Колдунья

Я уснул, не заметив. От сильного изнеможения я проснулся лишь в машине уже одетый. Вместе со своими родителями я ехал к их знакомым. Я не очень любил этих людей. Они владели загородным прекрасным домом, имели большое состояние денег, отличную машину и длинный гараж с неизвестными мне инструментами. Выглядели они всегда занятыми и важными, будто насмехались над нами, хоть и активно переговаривались на самые разные темы. Коллеги по работе встретили нас радушно, две семьи ушли в главный дом, что-то обсуждая, а меня оставили с каким-то дядей, который решил поработать в гараже. Я почувствовал себя крохотным ребёнком, которому предстояло помогать папе что-то чинить, подавая инструменты и светя фонариком на нужный ему объект. Дед, к удивлению, оказался приятней тех людей в костюмах. Зайдя в гараж, он начал искать какую-то важную для него вещь, без которой, вероятно, невозможно было осуществить затеянное. Что он затевал я, кстати, не знал и не стал спрашивать. Он посвятил меня в свои поиски лишь тогда, когда сказал принести чёрный инструмент, лежавший где-то в конце гаража на правой настенной полке. Я самоотверженно направился в заднюю часть гаража, пристально следя за переливающимися железными глянцевыми окрасами странных форм, ища агатовый, скорее всего, матовый небольшой инструмент. Найдя некое сходство описанного предмета с тем, что я увидел на полу в правом углу, я забрал его себе в карман. Я ещё достаточно долго копошился, чтобы дядя не выдержал, подошёл и забрал, лежавшую возле меня маленькую круглую, подобную проектору, вещь. Мы вместе отправились в самое начало здания. "Как же неудобно иногда ходить здесь с одного края в другой, вглядываясь во все щели, ища нужный тебе предмет",– подумал я. Дядя шёл впереди меня, когда я вовсе не спешил, он достал несколько картонных пластин и слепил с них средних размеров коробку за то время, пока я умеренно шагал и ещё некоторое время просто стоял над ним. Закончив, он положил внутрь несколько вещей, направил на них странный проектор, как луна, начавший освещать коробку бледно-синим светом. Предметы сжимались в одну диковинную конструкцию, сияя и, как будто вздымаясь понемногу наверх, создавали идеальный разноцветно-разноматериальный куб. Я, неосознанно опасаясь чего-то страшного, спросил дядю, можно ли сжимать железо и пластик вместе. Он, выдержав паузу, ответил, что да. Разжаренное солнце точило пятнистое небо на улице. Нагостившись, я устремился к машине, чтобы уехать домой. В автомобиле у руля уже сидела сильно знакомая мне девушка, кажущуюся мне родной. Я сел на заднее сидение, и колдунья, никого больше не дожидаясь, поспешно завела машину и отчалила из приветливо-убранного двора. В окнах изменялся невероятный пейзаж зелёных холмов с небольшими прелестными горами. Создавалось ощущение, будто на всю округу стоял лишь один дом с его постоянными обитателями. Я хотел запечатлеть этот вид, но нигде не нашёл своего телефона, зато вместо него нашёл косуху, которая лежала возле меня и, насколько я помнил, раньше валялась на полу в гараже и принадлежала тому дяде. Я проверил свои карманы, вспомнив об инструменте, что я забрал из полки, забыв отдать, присвоил себе, но его там попросту не было. Я спросил в колдуньи можем ли мы вернуться и отдать эту вещь. Она же, очень быстро гнав машину, словно уезжая от погони, отказалась возвращаться и сказала выкинуть косуху на землю. Я, открыв дверь возле себя, послушался её слов и бесстыдно избавился от этой грязной накидки. Автомобиль остановился только в городе около нескольких старых, потрёпанных магазинов и ларьков, выстроившихся полукругом на дуге небольшой асфальтной зоны близ главной дороги. Было заметно, что колдунья очень изнемогла, потеряла много сил, от чего молча сидела в кресле водителя. Я тоже не бодрствовал, поэтому решил купить себе мороженого, зайдя в нужный для этой покупки магазин, и расслабиться. Но нужного товара ни на вывесках, ни на витринах не наблюдал,  потому возлагал надежду на крайний левый небольшой квадратный магазин электроники, казавшийся мне уютным и приятным. Я припоминал, будто бы уже покупал что-то в нём, будто не впервые туда захожу, но всё вокруг было незнакомо мне. Крохотный коридор кончался стеклянным шкафом, неплотно набитым электронными устройствами: телефонами, наушниками, компьютерными мышками и клавиатурами. В соседней стенке красовалось окно, а правее него расположилась витрина, под стеклом которой лежали такие же приборы. Два молодых парня встретили меня: один сидел на деревянном стуле за витриной, а второй стоял, опираясь на окаймленный резиной выступ этой же витрины. Я спросил, нет ли у них мороженого, и парень, стоявший всё это время у витрины, отодвинулся, сзади него, на уровне спины, оказалась пластмассовая коробка с несколькими небольшими отделениями разных вкусов начинки мороженого. Он взял рожок и на свой выбор положил туда 2-3 шарика неповторяющихся вкусов. Я взял сладость и, хоть у меня не было денег, был уверен, что колдунья за меня заплатит, ведь чувствовал себя её сыном, а её – своей матерью. Я сказал продавцам, что пойду за деньгами и скоро вернусь, они же, выражая недовольство моему ребяческому поступку, ответили, что надеятся на моё реальное скорое возвращение. Немного пристыжен я вышел на улицу, но не увидел ни колдуньи, ни автомобиля.