Погребение мнимого

Избавиться от Небесного проклятия было невозможно. Смягчить наказание тоже было невозможно. Даже надеяться на прощение, смиренно склонившись пред Небесами в покаянной молитве и свершая миллионы благих дел, было невозможно. Лишь исполнение кары могло даровать отступнику искупление. Лишь приведённый в исполнение приговор мог освободить грешника от божественного гнева. Ши Цинсюань обречён был медленно умирать, с фрагментами души теряя крупицы своей жизни, постепенно угасая, как свет звёзд на рассветном небосводе. Он больше не был божеством с бессмертным телом и не был мертвецом, продолжавшим существовать смерти вопреки в ипостаси демона. Ши Цинсюань теперь стал обыкновенным человеком, и утрата связи между душой и хрупким, уязвимым телом была равнозначна для него окончательной и необратимой гибели. Ведь переродиться он больше не сможет, вернуться в мир призраком — тоже. Расколотая душа не позволит ему существовать даже в посмертии. Искалеченная, лишённая цельности и, следовательно, самосознания — она не сможет воплотиться даже слабым блуждающим огоньком, а уделом её осколков, не связанных ни друг с другом, ни привязанных к мощному носителю духа её владельца, станет полное рассеивание и исчезновение. Это было несправедливо — едва обрести власть над тем, чья несчастливость превратила твою жизнь в череду страданий и потерь, и тут же узнать, что его у тебя отнимает чужая могучая и несокрушимая воля. Ощущая на ладони невесомость и хрупкость жизни своего чистого сердцем заложника, Хэ Сюань чувствовал нарастающий внутри шквал тревоги и гнева. На его пути вновь вставали незрячие Небеса, вслепую возносящие подменённых избранников, равнодушно закрывающие глаза на обман и творящие слепое правосудие. Пред такими Небесами Ши Цинсюань был безвинен. Этот юноша решился поступиться собственным счастьем, восстановив справедливость, до которой божественным сферам не было никакого дела. Он сам себя наказал за преступление, которое произошло с попустительства Небес. Демон Чёрных Вод ревностно считал, что единственно он имеет право распоряжаться судьбой некогда подменившего его юноши и, если сочтёт необходимым, наказывать его. Ибо пусть и ненамеренно, но Ши Цинсюань был виноват перед ним — и только перед ним одним. И Небеса были не вправе ни судить его, ни отнимать у живущего местью демона. — Ты ещё ничего обо мне не знаешь!.. — тихим, но полным решимости и отчаянной ярости голосом произнёс Хэ Сюань, склонившись к своему спящему спутнику. Эта фраза ясно выразила намерения демона: пока его жажда возмездия не будет удовлетворена, он не намерен отпускать свою жертву. И тем более — отдавать её кому-либо ещё, каким бы могуществом он ни обладал. Чувствуя, что промедление может стоить ему эфемерного осколка души Ши Цинсюаня, беззащитного без особой духовной поддержки, и переживая за период, с которым строгим возмездием определено было грешнику терять крупицы своей жизни, Хэ Сюань пребывал перед тяжким выбором. Остаться с проклятым юношей означало допустить утрату призрачного фрагмента, невесомым ивовым листиком покоящегося в руках демона. Носить с собой отделённый от тела осколок души было ненадёжно, даже если окружить его куполом духовной энергии, поскольку эта духовная энергия была для разрушающейся души чужда. Душе нужна была прочная связь с носителем — с телом. Но Небесное проклятие не допустит исцеления души в теле грешника. Ему срочно требовалось найти надёжную замену. Сколько продержится вовне хрупкий осколок жизни, пока не рассеется навсегда, Хэ Сюань не знал… Ему срочно необходимо было вернуться в Чертоги Сумрачных Вод. Единственный сосуд, который мог обеспечить фрагментам души Ши Цинсюаня надлежащее хранение, до тех пор пока Небесное проклятие не исчерпает себя, и свергнутый небожитель не искупит свою вину сим наказанием, находился в резиденции демона Чёрных Вод… С другой стороны, Черновод опасался, что в его отсутствие с древа души свергнутого Повелителя Ветров вновь опадёт чистый серебряный лист. Он не желал утратить ни один искрящийся лунным светом листочек с этого прекрасного печального древа… Не тратя больше время на раздумья, Хэ Сюань, удостоверившись, что его спутник спит уже достаточно крепко, быстрой умелой рукою начертал на створках дверей узоры заклинания Сжатия тысячи ли, сетуя на отсутствие у него в таких экстренных обстоятельствах гораздо более практичных костяных монет перемещения. Последние