейтенантам, они преследовали меня, словно кролика, пытаясь загнать в угол. Нет, ни за что!       Слушая тяжелые удары сердца, отдающие в уши, я бежала по лабиринту улиц, то запрыгивая на дома, то вновь скрываясь в проулках. Так могло продолжаться до бесконечности, и было бы замечательно привести сопровождение в эпицентр одной из битв, чтобы отвлечь их внимание. Но тогда не факт, что шинигами не помогут им поймать меня. А вот с кем действительно не хотелось сталкиваться, так с Кьёраку. Ему даже угрожать не придется, один намек на печать, способную взорвать мне голову, и я буду вынуждена сдаться.       Не шинигами, не квинси… куда мне, блять, деваться? Разве что спрыгнуть с обрыва и лететь в Общество душ прямым рейсом. К Айзену… отлично, лучше не придумаешь. Но я даже банально до края города не доберусь, эти ребята меня загоняют до смерти. Если только…       – Он… черт!       Ухватившись за надежду, которая вспыхнула на горизонте знакомым отзвуком реацу, я почувствовала прилив сил и ускорилась. Перепрыгивая через здания, вкладывая огромное количество реацу в банальный бег, мне удалось чуть оторваться от преследователей, да еще и застать их врасплох резкой сменой направления. Ну же, если еще ускорюсь, то смогу перехватить его. Это должно сработать, как минимум фактор неожиданности… ну же, ну!!!       Взревев, словно раненный зверь, я оттолкнулась от крыши здания, прыгая в пустоту над широкой площадью, на которую секундой позже из прилегающей улицы выскочил квинси, уносящий ноги под стать прыткому зайцу. А за ним…       – Гримммджоу!!!       Срывающийся голосом вопль не услышал бы, разве что, мертвый, так что, обратив на себя внимание арранкара, в первую очередь вызвала у него откровенную растерянность.       – Ты?!       – Заткнись и лови меня, я ж расшибусь!!!       Для арранкаров, похоже, концентрация рейши не представляла проблем. А вот враг, удирающий, сверкая пятками, явно стал для Гриммджоу очень раздражающим явлением. Замешкавшись и обозленно оскалившись, он злобно рыкнул и прыгнул мне навстречу, подхватывая на лету и спасая от тупой смерти.       Что ж, фактор неожиданности сработал идеально.       – Ты из какой жопы вылезла, а? – едва опустив – сбросив – меня на землю, прикрикнул парень, с искрящим раздражением обнаружив, что квинси, за которым он гнался, исчез. – Блять, этот ублюдок!.. Смотри, что натворила! Из-за тебя я упустил!..       – Просто заткнись и помоги мне! – схватив Гриммджоу за плечи и прервав на полуслове, я едва не задыхалась не только от паники, но и затянувшегося забега. Мой напор вынудил арранкара в недоумении скривиться. Выдохнув, я постаралась взять себя в руки. – Пожалуйста…       Парень успел только одарить меня вопросительным взглядом, прежде чем на крыше здания показались мои преследователи. Высота все же заставила их помедлить с тем, чтобы бездумно прыгать следом. Либо причина оказалась в арранкаре, который поднял на них подозрительный взгляд, и словно любопытный кот наблюдал за стаей мышей.       – Кто это?       – Подручные нулевого отряда… Королевская стража, если обобщенно.       – И чего они за тобой гонятся?       – Хотят сепарировать меня от связи с хогиоку.       Лишь при упоминании артефакта Гриммджоу оторвал взгляд от людей в балахонах и опустил на меня с не меньшим недоверием. Точнее, обременением. Не удивлюсь, если он уже успел проклясть меня.       – Ты из тюрьмы сбежала что ли?       – Нет, я… капитан. Пятого отряда.       Помолчав мгновение, арранкар уточнил:       – А Айзен?       – М-м… может, чуть позже обсудим? – находя, что ситуация далеко не располагала к беседе по душам, и уж тем более к разъяснению всех сюжетных поворотов, я почувствовала, что в проулках появилось несколько знакомых очагов реацу. – Они окружают нас.       – Ох… – раздраженно выдохнул Гриммджоу. – Каждый раз, как сталкиваюсь с тобой, у меня появляются проблемы. Знаешь ли, это очень… бесит!       