master

      Который сейчас был час? Какое время суток и где он сейчас находился? Этого парень знать абсолютно никак не мог. Голова расходилась по швам, будто он выпил целую бутылку крепкого виски, а после ещё и получил ею по затылку. Горло неприятно потрескалось, напоминая засохший каньон. Он просил воды, которая катастрофически была нужна именно сейчас. В теле была неприятная ломота, как во время средней температуры. Все тело затекло из-за неестественной позы. Немного погодя, он все же сумел открыть глаза и сразу же столкнулся взглядом с наручниками и своими руками, обвитыми ссадинами. Чувство осознания начало приходить не сразу. Он, грубо говоря, не мог раздуплиться и до конца сообразить, что же именно произошло. Аккуратно опираясь на локти, он стал на колени, а после присел на бедро. На глазах все ещё была белесая пелена, которую он пытался стереть о тыльную сторону плеча и это почти вышло. Он опустил взгляд вниз и в недоумение стал осматривать себя. Вместо привычных удобных боксеров, на него было одето кружевное белье. Глазки округлились от непонимания всего происходящего, его пугала неизвестность и беспомощность. Он до банального просто, не мог вспомнить, что вчера происходило. По щекам потекли слёзы, а в комнате начали раздаваться тихие мальчишеские всхлипы. Скорее от отчаяния, чем с осознанием четкого плана в голове, он стал пытаться высвободить руки из наручников. Парень принялся активно брыкаться и звенеть металлом о железо. Это никак не могло остаться незамеченным и через несколько минут за массивной дверью послышались тяжелые медленные шаги и он сжался, словно зверёк, за которым вот-вот придет охотник и беспощадно расправиться! Так он и выглядел…       Четыре оборота ключа в скважине и дверь, практически без скрипа, открывается. За ней стоит высокий, коренастый брюнет. Он и не думал прятать лицо или каким либо другим известным способом скрыть свою личность. Выделяющиеся острые скулы, темные шоколадные глаза, аккуратные длинные волосы, сосредоточенный, на своей задаче, взгляд и пугающе садистская ухмылка.

Шаг. Второй. Третий.

      Ближе прижимая колени, окутанные в простынь, он смотрит из-под лба на своего нового хозяина, ещё не догадываясь об этом. Вальяжной походкой он добрался до кровати и стал упираться в неё коленями. Абсолютно ничего не предпринимая, он осматривал своё творение: чулочки, белье, страх на лице. Наивные девственные глазки испугано смотрели на торс мужчины, боясь поднять взгляд или сделать хоть одно неверное решение. Можно же дышать? Так ведь? Он не сделает ничего ужасного? — Как зовут? — хриплый металический голос задал в полне логичный вопрос. Тон был спокойным и размеренным. Будто тот каждый день крадет сладеньких мальчиков для своих утех разного характера.Он сложил руки на груди и стал дожидаться ответа. Он не последовал настолько быстро, насколько ждал этого Харгривз. Неужели не повод для наказания?       Его сладкий мальчик ещё не знал о сюрпризе, в виде пробки, который любезно подготовил ему старший. Рука лезет в карман широких чёрных брюк и пару раз щёлкает пультом. Глазки распахиваются, а ротик выкидывает стон-крик. Юноша прогибается в спине настолько, насколько это позволяли сделать наручники. Он стал смотреть прямо в глаза своему мучителю и не мог перевести взгляд ни на что другое. Не сразу в его голову пришло осознание того, из-за чего с ним такое творят, но при всем своём желании он не может выговорит ни одного слова. Дыхание перехватило вместе с даром речи и все что он мог делать в данный момент: это жалобно извиваться, не сводя взору с брюнета.       Он никогда ранее такого не чувствовал, не испытывал то ли такой толи боли, то ли такого наслаждения. Хотя о каком наслаждении может идти речь в данный момент? Делал бы он это сам и по собственному желанию, очевидно было бы намного лучше. Сильная вибрация приносила неприятную отдачу по всему телу и заставляла кричать сильнее. Он извивался, словно уж на сковороде, бился, подобно рыбе в прибрежной грязи. Так хотелось вернуться в свою привычную среду обитания и забыть обо всем произошедшем, как о страшном сне. Можно было бы привести ещё сотни метафор, но ни одна из них не была в силах передать все те ужасные эмоции, что испытывал парень, беспомощно валяясь на кровати.

