Детство
Утреннее солнце взошло над Зверополисом, даруя детям в приюте приятный повод для веселого времяпрепровождения на свежем воздухе вне опостылевших четырех стен. Бегая по небольшому участку, дети играли в догонялки наперегонки с утренним ветерком и друг с другом. Кто-то уже давно спрятался в высоком кустарнике и очень терпеливо ждал, когда его начнут искать. Разгоряченная минутной свободой, что предоставили им воспитатели, небольшая толпа из отважных в своей глупости зверят лазила по большому и ветвистому дереву, которое располагалось совсем неподалеку от здания. Соревнуясь друг с другом, кто выше долезет, они из раза в раз цепляли своей тонкой шкурой сотни заноз, которые в дальнейшем будут отдираться в общих комнатках. Ссадины и синяки были как напоминанием о причастности в этом мире, поэтому с улыбкой от уха до уха сорванцы продолжали свое глупое, но такое захватывающее соревнование. Невзирая на крики старших, они лезли все выше, наплевав на любую опасность. Среди расцветающей жизни лишь маленькая лисичка не смогла себе найти пристанище из компании. Предаваясь одинокому времяпрепровождению в песочнице, она безучастным взглядом провожала пыльные облака, которые поднимались в воздух из-под лап сверстников. Обида горела в синих глазенках девчонки, выходя наружу через унылые пыхтения. Сидя на барханистой поверхности песка, Сара резко задергала миниатюрными ушками и сильно зажмурила глазки. Боль, обжигающая все нутро, с новой силой ударила в районе трясущихся в припадке кистей. Подпаленная шерстка по-прежнему выглядела как обугленная спичка, а шкура под ней покрылась небольшими пузырями. «Наказание» которое она получила вчера, было жестче всех предыдущих. Стараясь в который раз заглушить нарастающую и расходящуюся по всему телу боль, девочка закопала одну из своих лап поглубже в песок. От безысходности лисичка начала горько постанывать, так-как даже песок не смог унять тот пожар, что происходил на маленьком участке лапы. Подойти к воспитательнице и попросить помощи девочка боялась, так-как ее «друзья» могут снова наказать и уже жестче. Одинокая слезинка скатилась по щеке малышки, затекая в полуоткрытый ротик. Она снова поверила своим «друзьям» и эта слепая вера обернулась ей в еще одну бессонную ночь. Терзаемая призраками из увиденных когда-то фильмов, маленькая Сара пополнила свой отягощающий багаж новыми фобиями и переживаниями. Дрожа как осиновый листик на ветру, девочка начала размазывать слезы по мордочке, стараясь тем самым не выносить ссоры из избы. Песок, в котором она совсем недавно копалась, облепил ее щеки, лоб и нос. Ее «друзья» скорее всего, извиняться позже. Именно так она думала. На то и надеялась. Грязная и потрепанная, Сара сильно выделялась на фоне своих сверстников, что подталкивало их на все новые и новые издевки. Каждая изощренней предыдущей. Лисица хотела понять, в чем таком провинилась, но никто ей не отвечал. Даже взрослые не давали ответа, лишь отмахиваясь от настырного и никому не нужного ребенка. Не прекращая растирать по морде грязь, как какой-то бальзам, Сара дернулась, так-как не ожидала услышать позади себя громкий смешок, перерастающий в речевой поток с легким заиканием. — О-они снова за свое, д-да? — хрипловатый голос неприятно кольнул уши лисицы. — И сколько ты б-будешь это терпеть? Ты совсем, д-дуреха? Над Сарой стояла, гордо выпятив грудь колесом, маленькая волчица. Солнце, которое она загородила, подчеркивало ее чрезмерно худенькое тельце ярким контуром. Короткая юбчонка, которая была на ней надета, развевалась по ветру, как флаг, показывая на публику ободранные в кровь коленки. Стоя на одном месте, она театрально скрестила лапки на груди, слишком