***
— Такемичи! Собирайся, у тебя тренировка с Хайтани в зале! — с кухни прокричал Хитто, костеря Изану на все лады. Беловолосый ушёл ещё рано утром, оставив его с Такемичи одних, выдав ему распоряжения. И первым было: поднять девушку с кровати. А та, как ему известно, ужасная соня. Плюнув на недоваренный рис — в их доме хорошо готовили только Курокавы, — он пошёл в комнату. Зашёл, увидел спящую блондинку и улыбнулся. — Такемичи, Хайтани ждать не будут, а Изана расстроится, если ты пропустишь первую тренировку в зале. — Вста~ю... — зевнула девушка, исподлобья смотря на улыбающегося парня. Он кивнул ей и вышел из комнаты. Такемичи же встала и пошла в ванную, где умылась и причесалась. Сделав заметку купить чёрную краску для волос, она вышла из ванной и начала рыться в шкафу в поисках подходящей одежды. На улице десятое марта и наконец хоть немного потеплело. По новостям передавали, что дальше будет всё теплее, и Ран решил провести полноценную тренировку. Натянув спортивный костюм серого цвета, Такемичи широко зевнула, спускаясь на кухню, где встретила Какучо. Чмокнув его в щеку, она приняла тарелку с едой, приступая к трапезе. — Я ухожу сегодня вербовать первое поколение Чёрных Драконов. Изана просил тебя по возможности найти Юзуху и переманить её к нам. Она на твоих плечах единственная осталась, — выдал распоряжение Какучо, допивая кофе. — Хорошо, а где сам Изана? — прожевав, спросила девушка, заинтересованно посмотрев на Хитто. Он склонил голову. — Ушёл на встречу с отрядами людей, которых привели ты и Хайтани в Поднебесье. По подсчётам: за Хайтани идет сотня людей, с твоей стороны — еще две сотни. И за нами четыреста человек. Итого, семь сотен людей, — Такемичи пораженно открыла рот. Она, конечно, знала, что людей пришло много, но не считала их. — Ого... — только и послышалось от неё. Доев завтрак, она накинула на плечи куртку чёрного цвета, надела кроссовки и, крикнув «Пока!», убежала в сторону метро.***
Роппонги — квартал специального района Минато в Токио, Япония. Известен как бизнес-центр и центр ночной жизни. Многие посольства расположены в Роппонги, и в ночной жизни квартала активно участвуют иностранцы. Квартал находится в южной части кольца линии Яманотэ, к югу от Акасаки и к северу от Адзабу. В Роппонги расположено множество баров, ночных клубов, стрип-клубов, ресторанов, клубов с хостес, кабаре и другие увеселительные заведения. Роппонги любим иностранными специалистами, студентами, бизнесменами, а также американскими военными в увольнительной. Здесь, на окраине леса, разместился трехэтажный заброшенный дом ранее принадлежавший богатому человеку. Но он погиб, а здание перешло государству. Однако, его так и не продали. В нем её сейчас и ждали Хайтани. Извинившись перед человеком, на которого девушка налетела, она вошла в здание, сразу осматриваясь. Сказывались тренировки: парни учили её сначала оценивать территорию. Неважно где, главное, увидев её, сразу оценить свои шансы на победу или прикинуть план побега в крайнем случае. Такемичи сразу заметила парней. — Наконец-то, Ми-чан! — сладко протянул Ран, обнимая девушку. — Я немного проспала, — улыбнулась блондинка, обнимая в ответ и вдыхая запах старшего из братьев. Они пахли по-разному, и каждый — особенно. Старший пользовался одеколоном с цветочным запахом — кажется, орхидея, — в то время как младший любил более сдержанные запахи. — Мы вначале проведём экскурсию. Дом остался в прежнем состоянии, как его и оставили, так что тут даже мебель стоит. Только пыли много. Тренироваться будем на заднем дворе, — подал голос