он отдал Ши Цинсюаню. Ещё пару до этого давным-давно вручил Собирателю Цветов под Кровавым Дождём — в качестве оплаты за содержание в темницах Призрачного Города истинного Повелителя Земли И, место которого он занял на Небесах. Монета с сосредоточенной в нём магией перемещения по сути представляла собой многократно усиленное и сжатое до компактных размеров заклинание Сжатия тысячи ли, которое само по себе требовало огромной отдачи заклинателя, поэтому на изготовление одного такого предмета уходил колоссальный объём духовных сил, доступный, пожалуй, только демонам уровня Непревзойдённого. А Хэ Сюань, прочно обосновавшись в Небесной Столице, перестал часто бывать в собственной резиденции, и изготовление маленьких, но невероятно энергозатратных артефактов, счёл бессмысленным расточительством духовных сил. Когда магический узор был завершён, Черновод немедля распахнул двери и, шагнув наружу из комнаты постоялого двора, вышел уже на берегу собственных негостеприимных владений. Раз после греховного поступка проклятие стало проявляться у Цинсюаня лишь спустя четверо суток, Хэ Сюань рассудил, что, вероятно, с таким промежутком и в дальнейшем будет истончаться ткань его души. А учитывая, что отряд чиновников, подчинённых Дворцу Ши Уду и направленных прочёсывать местность в отдалённых от Башни Пролитого Вина уголках, ранее первых лучей солнца не должны были добраться до их временного пристанища, у него был срок до предрассветного часа. Впрочем, Черновод полагал возвратиться, пока Ши Цинсюань ещё будет почивать. Стоило Хэ Сюаню закрыть за собой магический проход, как в то же время в небольшой придорожной гостинице появился высокий, статный мужчина, одарённый исключительно привлекательной внешностью, однако нрава не самого кроткого. Напротив, полуночный гость до упрямого был настойчив и отдавал приказы беспокойно возражающему ему хозяину постоялого двора так, будто тот находился у него в подчинении. Воинственно настроенный гость требовал немедленно предъявить к осмотру все помещения гостиницы. Нарушение же сна и покоя постояльцев за достойный аргумент в воспрепятствовании его работе мужчина — сильный телом да при оружии — не принимал и был при этом весьма убедителен. Он был один, а шума создавал как целое войско. Этот шум и гомон голосов с первого этажа усиливающимся настойчивым гулом проник в сон Ши Цинсюаня, заставив его сперва ворочаться в полудрёме, затем, когда зычный, хорошо поставленный голос перекрыл ропот многих, — и вовсе проснуться. Сев в постели, юноша тусклым со сна взором оглядел тёмную пустую комнату. Мин И в помещении не было, и Цинсюань решил, что тот снова отправился на разведку. Повелитель Земли наказывал ему не высовываться наружу, однако шум, сотрясающий всю перебуженную гостиницу, показался юноше слишком подозрительным, и он, наскоро одевшись и тихонько подкравшись к двери, осторожно приоткрыл створки и выглянул в коридор. …И тут же прилип к двери спиной, вновь захлопнув её громче, чем следовало бы. Звучный хлопок маленьким взрывом раздался в коридоре, заполненном недовольно ворчащими постояльцами, разбуженными среди ночи, и почти незамеченным потонул в царящем вокруг гаме. — Тихо-тихо! — уже спокойно заговорил мужчина, окинув всех собравшихся вокруг него и выглядывающих из своих комнат людей внимательным взором, зацепившись, наконец, вспыхнувшими азартом глазами за плотно запертую дверь, за которой, как он успел разглядеть, мгновенно скрылся человек с мощной демонической ци. — Спасибо всем за содействие. Можете возвращаться к своему отдыху. Пройдя мимо продолжающих роптать — уже без особого энтузиазма — гостей, хозяев и работников постоялого двора, мужчина этот, одетый как заклинатель из знатного ордена, уверенно поднялся по лестнице на второй этаж и, взяв меч на изготовку, с треском разнесённых в щепы створок ворвался в подозрительную комнату… — Шустрый, демон его задери! — сокрушённо выругался мужчина, попав в опустевшую комнату, в которую сквозь распахнутое окно тянуло душным воздухом и запахом трав. Выглянув в окно, он заметил, как в половине ли от гостиницы ветви плотного кустарника сомкнулись над стремительно удаляющимися светлыми одеяниями, оставляющими шлейф демонической ци уровня не ниже свирепого. Как тот, кого попросили разобраться с вольно разгуливающим среди людей сильным потенциально опасным демоном, заклинатель тут же бросился бы в погоню. Только мужчина совсем не ожидал