Погребение мнимого

Выдавая себя за Повелителя Земли, Хэ Сюань не мог игнорировать поручения Небесной канцелярии, поэтому, отправив Ши Цинсюаня в Императорскую Столицу, он вынужден был встретиться со связавшейся с ним Линвэнь. Как выяснилось, в юго-западных землях разгулялись ба, что привело к сильной засухе в тех местах и истощению почв. Боги Войны уже истребили демонов, вызвавших катастрофу, и Мин И совместно с Повелительницей Дождя Юйши Хуан оставалось позаботиться о последствиях нападения нечисти — увлажнить земли и напитать их плодородием. Выслушав отчёт Богини Литературы об обстановке в юго-западных землях, Хэ Сюань собирался немедленно отправиться разбираться с внезапным поручением, однако кое-что задержало его в Небесных Чертогах. Со стороны площади у Дворца Цзюнь У Мин И услышал примирительный звучный голос Пэй Мина, а через некоторое время в его поле зрения показался Ши Уду. Недовольный и мрачный, Повелитель Вод размашистым резким шагом, в котором явственно читалось раздражение, пересёк улицу и быстро скрылся за поворотом, не удосужившись даже обернуться к пытающемуся приободрить его товарищу. Демон проводил своего врага холодным пристальным взглядом, и лишь только дрогнувшие едва в насмешке губы могли указать на испытываемое им сейчас злорадство: этот влиятельнейший из небожителей, позволявший себе осуждать других за внешний вид и недостойное поведение, только что без какого-либо намёка на невозмутимость и приличествующее божеству его статуса величие имел несчастье промчаться по Небесной Столице в идеально скроенных по статной фигуре роскошных дорогих одеждах — безобразно залитых кровью… Самому же Ши Уду не было сейчас никакого дела ни до приличий, ни до своего внешнего вида. Тот, кто попал под подозрение в причастности к низложению и исчезновению Ши Цинсюаня, внёс только больше сумятицы в произошедшую трагедию, запутал и без того призрачный след, ведущий к брату, и оставил в дураках двух могущественных небожителей. То, что говорил подозреваемый, и то, о чём шептались демоны Призрачного Города, по сути своей было идентично. Сплетни, услышанные в демонической столице, приводили Повелителя Вод в бешенство, а зыбкость судьбы Цинсюаня и страх за его жизнь терзали любящее сердце мучительней самой изощрённой пытки. После обретённой и вновь разбитой надежды, для Ши Уду, который винил в случившемся ненавистное демоническое отродье, пропавший брат, истязаемый бездушным чудовищем, казалось, стал ещё более недосягаем. Как бы то ни было, посещение Призрачного Города помогло раздобыть некоторую информацию о Цинсюане и принесло кое-какие — горькие — плоды. Так случилось, что Ши Уду и затеявший столь сомнительное предприятие Генерал Мингуан попали в демоническую столицу в разгар какого-то важного события. Градоначальник — Собиратель Цветов под Кровавым Дождём, встреча с которым была крайне нежелательна, не то устраивал званый ужин для важной персоны демонического мира, не то справлял некое торжество, поэтому небожители, приняв обличья странствующих заклинателей, благоразумно решили держаться подальше от центра Призрачного Города, пока Алое Бедствие не прекратит своё веселье и царившая среди нечисти кутерьма немного не уляжется. Сняв комнату в гостинице на окраине города, они переждали ночь, а утром отправились в поисках слухов бродить по демонической столице, похмельной и сонной после ночного разгула. Первый день оказался провальным. Призраки только и говорили, что о вчерашних важных гостях Хуа Чэнчжу — хозяине Чёрных Вод и его спутнике, сумевшем очаровать неприступно-холодного Князя Демонов. И ничего — о громком низложении Повелителя Ветров и чудовище, которое могло бы пленить ставшего человеком небожителя. Хотя, казалось бы, среди нежити сумевший одолеть божество демон должен был прослыть