10 апреля 2006 год.
Утро выдалось тихим. За окном пели птицы, весна была в самом разгаре. Прошло по меньшей мере три месяца с инцидента в Тосве.
Проснулась героиня в ужасном расположении духа. То ли подкосило сегодняшнее задание, то ли встала не с той ноги, но настроения у девушки не было. А раздражение возросло с точки «Жить можно» до «Погасите солнце, оно меня бесит!» Тем не менее чай, заваренный грубыми, но заботливыми руками Изаны, изрядно её успокоил. О Ками! Она готова была молиться на его золотые руки, лишь бы он готовил его чаще!
Переодевшись, причесавшись и умывшись, девушка обрела уравновешенность в своём состоянии и, став более благосклонной ко всему живому, спустилась на кухню к завтраку.
Вопреки тому, что обычно в десять утра все уже сидят за столом и завтракают, на кухне оказалась только она и Курокава, и оба уже в форме. Что поделать, если оба иногда бывали теми ещё жаворонками? Эта черта была у них одинаковой, и Какучо искренне недоумевал, почему они, черт возьми, не кровные родственники?! (Видеть Хитто в таком состоянии было все равно, что прочитать детектив и узнать, что убийца был помощником главного героя. Забавно.)
— Доброе утро! — хмыкнул вошедший Вакаса, отмечая бодрых товарищей. Такемичи фыркнула и усмехнулась.
— Утро добрым не бывает, Вака-кун!
— Утра! — вместе с ней кивнул ему Изана, зевая.
— Что на завтрак? — поинтересовался парень, заглядывая в холодильник. На столе был только чай, а в посудомойке — грязные тарелки и вилки.
— А? — девушка взглянула на него, отпив немного своего напитка. Махнув рукой, просветила: — Нана-сан вчера вечером приготовила онигири и темпура из креветок, и вроде где-то был мисо-суп.
— Океей, спасибо, — протянул Имауши, зевнув. Достав пару онигири, он засунул их в микроволновку и нажал на «старт», выставив одну минуту на таймере.
Нана-сан была немолодой женщиной 45 лет. Брюнетка низкого роста, согласная работать поваром на них за приличные деньги, не уточняя, на кого именно работает. По профессии она была шеф-поваром и раньше работала в ресторане японской кухни. Однако, тот ресторан закрылся, а женщина оказалась на улице с красным дипломом и долгами, которые набрал ее бывший муж. Так что за эту работу она ухватилась всеми конечностями. Детей у Наны не было, а муж был пьяницей. Другие же рестораны не хотели ее брать к себе из-за того, что повара уже были или же из-за ее шрама на все лицо. Чем им не угодил шрам, даже женщина сказать не могла, но деньги были нужны. Но Изана ни разу не пожалел, что нанял ее. Готовила она отменно.
— Во сколько мне идти на задание? — спросила Такемичи, подняв глаза на Изану, отвлекаясь от новостей в телефоне. Парень в замешательстве взглянул ей в глаза. Взгляд прояснился, и он улыбнулся. Если можно назвать его жуткую ухмылку, от которой у Вакасы прошелся холодок по спине, улыбкой.
— Санзу заберет тебя, — она кивнула, принимая к сведению. Полосатый сел на свободное место, заинтересованно глядя на молчаливых брата и сестру. Теперь, когда они оба беловолосые, их можно назвать похожими. Нет, он и так часто замечал схожие привычки в поведении, одинаковые реакции на вещи и тому подобное. Но так они были невероятно похожими друг на друга, будто близнецы, только глаза и длина волос разные.
— А что за задание? — спросил мужчина, тут же дергаясь от двух колючих взглядов, что пронзили его. Мысленно чертыхнувшись, он постарался расслабиться. Ну не скажет же он, что они оба пугают его? Потому что не должен быть такой пустой взгляд у детей!
— Я сегодня работаю в паре с Хару-куном, — ответила девушка, отпив чаю. Его передернуло от этого. Такемичи была из тех, кто пил чай очень крепким и без сахара. Это тоже было схожим с Изаной, потому что он пил такой же. Сам мужчина предпочитал бросать две ложки сахара и разбавлять сливками.
— С предателями сегодня работаете? — вдруг понял он. Ну, теперь хоть понятны мрачные взгляды семьи Курокава. Боевое крещение. Сам он уже прошел его. Да в принципе все прошли боевое крещение, кроме девушек. Юзухе и Сенджу это не слишком и нужно, они в основном работают с бумагами. А вот Такемичи нет. Ее работа заключается в контроле комитета и остальных Глав.
