Погребение мнимого

Призрачный Город оживлённо гудел, бурлил буйной смесью веселья, разнузданности, вольности и скандалов. Каждая пядь его земли дышала свободой, а пропитанный демоническим ци воздух внушал трепет и будоражил жажду полной, ничем не сдерживаемой вседозволенности. Здесь повсюду царила поражающая воображение кутерьма, которая представляла собой яркий контраст с благопристойной рутиной и чопорностью Небесной Столицы. Небожители Призрачный Город посещали крайне редко, а даже если и посещали — обязательно скрывались под ложным обликом и прятали свою божественную сущность. Небожителям в демонической столице были не рады. Поэтому чудак, овеянный божественным сиянием и демонстрирующий перед свирепеющими от такой наглости бесами свой истинный облик небесного чиновника, всколыхнул в городе настоящий переполох. Демоны послабее трусливо шипели и выли, зазывая чудищ, чьих сил и отваги было побольше, для того чтобы бесстыдно огрызаться вслед проходящему по центральной улице небожителю и бранить его немыслимыми ругательствами. Странный же гость, облачённый в потрёпанные, запылённые одежды, со сбитыми в неопрятно свалявшиеся кудри каштановыми волосами, из которых время от времени сыпался песок, но тем не менее остававшийся ослепительно прекрасным, в ответ лишь виновато улыбался и бормотал: «Простите-простите… Где я могу найти Собирателя Цветов под Кровавым Дождём? Вы не проведёте меня к своему градоначальнику?» Имя Хуа Чэнчжу из уст божества лишь распаляло обитателей Призрачного Города. Гвалт и ругань в честь незваного и ненавистного гостя разрастался и распространялся быстрее громовых раскатов, так что вскоре о нахале-небожителе стало известно абсолютно каждому — от самого мелкого бесёнка до того, кого искал бесстрашный пришелец. А демоническая ватага, расценив появление в их городе божества как вызов Небес, в своём оправданном гневе успела договориться до того, чтобы развязать с небожителями войну. — Не надо войны! — в панике воскликнул услышавший устрашающие речи бесов небожитель. — Никто из Небесной Столицы не знает, что я здесь! Моё имя Ши Цинсюань! Я здесь тайно, — поняв, что его заверения никто не воспринимает, и слова его всем вокруг безразличны, Повелитель Ветров запоздало понял опрометчивость своих действий. Но он действительно не находил иного пути. Ему как можно скорее необходимо было увидеться с Алым Бедствием, и обратить на себя внимание всех демонов Призрачного Города было самым действенным способом. Тогда бы Хуа Чэн незамедлительно узнал о его приходе и, даже если бы его скрутили, связали, избили, — Ши Цинсюаня точно доставили бы к Князю Демонов. Пусть и как пленника. Скрой он свою сущность и приди как простой заклинатель, никто бы не стал внимать его просьбе об аудиенции у градоначальника. Его бы просто засмеяли, сообщив, что всякой людской мелочи не пристало тревожить Хуа Чэнчжу своими ничтожными просьбами. Теперь вот он спровоцировал в демонах оголтелую воинственность и не представлял, как с этим быть… — Я… — Ши Цинсюань от разрастающегося беспокойства почувствовал, как задыхается, и, окружённый враждебной толпой чудовищ, ощутивших замешательство небожителя и осмелевших настолько, что начали хватать не сопротивляющегося бога за волосы и за руки, он в отчаянии выпалил слова, так тяжко сдавливавшие его сердце последние недели, правду, которая осушила в нём без остатка всю радость и счастье. — Я преступник! Вонзившиеся было в тело небожителя клыки и когти вдруг замерли, грубые лапы разжались, а демоны стали озираться и суетливо отступать. — Преступник, значит? — позади Ши Цинсюаня раздался уверенный насмешливый голос. Небожитель, ещё не до конца осознающий, что