героем, и слава о нём гремела бы по всему нечестивому царству. А вместо этого призраки обсуждали любовный интерес одного из Великих Бедствий! В Призрачном Городе Повелителю Вод и Генералу Мингуану пришлось провести ещё одну ночь. — Думаю, просто бродить по улицам — пустая затея, — сказал Пэй Мин своему товарищу, когда они ни с чем вернулись в гостиницу. — Действительно, — презрительно отозвался Ши Уду, недовольно поджав губы и отвернувшись к окну, выходящему на ярко полыхающую вечерними огнями улицу. — Что ни разговоры — всё о любовнике Чёрного Бедствия. Этих грязных демонов кроме чужой постели больше ничего не волнует! — Мы просто явились в неудачное время, — весело ухмыльнулся Генерал Мингуан. Его, в отличие от чопорного Повелителя Вод, любовные сплетни забавляли. Мрачно рассматривающий ненавистную улицу из окна гостиничной комнаты Ши Уду брезгливо прищурил глаза, увидев, как из трактира напротив вышел громадный одноглазый демон, одной рукой волоча по земле вусмерть пьяного посетителя. Сверкнув внушительными острыми клыками, он швырнул выпивоху на дорогу и зычно пробасил: — Налью, когда деньжатами разживёшься или добудешь крови небожителя! Ощутив, как от небрежно брошенных чудовищем слов грудь резануло жгучей болью, Ши Уду на миг переглянулся с Пэй Мином и молча вышел прочь из комнаты. Однако Бог Войны, покинувший гостиницу сразу за Повелителем Вод, не последовал за скрывшимся за дверьми демонического трактира товарищем, а решительно направился к кварталу Весенних домов. Он считал, что, рассредоточившись, они достигнут больших результатов, и был уверен, что лучшего места, куда бы стекались и факты и слухи всех сортов и мастей, лелеемые бережно его смышлёными обитательницами, найти невозможно. По сети духовного общения небожители условились встретиться на рассвете и незамедлительно дать знать, если случится что-нибудь экстраординарное. Впрочем, когда Ши Уду, подавив в себе острое чувство отвращения, зашёл в принадлежащее монстру заведение, ему с порога дали понять, что терпеть его здесь до утра никто не собирается. — Через час я лавочку закрываю! — рыкнул Повелителю Вод под человеческой личиной громадный, покрытый насыщенно-синей шерстью демон. — Так что живее выбирай, что будешь пить, и проваливай. Сдержав порыв явить перед дерзким чудовищем свою божественную мощь и уничтожить его на месте, Ши Уду гордо вскинул голову и холодно прочеканил: — Я слышал, здесь подают кровь небожителей. Вот её и налей. Те немногие посетители, что ещё оставались в питейной, с любопытством уставили на странного заклинателя замутнённые хмелем взоры. Среди людей, конечно, тоже попадаются охотники до крови — и демонов, и себе подобных, может даже и небожителей, хотя достать такую редкость представляется весьма проблематичным. Но чтобы благородный с виду заклинатель интересовался чем-то подобным… Кое-кто из полупьяной нечисти ехидно захихикал, полагая, что изобличил в «праведном совершенствующемся» подлинное лицемерие. Хозяин трактира из-за прилавка раскатисто захохотал. Ши Уду холодно обвёл взглядом мелких выпивающих демонов и твердым шагом подступил к одноглазому гиганту, который, заметив, что тот насмешкам ничуть не смутился, придвинулся к необычному посетителю ближе, едва не нависнув над ним, и заговорщически пробасил: — Что, человек, тоже хочешь попробовать божественной крови? Повелитель Вод поморщился и, не спуская с огромного демона глаз, отступил на шаг. От чудища невыносимо разило немытой шерстью. — Нет, — с ледяной надменностью отозвался Ши Уду. — Хочу изобличить тебя во лжи. Откуда бы у хозяина захудалого трактира взяться священной крови небожителя? Среди поздних посетителей винной лавки пробежал возмущённый ропот. Один из демонов запальчиво выкрикнул: — Да чтоб ты знал, хозяин является единственным в