Вибрация прекращается.

— Повторяю, как тебя зовут, — процедил шатен каждое слово по отдельности, скорее для акцента, нежели для ясности. Он смотрел глазами, цвета янтарного виски, казалось прямо в душу, вытягивая ответ на свой далеко не сложный вопрос. — Эйдан! Меня зовут Эйдан! —испуганный вскрик и повторно вылетевшая, для подтверждения, фраза. Юноша вновь опускает взгляд и смотрит поникшими, словно засохшими тюльпанами, глазками на свои коленки. Хотелось уйти от взгляда, спрятаться. — Красивое. Знаешь, Эйдан, а я люблю сладеньких мальчиков, с не менее сладенькими именами. Имя чёткое — будет удобно отдавать тебе приказы, малыш. — парень с неким маниакальным интересом делился своими предпочтениями и планами наперед. В голове, словно пленка, менялись кадры, которые он ну уж очень давно прокручивал у себя в голове. — К-какие приказы? — на этом моменте зеленоглазый запутался ещё куда сильнее, чем до этого. Страх. Он овладел всем телом и проникал в абсолютно каждую его частичку. Как бы он не хотел избавиться от этого чувства, оно только накатывало с новой и новой силой. Что-то стукнуло в зашторенное окно и это ещё больше напугало до жути взволнованного мальчишку. — Ну например, отсоси, нагнись, стони громче, закрой рот, глотай, умоляй, — он начал захватывающе приводить примеры с теми самыми приказами. Его мимика так была схожа с мимикой какого-нибудь маньяка из документального фильма. Широкая улыбка, казалось до ушей, искорки в глазах. Его так захватывали такие рассказы, что аж в штанах становилось тесно. Черт. Это сильно помешает им сейчас.       Кровь в жилах застыла. Нижний перевёл взгляд с колен на своего нового хозяина. Сложно описать ту эмоцию, которая читалась в глазах Эйдана, но она никак не могла быть хорошей. Он от ужаса распахнул ротик, смотря прямо в темные омуты напротив. Мастер попытался успокоить мальчишку, в попытках накрыть своею ладонью коленку, но мальчик не оценил данный жест и резко отпрянул. Мужчина на это только тяжело выдохнул. — Ты наверное ничего не понимаешь, так? — он получает пару одобрительных кивков и продолжает свой монолог с разъяснениями.       С каждым словом мужчины мозг просто переставал в это верить. Ну же?! Это розыгрыш? Он готов был посмеяться с такой тупой шутки, лишь бы его отпустили, сегодня, сейчас, в эту же минуту. Сотни нерабочих идей пронеслись табуном у него в голове, но он не смог уловить не одну из них. Они все были до жути абсурдными, к тому же оставалась доля надежды на то что это тупорылый прикол от его друзей. Друзей у него не было. — Начнём, сладкий? — улыбка расползлась по всем губам, когда парень ошарашено стал смотреть на старшего. — Нет! — мальчишка яростно задергал ногами и, прикованными к изголовью, ручками. Стоп. Он, кажется, осознал все происходящее в комнате и испуганно икнул, открывая ротик. Это попросту не могло быть реальностью, как казалось Эйдану, но она была таковой. Все произошло настолько быстро и неожиданно для парня, что и без того не работающая голова, перестала работать от слова «совсем». Где красная стоп-кнопка, которая бы смогла остановить весь этот кошмар? Мальчику срочно нужно на неё нажать или он попросту сойдёт с ума!       Абсолютно не слушая Эйдана, Харгривз подходит к своему шкафу и достаёт от туда наручники для латышек с мягкими накладками. Эйдан с ужасом смотрит на все движения старшего и все ещё пытается сморозить что-то годное в своей голове. Его изнасилуют? Подобно восьмикласснице, он не раз продумывал свой первый раз и мечтал о нем, как о чём-то добром и приятном, но лишение девственности с левым мужчиной и без согласия не входило в его планы. Он и был бисексуалом, но не рассматривал секс с парнем в любых его видах. Противно. Но сейчас противнее от самого себя. Неужели он позволит себе допустить такую неосторожность и