Эйла Охотница-за-Кошмарами

      В этот раз дети были выгнаны на улицу насильно. Лидия, верный хускарл Сигрид, развлекала их как могла, заодно не пуская домой, где собрались жрецы из храма Кинарет.       Над телом бедной довакинши, такой беззащитной, такой бледной, безуспешно провели больше десятка ритуалов; увы, большая их часть не дала никакого результата. Лишь один показал, что душа Сигрид была похищена принцем даэдра, но каким? Ответа не было.       Эйлу такое положение вещей не устраивало. Жрецы ушли, и она осталась в одиночестве над телом своей супруги. Она все еще дышала, но дыхание ее слабело все сильнее и сильнее; для волчьего чутья Охотницы Сигрид была где-то далеко, там, где не достать, и внутренний ее зверь, любивший Довакиншу так же сильно, как и она сама, выл и плакал.       Нет. Все не кончится вот так.       Судя по всему, ее жена совсем недавно насолила кому-то из принцев даэдра. Но как узнать, кому?.. Нет, способ был, но он Эйле абсолютно не нравился. Она поклялась этого не делать, но как еще ей узнать, где была ее супруга и что сделала?..       Сигрид вела дневники. Очень подробные, насыщенные подробностями и литературным слогом. Не раз и не два Охотница предлагала сесть в таверну и зачитать их, или вовсе отдать писарям, чтобы о ее подвигах знали все, но она почему-то отказывалась. А зря. На вырученное золото можно было бы жить и не таскаться по всяким курганам и бандитским логовам.       Эйла влезла в рюкзак жены и нашла книжечку в кожаном переплете. Открыв последние исписанные страницы, она прочитала про поездку в Данстар и уничтожение Черепа Порчи.       Сигрид не всегда любила пересказывать свои подвиги даже своей жене. Скромница. Она считала, что это просто ее работа, а потому ограничивалась обычным «Да, дорогая, не переживай, все хорошо, теперь я могу купить дом в Данстаре, ярл велел передать привет».       Череп Порчи. Череп Порчи. Это вообще чей артефакт?.. Покопавшись в дневнике, Эйла нашла нужное имя и зарычала. Вермина. Ах ты ж гадина. Ну ничего. Охотница придет в твое царство, и ты увидишь всю силу и мощь разъяренного вервольфа!       Она выскочила на улицу, где хускарл Сигрид все еще развлекала детей.  — Лидия! Подойди, — гаркнула Эйла, и та повиновалась. — Я должна уехать. Оставляю Алисана, Софи и Люсию на тебя. Если нужна будет помощь, сходи в Йоррваскр, позови Вилкаса, объясни ситуацию, он поможет.  — А что случилось?  — Да, что случилось с мамой? — спросил Алисан. Девочки тоже встали около него, в глазах их читался немой вопрос, и Эйла решила, что они имеют право знать правду.  — Маму похитила принцесса даэдра. Я отправлюсь за ней.  — Что?! — Софи заплакала. — Она… Она умерла?  — Нет. Мама так просто не умрет. Ну-ка вытерли слезки! Кто здесь дети двух Соратниц? Тана владения Вайтран? Подруги самого ярла?!  — Эйла, пожалуйста, не кричи на них, — шепнула Лидия. — Дай им поплакать. Они же дети!  — Ты как Сигрид, честное слово, — вздохнула Охотница. — Ладно. Идите я вас всех обниму.       Трое детей подошли к Эйле, и та сгребла их в охапку, крепко прижав к себе.  — Не бойтесь, я верну маму. Обещаю.  — Л… Ладно, — бросила насмерть перепуганная Софи. Не было в ней духа Соратницы, ох, не было! Это немного раздражало Эйлу, но что поделать — она взяла ответственность за это дитя, и в этом вопросе Охотница намеревалась идти до конца.  — Выше нос. Все будет хорошо, — улыбнулась она.  — Куда ты поедешь?  — В Предел. Мне нужна ворожея.  — Где ты ее найдешь? — спросила Лидия.  — В крупном лагере предельцев должна быть хоть одна. Я знаю, где находится один такой. Мне про него рассказывала Сигрид. Там точно она должна быть.  — Ты уверена?..  — Абсолютно. Ждите, и я вернусь с победой.       Она поцеловала на прощание детей, зашла в дом и взяла с собой свою волчью сумку, которую брала с собой, когда нужно долго бежать в обличьи зверя. Она не будет брать коня. Она превратится в истинную себя, и грозой Скайрима, порывистым ветром и снежной бурей одновременно помчится в Предел. С собой она возьмет лишь сменную одежду, лук со стрелами и кое-какие припасы. Не больше.       