Призрачном Городе владельцем чистой крови Повелителя Ветров! — Так пусть докажет это! — суровым, жестким тоном произнёс Ши Уду, чувствуя, что голос его сделался хриплым, а быстро застучавшее о грудную клетку сердце потяжелело от страха. Он увидел Ши Цинсюаня, раненого в схватке с превосходящим его по силе демоническим существом, терпящего поражение, и его бесчестного победителя, решившего сбыть пролившуюся божественную кровь как ценный трофей в мерзкий трактир. О том, что могло с братом случиться потом, когда Цинсюань лишился природы небожителя, Повелитель Вод страшился даже помыслить. — Да кем ты возомнил себя!.. — начал было ершиться всё тот же вспыльчивый посетитель, но хозяин трактира жестом его осадил. Он наградил высокомерного заклинателя жуткой клыкастой ухмылкой и молча вышел в кладовое помещение. Вернулся демон с небольшим винным кувшином, откупорил крышку и поставил перед человеком, затеявшим в его заведении балаган. Подавив волнение и вернув себе самообладание, Ши Уду осторожно взял в руки сосуд, наклонил его горлышком к свету, чтобы разглядеть находящуюся внутри густую жидкость, потом легко вдохнул источаемый ею запах и сурово свёл брови. Это точно была кровь. Не мёртвая кровь демонов с тяжёлым запахом погибели, не пахнущая железом или медью человеческая кровь, а обладающая едва уловимым цветочным ароматом кровь божества, не подверженная гниению и порче. — Откуда она у тебя? — в нетерпении спросил Ши Уду. Ему поскорее хотелось закончить этот нелепый фарс и броситься на охоту за тем, кто посмел ранить Ши Цинсюаня и бесстыдно торговать его кровью. — Кто… — Повелитель Вод, вынужденный притворяться праздным искателем запретных развлечений, задохнулся от долго сдерживаемой ярости. — Кто продал её тебе? — О! — весело протянул хозяин таверны, будто вспомнил одно занятное происшествие. — Мне её сбыл один забавный парень. — Кто он? — раздражившись от того, что одноглазый демон как будто нарочно тянет с ответом, Ши Уду снова повторил вопрос. — Где его найти? Хозяин таверны недобро прищурился, и Повелителю Вод вдруг показалось, что этот низкосортный демон видит его насквозь. — Лазурный Фонарь в Ночи. Слышал о нём? Ши Уду напряжённо кивнул. От мысли о том, что его брат мог попасть в когти к этому невменяемому кровожадному монстру, внутри у него похолодело. — Насколько я знаю, — продолжил одноглазый демон, — сейчас он отстраивает себе резиденцию где-то в лесу недалеко от Императорской Столицы, поближе к массовому скоплению обожаемой им человеченки. Хозяин таверны разразился неприятным громким хохотом, который поддержали остальные демоны. Но узнавший, всё, что ему было нужно, Повелитель Вод проигнорировал чужое омерзительное веселье. Ши Уду молча развернулся, покинул трактир и вернулся в свою комнату в гостинице. Пэй Мин ещё не возвратился, и Ши Уду, не вытерпев томительного ожидания, в нетерпении связался с Богом Войны до условленного срока, чтобы поторопить его, однако в ответ был взбудоражен полученным от товарища сообщением: он тоже напал на след исчезнувшего Повелителя Ветров… — Прекрасному господину скучно в нашей компании? — отметив задумчивость гостя, с игривой печалью, призванной привлечь внимание, протянула обитательница демонического Весеннего дома, когда Пэй Мин отвлёкся на разговор с Ши Уду по сети духовного общения. Её завораживающие глаза — чистые аметисты — лукаво сверкнули в мягком полумраке снятой небожителем комнаты. — Или не по душе наши праздные разговоры? Вторая демоница, расслабленно умостившаяся на полу в гнезде подбитых шёлком подушек и лениво перебирающая струны циня, усмехнувшись, мельком взглянула на гостя и поддержала игру своей подруги. — Ещё бы! — сказала она. — Какому мужчине понравится слушать, как женщины в его присутствии обсуждают другого мужчину, пусть даже и