отдаться? Нет. Он будет бороться до конца, до того момента, пока будет в силах… На него наваливаются сверху и прижимаются дёргающиеся ножки к матрацу. Мужчина садиться сверху, спиной к его затылку и пытается стянуть миленькие трусики с молочных бёдер. Малыш оказался ну уж слишком не воспитанным и капризным, по другому шатен не мог объяснить, то с какой силой он брыкался, ялозя бёдрами и коленками по всему матрацу, сминая чёрное постельное белье. Оставив попытки избавиться от совершенно не нужного на данный момент элемента белья, Харгвивз разорвал дорогое кружево и откинул плюс-минус в сторону мягкого коврика. В ответ на это он ещё сильнее начинает брыкаться, сейчас он лежит абсолютно нагой, в одном лифе и с игрушкой в заднице. Эйдан чувствовал себя беззащитным и до этого, а сейчас с него будто вообще сняли кожу, лишили какой-либо оболочки, которая так старательно пыталась защитить его. Резко дергает ножкой и ударяет по ляжке хозяина пяткой. Он сделал это и вправду не сильно, но сам факт непослушания не мог сойти с рук и пройти мимо внимания мастера незамеченным.

Шлепок. Вскрик.

      Это не сломает его. Либо он сделает все возможное для своего освобождения, либо будет грубо взят, а последний вариант его абсолютно не устраивал. Он начал биться не такими уж и сильными ножками куда прийдется. Он ощущал что куда-то, да попадал и это не могло его не радовать, только вот сильные шлепки и удары перебивали вкус победы. Икры забились, словно после тяжелой тренировки. Неподготовленному парню сложно было противостоять мужчине, определенно крупнее и сильнее его. — Ты не сможешь сидеть неделями, если такое повториться. Уяснил, сука?! — оо да. Его не на шутку разозлила выходка малыша. С ним никто не собирался панькаться и «заносить ему хвосты». Неужели приказ был не достаточно четким? Ну ничего, сейчас он это исправит и заставит своего мальчика беспрекословно слушаться своего хозяина, подобно послушному песику, который прошёл курс у отменного кинолога.       До жути сильное жжение разлилось по левой ягодице и заставило прогнуться в спине, не смотря на тело сверху. Он скалится и кривит губы. Из глаз начинают капать слезы. Парнишу опять переворачивают на спину и кое-как закрепляют ножки к выступу на быльце кровати, буквально сгибая парня пополам. Руки и ноги были прикреплены практически к одному месту и Эйдану казалось, что он вот-вот поломается от нехватки пластики. — Нет! Нет! Нет! Ты не посмеешь сделать это со мной! — пронеслось в затуманенный голове, но он так и не осмелился это сказать. Казалось, он окончательно понял что произошло, но не понял того, что непослушание не останется безнаказанным при любых раскладах. Поздно.       Два пальца проталкивают игрушку ещё дальше, хотя казалось это был предел и больше не куда, а нет. Пробка моментально включается и начинает вибрировать. Сколько раз он нажал на кнопку, для увеличения скорости, 4.5.6 раз? Не важно, важно то, что Эйд всего за пару минут умудрился сорвать себе голос, будто он хорошенько оторвался на концерте любимой группы. Это было хорошое время для парня, такое беззаботное и легкое, жалко вот что от него ничего не осталось. Пришёл новый период его жизни, так скажем «черная полоса», только вот за что?.. Все то время, которое Галлагер находился в этой комнате, он задавал себе этот вопрос — «за что?».       