— С предателями сегодня разберется мой отряд, а Такемичи-сан будет познавать прелести допроса, — голос Санзу заставил дрогнуть всех, кроме Изаны, который заметил его в проеме. Он зашел на кухню, так же одетый в красную форму. Такемичи в ужасе взглянула на него.
— Ты поймал того парня? — поинтересовался Курокава-старший, склонив голову, одной рукой поглаживая девушку по ноге, успокаивая. Они сидели совсем рядом, так что этого никто не заметил. Санзу достал чашку и стал варить себе кофе.
— Ага, — кивнул парень, ухмыляясь. — Он был невероятно глуп, раз так беспечно гулял по парку с нашими деньгами.
Изана повторил его ухмылку. Недавно кто-то стал сливать о них информацию, а потом пропали более тридцати тысяч долларов. Это дело было поручено Харучие, у него просто нюх на таких ублюдков. И он не подвел, потому что этот человек сейчас на заброшенном складе в глубине леса. Дожидается своего приговора.
Вакаса отвел взгляд от жуткого переглядывания парней и взглянул на решительную девушку. Казалось, ее обычные льдистые глаза заполняются чем-то темным. А привычный холод сменяется на скрытую жажду крови. О, да. Девушка столько раз была свидетелем смерти, что жизнь перестала быть чем-то ценным. Он видел такой взгляд у Изаны, прежде чем он довел какого-то парня до суицида. И если честно, это пугало. То, насколько эти двое были похожи.
Наспех позавтракав, Такемичи и Санзу покинули дом. Разместились на удобных креслах машины и, отдав сигнал водителю, двинулись в сторону склада. Бывшую Ханагаки поглотила мысли о допросе, в то время как Харучие спокойно переговаривался с водителем. Убийство пугало. Сегодня она должна будет искупать руки в крови. Она будет пытать! Девушку дернуло, и та решила узнать подробности её задания.
— Хару, а что нужно делать? — спросила она, обращая на себя внимание парня. Он улыбнулся, что даже под маской было заметно, и, кивнув мужчине, пустился в объяснения:
— Стандартный допрос. Парню двадцать. Семьи нет, как и пассии, детей, собственно, тоже. Твоя задача: вызнать всю информацию о том, кому он сдавал нас. По именам, желательно. А так же — его цели. Он типичная крыса, так что расколешь ты его быстро, — розоволосый достаточно просто объяснил основную задачу. Но, заметив паническую реакцию девушки, прикинул, сильно ли ему достанется от Изаны, если он сделает то, что планирует. — Я могу помочь тебе расслабиться до допроса. Так, чтобы тебе было легче начать.
Парень задумчиво осмотрел более-менее успокоившуюся девушку. В её глазах исчезли нотки страха, и их заполнили любопытство на пополам с облегчением. Ему было лестно, что она позволяет показывать свои страхи перед ним. Это показывало уровень доверия, что образовался между ними за довольно долгое время.
Выйдя из машины, парень галантно подхватил девушку под руку, разместив её ладонь на своём локте. Отправив водителя на своеобразную стоянку, он отвел её в здание. Преодолев путь, они оказались в просторном подвале с достаточно тусклым освещением; на стуле, прямо под лампой, сидел покалеченный парень, связанный обычной верёвкой. Чувство страха снова накрыло Такемичи, но это заметил и Санзу. Он юрко вытащил из кармана пакет и, раскрыв, достал небольшую таблетку. Взяв её, он повернул лицо Курокавы к себе, ухватив ту второй рукой за подбородок.
— Выпей это, — по кивку девушки он положил таблетку ей на язык, когда та открыла рот. Проглотив странную вещь, она позволила парню обхватить свою талию и прижать к себе в своеобразных объятиях. — Через пять минут подействует, и ты почувствуешь небольшую эйфорию. Твои эмоции перестанут влиять на тебя, и твой разум станет кристально чистым.
Санзу говорил размеренно, иногда растягивая слова, словно убаюкивая. Он осторожно придерживал её, гладя по спине. Такемичи расслабилась и позволила наркотику охватить свой разум, растворяясь в нежных руках розоволосого.
Как и сказал Санзу, действие началось по истечению пятой минуты. Тело наполнила лёгкость, а все переживания и какие-либо эмоции отошли на второй план, оставляя только здоровую логику и невероятное желание что-то сделать, ибо адреналин требовал действия.