Риндо, получая свою порцию объятий. — Ведите! — посмеявшись с возбужденного лица девушки, парни повели её внутрь. Светлый кирпичный фасад, белые окна, но внутри скрывается целое буйство красок. Общая площадь дома составляет 600 кв. м, на этом поистине роскошном метраже расположились шесть шикарных спален с ваннами, терраса на крыше, плюс уютный задний двор. Столовая и гостиная наполнены яркими южными оттенками голубого, желтого, оранжевого и зеленого. У каждой спальни свой стиль и цветовая гамма. Есть бело-голубая комната, спальня в ярких розовых и зеленых тонах, а также опочивальня в стиле ренессанс с репродукциями картин эпохи возрождения на подушках и шторах. Задний двор, как и декор дома, красочный и необычный — барбекю окружают причудливые диваны и кресла, и гигантские цветочные горшки. А ещё на заднем дворе устроен бассейн. Дом находился немного вдали от других, окружённый деревьями. Всё это вызвало просто ужасно-радостный визг Такемичи. Дом поистине был потрясающим. Но в глаза постоянно бросались цифры на картинах. Постепенно они складывались в дату: 17.05.1953. Это наводило на определённые мысли, и она все время возвращалась в воспоминания двухлетней давности, когда её мать соизволила появиться дома. Такемичи резко затормозила у подвала. — Такемичи? Ты чего? — взволновано спросил Ран, смотря на побелевшую девушку. — Кому... Кому этот дом раньше принадлежал? — вместо ответа спросила девушка, горящими глазами смотря на братьев. — Кажется, Милуя Меллерил был владельцем дома. Но он вроде как пропал или погиб, — протянул Риндо, внимательно наблюдая, как глаза Такемичи приобретают форму монетки. Она, не слушая больше, буквально подбежала к подвалу. На металлической двери был цифровой замок. Курокава села рядом с ним и стала вводить цифры. Парни недоуменно переглянулись и подошли к девушке. — Что ты делаешь, Такемичи? — заинтересовавшись спросил Ран. — Что вы знаете о Уильяме Миллере? — в ответ спросила она, не отрываясь от замка. — Дело Миллера? Известный американский преступник. Его кажется поймали в 1999 году, — Риндо, как знающий, ответил вместо брата. — Миллер — человек, похитивший картину в 1999 году, был приговорён к двадцати годам тюрьмы. Он украл картину Номер 5 «1948» Джексона Поллока, прямо с аукциона. Это была не единственная его кража, но она самая известная. На этом его поймали. По камерам наблюдения, — дверь щёлкнула, открывшись. Такемичи встала, отряхнув колени от пыли. Братья изумленно смотрели на открывшийся подвал. — Картину считают утерянной, так как Миллер выпил яд и не попал в тюрьму, равно как и не рассказал о её местонахождении. Но он поведал, что все украденные вещи хранит в одном месте. Тогда американская полиция стала искать Сокровищницу Миллера. — Интересное дело, но причём тут Милуя Меллерил? — спросил Ран. Такемичи толкнула дверь и первая вошла, включая свет. Спускаясь по ступеням вниз, она продолжила. Пазл сложился. — Года два назад моя мать была дома со своим любовником. Он был из американской полиции и рассказал об этом деле. Меня кое-что зацепило в нем и я нашла всю доступную информацию о нем. И, наверное, стоит сказать, что Миллер был рожден в Японии. И родители у него оба японцы. Тогда мне стала интересна его биография. Первое, на что я наткнулась было утверждением, что он ненавидит свою страну. Из-за чего он и уехал в восемнадцать в Америку. Второе было его увлечением — поэзия, — она перевела дух и остановилась на краю лестницы у двери, которая закрывала проход в подвальную комнату. На ней уже не было замка. Такемичи повернулась к парням, излучая