Он продолжал давить на игрушку, от чего я готов был разорваться на молекулы. Душераздирающее ощущения беспомощности наступало новыми волнами, знаете, будто вас до слез щекочут друзья, а вы не в силах остановить все это. Я тогда расценил эта как самое настоящие предательство и сильно обиделся на них, но простая щекотка оказалась куда более безобидней, нежели насилие и я бы отдал все, дабы испытать ее вместо этого. Я ещё готов был сопротивляться: бить, кричать, царапать, вариант о исполнение прихотей этого ублюдка даже не рассматривался, но нужно было бы втереться в доверие, прежде чем осуществить какую либо из своих вполне здравых задумок, как казалось мне тогда. Я всегда отличался особой наивностью и это тянуло меня на дно с каждой новой ситуацией. Как бы я не пытался сдерживать слёзы и не показывать их мастеру, у меня абсолютно ничего не выходило и позорно разревелся, подобно мальчишке, которому не купили понравившуюся сладость в маркете.       Последние острые ощущения и игрушку вынимают из пленяющий тесноты, под громкий судорожный вздох облегчения. Чувство тревоги немного покинуло разум, когда мастер встал с кровати и ушёл в неизвестном, для малыша, направлении. Тем самым направлением оказался шкаф с заветным чемоданом. Незамысловатый код помог его открыть и пробежаться потемневшими глазами по содержимому. По настоящему роскошная кожаная плеть привлекла внимание хозяина и сконцентрировала задумчивый взгляд на себе. Чёрная блестящая рукоять, короткие металические цепочки на ней и внушительных размеров красный, словно изумруд, камень на самой верхушке. От ручки шли десятки кожаных лоскутов, которые небрежно свисали вниз. Всю эту «прелесть» парень никак не мог разглядеть из-за неудобной позы. Она уж точно не была предназначена для любопытных мальчишек. Эйдан не понимал чего-то хочет больше; выбраться или все же взглянуть на то что происходит в этом блядском шкафу?! — Эйдан, а, Эйдан, — для привлечение внимания и с неким стебом обращает на себя внимание Харгвивз. Задорно выскочившая, буква «а» вызывала у пассива подозрения и похоже на то что не зря. — Тебя пороли в детстве? — задал вопрос Пятый и немного зациклив взгляд на одной точке, он перевёл его на, лежащего на спине, мальчика. Он и не думал отвечать. Хотелось показать свою непоколебимость и безразличие, абсолютно противореча истинным чувствам. Хотелось казаться сильным и непреступным, подобно холодному айсбергу. Но мастер и не думал играть роль «Титаника», разбившегося о груду льда, в виде Эйдана. Он же ясно дал ему понять что непослушание будет жестко укрощено, а мальчик грубо наказан. Мастер и не думал прогибаться перед дрянным мальчишкой, он не намерен был терпеть тупые подростковые выходки. Как же хорошо что ещё вчера он позаботился о непосредственном контроле над малышом. Похоже на то, что Галлагер напрочь забывает о игрушке, ну ничего, сейчас хозяин напомнит юноше о ней. Излюбленное Харгривзом, число четыре и Эйдан вновь по девичьи вскрикивает, начиная гортанно стонать. Бедная ткань насквозь пропитана слезами, слюной и, как бы мерзко это не звучало, соплями. Ну же, нельзя плакать! — твердил мозг парня, в то время как тело делало совершенно обратное. — Знаешь, все мои предыдущие шлюшки были послушные и покорные, так что же мешает тебе быть таковым? — с упреком и неудовольствием задал вопрос Пятый. Он насупил брови и принял максимально философский вид. На, похоже риторический, вопрос Галлагер отвечает лишь невнятным мычанием, перед тем как, с огромным трудом, выдавить из себя пару колких фразочек в адрес мучителя. — А что я должен по твоему делать?! Позволить себя изнасиловать? Я не боюсь тебя ни капли, ты только на словах умный такой, да?! Я ненавижу тебя! Ты же обещал мне что я неделю не встану. Трепло! — гневную тираду Эйдана прервал мастер, который встал настолько быстро, насколько мог и размашистыми шагами направился к кровати, с зажавшимся, от страха, парнем, который прекрасно все видел, но не мог абсолютно ничего сделать. Хлесткий и до неприличия резкий удар плетью. Затем ещё один и ещё и ещё. Худенькие ножки пытались выбраться, ударить, оттолкнуть, только вот эти штуки, задерживающие движения не позволяли сделать что-либо. Он не стал кричать. Нельзя. Максимально пытался заглушить рык, но он оставался все таким же