сильно прищурив глазенки, как будто ветер целенаправленно бил по ее глазам. Широкая улыбка на мордочке молодой актрисы погорелого театра подчеркивалась аккуратными клыками. Горящая непойми откуда взявшейся прытью, она снова по театральному возвела очи к небу, положив правую лапу себе на лобик. Чего-то напряженно просипев, маленькая актриса старалась всеми силами вспомнить текст, который благополучно вылетел из головы. — …О! Какой тлен! Какая т-тщета! — играя роль, которую она сама для себя когда-то придумала, девочка резковато присела на одно колено, сильно чиркнув ободранным коленом о песочное покрывало. Хватая щеки Сары в шершавые ладошки, она пропела хрипловатым голоском: — Но не б-бойся дорогая фрейлин! В следующий раз я защищу т-тебя, чего бы мне э-это не стоило! Актерская игра маленькой волчицы немного покоробила Сару. Боясь высказать свои истинные мысли вслух, так-как не хотела обидеть, лисица неуверенно хмыкнула, отводя от навязчивой девчонки взволнованный взгляд. Заметив такую оценку ее актерской игры, приставучая волчица удрученно вздохнула, отпуская щеки оппонентки. Наступила минута тишины между такими разными и одновременно одинаковыми существами. Сара помнила, что навязчивая девчонка, которая стоит совсем рядом, являлась пугалом похлеще ее, из-за чего желание общаться с такой же, как она сама, отпадало напрочь. Та же в свою очередь очень хотела помочь слезливой лисице. Высунув от натуги влажный язычок наружу, девочка активно вспоминала фразочки, услышанные в фильмах. Ничего подходящего не вспомнив, волчица пошла на крайние меры. Без объявления войны незваная гостья прыгнула на песок, приземлилась около Сары, бесцеремонно хватая ту за поврежденную кисть. Глаза цвета рубина сверкнули интересом и состраданием. Опешив от такого внимания к своей персоне, Сара постаралась отстраниться от настырной сверстницы, но та крепко вцепилась в ее лапу, как в спасательный круг. Пробуксовав на песке еще немного, лисица сдалась на волю странной даже по ее меркам девчонке. — Тебе б-больно, да? — понимая, что собеседница не ответит, девочка набрала в ротовую полость побольше слюны, выплевывая ее на поврежденный участок. — В-вот! Теперь должно пройти! Клякса, которая вышла из-под слюнявого пера волчицы, опоясала совсем небольшой участок на кисти, но этого маленькой лисичке хватило с лихвой. Она банально впала в сильный ступор, смотря на свою кисть и переводя взгляд голубых как сапфиры глаз на виновницу слюнявого торжества. Та как будто бы не желала замечать скапливающиеся под уголками глаз слезинки оппонента, начиная растирать жидкость по почерневшей шкуре. — Мне м-мама так делала. В-вот! — радостно засопев, малышка осмотрела со всех сторон «обработанную» слюной подпаленную поверхность. — М-меня кстати, з-зовут Амина! Ты же Сара, да? Давай д-дружить? Недолго думая, Сара смущенно кивнула, протягивая трясущуюся от болевых судорог лапу Амине. Та, загоревшись пуще бенгальского огонька, схватилась за протянутую ладошку, как за спасательный круг. Они нашли друг друга. Знала бы Сара, какой большой ценой обойдется эта дружба. Но на тот момент она по-настоящему уверовала в то, что жизнь не состоит из темных пятен, как опаленная шерстка на ее кисти. Она просто в очередной раз поверила. Дни, которые летели как секунды, уносили с собой частичку той самой наивной малышки, какой Сара когда-то была. Общение с раскрепощенной волчицей дали о себе знать. Больше Сара не давала себя одурачить или просто-напросто насмехаться над собой. Вежливая и аккуратная манера ведения диалога испарилась без следа. Теперь в обиход молодой леди входили грязные и грубые словечки, которые подкреплялись физической начинкой. Сара