полную уверенность в своих словах и действиях. Именно эта её черта завораживает обоих Хайтани. Они, как загипнотизированные, смотрели на неё и вслушивались в каждое слово. — Парень изучал фонетику и так далее. Я тогда подумала, почему он так утверждал о своей неприязни к родной стране. Мне пришло в голову, что он отводит взгляд Америки от Японии. Но зачем? Никто бы не подумал искать сокровищницу в стране, которую он так рьяно ненавидел! А обратив внимание на имя, я вспомнила о его увлечении и стала искать все возможные анаграммы к его имени. И анаграмма к псевдониму Уильям Миллер был Милуя Меллерил. Он с таким именем был единственным парнем из Роппонги. Где и родился. Это стало последним пазлом. Когда вы назвали его имя, я просто вспомнила об этом деле. Хайтани стояли как громом пораженные. Милуя это Миллер? Известный преступник? Вор драгоценных вещей? И теперь пришло понимание, почему девушка так азартно выглядит. За дверью — сокровищница Миллера. То, что ищут уже который год. — За той дверью... — начал Ран с блестящими глазами и безумной улыбкой. Риндо от него несильно отличался. Впрочем, как и Такемичи. Она кивнула и открыла двери. Свет на минуту ослепил всех, но когда они открыли глаза, с шоком уставились на поистине сейф с сокровищами. В стеклянных подставках лежали украшения, на отдельных подставочках под стеклом лежали драгоценные камни. А на стенах картины. — И это всё оригинал? — вдруг спросил Риндо, уже двигаясь за Такемичи и осматривая сейф. — Конечно. Миллер бы не прятал в этом сейфе подделки. Обрати внимание — стены подвала созданы из прочнейшего металла, и кроме как через дверь сюда не войти. Звоните Изане, пусть пригонит машину, мы не увезем всё, — Риндо кивнул и вышел из подвала, оставляя Такемичи и Рана разбираться со всем самим. Кивнув друг другу, ребята разошлись в разные стороны. — Говори что нашёл сразу. Парень кивнул. Такемичи отошла к картинам и увидела ту самую утерянную картину Поллока. — Бесцветный алмаз. Нихуя себе! Такемичи, он 101,7 карат! — послышался крик Рана. Возле каждой вещи лежала табличка с её описанием. Такемичи облизнула пересохшие губы и стала сама смотреть что и где лежит. — Бриллиант квадратной формы и изумрудной огранки, 32,01 карат. Принадлежал раньше миллиардеру и филантропу Леонору Анненбергу, — прочитала Такемичи на табличке и усмехнулась. Она начала восхищаться Миллером, он действительно занял место её кумира. — Бля, Такемичи, тут редкий голубой бриллиант, 7,03 карат. Мы даже с этим ужасно богаты! — Портрет Лиз Тейлор, работа Энди Уорхола. — Картина Люсьена Фрейда «Benefits Supervisor Sleeping». — Картина Клода Мон «Ж/д мост в Аржантее». — Розовый бриллиант, 24,78 карат. — Белый бриллиант, 102 карата. — В оправе из белого золота два редких бриллиант Аполлон — голубой, 14,5 карат; Артемида — розовый, 16 карат. Серьги. — Ран! Тут стеклянная фигура-символ! — крикнула шокированная девушка, смотря на стеклянную лису. С другой стороны послышался стук и отборный мат, вскоре к ней вышел Ран. — Пиздец, скажи, что я сплю... Они же сейчас редчайшие... — теперь они вдвоём шокировано взирали на фигурку Рене Лолика, которая была выпущена и очень известна в 1920 году. Фигурки для радиаторных решёток. Фыркнув, Такемичи пошла дальше осматривать вещи. — Миниатюра Петра Первого в инкрустированной бриллиантами рамке. Ран тоже уже отошёл от шока и пошел в свою сторону, отзываясь о новой находке: — Автопортрет Жан-Поля Лемье «Nineteen Ten Remembered», 1962 года изображение канадского художника в десятилетнем возрасте. — Голубой бриллиант, 15,1 