***
— Лев? — поинтересовался чей-то прокуренный голос. — Лев, сука, Лев, — отозовался Миха, заново привыкая к свету. Здесь было пиздецки темно и грязно. Совсем неподалеку красовалась огромная темно-красная лужа чего-то густого и явно не компота. — Вы зачем бутыль раскололи, бляди? — прорычал Миха, понемногу выхватывая из мыльной картинки новые детали. Расхуяренная мебель, какие-то грязные железки, пара мутных фоток, куча тряпок. Бутылей поблизости не было, зато было несколько выпотрошенных, как тушки куриц, безголовых типа-трупешников. И всралось же кому-то манекены краской обмазывать… Миха обернулся, отыскивая взглядом хозяина этой берлоги — им оказался растекшийся по полу тощий хрен с сальными черными лохмами. Не марин, ростом с него. Блядь, да это же примарх! Только который из тридцати? Ему уже сейчас въебать или подождать? И куда его вообще, сука, занесло? Миха наморщил лоб, пытаясь выковырять из хуиты, которую ему залечивали, что-то определенное. Не Лев, потому что место пидора уже занято. Не Саня, потому что крыльев нет — хотя этот долбоеб так разлегся, что хуй разберешь. Не Русс, потому что бочки с бухлом нет. Не Ангрон, потому что… эээ. Почему так сложно-то, блядь! Миха поднял взгляд на растекшегося: тот пока ничего не делал — только таращил ебануто-черные глаза без зрачков. Бля, точно, глаза. Это что, реально Керз?! Сука, что делать? — Ну мелкие уебки… — Громче, я тебя не укушу. Ты пришел поговорить, да? — оскалился Керз и помахал очередной фоткой, на которой Миха кое-как узнал крайне недовольный еблет Льва. — Но ты не успел, Лев, ведь я уже с тобой разговариваю. — Эээ, — потянул Миха. Меч пиздюк, конечно же, не перенес, так что нужно было искать, чем отмудохать Керза. Был бы в теле нормального примарха, можно было бы и врукопашку, но хрен ли теперь поделать. Кроме манекенов, увы, ничего подходящего в комнатушке не было. Обломок на обломке. Миха прищурился, и где-то вдали мелькнуло что-то вроде металлического крючка. Походу, вешалка. Не лучший вариант, но сойдет. — Право, брат, ты такой невежливый, — прокуренный голос Керза отвлек его от поисков. — Сначала заявляешься ко мне ни с того ни с сего, а потом даже пары слов связать не можешь. Вот прилип. Как бы ещё до той вешалки дойти, комнатушка же пиздец какая тесная, да ещё и Керз на пути расселся. Придется бочком обходить, чтобы не сагрить раньше времени. Он же умеет в стратегию, не Лев какой-нибудь! Миха исподтишка зыркнул на Керза. Выглядел он ещё хуевее, чем на картинках — ну, кроме той пидорасни, которую рисовали бабы. Рваная майка до колен, амбре, как от хаты для вписки, лохмы слиплись, глаза косят — вылитый кент после алко-пати. Что без брони — это вообще заебись, удобнее пиздить будет. Стоп-стоп. Миха присмотрелся ещё раз. Судя по тому, как его разъебало, Керз выжрал что-то дохуя забористое и крепкое. Нормальное, не ебаный сок. И теперь Миха был просто обязан это достать. Ну, ради такого дела можно было и попиздеть. Может, он вообще четкий чел с нормальными интересами, а остальное про него всякие Азраилы натрындели. А что с похмелья хату разнес — ну, с кем не бывает? — Слышь, я всё понимаю, я сам такой, — Миха придвинулся поближе, остановившись в паре шагов от Керза. — Нихуя не хочется в этом дерьмовом мире. Ни-ху-я. Керз поднял мутные глаза, с неохотой отрываясь от глюков. Ништяк, пока он угашенный, Миха ему так напиздит, что тот ему и водяру, и жопу отдаст, ещё и спасибо скажет. — Всем, блядь, нужно что? Чтобы ты ради них ебашил и жопу рвал. А в ответ что? В магазин, блядь, сходи, и хуй тебе, а не телек с пивком. Телкам только бабло нужно. И харя смазливая. Вот посмотри на меня. Я ж нормальный. А они от меня еблеты воротят, бля! И везде, блядь, ебанные мажоры. Косякнул по мелочи, ушел в запой, так эти уебки тебя с дерьмом сожрут и с работы выпрут! Керз аж моргать и пердеть перестал — видать, за живое зацепило. Наконец-то он встретил нормального брата, а не терпилу. — И морду им не набьешь, сразу про суд и штрафы орать начинают! Пиздец, бля, совсем охуе… Керз медленно поднялся на ноги — вот, что правильные слова делают. Миха не мог объяснить, как такое возможно, но по его грязной морде было видно, что он внезапно и полностью, блядь, протрезвел. Широко улыбаясь, Керз придвинулся ближе. Миха потянулся, чтобы похлопать его по плечу вонючего мешка, но она ни с того ни с сего прошла насквозь. Хуя подстава! Это что он, братуху по плечу потрепать не может? И вообще, блядь, как же он водяру будет жрать, когда Керз с ним поделится? Суки малолетние! Миха вскинул взгляд на лицо Керза — тот всё ещё улыбался. — Скажи-ка мне, — показались гнилые, как у Петровича из подвала, зубищи — кто поместил твою помойную душу в это тело? Как оказался в теле блистательного Льва ты, отвратительный отброс, унижающий само понятие «закон» своим существованиями? — Эээ, бля, — прихренел Миха. Да нахуя он тут распинался, чтобы такие предъявы получить? — Не пизди мне тут, сука, а то перестану быть призраком и хребет нахуй сломаю! — Да ну? — оскалился Керз и выпрямился во весь рост. Их разделяла всего пара шагов и несколько сломанных манекенчиков. Керз брезгливо оттолкнул одну из тушек, и она отлетела, разбрасывая окровавленную мишуру. Миха по инерции пригляделся к бутафорским лужицам. Внезапно на него пахнуло запахом кровищи и блевотины. Блядь, это ж настоящие трупы! Это ебучий псих тусил в обнимку с всамделишними трупешниками. Какого хуя тут творится? — И что же ты мне сделаешь, ничтожество? — прошипели на ухо совсем рядом — он и не успел заметить, как этот ебанутый подкрался. — Я сгораю от нетерпения. — Да пошел ты нахуй, пидор, я сейчас Азраила позову! Миха отчетливо ощутил хватку блядских клещей на горле. Еблище Керза моментально нарисовалось в сантиметре от его носа. В морду дохнуло приторной вонью. — Ты смертельно меня разочаровываешь, — оскалившись, прошипела блядская ебанина. Миха икнул и ощутил, как по ногам потекло что-то горячее. Потом свет выключился.