Попросив (на всякий случай) Вилкаса приглядеть за домом в ее отсутствие, она вышла за городские стены, спрятавшись где-то у подножия скалы, на которой стоял Вайтран, она заревела, и зверь, живший в ее душе, зарычал вместе с ней; руки ее вытянулись, на пальцах появились когти, и все тело покрылось густой, серой шерстью. Эйфория, сопровождавшая процесс превращения, затмевавшая боль, растеклась внутри нее, заполнив все сосуды, как это делает кровь, и вот Эйла уже готова мчаться куда угодно, лишь бы не стоять на месте.       Сильные, дутые мышцы, крепкие когти, острые зубы… Как же она любила свое волчье обличье!       Она встала на четвереньки и со всех ног помчалась в сторону Предела; она летела напрямик, игнорируя дороги, пологие спуски и легкие переправы. Все это вервольфу не нужно — она мчалась сквозь леса и болота, скалы и степи, и все это не было ей страшно. Даже в горах Предела она не путалась и не плутала, словно сам Хирсин подсказывал ей направление.       Быть может, так оно и есть?..       Она нашла лагерь предельцев по запаху. Там точно была ворожея — смрад, который источают они, перепутать с чем-то было очень сложно. Искренне надеясь, что она на нее не нападет, Эйла в облике волка предстала перед предельцами, замерев, показывая свои мирные намерения. Больше двух десятков человек направили на нее свои стрелы, но никто не спускал тетиву. Они ждали, ибо знали, что вервольф — такой же подданный Хирсина, как и они.       Наконец, из своего логова вышла ворожея. Она махнула рукой с кривыми, когтистыми пальцами людям, и те убрали луки. Эйла спустилась к ней и обратилась обратно в человека, оказавшись перед женщиной совершенно нагой.  — Х-х-х, — прохрипела та. — Ты отчаянно смела, раз пришла сюда. Что значит нагота твоя?  — Я безоружна и не опасна. Я хочу говорить.  — Тогда одевайся, х-х-х. Мы принимаем тебя.       Эйла послушно достала из волчьей сумки сменную одежду. Едва натянув на себя рубаху, она бросилась к ворожее:  — Мне нужно связаться с Хирсином.  — Зачем? Он не отвечает кому попало.  — Я не «кто попало». Я — жена Довакинши.  — А-а-а, да-а-а, я слышала про нее. Она много крови нам попила.  — Это потому, что вы напали на нее первой. Я не верю, что Сигрид, которая просто хочет жить, ходила и намеренно убивала предельцев.  — Возможно, так и было. Думаю, Хирсин знает ответ на этот вопрос.  — Так призови его!  — Всему свое время, дитя.  — У меня нет времени, — прорычала Эйла. — Душу моей жены похитила Вермина. Она умирает.  — И чем же Хирсин сможет помочь тебе? Он не спаситель. Он — охотник.  — Так пусть отправит меня на охоту за этой гадиной. Я принесу ему ее голову и спасу жену, пусть только укажет мне, где взять след.       Ворожея хрипло засмеялась.  — Твоя самоуверенность меня веселит. Хорошо. Иди за мной.       Она подошла к своей палатке из шкур, а после направилась к костру. Она начала читать длинное заклинание, кидая в огонь самые разные предметы — от веточек вереска до кусочков волчьих шкур, и чем дольше она говорила, тем сильнее Эйла ощущала присутствие Хирсина.       Отец Зверолюдов здесь. Он слышит и видит ее.  — Говори, дитя, — скомандовала ворожея.  — Моя жена, Довакинша, похищена Верминой. О Хирсин, помоги мне вернуть ее!  — Хм, — она услышала его голос, грубый и гулкий. — С чего бы мне это делать?  — Она — тоже вервольф, твоя слуга и твое дитя. Разве не желаешь ты, чтобы дитя твое осталось целым? Тем более, что в жилах ее течет драконья кровь.  — Если она позволила себе попасться в ловушку Вермины, такую глупую, но действенную, то туда ей и дорога. Драконья кровь не сделала ее сильнее. Она сглупила и получила по заслугам.  — Хорошо, если ты не хочешь помогать ей, то отправь меня в царство кошмаров, и я сама сделаю это.  — А почему я должен помогать тебе?  — Потому что я устрою в царстве Вермины охоту. Дурные сны меня не остановят, я принесу тебе головы всех даэдра, что встретятся мне на пути; а если сама хозяйка царства придет драться со мной, то и ее голову тоже.  — Вот это мне нравится, — кивнул Хирсин. — Я открою тебе портал, но дальше ты сама.  — Я поняла.       Перед ней возникла светящаяся точка; она увеличивалась в размерах и расширялась. Когда она растянулась настолько, что стала размером со взрослого человека, волк внутри Эйлы ощетинился, почувствовав вытекающие оттуда кошмары.       Пора.       Охотница смело шагнула в портал и на секунду оказалась в непроглядной тьме, но темнота быстро начала принимать очертания до боли знакомых предметов и образов, настолько знакомых, что Эйла моментально забыла, где находится.