громким. Галлагер то жмурил глаза, то уж слишком сильно их открывал. Новые удары начали прилетать на молочную юношескую кожу, задевая мошонку, в эти моменты, он готов был разорваться от боли. Каждый раз он зажимался и максимально вжимался в одеяло, словно пытаясь в нем растворится. Кода боль жгла, будто он упал в кусты крапивы или слетел с велика, хорошенько разодрав себе абсолютно все что только можно. Такая игра быстро наскучила хозяину и он не стал ограничивать себя исключительно ударами по заднице. Плеть плавно перешла и на торс парня, иногда пробираясь к груди и задевая соски. Кожаные лоскуты хлестко прилетали, стягиваясь на нагом теле. Как бы Эйдан не пытался сдерживать себя и быть послушным, пару соленых капель все же намочили подушку под ним. Как же хорошо, что мастер не видел его слез. Именно этого он и добивался, хотел сломать мальчика, хотел заставить нижнего страдать. Именно запуганное животное легче всего приструнить и заставить слушать хозяина. Девственный нрав мальчишки ломал все планы Харгвивза и не позволял одержать контроль над Эйданом. Парень оказался крепким, ведь даже плеть не заставила его «прогнуться» перед его новым папочкой. Нетронутая кожа заметно контрастировала с избитыми участками и он намерен был это исправить. Сейчас же. Грех отказывать себе в удовольствии, когда в распоряжении есть такая прелестная шлюшка. Давая передышку от хлестких ударов, он принялся водить плетью вдоль всего нагого тела. Эйдан стал судорожно сжиматься и выдыхать. Что он ещё сможет придумать?.. Хоть плеть и была предназначена для безопасных эротических игр, под напором мастера, она сильно покалечила Эйда. Вместо просто покрасневшей кожи, на теле были видны ссадины и будущие синяки, которые вот вот приобретут свой привычный окрас. — Зачем ты все это делаешь?! Мне не нравится! Это насилие, которое ты совершаешь против моей воли! — выкрикнул парень, совсем не догадываясь о своём вчерашнем поведении, которое знатно отличалось от теперешних эмоций. — Хах, что серьезно не нравится? — с явной насмешкой спросил мастер. Он то все прекрасно помнил и с радостью в красках расскажет это Галлагеру, абсолютно уверенному в своём поведении. — А вот вчера, когда я играл с твоей милой задницей, ты совсем не противился этому, а напротив лишь слабенько постанывал.       Отлепившись от мокрой подушки, он заплаканным глазками посмотрел на мастера и в недоумении насупил брови. Он совсем не помнит, выше перечисленных, слов и не намерен. — Что такое? Совсем забыл? — с насмешкой и сарказмом выплюнул прямо в лицо Галлагеру Пятый. Доминантная улыбка расползалась все шире, когда он осознавал свою правоту и превосходство. — Давай напомню.       Шатен наваливается на мальчика и, как можно сильнее, прижимает худенькие ножки к торсу, хотя, казалось, сильнее некуда. Все происходит слишком быстро. Нижний дёргается всем телом и извивается, подобно ужу на сковороде, сминая простынь. Он до неприличия громко кричит и это изрядно бесит парня, который в противовес прислонился ухом к подбородку мальчика. Горло сильно сдавливают, заставляя зеленоглазого подавиться слюной. Это был поистине шикарно продуманный отвлекающий манёвр, хоть он и зародился в голове буквально пару мгновений назад. Эйдан сейчас занят исключительно хриплым кашлем, который донимал его последние секунды. Пробку быстро вынимают и она доставляет ужасный дискомфорт на выходе. Тяжелая вещь падает куда-то в сторону и бьется о ламинат, когда падает на пол и катиться к коврику. Зачем он это сделал? Неужели Харгривз решил сжалиться над своей невинной куколкой? Мыслить наивно не было лучшим его решением, оно давало тучные и такие сладкие надежды, а потом обламывала их. Проход был достаточно смазан и мастеру не составило ни малейшего труда войти в упругую дырочку до упора. Точка невозврата. Мышцу