карат. — Бриллиантовые браслеты последней Королевы Франции Марии-Антуанетты. — Колье с сапфиром и бриллиантами Harry Winston. — Брошь Cartier с кашмирскими сапфирами. — Тигран с изумрудами и бриллиантами. — Браслет-пантера герцогини Уоллес Симпсон. — Бриллиантовое ожерелье с рубином Heart of the Kingdom. — Кольцо с голубым бриллиантом от Bulgari. — Еще одно кольцо с голубым бриллиантом, но от Chopard. — Мичи-ми, тут кулон «Сердце Океана»! Копия утерянного настоящего кулона. Он из сапфира? — Серьёзно? — Такемичи отошла от картины и пошла к Рану, который зачарованно смотрел на кулон. — Нихуя себе... — Сам в шоке. Тут последняя вещь осталась. Розовый бриллиант. Больше ничего нет. — Да я и сама это вижу. РИНДО! — Такемичи кивнула Рану и резко крикнула. Сверху послышались торопливые шаги, и из-за двери показалась разноцветная голова. — Чего вам? — Мы с Раном закончили. Что сказал Изана? — Такемичи взяла парня за руку и потянула к младшему Хайтани. Все вместе они поднялись наверх и разместились в гостиной, прикрыв двери в подвал. — Изана сказал ничего не выносить. Он спросил за дом, и я сказал, что он продаётся. Так что он собрался выкупить его. Только Босс приказал приготовить какую-то вещь на аукцион, чтобы были деньги на дом. Он, оказывается, тоже был заинтересован в деле Миллера когда-то, так что сразу понял о чем я. — Можно продать сразу те серьги в оправе из белого золота. Неброский товар. Но дорогой до жути, — высказался Ран, задумчиво склонив голову. — Если Изана-нии выкупит дом, мы сможем спокойно продавать остальное, ведь он продаётся со всем содержимым внутри. А то, что они не додумались до того, до чего я — это их проблемы, — весело объявила Такемичи. — Вы понимаете, насколько мы теперь богаты? — тихо задал вопрос Риндо, смотря на скрепленные руки. — Большая часть денег пойдёт на дело. Наркотики, оружие и так далее. Еще часть пойдёт в оборот. Так что не думаю, что мы так уж богаты, — задумчиво молвила Такемичи, прикусив губу. — А как ты пароль угадала? — вдруг спросил Ран. Такемичи приложила палец к губе, будто размышляя говорить или нет. Решив, что лучше сказать, она улыбнулась. — Миллер перед смертью сказал искать подсказку на картинах. Тем, кто станет счастливым обладателем его сокровищницы, нужно отгадать пароль. Когда мы осматривали дом, я заметила на картинах числа и просто сложила их в дату рождения его покойной жены, Аманды Миллер. Из них и получился пароль.***
Хината Тачибана искренне любила Такемичи. Парня, что покорил в детстве её сердце, защитив от хулиганов. И сейчас, когда он пропал уже больше чем на два месяца, то испытывала сомнение. А любил ли Такемичи её так же, как она его? И разум подсказывал. Нет. Может тогда в детстве она ему ещё нравилась, но сейчас и этого нет. И, стоя напротив друзей ее, видимо, уже бывшего парня, она понимала, что у Ханагаки было слишком много масок. Неделю назад в школу заходил парень лет восемнадцати, он представился старшим братом Такемичи и забрал его документы из школы. Тачибана тогда не успела его перехватить, чтобы узнать где, черт возьми, Ханагаки. Он стал последней ниточкой ведущей к парню, и, к сожалению, она оборвалась. — Вы хотите знать где Такемичи? — нахмурилась девушка. — Да... Мы поступили необдуманно и обидели его, — Майки выглядел жалко. Пусть и выпячивал напоказ уверенность, глаза говорили о сожалении. После ухода Инуи и Коко он задумался, а с чего он вообще поверил Кисаки? Да и откуда у него был телефон Такемичи? (Который он кинул в Ханагаки, пока тот сидел на полу, прижимая руку к пострадавшей щеке). Остальные