Увидев, что наркотик подействовал, Харучие подтолкнул девушку к уже очнувшемуся человеку, что смотрел на них со смесью страха и недоумения.
— А теперь узнай у него все. Давай, я верю, что у тебя получится, — дав ей свободу действий, Санзу отошёл в угол, за спину парня. Такемичи, словно в замедленной съемке, подошла к сидящему и, взяв со стола первый инструмент, покрутила его в руках. Это были плоскогубцы. Задумчиво окинув их взглядом, она глянула на жертву. Улыбка сама наползла на лицо.
— Так, как тебя зовут? — нараспев промурчала блондинка, получив взгляд от озверевшего брюнета.
— Хитоши Кавасаки… — прошипел рассерженный человек. Ему не нравилась ситуация, в которой его ставят как подопытного. Обычные пытки он бы вынес спокойно, но не новичков, которых обучают в этом деле.
— Отлично, Хитоши-кун, — усмехнулась Такемичи, осматривая метал в руках. — Тогда ты мне скажешь, кому сливал информацию?
— Да пошла ты! — крикнул он. Такой расклад девушке не понравился. Это было ясно видно по вмиг сошедшей улыбке. На дне глаз зашевелилось что-то поистине темное и, что уж там, откровенно страшное, заставив вздрогнуть жертву.
Все, что происходило, Такемичи запоминала. Откладывая обиды, злость, ненависть и занимаясь спасением, она не избавлялась от этих чувств и эмоций. Скорее долго копила их в себе. Они и сжимали её сердце в тиски ненависти. Видя каждый раз смерть — она перестала её бояться. Зачем бояться того, что неизбежно? Вот и она считала это глупым. И сейчас, когда наркотик ослабил контроль над эмоциями, вся темень, что хранились в ней, вышла наружу, уступая жестокости и садизму.
Такемичи ловко захватила ноготь плоскогубцами и резко дернула на себя, с корнем тот вырывая. Комнату наполнил крик. Палец окатило кровью. Оскал на лице девушки стал походить на тот, что сейчас виделся на лице Харучие, что снял маску и наблюдал.
— Ты все ещё не хочешь говорить? — сладко протянула девушка, удивляясь тому, как звучал её голос. Столько азарта — причинять боль было приятно, а возможность иметь контроль над ситуацией и жизнью жертвы приводило её в восторг, — и некой неудовлетворенности в зрачках, словно отображали её нутро. Парень молчал, только выл от боли, что пронизывала руку. — Как жаль~.
Решив поменять инструмент, Такемичи предпочла взять острый нож. Комнату вновь наполнили крики и мольбы остановиться. На полу уже растеклась приличная лужа крови. Курокава была страшным палачом. Всю жизнь копя в себе отрицательное, она дала волю себе и выпытала всю информацию в течение четырёх часов. Парень, что сидел на стуле, все ещё был в сознании, и оттого только страшнее. Всё его тело украшали глубокие порезы, ожоги и огромное количество алой крови. Бывшая Ханагаки знала, как сделать больнее, при этом оставив человека в живых, и это пугало. Жертву. Санзу был в восторге! Да, она пытала впервые, и не так искусно как он, но ведь не это главное! То, как она поддавалась азарту и чувству доминирования над жизнью. То, как её поглощали эмоции, и маска доброй девушки слетала к чертям, оставляя её самую чёрную и жестокую сторону. О, он готов вытерпеть всё, лишь бы вновь увидеть, как она, с окропленным кровью лицом и жутким оскалом, пытает человека!
Такемичи действительно чувствовала себя невероятно. И оттого тошно. Действие наркотика спадало, оставляя за собой тошноту и головную боль. А так же осознание, что ей нравилось резать человека, тушить о него окурки сигарет и избивать. Её собственные руки были в крови парня и собственной — от сбитых костяшек. Под действием препарата Курокава отказалась от помощи Санзу и сделала все сама. Её тошнило от самой себя. Ей было страшно. Оттого, какой она стала или оттого, какой она всегда была, но держала в себе? Такемичи не знала точно, но её пугало то, что она не чувствовала, кроме этого — ничего. Абсолютная пустота и лёгкое удовольствие от законченного дела.
Харучие видел, что блондинка стала приходить в себя. Бесшумно двинувшись в её сторону, он оказался за ее спиной. Обняв девушку, он вложил ей в руку заряженный чёрный пистолет и наклонился к уху.