встретить на своём пути внезапное препятствие. — Генерал Пэй, — вдруг позади позвал мужчину меланхоличный голос, возникший словно из ниоткуда. — Вы выломали дверь в мою комнату… Удивлённый, Бог Войны Мингуан обернулся, встречаясь с направленным на него холодным взглядом Повелителя Земли, в то время как его добыча со всех ног неслась прочь наперерез лесному массиву, подальше от злосчастной гостиницы, в которую совершенно непредсказуемо нагрянул грозный небожитель. Мысль бежать, не раздумывая, не сомневаясь, возникла у Ши Цинсюаня интуитивно сразу, как только он узнал в шумном посетителе близкого друга своего брата, Пэй Мина. Он мгновенно ухватился за эту мысль, уверенный, что это лучший выход. Мин И, юноша не сомневался, одобрил бы его решение. Так что Ши Цинсюань схватил свою мелкую поклажу — кошель с деньгами господина Хэ, платок с оставшимся высушенным солёным мясом и флягу — и выпрыгнул в окно, благо в поднявшемся шуме никто не обратил внимания на звук падения снаружи. Юноша выпрямился, возблагодарив благоволящую ему в столь мрачный час удачу за своё относительно мягкое приземление, и спешно пустился в бега, опасаясь даже обернуться, чтобы проверить, насколько далека от него погоня. Ши Цинсюань бежал, не разбирая дороги. Все его мысли были заняты лишь страхом быть пойманным увеличившимся числом небожителей, отправившихся на его поиски. С Генералом Мингуаном встречаться юноша совершенно не хотел. Он терпеть не мог его невыносимый характер и не желал выслушивать нравоучения от такого распущенного человека. Ши Цинсюань надеялся, что Мин И, возвратившись в их комнату, всё поймёт и, ежели пожелает, отыщет способ встретиться с ним. Если же его всё же настигнут, опальный небожитель воспользуется своим козырем. В темноте непрестанно мелькали деревья. Кустарники, поваленные стволы, сучья и коренья цеплялись за длинные полы одежд, норовя опрокинуть беглеца навзничь, припечатать к земле, словно действуя заодно с его преследователями. Он дышал через раз. Скорость не позволяла ему выровнять дыхание, а остановиться себе он позволить не мог. Ши Цинсюаню казалось, что позади слышится звук настигающих его шагов. Поэтому когда он, видя перед собой только раскинувшуюся впереди залитую лунным светом широкую поляну и совсем не глядящий под ноги, внезапно запутался о какое-то странное препятствие и со стоном повалился наземь, он сперва в ужасе подумал, что его преследователь применил к нему заклятие связывания или использовал аркан, чтобы поймать его. Только помимо собственного стона рядом с ним раздался ещё один, столь же страдальческий. Неловко отодвинувшись от человека, задремавшего прямо в лесу и попавшего беглецу под ноги, юноша виновато пробормотал извинения и поднял на своего товарища по несчастью взгляд. И, не сдержавшись, ахнул, изумлённо распахнув глаза. Ши Цинсюань узнал человека, о которого имел неосторожность споткнуться… — Ну надо же, какое совпадение! — Пэй Мин оглядел вставшего на его пути небожителя с некоторым любопытством и долей превосходства, присущего всем Богам Войны. — Ваше Превосходительство тоже здесь. Должно быть, вас привели сюда поиски друга… Мин И ответил безмолвным кивком, подтверждая догадку так некстати объявившегося коллеги. Украдкой оглядев комнату, он не нашёл никаких следов борьбы. Вторженец также не выказывал признаков того, что Ши Цинсюань был обнаружен, поэтому Повелитель Земли предположил, что Генерал Мингуан своим наверняка эффектным появлением вынудил юношу спешно удрать куда-нибудь подальше. — Произошло что-то серьёзное? — сухо поинтересовался Повелитель Земли, когда Пэй Мин заявил о своей спешке и двинулся к лишённому двери проёму. — В здешних краях объявился демон уровня не ниже свирепого, возможно, даже сильнее, — бросил Генерал Мингуан, слегка раздражённый тем, что его отвлекали от дел. — И именно вашу комнату он нашёл для себя наиболее уютной. — Неужели?.. — в словах Мин И не было ничего, кроме идеального равнодушия, так что насмешка Бога Войны пропала втуне. Картина событий после его перемещения в Чертоги Сумрачных Вод, наконец, стала складываться в голове Князя Демонов. Похоже, Ши Цинсюаня всё-таки заметили небесные чиновники, отправленные на его поиски. Правда, бывшего небожителя они не разглядели, но зато смогли уловить невероятно мощную энергию демонической ци, которую содержало в себе ожерелье из костяных монет, что Цинсюань носил на своей шее. Вот откуда был тот