недоразумение, которое он породил своим необдуманным и дерзким шагом, понемногу начинает сглаживаться, обернулся. Прямо перед ним предстал высокий статный юноша в броском алом одеянии, чьи облик и сила не оставляли сомнений в его высоком сане и власти, которую он имеет над прочими демонами. — Тогда тебе самое место в этом городе. Нечисть вокруг почтительно расступилась и отовсюду послышались восторженные шепотки: «Градоначальник! Господин градоначальник здесь!» — Моё имя Ши Цинсюань, — небожитель отдал Князю Демонов вежливый поклон и, собравшись с духом, произнёс: — Прошу Собирателя Цветов под Кровавым Дождём не отказать в просьбе и помочь советом… Хуа Чэн, изумлённо вздёрнув бровь, с любопытством осмотрел необычного бога, рискнувшего явиться в Призрачный Город в качестве просителя. Такое событие было величайшим абсурдом, какой и вообразить трудно. За всю историю существования всех трёх миров ещё не случалось такого, чтобы кто-либо из высокомерных гордых снобов Небесных Чертогов приходил искать совета к Непревзойдённому демону. А этот пришёл… И выглядел он ни высокомерным, ни гордым, ни лицемерным. Напротив, вежливость его слов была искренней, желание получить помощь от демона — твёрдым и не считалось им зазорным. А в теплой бирюзе его глаз читалась гложущая душу юноши мука. Потрёпанный и израненный, Ши Цинсюань даже не воспользовался духовными силами, чтобы залечить кровавые порезы, оставленные клыками и когтями выместивших на нём свой гнев демонов. Всё, что тот сделал — лишь скрыл своё божественное сияние, так раздражавшее окружающих. — Что ж, — закончив изучать необычного просителя, заключил Хуа Чэн. — Я выслушаю тебя, господин преступник. После долгой утомительной дороги и щекотливой ситуации, едва не приведшей к катастрофическим последствиям, Ши Цинсюань едва держался на ногах, но, не выдавая усталости, скорым шагом последовал за Князем Демонов. Его привели в помещение, располагавшееся в пристройке к Дому Блаженства, резиденции Собирателя Цветов под Кровавым Дождём. Приводить небесного чиновника, пусть и такого чудного, в свой дворец Хуа Чэн не желал. Свободно расположившись на стуле с высокой спинкой и закинув ногу на ногу, всем своим обликом выражая своё превосходство, хозяин Призрачного Города пристально взглянул на гостя, оставленного стоять посреди залы, будто обвиняемый на допросе. — Так чем же может демон помочь небожителю? — язвительно вопросил Хуа Чэн, явно забавляясь необычностью ситуации. Впрочем, тон Собирателя Цветов под Кровавым Дождём Ши Цинсюаня не смутил. Он был наслышан о дурном характере Алого Бедствия, однако Повелитель Ветров таковым его не находил. Его не прогнали взашей, не замучили до полусмерти, даже выслушать согласились. А в чужой насмешливости он не замечал ничего обидного. Будь у него прежняя весёлость, и Ши Цинсюань, возможно, даже поддержал бы разговор в тех же задорных оттенках… Когда Повелитель Ветров только решился войти в Призрачный Город, чтобы разыскать Хуа Чэна, и когда столкнулся в своих поисках с трудностями, он ужасно нервничал. Он не мог предугадать, как поведёт себя с ним Алое Бедствие, но считал, что отступить он не имеет права. Теперь же, когда он предстал перед Князем Демонов, внушавшим всем небожителям неописуемый страх, Ши Цинсюань чувствовал спокойствие. И просьба, с которой он пришёл сюда, произнеслась им легко и смиренно. — Прошу, научите, как низвергнуть себя с Небес. От такой внезапной непостижимой для небесного чиновника просьбы Хуа Чэн даже подался вперёд, вперив в застывшее перед ним божество острый взор прищуренных глаз. Демону не верилось, что кто-либо из тех, кто вкусил беззаботной жизни небожителя, по