Выбросив руку в направлении королевских служащих, арранкар ударил в их направлении быстро сформированным серо. Но несмотря на скоротечность атаки, алая сфера пробила часть стены и устремилась ослепительной вспышкой в небо.       – Держись, девка! – без предупреждения закинув меня на плечо, заставив удивленно воскликнуть, арранкар раздраженно добавил: – И не вздумай пинаться!       Хотелось бы возмутиться, что я и сама вполне способна передвигаться, но как только Гриммджоу бросился с места, пришлось солидарно промолчать. Передвигался он куда быстрее меня. Даже с обременительным грузом. Неловко как-то, you know.       Хуже другое. Несмотря на уплотнившуюся концентрацию рейши, служители нулевого отряда, видимо, не собирались так просто отставать. Похоже, привыкнув к не меньшему давлению духовных частиц в королевском дворце, они чувствовали себя, как рыба в воде, в этом квинси-тауне.       – Ты там отдыхать собралась?! Сделай хоть что-то!       Найдя возмущение Гриммджоу уместными, опомнилась и, выставив перед собой руку, выстрелила пламенем. Из-за неудобной позы прицеливаться было проблематично, но как минимум атаки заставляли преследователей мешкать. Сосредоточившись на погоне, я потеряла понимание того, что происходило вокруг, поэтому, лишь когда удалось немного оторваться от хвоста, прислушалась к окружению.       И чуть не поперхнулась.       – Стой, ты куда вообще бежишь?!       – Куда-куда? Свалю тебя к твоим дружкам шинигами, разве не в этом был план?       – Нет, конечно! Мне нельзя сейчас к шинигами, и тем более!..       Завершить мысль, что нестись к эпицентру сражения капитана Куроцучи и Зараки Кенпачи – это, блять, последнее, что вообще можно придумать. Об этом как нельзя лучше намекнул Ашисоги Джизо, обернувшийся формой банкая в нескольких улицах впереди, а также, прости господи, огромные руки. Это ведь левая рука Короля душ… Пренида, или как ее?       Здания разлетелись волной камней и обломков, поднимая пыль. Тело Ашисоги Джизо извивалось и сметало все на своем пути, поэтому, едва успев затормозить, чтобы не попасть под град камней, Гриммджоу бросился прочь. Не менее приятным оказался и вопль занпакто Куроцучи, от которого кровь в жилах стыла.       – Блять, и куда теперь прикажешь с тобой бежать?!       – Туда, где никого нет! – в попытке перекричать отголоски битвы и заметив, что нас нагоняли преследователи, я поддалась вспышке злости и сконцентрировала побольше реацу в руке. – Кё:кан, Тобимару!       Огненный вихрь, слетевший с ладони, ударил раскаленным шаром по зданию. Пламя взвилось на пару десятков метров ввысь, распылилось по сторонам, создавая для преследователей стену из огня.       – Ха-х, – обернувшись, усмехнулся Гриммджоу, – смотрю, ты стала сильнее. Неплохо для девки! – и на радостный, одобрительный манер, рука, что держала меня за ноги, шлепнула меня по заднице.       – Ты меня только что по жопе ударил?!       – Заткнись и держись крепче!       – Это ты руки не распускай и держ… а-а!       Держаться крепче. ЗА ЧТО?! Вцепившись левой рукой в куртку парня, даже немного порадовалась, что он держал меня за ноги, иначе бы с такими пируэтами и прыжками улетела бы в канаву. Тут даже проблему составляла не возможность отбиваться от преследователей, сколько схватка капитана Куроцучи и квинси, со стороны которой не только булыжники разлетались, но и вихри реацу, снося под чистую все на своем пути. Хотя это помогло оторваться от погони.       – Какого?!.. – услышала я раздраженный оклик арранкара, прежде чем в нашу сторону понеслось несколько залпов кидо.       Голубые вспышки хадо №33: «Сокацуй» ударили под ноги Гриммджоу, заставив его резко отпрыгнуть в сторону. Дым и пыль, поднявшиеся от места соприкосновения атакующего кидо с землей, на пару мгновений закрыли обзор. Сосредоточившись на преследователях, я отвлеклась от окружения, поэтому и пропустила атаку, однако секундой позже поняла, кто пришел по нашу голову. Точнее, по голову арранкара.       – Получай!       