небожителя? Под лёгкие шутки и незначительные, беспечные фразы, которыми обменивались демонические чаровницы и их гость, щедро потчуемый вином, время от времени подливаемым в чашу ловкой женской рукою, невзначай была затронута тема безумств, вдохновлённых любовью. Тема была заурядна, довольно избита и весьма далека от того, что Пэй Мин стремился здесь услышать, так что он, учтиво поддерживая разговор, пытался аккуратно подтолкнуть девушек, увлёкшихся беседой о трагических героях, пострадавших из-за собственных чувств, к слухам об исчезновении Повелителя Ветров. Генерал Мингуан уже начал переживать, что уйдёт ни с чем, либо выдаст себя, начав напрямую задавать о демонах подозрительные вопросы, могущие разоблачить в нём не просто праздного, страдающего повышенным любопытством человека, как вдруг имя падшего божества прозвучало в печальном вздохе демоницы и растворилось в меланхоличных звуках циня. И, словно произнесённое устами демона родное имя достигло сердца Ши Уду, маявшегося в ожидании среди враждебной ночи Призрачного Города, в этот момент Повелитель Вод связался с Пэй Мином, из-за чего тот прослушал часть оживлённого щебетания своих словоохотливых собеседниц. Не желая упускать представившуюся ему возможность, Генерал Мингуан на игривую фразу демоницы одобрительно рассмеялся, затем, сдобрив голос бесхитростным удивлением, произнёс: — Разве Повелитель Ветров — не женщина? — Мужчина, — убеждённо кивнула демоница, прильнувшая к крепкому телу притворившегося человеком Бога Войны, который расслабленно возлёг на ложе и приобнял девушку в ответ. — Это вы, люди, сделали его женщиной. — Я слышал, что она… Он. — Поправил сам себя Генерал Мингуан. — Исчез… — Ну вот! — обиженно выдохнула девушка, сидевшая на подушках, и резко щипнула струну циня, будто пытаясь с помощью инструмента усилить мощь своих эмоций. Её белоснежные рожки, венчающие высокий лоб аккуратной короной, поймали отсвет зажжённого фонаря и, казалось, стали ещё острее. — Этот благородный господин и правда нас не слушал! — Мы ведь уже говорили, что он сбежал… — подхватила другая девушка. Аметисты в её глазах восторженно блеснули. — Со своим возлюбленным, — перебила подругу отбросившая цинь демоница. Она, грациозно лавируя между подушек и заставленного яствами и выпивкой стола, подступила — совсем по-кошачьи — к ложу, прильнула к мужчине с другой стороны и продолжила соблазнительным полушёпотом: — Отринув ради любви всё, чем наградила его судьба — и Небеса, и богатство, и славу, и могущество, и даже бессмертие! Только вот… Демоница в притворной жалости закусила губу и с мольбой взглянула на подругу, будто не могла продолжать говорить из-за запечатавшего её голос комка слёз и просила её помочь завершить трагическую историю. — Только вот его возлюбленный оказался отъявленным мерзавцем, — жёстко промолвила демоница с аметистовыми глазами, и в её тоне отчётливо прозвучали сердитые нотки. В отличие от подруги, она звучала искренне. — Этот демон весьма искусен в притворстве, да и обликом весьма недурен, чего не скажешь о его гнилой натуре, и, если он пожелает, может сыграть благородство настолько убедительно, что не всякий опытный глаз сумеет раскусить его мастерскую игру, что уж говорить о ком-то простодушном. Он задурил доверчивому пареньку голову, вынудил проклясть Небеса, и — всё. Больше о Повелителе Ветров никто ничего не слышал. — Очень сомнительная история, — скептично проговорил Пэй Мин, который хоть и слушал странную историю о Ши Цинсюане как очень неправдоподобную сказку, однако время от времени ловил себя на том, что начинает напряжённо хмуриться, будто в этих сплетнях на самом деле была зашифрована ужасающая истина. — Можешь не верить! — великодушно в унисон заявили демоницы. — Это, в конце концов, только слухи, — сказала девушка