собственному почину станет желать низложения. Он пытался разглядеть в юноше перед ним хотя бы толику фальши — и не мог. Заметив, что Князь Демонов разглядывает его пристальным недобрым взглядом, а молчание его становится жутким и напряжённым, Ши Цинсюань суетливо замахал руками, словно пытался физически развеять возникшую между ними тяжёлую атмосферу, и бегло затараторил: — По-послушайте! А-ха-ха-ха… Мне просто больше не к кому обратиться. Мне не известен никто, кроме вас, кто когда-либо возносился и тут же низвергал сам себя! Мне очень нужно… Пожалуйста, посоветуйте, как мне быть. Я ведь преступник. Я совершил непростительный грех!.. — Помолчи! — резко осёк разнервничавшегося небожителя Хуа Чэн, затем спокойно поинтересовался: — Раз ты так сильно виновен, как говоришь, почему бы тебе не обратиться к Цзюнь У? Пусть он тебя судит и низвергает. Он в этом большой мастак. — Нет! Ши Цинсюань с панической поспешностью выкрикнул свой протест, и демон не удержался от того, чтобы ехидно изогнуть губы в усмешке. Кажется, он начал понимать, почему Повелитель Ветров пришёл именно к нему и хочет сам себя лишить божественности, не ставя в известность о причинах своего желания Небесного Владыку… — Мне никак нельзя обращаться к Владыке… — тихо, с такой тяжестью в каждом слове произнёс Ши Цинсюань, словно намеренно множил чувство вины в себе, словно готов был обречь себя на любую кару, лишь бы никто больше не пострадал. — Я должен сам… — У тебя не выйдет, — грозно оборвал спутанную речь небожителя Хуа Чэн. Ши Цинсюань посмотрел на демона так испуганно, так затравленно, будто Собиратель Цветов под Кровавым Дождём отнял у него последнюю надежду. — У меня не было ничего, что привязывало меня к Небесам, поэтому я с лёгкостью отказался от того, что мне было не нужно, — уже мягче объяснил Хуа Чэн. Этот небожитель заинтересовал его, и он не вызывал обычного чувства отторжения, которое возникало в демоне всякий раз, когда он встречал кого-либо из самовлюблённой небесной братии. Паренёк был до смешного простодушен и доверчив. Отчего-то ему хотелось помочь. Повелитель Ветров виновато опустил голову. Он вспомнил брата, которого не мог ненавидеть несмотря ни на что, вспомнил Мин И… Он и правда был слишком привязан к Небесным Чертогам. Вернее, к близким, которых вынужден был оставить… — Если бы ты не имел привязанностей на Небесах, достаточно было одного твоего желания, — пояснил Хуа Чэн, и отметил, как расстроенно опустились плечи его гостя. И демон продолжил: — Но есть ещё один способ… Демон заметил, как вдохновенно загорелись у небожителя его тёплые бирюзовые глаза, и попытался сбить с того его решимость. — Учти, мои услуги стоят дорого, — жёстко проговорил Хуа Чэн. — Я готов заплатить любую цену! — немедленно воскликнул Ши Цинсюань. Красивое лицо демона приобрело выражение крайне язвительное, и таким же голосом он рассчитывал отвадить стойкого, как оказалось, небожителя от заключения с ним сделки. Он произнёс вкрадчиво и безапелляционно, словно не допускал торга: — Даже если цена — стать слугой Непревзойдённого Князя Демонов? — Да! Ши Цинсюань не колебался ни мгновения. Если таким должно стать ему воздаяние, он смиренно примет его. Хуа Чэн же, восхитившийся решимостью своего просителя, наконец поднялся и подошёл с небожителю. Он придумал отличный способ, как заполучить бесплатную рабочую силу и при этом не нарушить ранее заключённое соглашение… — Раз так, я скажу тебе, что нужно сделать, чтобы лишиться милости Небес, — торжественно заключил Хуа Чэн. — А в уплату моей услуги ты — станешь служить Непревзойдённому Князю Демонов Хозяину Чёрных Вод! — А? — Повелитель Ветров недоумённо захлопал глазами. — Не