переполох, из-за которого подчинённые Ши Уду люди рыскали по лесу без перерыва даже в ночных потёмках. — Но, кажется, эта территория находится не под вашей ответственностью. Почему же сюда отправился именно Генерал Мингуан? Этот вопрос Мин И задавал уже на ходу. Позволить Пэй Мину разгуливать без надзора, когда Ши Цинсюань скрылся в неизвестном направлении, он не мог. Демону под ликом небожителя оставалось только навязаться Богу Войны в помощники. — Меня попросил Ши Уду, — ответил Пэй Мин. — Он очень переживал, что его брат, если придёт сюда, может попасть в лапы этого монстра. Мин И понятливо кивнул. Теперь всё окончательно прояснилось. Служащие Дворца Повелителя Вод дали соответствующий сигнал Водяному Самодуру, а Ши Уду, используя духовную сеть и доверяя такое дело лишь близкому другу, попросил разобраться с некой опасной тварью Генерала Мингуана. — Я помогу, — твёрдо заявил Мин И. Пэй Мину нечего было на это возразить. Своё крайне неубедительное недовольство он выразил лишь тяжким вздохом. Всё же Генерал Мингуан понимал, что Мин И вправе присоединиться к нему в помощи бывшему Повелителю Ветров. Он видел, как были дружны Ши Цинсюань и Мин И. Броситься в погоню, паря на духовном оружии, было бы идеально для того, чтобы скоростью наверстать упущенное время, только беглец скрылся в густой темноте леса, и различить что-либо с воздуха за переплетёнными кудрями древесных крон было практически невозможно. Так что двоим небожителям пришлось полагаться только на свои собственные ноги. В найме лошадей им напрочь было отказано злопамятными хозяевами постоялого двора, в частности, сварливой хозяйкой, не отвязавшейся от едва не взвывшего от её упорства Генерала Мингуана до тех пор, пока тот не покрыл весь причинённый гостинице ущерб с компенсацией морального вреда. Когда Мин И и Пэй Мин вошли в лес в том же самом месте, где скрылся мнимый демон, они не обнаружили ни следа тёмной духовной энергии. Всё же они потратили достаточно драгоценного времени, для того чтобы позволить беглецу удалиться на значительное расстояние. Однако Хэ Сюань понимал, что, будучи человеком, Ши Цинсюаню ни за что не оторваться от Бога Войны, сколь бы споро тот ни мчался без отдыха и сна, но при этом он совсем не беспокоился. Черновод был уверен, что его первый и единственный слуга не позволит себя схватить. Через некоторое время небожители вышли на просторную поляну, изумрудно сверкающую ночными росами под бледным лунным светом. На её краю трава у самых дерев была примята так, будто там кто-то возился не то в борьбе, не то в страсти. — Здесь были двое, — пояснил Мин И, склонившийся к земле и прочитавший оставленные на ней знаки. — И они ушли вместе. — И ни следа тёмной ци! — с чувством выпалил раздосадованный Бог Войны. Повелитель Земли тревожно свёл на переносице брови. Ему это не нравилось. Одним из тех, кто здесь побывал, точно был Ши Цинсюань — демон втайне от своего воинственного спутника подобрал в спутанной траве и спрятал в рукав платок, в который его слуга заворачивал свой дорожный перекус. И то, что кто-то мог увести юношу, его беспокоило. Тем более при тех обстоятельствах, которые они обнаружили на этой злополучной поляне. Проследив цепочку чужих следов, небожители дошли до узкой расхожей прогалины, утоптанной множеством ног и, кажется, используемой уже давно в качестве дороги. Здесь следы из леса обрывались. Или сливались с множеством других. — Думаю, будет целесообразно нам разделиться, — предложил Мин И. Продолжать составлять пару Генералу Мингуану он был больше не намерен. Зато он точно знал, что Ши Цинсюаня теперь не найти ни Ши Уду, ни Пэй Мину. Ни даже самому Черноводу, который сделал некие выводы, пока читал знаки земли. По крайней мере здесь — точно. — Разумно, — быстро поддержал товарища Пэй Мин. Казалось, ему тоже было в тягость работать в напарничестве с нелюдимым небожителем. — Уверен, этого демона тянет к местам скопления людей. Он попался мне в гостинице — месте довольно людном. Видимо, решил чинить вред тамошним постояльцам, прикинувшись гостем. Так что я направлюсь к ближайшему селению. Мин И согласился, вызвавшись на всякий случай прочесать лес в округе. На прогалине, поглотившей следы беглеца и его неизвестного спутника, небожители расстались. Хэ Сюань дождался, пока Пэй Мин скроется за кронами деревьев, взмыв на своём мече в небо, и повернул обратно к гостинице. Ему нужен был проход для заклинания Сжатия тысячи ли…