с глазами-аметистами. Она присела на ложе, лишив гостя своих ласковых объятий, и, наполнив вином пустую чарку, поднесла напиток ему. — Однако… — Однако будь мерзавец из сказки безымянным, — словно прочтя мысли замолчавшей подруги, продолжила обладательница изящной короны из рожек, — можно было с уверенностью признать эти слухи абсолютно беспочвенными. Пэй Мин, с гулко колотящимся сердцем, будто в предвкушении долгожданной победы, тоже сел на ложе, приняв поднесённое ему вино, однако не сделал ни глотка. Он ждал. Знал, что ухватился за нить, с помощью которой сможет сделать всё, что в его силах, чтобы воссоединить безутешного друга с его потерянным братом. — И кто же он? — полюбопытствовал Генерал Мингуан, заметив, что его собеседницы, словно опытные сказители, заполнили царившую в комнате интригующую полутьму выразительной паузой. — Ци Жун, — вымолвила одна. — Лазурный Фонарь в Ночи, — проговорила другая. Генерал Мингуан поставил чарку на стол. Дело было сделано. Ему следовало срочно возвращаться к Ши Уду и без промедления отправляться на поиски демона. Слухи, рассказанные обитателями демонической столицы в разных местах, имели одну общую деталь. У них наконец-то появился подозреваемый. Лазурный Фонарь в Ночи. Имя этого же демона назвал в своём сообщении и Повелитель Вод. Приличия ради Пэй Мин провёл в компании обворожительных демониц ещё некоторое время, достаточное, чтобы его уход не выглядел подозрительно поспешным. А уже через половину часа прокравшиеся в Призрачный Город небожители, избавившись от человеческих личин, спешили к Императорской Столице, где, по слухам, обосновался преступник. Россказни куртизанок, поведанные Пэй Мином, всколыхнули в душе Ши Уду чувства омерзения и гнева. Несмотря на взбалмошный нрав брата и его порою выходящее за рамки приличий поведение, Повелитель Вод считал невозможным для Ши Цинсюаня спутаться с демоном, тем более с таким отвратительным, как Ци Жун. Если и была во всех этих сплетнях хоть крупица истины, то она заключалась лишь в том, что Лазурный Фонарь в Ночи каким-то образом заманил Цинсюаня в ловушку, сыграв на его доброте, и заставил проклясть Небеса. Любовь здесь была совершенно не при чём. В том, что подобную гнусность действительно мог совершить Ци Жун, сомневаться не приходилось. Он был непредсказуем, высокомерен и безмерно хвастлив. В стремлении вырасти из Почти непревзойдённого до Непревзойдённого он пошёл бы на любое преступление, на любую подлость. К тому же, Повелителю Вод однажды приходилось сталкиваться с этим демоном, когда тот решил развлечься и устроил себе пиршество прямо посреди моря, развесив убитых моряков и торговцев по своему вкусу прямо на мачтах. Естественно, Ши Уду его с лёгкостью одолел. Было бы странно, если бы такой заносчивый демон, как Лазурный Фонарь в Ночи, будучи унижен, не затаил бы злобу и не решился отомстить. Однако, чтобы удостовериться в правдивости слухов или опровергнуть их, требовалось найти подозреваемого. Тень Божка-пустослова всё так же маячила где-то в густом тумане неотступной тревоги и не давала Повелителю Вод покоя… Чтобы отыскать заработавшего себе крайне скверную репутацию демона, двум небожителям пришлось потратить не менее десятка дней. Будто зная о преследовании, Ци Жун, казалось, сделал всё возможное, чтобы поиски его были проблематичными даже для могущественных божеств. Пэй Мин и Ши Уду чжан за чжаном прочёсывали леса, окружающие Императорскую Столицу, однако Лазурного Фонаря в Ночи не было и следа. Небожители уже начали подозревать, что одноглазый демон из винной лавки сообщил неверную или устаревшую информацию, либо — что ещё хуже — раскусил в своём настойчивом посетителе притворщика и намеренно солгал. Однако Повелитель Вод не желал отступать, не перевернув лесную чащу от края до края, не