непозволительно сильно растянули, тупая боль разлилась по всему проходу. Попытки сжаться приносили ещё больше боли и он последними здравомыслящими клеточками своего мозга, понял что так лучше не делать. Так сильно, как казалось самому парню, он ещё не кричал за все свои 16 лет. Он делал это настолько громко, насколько мог, не было понятно зачем. Безусловно было адски больно физически, но он только по малой части кричал от этого. Ему было настолько страшно и одиноко, казалось будто разум, отдельно от тела, которое ничего не могло сделать, провалилось в пропасть. Бездонную, чёрную, холодную и одинокую. Так хотелось что кто-то пришёл, остановил все и успокоил хныкающего, словно вновь маленького, мальчишку. Он не отличался особой храбростью и частенько плакал в детстве у себя в комнате, свернувшись калачиком на кровати. Темная комната, заполненная лунным светом, казалось парнише самым страшным кошмаром, который можно было только вообразить. Вот бы он сейчас просто находился в такой, один. Толчки становилось быстрее, с каждым движением. Хоть он и делал это мягко, боли это не убавляло. Сколько прошло? Десять минут? Пятнадцать? Ножки перестали дёргаться, руки перестали извиваться и пытаться найти найти угол, чтобы выбраться из оковов. Красные, заслезившийся глазки просто уставились в потолок, смотря в одну точку. Казалось он даже не моргал, казалось не дышал. Единственными признаки жизни, которые он подавал это были громкие всхлипы и оханья. Мальчик бросил попытки зажиматься или выскользнуть. Зачем? Пути назад уже нет, как и смысла защищать свою честь. Ее попросту не осталось. Его осквернили, унизили, предали. Как он мог допустить сотворить с собой такое? Винить себя было далеко не лучшим решением, ну а что он мог ещё делать?       Я сдался. Вы скажите что уж слишком быстро, а я скажу что уж слишком долго. Последние клеточки головного мозга все ещё продолжали воспринимать информацию адекватно и я понимал что не смогу противостоять надёжным наручникам и поножам. Я чувствовал что он пытался быть аккуратным, но выходило так себе. На тройбан с минусом, скажем так. Было до жути больно и каждый раз, когда он выходил, я ловил облачные надежды на то, что это последний. Нет. Он входил и входил, с каждым разом все быстрее, сильнее, глубже, грубее. Хотелось блевать, когда он бросал грязные фразочки и «хвалил» меня. — Да, малы-ыш, вот так. — Харгвивз жмурил глаза и строил брови домиком, в попытках не стонать. Это выходило очень плохо, ведь парень был почти на пике.       Движения стали до невозможности быстрыми, из-за чего нижний стал сжиматься все сильнее и сильнее. За окном вновь что-то треснуло и Эйдан испуганно сжался, успев только несдержанно икнуть.

Секунда. Две.

      Он чувствует внутри что-то горячее и склизкое. Мастер продолжает двигаться, размазывая сперму по проходу и мошонке, а потом вовсе прижимается к промежности и гортанно стонет. — Да. Вот так, хороший мальчик. Прими это в себя. Все до конца, да, вот так.       Он затягивает шатена в мокрый поцелуй на что тот скулит и пытается отстранится. Сильный шлёпок отлично смотивировал его перестать так делать и капрал ответить. Он чувствует на своём члене странную скользкую штуку и пытается на неё посмотреть. На удивление, это дают сделать и он видит на органе странное кольцо. Он иногда видел такое в порно, но не думал что все выглядит именно так. От рассматривания вещицы его отвлекло странное чувство в животике. Сперма спустилась и уже готова была выйти, но вот незадача. Член. Он глубоко засел в проходе и не хотел покидать это пьянеющую узость. Похоже что придётся… Под болезненный стон орган достают из промежности, но на замену ему быстро приходит пробка, которую так же быстро прикрепляют к кольцу. — Хоть ты и был хорошим мальчиком, все же я хочу ещё немного поиграть…