вам? — Мне слуг хватает с избытком, — небрежно отмахнулся Собиратель Цветов под Кровавым Дождём. — А вот у моего скромного друга их нет. У тебя есть какие-то возражения? Хуа Чэн напустил на себя хмурый раздражённый вид, и Ши Цинсюань поспешил убедить демона в своей покорности. — Нет-нет! — заверил небожитель. — Я согласен! Как могу я торговаться? Я ведь сказал, что готов заплатить любую цену. У меня не было намерения лгать вам! — Вижу, — довольно заключил демон, и Повелитель Ветров облегчённо выдохнул. Хуа Чэн не стал требовать от Ши Цинсюаня объяснить, в чём суть его греха, за который тот так стремился себя наказать, и небожителя это тоже радовало. Собирателю Цветов же это было ни к чему. Причину он знал и так, а подробности — стрясёт с Хэ Сюаня. Небожителя же хотелось скорее спровадить. Хуа Чэн сделал знак подойти стоявшему в дверях стражнику, шепнул ему что-то и, когда тот удалился, вновь обратился к Ши Цинсюаню: — Я дам тебе одну вещицу. Как только воспользуешься моим советом и утратишь божественность, разломи её пополам. В ней заключена магия перемещения. Когда целостность предмета будет повреждена, ты перенесёшься в Чертоги Сумрачных Вод. К своему новому хозяину… Когда Повелитель Ветров с честным и ответственным видом кивнул, даже не разозлившись на насмешливые слова демона, Хуа Чэн усмехнулся — с редким добродушием, которого доселе не удостаивался ни один небожитель. Но, несмотря на внешне милостивое отношение к гостю, он собирался испытать его честность… Наученный горьким опытом общения с небесными чиновниками, Князь Демонов не доверял никому из них. Ежели Ши Цинсюань пройдёт испытание, сдержит слово и, как обещал, вопреки присущей всем небожителям гордыне, пойдёт Непревзойдённому в услужение, Хуа Чэн решил, что сочтёт его достойным своего доверия. До того, как стражник вернулся с миниатюрной лакированной шкатулкой в руках, Собиратель Цветов под Кровавым Дождём поведал вновь оробевшему Повелителю Ветров то, что он должен сделать, поражаясь тому, насколько неискушённым был этот мальчик, раз ему приходилось разъяснять настолько элементарные вещи. Затем он открыл принесённую шкатулку и вложил в ладонь Ши Цинсюаня извлечённую из неё искусно вырезанную костяную монету, по рисунку которой струилась колоссальная мощь духовных сил, и бесцеремонно указал растерянному небожителю на дверь. Избавившись, наконец, от забавного гостя, Хуа Чэн поспешил сообщить о нём Хэ Сюаню. А уже через час после окончания их нескладного разговора, демон Чёрных Вод с холодной злостью пытался сожрать Собирателя Цветов взглядом. — Что он здесь делал? — ледяным тоном выпытывал Хэ Сюань, сидевший напротив хозяина Призрачного Города за накрытым столом. Будто его пытались сбить с толку горой наивкуснейших яств. — Как я и говорил, — усмехнулся в ответ Хуа Чэн, — просил совета. И получил его. Черновод промолчал, сосредоточенно пережёвывая запечённую утку в кисло-сладком соусе, но во взгляде его улавливалось красноречивое недоверие. — Ты ведь не думаешь, что я мог посоветовать дурного? — рассмеялся Хуа Чэн, и Хэ Сюань хмуро ответствовал: — Твоё вмешательство может нарушить мои планы! — Не беспокойся, — беззаботно возразил Собиратель Цветов под Кровавым Дождём. — Мой совет не помешает твоей мести. — Что Цинсюаню от тебя было нужно? — упрямо настаивал Черновод. Ему не нравился неприлично довольный вид Хуа Чэна, который так и кричал о том, что произошло нечто, заинтересовавшее даже Алое Бедствие. — Обещаю, вскоре ты всё узнаешь, — хозяин Призрачного Города сдаваться не желал и только напускал таинственности. — Ши Цинсюань сам всё расскажет тебе, если ты расспросишь как следует… Такое положение дел