перестала бояться боли, так-как Амина посеяла в ней зерно своей уверенности и стержня. Каждый синяк или рассеченная часть тела подталкивали лисицу к еще большим «свершениям». Из раза в раз, получая увечья, она старалась всеми имеющимися у нее силами навредить обидчику. Настолько старалась, что все в приюте начали ее бояться как смерти. Потрёпанная, израненная и до одури довольная собой девчонка. Вот кем она стала для всех, кроме разве что Амины. Два сапога пары были настоящим кошмаром. Кошмаром, который пойдет гораздо дальше тесных помещений в детском приюте. В один из обыкновенных дней Сара сидела на краю крыши и курила подаренную ей на день рождение сигарету. На дворе стоял глубокий вечер. Где-то далеко за пределами приюта горели сотни огней по-настоящему живого города. Усилившийся ветерок приятно щекотал порядком выросшие уши. Грудь, находящаяся под плотной кофточкой, вздымалась высоко вверх от глубоких затяжек. Глаза перестали отливаться голубым небом, теперь в них проглядывалось бушующее море. Взгляд Сары был направлен на город. С каждым годом девчонка становилась только озлобленней и причина этого была далеко не в подруге. Сара хотела чего-то нового. — Ты опять смотришь на город, моя принцесса? — рядом с Сарой присела сильно потрепанная волчица. — Ты все время б-была романтиком. Амина никогда не переставала выходить из образа, активно махая лапами, тем самым многократно подчеркивая свои слова и давая им небольшую весомость. Театр, которым она постоянно грезила, был настоящим ночным кошмаром для Сары, так-как волчица очень часто по ночам рассказывала о своем видении того или иного актера. Нередко эти монологи заканчивались целой постановкой, после которой две подруги валялись на полу и боролись. Одна за продолжение банкета, вторая за спокойный сон. Это немного раздражало Сару, но в этом была фишка подруги. — А ты стала меньше заикаться, Амина, — отцепив взгляд от светлячков, снующих по городу, девчонка пробежалась взглядом по подруге. — Чего с тобой произошло? С кем это ты что-то не поделила? — Не важно, — отмахнувшись от этой темы, как от пустяка, девочка аккуратно вправила палец, который смотрел не туда, куда нужно. — Так, вернемся к насущной теме, моя госпожа, — переключив тумблер, Амина стала серьезной. — Чего-то ты в последнее время витаешь в облаках. Ты что-то х-хочешь? Сара замолкла. Она не знала, что и ответить, но глубоко внутри себя чувствовала необыкновенное предвкушение. — Я хочу…Наше время
— Хочу пиццы. Вот из того ларька… Предложение, после которого ее жизнь изменилась навсегда кольнуло где-то глубоко внутри, отдаваясь неприятным коктейлем в горле. — Вот дурачка… Позади девушки прозвучал громкий голос, который, развеял воспоминание. — Что прости? — Георг аккуратно обошел вставшую у прохода девушку. — Ты в порядке, Дэш? — Эх… Про тебя то я совсем забыла, — пробежавшись по радостному псу взглядом, девушка приподняла правую бровь. — Как ты вообще умудрился уговорить босса? — Я это умею! — показав свой немалый бицепс, мужчина глуповато улыбнулся, чем вызвал у девушки легкую полуулыбку. — Погнали, напарник! Мне не терпится поговорить с детишками! За мной! — Черт бы тебя побрал, комок гиперактивного существа! — провожая взглядом широкую спину напарника, девушка страдальчески вскинула голову к синему небу, по которому плавали беловатые облака. — Интересно, как там дела у Саши? Может он уже влип в передрягу… Или его похитили? — прифигев со своего же вопроса, девушка себя отдернула. — Ах-ха! Не-е! Это слишком радикальные мысли, даже для меня. Кому он вообще нужен? Ну, кроме… меня. — Что ты опять там бормочешь? — Иди нахер! Я просто задумалась! — Тогда догоняй! Напарник!