убедившись, что искомого мерзавца в её недрах действительно нет. Ши Уду был беспримерно упрям. И исключительно зол — когда подозреваемый наконец нашёлся. Его выдал мелкий бесёнок, привлёкший в сгустившихся сумерках внимание к себе призрачным зеленоватым светом, горевшим над его головой, и недовольным ворчанием. Преследователи, скрыв свою могучую божественную ауру, отправились за ничего не заподозрившим демонёнком, который вывел их на обширную поляну, кишащую такими же, как он сам, маленькими бесятами. Резиденции, о которой говорил хозяин трактира, здесь не было и в зачатке. Посреди тусклой в наступающей ночи, освещённой только бледным светом фонариков над головами демонят, поляне стоял вычурный трон под аляпистым балдахином, в стороне от которого был сооружён огромный костёр с водружённым над ним котлом с бурлящим сомнительным варевом. Весь лес в округе пропах приторно-мерзким запахом трупов. В темноте деревьев слышалось вязкое капанье крови о листья. Лазурный Фонарь в Ночи своим извращённым вкусам не изменял. Облачённый в дорогие одежды благородного цвета цин, обликом напоминающий царственную особу, Ци Жун полулежал на своём троне, вульгарно закинув ноги на подлокотник, и сыпал бранью на своих жалких прислужников. Время от времени он опускал руку в стоящий около трона бочонок и с диким удовольствием слизывал с ладони, будто патоку, кровь. Бесспорно, человеческую. — Эй! Вы ещё кто? — раздражённо воскликнул Ци Жун, заметив внезапно появившихся посреди его логова гостей, сбросивших маскировку и явивших свою божественную сущность. Мелкие бесята от страха сразу подняли шум и предпочли удрать подальше, невзирая на то, что это трусливое бегство приправлялось отборной бранью их злобного хозяина. Махнув рукой на свою малодушную рать, Ци Жун, насупившись, сосредоточил своё внимание на незваных гостях и глумливо растянул рот в ухмылке. — А-а-а-а! — протянул демон, узнав в одном из небожителей своего давнего обидчика. — Это ты, Водяной Самодур! Какого чёрта припёрся на мою территорию? Проваливай к себе в море! И Генерал Потаскун пусть тоже проваливает! Вы мешаете моей трапезе… — Где мой брат?! — стерпев поток оскорблений, яростно выкрикнул Ши Уду. Увидев это отвратительное глумливое существо, он, распалённый долгими поисками, взволнованный мыслями о страшной судьбе Ши Цинсюаня, уверовал, что преступник — демон, что сидит перед ним, заносчивый и жестокий изувер. И преступник этот был так близко! Столкновение с виновником трагедии, произошедшей с Повелителем Ветров, давало надежду на скорое спасение брата. Этой надеждой, как и необузданным гневом, столь долго удерживаемым в границах самообладания, Ши Уду был ослеплён. Уловив в стремительно приближающимся к неуместному посреди леса трону небожителях опасность, Ци Жун резко подобрался, готовый в случае чего немедленно дать дёру. Однако безумное желание макнуть божеств в грязь лицом подзуживало демона повременить с побегом. Лазурный Фонарь в Ночи, указав в сторону тёмных деревьев, лениво описал дугу испачканной рукой, сбрызнув посеревшую в вечерних сумерках траву кровью, сорвавшейся с кончиков его бледных пальцев, и развязно предложил: — Вон там иди поищи! Может, болтается где-нибудь на ветке! Демон собирался усилить насмешливость своей фразы издевательским хохотом, но вместо смеха его губы искривились от давления впечатавшегося в них крепкого кулака. Ци Жун даже не успел уловить, в какой момент Генерал Мингуан оказался возле него, и не смог уклониться от сокрушительного удара. Истошно завопив, демон со всей имеющейся у него расторопностью выскользнул из-под нависшего над ним противника и юркнул за треснувшую спинку своего трона. В следующую секунду помпезная мебель разлетелась в щепки, и Лазурный Фонарь в Ночи оказался схвачен Богом Войны за горло. — Немедленно