— Ты молодец, осталось одно... — девичья рука идеально выглядела со стволом. Она не тряслась и держала оружие ровно. — Давай, только одно нажатие, и Изана будет доволен нашей работой. Твоей работой, Такечи~.
Выстрел. Первый в её жизни труп на её руках. В глазах сомнения не было. Это ради Изаны и будущего. Ради Поднебесья. Рука бессильно опустилась, как и само тело рухнуло в объятия розоволосого. Наркотик полностью истратил себя. Санзу подхватил девушку под шею и ноги и довольный вышел из помещения. Щёлкнув пальцами, как по сигналу явились шесть человек из его отряда.
— Замести следы и вернуть инструменты в приличное состояние. Выполнять, — они кивнули и быстро пошли исполнять приказ. И ни слова. Вот, что он любил в своих людях, что вбил им в головы достаточно ясно — за работой ни слова, и во всем слушать его. Бросив восхищенный взгляд на тело в руках, парень вышел из здания и отправился к машине.
Уже в автомобиле, разместив голову Такемичи на своих коленях, парень набрал номер Изаны. Рука бессознательно запустилась в волосы блондинки, и он тут же себя одернул.
— Задание выполнено, Изана-сан, — без приветствия начал Харучие, как только трубку сняли.
— Как Такемичи? — это был ожидаемый вопрос. Розоволосый скосил глаза на спокойно дремлющую девушку, и его лицо озарила мягкая, пусть и слегка сумасшедшая, улыбка.
— Она прошла крещение. Когда мы прибудем, отчёт будет у вас на столе, — отчитался он, все-таки запустив руку в белые мягкие волосы, чем-то похожие на самый дорогой шёлк.
—
Хорошо. Жду вас в резиденции.
Отключив телефон, Санзу устало вздохнул и приложил лицо к стеклу.
Вот ведь ирония. Иероглиф «10» означает крест, или перекрёсток. И сегодня Такемичи поставила крест на собственном прошлом. Её жизнь поделилась ровно на «до» и «после». Отныне она — Такемичи Курокава, сестра Изаны Курокавы, Руководительница и основательница Поднебесья.
***
То же время, вечер 10 апреля 2006 года.
Офис «Поднебесья».
Ханма задумчиво приложился лбом к столу, вздохнув. Юзуха бегала вокруг и носила документы, расставляя их по полочкам в своём кабинете.
— Да где же он?! — опять послышалось ворчание шатенки. Ещё раз вздохнув, парень поднялся с места и, схватив нужный документ, вложил его в руки девушки, получая ошеломленный взгляд. — Ты где его нашёл?!
— Ты утром положила его на полку в третьем секторе. Я просто запомнил, — хмыкнул Шуджи, наклонившись до уровня лица Шибы, замечая, как у той покраснели уши. Усмехнувшись маленькой победе, он взлохматил ей волосы, получая маты в ответ. — Пошли сегодня прогуляемся? Можем даже в кафе зайти после работы.
— Это ты так пытаешься пригласить меня на свидание? — выгнула правую бровь девушка с невозмутимым лицом, хотя губы так и норовили растянуться в довольную ухмылку. Впрочем, парень заметил это, и по его лисьему прищуру это было понятно.
— Может и да, — кивнул он и обнял девушку одной рукой за плечи, притягивая к себе. Её лицо все же покраснело, показывая степень того, насколько она смущена. Он склонил голову ещё ниже, почти касаясь её носа своим. Как дверь открылась, и в помещение вошли.
— Юзуха, Ханма, где вас носит?! А... ой бля, простите, не буду мешать... — вошёл до ужаса недовольный Коконой с папкой наперевес. Сзади него пристроился шокированный Инуи, что зашёл следом и увидел обескураженного друга.
— Блять, Коко! — крикнул Шуджи, хотя и не был так рассержен. Скорее раздражен, что прервали. Он прикрыл девушку, заставив ту обнять себя и спрятать лицо в шее, и обхватил её одной рукой.
— Пф, больно ты мне нужен. У нас собрание, Изана-сан созвал всех, кто в офисе. Еженедельное, — сказав то, ради чего он пришёл, парень подхватил Сейшу и, хлопнув дверью, вышел, оставив смущенную пару одних.
***
— Какучо? Кому это ты цветы купил? — голос Изаны оказался не тем, чего ждал Хитто. Это заставило его вздрогнуть и прикрыть букет незабудок рукой. Впрочем, это было бесполезно. Семейное любопытство Курокава взыграло у Изаны не на шутку, и ему было интересно узнать, кому собрался его друг дарить цветы.