Не то яростный, не то радостный вопль Иккаку предупредил о грядущей атаке, вынудив Гриммджоу с раздражением скинуть меня с плеча и схватиться за меч. Мой же вопль напоминал удивленный курлык чайки. Плюхнувшись на дорогу, заметила только, как парни скрестили мечи.       – Какого черта ты на меня нападаешь, ублюдок?! – взревел Гриммджоу.       Но не успел Иккаку и слова вставить, как рядом возник Юмичика, занося катану для удара. Времени на объяснения уже не оставалось, поэтому, выскочив перед арранкаром, приняла удар мечом на щит «Эль Эскудо».       – Момо?..       – Вы что творите?! – закричала я на офицеров, которые, к счастью, предпочли отступить, а не нападать вновь. А вот рычащего от злости Гриммджоу пришлось придержать за плечи. – Воу-воу-воу, стой, ты-то хоть успокойся!       – Какого хуя они тогда нападают на меня?!       – Какого? – резонно уточнил Иккаку, глянув на меня не менее недовольным взглядом. – Задницу твою пришли спасать, хоть поблагодарила бы!       – Это он меня спасает, ебанько ты лысое! – огрызнулась я.       – То есть… он тебя спасает? – в недоумении прищурив глаза, уточнил Юмичика. – От квинси?..       – Не от квинси. А вы вообще из какой жо… кхм, откуда вы вообще появились?       Ответом лаконично послужил грохот со стороны боя Куроцучи Маюри и Прениды, где я и почувствовала присутствие реацу капитана Зараки. Похоже, эта парочка, по обыкновению, следовала за ним, словно за… мамой-уткой.       – На меня не смотри, – недовольно пробормотал Иккаку, – я предложил оставить тебя подыхать, но этот понесся к тебе, очертя голову. Твои вспышки пламени только слепой не заметил бы.       В осуждающей манере глянув на друга, Юмичика оставил его слова без комментариев, после чего вернул внимание мне и, видимо, хотел спросить, от кого мы спасались, однако ответ пришел, что называется, откуда не звали.       Преследователи постепенно появлялись из проулков, трое бежали по основной дороге, в общей сложности я почувствовала пять человек. Остальные, похоже, выбыли из погони благодаря атакам серо и моим залпам. И тем не менее члены отряда сопровождения, растянувшиеся перед нами по улице, выглядели, не сказать, что слишком уставшими. И дружелюбными.       – А это еще кто? – нахмурился Иккаку, и пусть мы с ним не были друзьями, он не спешил опускать оружие перед незнакомцами.       – Хинамори-сан, прошу вас, вернитесь, не втягивайте в это дело никого другого.       Обращение королевского слуги меня, признаться, удивило, потому что я ожидала уж далеко не формальности и спокойного тона. Хоть лицо каждого из слуг скрывала ткань, их глаза не выражали злости, лишь холод и серьезность.       – О чем они говорят? – напрягся Юмичика.       – Они хотят, чтобы я использовала свою последнюю форму банкая на квинси…       – И в чем проблема? – не понял Гриммджоу, да с таким видом, словно его заставили бегать последние десять минут из-за какой-то ерунды.       – Проблема в том, что я не знаю, как ее использовать, и эта сила напрямую связана с адом.       – С адом? – усомнился Юмичика.       – Эй, вы! – вдруг воскликнул Иккаку, обращаясь к королевским слугам. – Не знаю, что вы там надумали, но при всем уважении, ни один шинигами не способен взаимодействовать с адом по собственной воле. Никакая сила занпакто на то не способна.       – Прошу вас не вмешиваться, офицер. Это дело исключительно королевской стражи.       – Тц, – раздраженно шикнул парень и пробормотал: – то есть серьезно думают, что ты как-то связана с адом? Они головой ударились?       – Момо? Что происходит?       Вопрос Юмичики заставил лишь напрячься и вжать шею в плечи. В обрушившийся тишине звуки боя на заднем фоне стали неожиданно громкими.       – Офицеры, прошу вас, не вмешивайтесь в это дело, – призвал к содействию мужчина из группы сопровождения. – На данный момент нулевой отряд сражается с врагом, проникшим в Королевский дворец, и, судя по всему, дела обстоят плохо. Хинамори-сан, вы можете отрицать это, однако слова Ичибей-сана не подлежат сомнению. Когда вы пришли в этот мир, вы коснулись ада, и эта сила рвется наружу через ваш банкай, вы можете использовать ее, чтобы остановить Яхве.       – Да вы вообще понимаете, о чем говорите?! – не выдержала я этих напускных спокойных речей, позволив злости, за которой пряталось куда больше страха, прорваться нарушу. – Эта чертова сила… я ее даже не контролирую, она меня чуть не убила! Я подорвала больницу по своей прихоти что ли?! Мало того, что вы хотите, чтобы я это использовала, вы хотите отнять у меня единственный… рычаг сдерживания.       А еще сильнее пугал тот факт, что они знали о моей сущности, и пусть слова о приходе в этот мир остались непонятны для Иккаку и Гриммджоу, Юмичика понял, о чем зашла речь. Ичибей рассказал своим подручным обо мне. И вели они меня к Оэцу не только потому, что сепарация от хогиоку лишит Айзена потенциальной возможности использовать силу внутри меня. Лишив предохранителя, того, что способно удержать волю ада, они избавятся от меня. От угрозы. Потому что не только я не понимала, как использовать эту силу. Они тоже.       – Боюсь, что вы не можете решать, как поступить, Хинамори-сан, – сухо констатировал незнакомец. – Вы капитан Готей 13, и ваша первостепенная задача лежит в защите Короля душ и Общества душ. Если вы откажетесь идти с нами, мы будем вынуждены предпринять меры.       – Нападете на нее что ли? – брезгливо уточнил Гриммджоу. – Честно говоря, вы не внушаете особого страха.       – Там, – вытянув руку в сторону, в непонятном мне направлении, мужчина добавил: – в полукилометре сражается Кьёраку Шинсуй. Все, что нам нужно сделать, это добраться до него и сообщить о необходимости активировать печать. Как думаете, вы успеете сделать что-то за пять минут?       – Печать? О чем вы говорите?.. Момо?       Прочувствовав, как кровь отхлынула от лица, я проигнорировала оклик Юмичики и потянулась дрожащей рукой к шее. Сердце бешено стучало по ребрам, хотело убежать из смертоносной ловушки. И я тоже.       Дышать стало трудно. Уронив опустошенный взгляд к ногам, я ощутила прилив ужаса, а вместе с ним и злости. Нечестно, несправедливо. Меня загнали в узкий коридор, один выход из которого преградили острыми вилами, а другой – пламенем. Я не хочу… я не хочу делать выбор между тем, в какую сторону броситься, потому что в обоих результатах меня ждет… блять, смерть!       – Радиус активации печати все равно ограничен… – прошептала я, ощущая, как с каждой секундой злость затягивала тугое кольцо на шее.       – Но далеко вы сможете убежать? Отсюда вам никуда не скрыться, радиус действия зависит от реацу заклинателя, и Кьёраку-сану хватит километра, чтобы подорвать печать. Вы хотите головы лишиться ни за что? Или же предпочтете?..       – Чего?! Что сделал Кьёраку-сан?       – Я что-то тоже не понял, – замешкался Иккаку, хоть и в менее импульсивной манере, чем Юмичика. – Хотите сказать, что Кьёраку-сан повесил ей, грубо говоря, взрывчатку на шею? Что за бред? Хоть она и мразь, но все же ее бы не сделали капитаном, если бы…       – Почему вы так удивлены? – отозвался королевский слуга. – Вы думаете, эта девушка действительно искренне желает блага Обществу душ? Она стала капитаном только потому, что ей позволили, только потому что ее сила должна принадлежать Готей 13. Эта девушка опасна для Общества душ, и по определенным причинам мы не можем сказать большего. Хотя, если бы вы узнали больше, то не стали бы возмущаться. Отойдите, офицеры. И дайте нам забрать Хинамори-сан.       – Странно все это, но раз так…       – Нет, – уверенно выйдя вперед и прервав бормотание друга, Юмичика отгородил взмахом меча путь ко мне. – Вы ее не заберете.       – Ты что творишь, идиот, совсем голову уже потерял? – вспыхнул Иккаку. – Это нулевой отряд, тут и так хватает…       – Иккаку, – сдержанность в голосе парня моментально одернула собеседника. Юмичика смотрел прямо перед собой, не глядя ни на друга, ни на меня, и вся его поза выражала максимальное напряжение. А также уверенность. – Иккаку, если не хочешь встревать, не надо, я не прошу помочь. Но я знаю, что делаю. Потому что тоже знаю чуть больше, чем следует.       Юмичика… что же ты, дурак, делаешь?..       Обстановка изменилась. Время разговоров подходило к концу.       – Офицер, – в голосе незнакомца прозвучала угроза, – вы хоть понимаете, что делаете? Вы противодействуете королевским служащим.       – Серьезно? А как по мне, я пытаюсь защитить своего товарища от того, чтобы вы бросили его, словно пушечное мясо, на врага. После того, как Кьёраку-сан освободил Айзена из тюрьмы… я даже не удивлен, что он также наложил на Момо подобного рода печать.       – Вы думаете, что сможете противостоять нам?       – А как, скажите, одна девушка сможет противостоять врагу, с которым даже нулевой отряд не очень-то справляется?       – Какое неуважение… вы за это заплатите, офицер, – зарычал мужчина, на что Юмичика пренебрежительно усмехнулся:       – Не уверен, что вы с меня сможете взять больше, чем взяла капитан Хинамори.       Камень, что висел на сердце, наконец, оторвался, но своим падением размял в кашу все, что находилось у меня внутри. Взять больше… сколь жестоки, и сколь правдивы твои слова. Я брала, брала и брала, не оставляя от тебя ничего, отняла у тебя волю, желание сопротивления. И теперь для тебя даже угроза жизни всего лишь пустой звук, когда речь заходила обо мне.       Ты не должен… ты не должен, господи, нет.       – Юмичика…       – Арранкар, – оборвав мой дрожащий голос, даже не отводя взгляд от отряда сопровождения, обратился к Гриммджоу парень. – Хватай Момо и уноси ее как можно дальше отсюда. Я задержу этих ребят, насколько смогу.       – Точнее, мы задержим. Господи, – едва не рыча от раздраженного отчаяния, Иккаку выступил вперед и поравнялся с другом. – Умереть за девку, боже… Более тупую участь не мог выбрать?       – Ну, я тебя не держу, – усмехнулся Юмичика. – Да и помирать не собираюсь. Уж с тобой точно не помру.       – Конечно, не помрешь! Я сам тебя убью, когда тут закончим!       – П-подождите, вы же не…       – Ладно, задолбали болтать! – гаркнул Гриммджоу и, даже не дав мне слово вставить, закинул на плечо и бросился прочь.       – Нет, стой! Нет!       Но двигался он чересчур быстро, чтобы успеть предпринять попытку к освобождению, чтобы остановить Юмичику от безумного поступка. Даже если они одолеют королевскую прислугу, нулевой отряд не закроет глаза на их поступок. Но это вряд ли бы остановило парня, я поняла это за краткий миг, когда он бросил нам вдогонку беглый улыбающийся взгляд. Но радости в нем не было, скорее, грустное смирение и принятие.       Как бы Юмичика ни хотел, как бы ни пытался, он не смог отказаться от меня. Любовь не спасает, она убивает… Но я не хочу, чтобы ты умирал. Дурак… почему лишь от одной мысли о том, что ты исчезнешь из моей жизни, сердце обливалось кровью, а в глаза ударяли слезы?..       – Эй, девка! – отвлек меня от тягостных мыслей Гриммджоу. – Я, конечно, все понимаю, но куда бежать-то? Есть идеи?       Идеи… Куда бы я ни направилась, мне никто не поможет, уж точно не капитаны. Тоширо мог бы попытаться, однако, едва Кьёраку получит сообщение от королевских слуг, он снесет мне голову с плеч. Я могу попытаться уйти от него техникой телепортации, но единственная метка, которую я поставила для Сэнтан Хакудзя, находится на холме Сокиоку. Это, конечно, даст мне отсрочку, но что потом?..       – Эй, я к тебе обращаюсь!       – Да… да, я знаю, куда бежать, – сжав правую руку в кулак, не без прискорбного сожаления пришла к единственному возможному выводу.       – А чего так нерадостно звучит?       А как тут радоваться, когда последний шанс на спасение находился в руках человека, которому я вонзила нож в спину? И потребовать за него он мог такую цену, что смерть, возможно, стала бы куда более выгодным предложением.