отведи нас к Ши Цинсюаню! — грозно велел Пэй Мин безуспешно трепыхающемуся в его стальной хватке демону. Ци Жун, осознавший, что если и дальше продолжит манерничать, эти два разъярённых божества не оставят от него и пепла, прохрипел: — С какого хера мне знать, где этот болван? — Ты продал его кровь трактирщику в Призрачном Городе! — обвинительно бросил Повелитель Вод. — Чего?! — Ци Жун ошалело вытаращил на небожителя глаза. — Я лет десять не совался в этот занюханный городишко! Живо отпусти меня, Потаскун Пэй! Ши Уду не хотел его слушать. Ему казалось очевидным, что в железной хватке его друга нервно брыкается не кто иной, как виновник преступления, который пытается отвадить от себя положенное ему наказание. Видя, что небожители слушать его не хотят, Ци Жун решил выложить им то, что сам слышал — или надумал себе — о низложении Повелителя Ветров. — Я слышал, что брат твой снюхался с каким-то демоном, — он не удержался от того, чтобы ехидно и сдавленно не захохотать. — Эта неразборчивая сучка просто послала к дьяволам Небеса и сбежала со своим хахалем! Не зная, что практически повторил сплетни, которыми потчевали небожителей в Призрачном Городе, Ци Жун очень струхнул, заметив, как обращённая на него ненависть стала ещё крепче. Инстинкт самосохранения этого беспринципного демона сработал мгновенно, опередив следующий удар Бога Войны. Генерал Мингуан, не ожидавший подвоха, был застигнут врасплох вероломством врага, который зажёг на ладони смрадное, едкое пламя и бросил ему прямо в лицо. Насилу вырвавшись из рук небожителя, Ци Жун ловко подхватил бочонок с кровью и бросил его прямиком в Ши Уду, с помощью искры духовной силы заставив тару разлететься прямо в воздухе. Дождь из крови и щепок, липкий и грязный, враз окрасил одежды Повелителя Вод в оскорбительный красный. Лазурному Фонарю в Ночи удалось сбежать — но не прежде, чем рассвирепевшие от его выходки и от того, что Ши Цинсюаня они так и не нашли, небожители несколько раз снова отлавливали изворотливого беглеца. Генерал Мингуан избил демона до полусмерти, но ничего нового небожителям вызнать не удалось. Ци Жун упёрто твердил, что он совершенно безвинен, и о причастном к исчезновению Повелителя Ветров демоне ничего не знает. В итоге, они вернулись из своего похода ни с чем. Слухи остались слухами. Во весь услышанный от ненавистных демонов вздор Ши Уду верить не желал, однако он никак не мог отделаться от смутного беспокойства. Слухи, как водится, не рождаются на пустом месте… Добравшись до своего дворца в Небесной Столице, Повелитель Вод рассеянным взглядом обвёл пышный, роскошный зал. В последней вспышке разрушительного запала Ши Уду с отчаянным рёвом смахнул с резного лакированного стола расставленные на его поверхности предметы. Изящная посуда, прекрасный набор для каллиграфии, бессмысленная утварь со скорбным звоном посыпалась на пол. Неизвестность, беспокойство, напряжение духа, калейдоскоп негативных эмоций и одиночество подточили силы божества, слывшего почти самым могучим на Небесах. Опустившись за стол, Ши Уду уронил голову на руки и забылся в тяжёлом, мрачном беспамятстве. В этом мраке растревоженного подсознания ему снились последние мгновения студента, чью судьбу он поменял с судьбой брата. Его страдания он хладнокровно впитывал зрением, ни на мгновение не усомнившись в верности своих деяний. Он видел юношу, корчившегося в агонии, его растрёпанные, давно не мытые и спутанные волосы, скрывающие его бледное, измученное страданиями и близкой смертью лицо. В каком-то победоносном порыве Ши Уду, не скрывая ликования из-за успеха своего предприятия, небрежными движениями ладоней — он хотел увидеть воочию застывшую маску смерти в чертах своей жертвы — убрал волосы с чужого лица. И с отчаянным криком отшатнулся. Это было лицо Цинсюаня.