ощущали себя не лучше. Такемичи — солнце Тосвы. Был солнцем. И сейчас каждого съедает вина за произошедшее. Чифую страдал больше всех. Такемичи — парень, что помог ему вернуть Баджи-сана! А он его даже не выслушал, обвинил в предательстве и поверил в это. В тот миг, будто каждый из них вспомнил, что Такемичи не раз жертвовал собой для спасения их жизней, чего никогда не сделал бы предатель. Тут и ходить далеко не нужно, Кейске отчетливо помнит, как блондин закрыл его своим телом от ножа Казуторы. — Такемичи-кун уже два месяца не ходит в школу. Его старший брат неделю назад забрал документы. Парни переглянулись. О каком старшем брате идёт речь? Такемичи никогда не говорил о своей семье. Это было табу. И никто даже не догадывался о наличии у блондина брата. Такемичи вообще был скрытным человеком, и из личной информации о нем парни знали только о его девушке, но и она, как оказалось, не была посвящена в тайну семьи Ханагаки. — Спасибо, Хина-чан. Пойдём, ребят, — Майки поблагодарил девушку и, развернувшись, стал уходить. Остальные последовали за ним. Все думали о том, что знали о парне по имени Такемичи. И приходили к неутешительному выводу. Они не знали о нем ни-че-го. Ни дату рождения, ни любимые вкусы в еде. Единственное, что они знали, это то, что он готов был жертвовать собой, дабы спасти их. Вина становилась сильнее, но с ней рождалось непонимание. Почему он не говорил о себе? Или это они не интересовались им? — Давайте по домам. Мы найдём Такемучи и вернём его в Тосву. А сейчас стоит всем отдохнуть, вечером собрание, — Кен, как самый ответственный, отправил всех по домам и сам ушёл. Майки, придя домой, закутался в плед и вздохнул тяжело. Такемичи вызывал в нем целую бурю эмоций, как когда-то делал Шиничиро. И это все больше и больше угнетает его. Он задумчиво сверлил взглядом телефон. Психанув, он взял его в руки и подрагивающими пальцами ввёл номер его Такемучи. Гудки долго шли. Он уже отчаялся и хотел повесить трубку, как её сняли. — Такемучи... — прошептал он вмиг пересохшими губами. — Такемичи сейчас занят. Чего ты хотел? — по ту сторону вместо голоса его блондина послышался другой. Мужской, уже давно сломанный, и какой-то противный, как ему показалось. — Ты его брат? Дай ему трубку я хочу поговорить с ним, — незамедлительно потребовал Сано. — Нет, — сухой ответ не удовлетворил его. И что вообще значит «нет»? Какого черта он решает за Такемучи?! Майки даже покраснел от злости. — Просто дай этот ебанный телефон Такемучи, он должен со мной поговорить! — так и хотелось крикнуть, что Такемучи в конце концов принадлежит ему. Но он остановился пока на этом. С конца провода послышался тяжёлый вздох. Он уже самодовольно улыбнулся, ожидая, как сейчас поговорит с другом и извинится, и тот вернётся к ним, но все мечты разбил ледяной голос. — Такемичи не будет с тобой разговаривать, потому что я ему не позволю. Вы и так причинили ему слишком много боли, так что отъебись от него. Не надейтесь, что он вернётся. Мне не в кайф было успокаивать его на руках. Биться с его истерикой и бояться за его психическое здоровье, ясно?! — собеседник сердито выдохнул. Сано побледнел. А по ту сторону ехидно продолжили: — Ты думал, что извиниться будет достаточно? Хах, придётся тебя разочаровать. Такемичи больше не вступит в Томан, и я вас не допущу к нему, Манджиро. Пиб. Пиб. Пиб. В следующую секунду телефон улетел в стену, вдребезги разбиваясь. Изана довольно усмехнулся. Он не выдал что Такемичи девушка по одной причине. Хотел сам, лично, увидеть лицо Манджиро, когда он осознает, что ударил девушку.