начинало Хэ Сюаня раздражать. Он не знал, что происходило с Ши Цинсюанем — это пронзало грудь волнением; он не знал, что Хуа Чэн наплёл доверчивому Повелителю Ветров, и от этого волнение только разрасталось. Хэ Сюань ненавидел быть в неведении, а совершенно необъяснимая скрытность его компаньона сбивала с толку. Однако выразить своё недовольство ему помешал глубокий пронзительный стон, раздавшийся как будто во всех трёх мирах — всюду, где мог существовать ветер… И в тот же момент, с горестным воем, словно оплакивая утрату своего повелителя, в помещение ворвался шквальный порыв ветра, загасивший испуганно вздрогнувшие огни, как будто призывая двух демонов скорбеть о его горе вместе с ним. Снаружи вихри и бури взметали к небу пыль, предметы и мелких слабых демонят, стонали и выли, отчаянно, скорбно, печально… А потом — внезапно всё стихло. Точно ветер умер… Хэ Сюань с затаившимся в глазах замешательством воззрился на демона, спокойно поигрывающего в пальцах слишком хорошо знакомой костяной монетой, уже зная, что произошло, но при этом требуя подтверждения своим догадкам. Как будто без чужого слова можно было считать всё произошедшее не случившимся. Шуткой, разыгранной с непревзойдённым мастерством. И Хуа Чэн дал ему это подтверждение. — Он проклял Небеса, — задумчиво промолвил он. — И был отвергнут ими. Не успел Собиратель Цветов под Кровавым Дождём договорить, как костяная монета — точь-в-точь такая же, какую он отдал Ши Цинсюаню, — разломилась в его руках пополам. — Умница какой… — Хуа Чэн довольно улыбнулся. Ши Цинсюань исполнил соглашение в точности и без малейшей заминки. А Хэ Сюань уже знал, что прямо сейчас низвергнувший себя с Небес бывший Повелитель Ветров находится в его владениях посреди Чёрных Вод. И он понятия не имел, как теперь к этому относиться… Рассуждения же Хуа Чэна в этом Хэ Сюаню нисколько не помогали. — Вот видишь, — говорил хозяин Призрачного Города. — Я нисколько не навредил твоим планам. Напротив, я сделал так, что объект твоей мести будет всегда у тебя на виду, вдали от назойливого брата. И тебе даже не нужно будет притворяться его другом. Младшенький Ши будет у тебя в услужении — такова плата за мой добрый совет, — и ты сможешь делать с ним, что пожелаешь. Разве ты не рад? Хэ Сюань не удостоил Хуа Чэна ответом. Он спешно встал из-за стола и направился к выходу. Ему нужно было хорошо всё обдумать. Ему нужно было срочно вернуться на Небеса. Ему страстно хотелось узнать, что же чувствует сейчас Ши Уду, когда его любимый братец впервые в жизни поступил так, как решил он сам, увидеть, как Водяной Самодур страдает из-за его выбора. Ведь Ши Цинсюань теперь простой смертный, а его местонахождение не известно никому, кроме двух Непревзойдённых Князей Демонов. Недавнее замешательство сменилось на совсем иное чувство. И Хэ Сюань слукавил, если бы сказал, что тому, что случилось, он не рад… Ши Уду будет мучиться, разыскивая своего младшего брата, не зная, что с ним и где он, пока беспощадная правда не сокрушит его окончательно. А Ши Цинсюань теперь стал ещё более лёгкой мишенью… — Послушай, Черновод! — у самого порога ложного Повелителя Земли, уже ощутившего сладкий вкус внезапно оказавшихся добрыми для него изменений, настиг оклик Хуа Чэна. — Дам тебе совет. Бесплатный. Присмотрись к младшенькому повнимательней. Он первый из небожителей, кто вызвал во мне чувство симпатии… — Хозяин Призрачного Города отбросил на стол половинки разломленной монеты и решительно добавил: — Ему можно верить. Хэ Сюань только пренебрежительно хмыкнул. Симпатии Хуа Чэна его не волновали. Лишь ему одному было решать, как относиться к тому, из-за кого так жестоко исказилась его судьба.