— Я... ааа.
— Очень информативно, — прокомментировал беловолосый, хмыкнув. Хитто вздохнул и показал старшему букет красивых цветов.
— Я хотел пригласить Сенджу на п... прогулку, — мысленно матернувшись из-за того, что голос подвел и дрогнул в присутствии его лучшего друга, почти брата, Хитто покрылся краской, стараясь не смотреть в аметистовые глаза.
Напротив же аметисты загорелись искренним любопытством. Изана стал ближе к брюнету и осмотрел его.
— Так тебе понравилась младшая Акаши? Хороший выбор, я одобряю. Только презервативы используй, — сказал он, заставляя парня покраснеть ещё больше, хотя казалось, его непроницаемую маску не сорвёт никто.
— Изана! — возмущённый голос был похоронен под истерическим хохотом блондина.
***
Машина припарковалась. Вечер был темным, и на небе появилась первая россыпь звёзд, что освещала Землю. Санзу подхватил спящую девушку на руки и вышел из машины. Наркотик был слабым, но для такого новичка, как Такемичи, был сильным. Так что проспит она до завтрашнего обеда. Стараясь не задеть девушку, парень внёс её в резиденцию и, сняв обувь, понёс свою драгоценную ношу в её комнату. Точнее, в комнату Изаны. Уложив её в постель, он на секунду залюбовался. Белые волосы в свете луны были похожи на перламутровый жемчуг. Кожа казалась настолько мягкой на вид, что стала похожей на фарфор. Его рука, сама того не ведая, запуталась в её волосах, зарываясь в них всеми пятью пальцами.
Тихий скрип двери отвлек его и он резко дернулся, поворачиваясь и сразу же убирая руку. В дверях стояла крохотная фигура Сенджу, что заглянула в комнату.
— Харучие... Можно с тобой поговорить? — робко спросила та, стараясь не смотреть на него. Парень кивнул и осмотрел тело девушки на видимые ранения. Не увидев таких, он выдохнул. Встав с кровати, на которую он сел, забывшись в мягких ощущениях волос принцессы Поднебесья, он так же тихо покинул комнату, закрыв двери.
— Куда? — шепнул Санзу девушке. Та помялась, но повела его на третий этаж, а оттуда и в свою комнату. Зайдя в свое место обитания, блондинка почувствовала себя более уверенно и посадила розоволосого на свою кровать.
— Прости пожалуйста за шрамы. Прости, что игнорировала, когда тебе нужно было внимание. Прости меня пожалуйста за то, что была такой отвратительной сестрой.
Она согнулась под 90°. С глаз текли слезы, что Сенджу так старательно отгоняла. Она подслушала тот разговор между Такеоми и Такемичи перед тем, как сбежать в свою комнату. И он заставил её сильно задуматься. Хару она любила. Но то происшествие...
Санзу не понимал, что происходит, с момента, когда сестра завела его в свою комнату. Сейчас он вообще был в прострации, пока в глазах собирались крупинки слез. Эти слова он хотел услышать так давно. Так давно его мучили воспоминания, когда они были дружными братом и сестрой со своими заморочками. Они душили, заставляя глотать наркотики в попытке забыться. Обида жгла похуже пожаров, но он молчал и ждал, когда его маленькая Сенджу поймёт, что ему тоже было больно. Что он страдал.
— Я... Я правда не заслуживаю, чтобы ты прощал меня... Но, пожалуйста. Прошу, хотя бы не отталкивай. Я совершила много ошибок в детстве, и продолжала их совершать. Я больше не хочу так. Я хочу снова называть тебя своим братом... — слезы текли ручьём, а из горла стали слышны всхлипы. Вина накрыла её с головой, топя медленно, но верно в отчаянии.
— Имото... — совсем тихо прошептал парень. Но беловолосая услышала его. Она подняла шокированные и заплаканные глаза на него. Санзу мягко улыбался. Так, как когда-то в детстве. Он раскрыл руки в приглашающем жесте, и девушка тут же юркнула в них, заходясь в новой волне слез.
В этот вечер появилась крепкая нить, что связала их раз и навсегда. Действительно иронично. Сегодняшний день для многих стал крестом на прошлом и новым началом. Как новый стежок на белой, чистой ткани. Когда-то прерванные семейные узы вновь станут крепким канатом.
