Цепи и кольца

      Аллука с беспокойством поглядывала на старшего братика, пока тот с некоторой задумчивостью рассматривал витражное окно храма в ожидании. Он ожидал в очереди к священнику. «Теневое Солнце» вновь встретило их с благоговением, ведь Киллуа изъявил чересчур пламенное желание ещё раз посетить это место. Младшая Золдик не понимала причину такого внезапно появившегося интереса. Ей казалось что она хорошо знает своего братика, понимает его мысли, желания. И такие мысли с теплотой тонули в её голове и сердце, она была счастлива осознавать что они очень близки. Однако сомнение стало одолевать её нутро. После посещения храма Киллуа был сам не свой: стал уходить в себя чаще обычного, не спал всю ночь, предпочтя думать разговору. И вот он снова здесь, томящийся вопросами.       Пастырь попрощался с очередным гостем и обратил свой взор на тихого подростка, ожидающего своей очереди. Киллуа встретился глазами с мужчиной и в эту же секунду сконфузился, опустив взгляд. Он сам не понимал себя в этот момент, не узнавал себя со вчерашнего дня. Поющая словно ведьма одурманила его своим образом, на что юноша лишь безвольно следовал зову сердца.       — Спрашивай, дитя. Что тебя тревожит? — чуть хрипловатый голос мужчины заставил поднять глаза. Добродушная улыбка на его морщинистом лице помогла наконец развязать язык.       — Я… хочу узнать о поющей девушке, что выступала вчера здесь.       Пастор задумался. Большая морщинка пролегла на лбу, но быстро пропала, стоило мыслям его просветлеть.       — Ты, должно быть, говоришь о Ерлинэ из семьи Белициус, великого рода главы всех священностей. — мужчина снова расплылся в улыбке. — Я прав?       — Думаю да. У неё красные волосы и… ангельский голос.       Киллуа почувствовал как запылали щёки, отчего здесь на месте ему захотелось вырвать себе трахею, лишь бы не чувствовать такой стыд. Сущий бред, повторял как заученную фразу в мыслях он. Какая-то девушка, к тому же уже достаточно взрослая для него, как клещ вцепилась в мозги и заставляла его узнавать о ней, томиться желанием найти. Девчонки? Идиотизм.       Словно в его голову уже она вместо брата воткнула злосчастную иглу, чтобы управлять невинным разумом. Вот только его мысли и желания принадлежали сами себе, никто иной более не мог ему что-то приказывать. И это изводило, выводило из себя. Киллуа готов был кричать о беспомощности, ведь он мог пойти против всех, всего мира, но против самого себя идти он уже не мог.       Священнослужитель закивал с каким-то воодушевлением в глазах вспоминая Ерлинэ. По этому взгляду было не сложно догадаться, что перспектива на её роль будущего матриарха несомненно только радовала его.       — Позволь поинтересоваться, что двигает твоим вопросом?       — Она… — юноша замялся, перебирая в голове все возможные варианты ответов. — Хочу взять у неё автограф!       Глупая улыбка в этот же миг озарила хмурое лицо Золдика. Пастырь зашёлся в хохоте. Ещё одна причина провалиться под землю здесь и прямо сейчас. В голове он уже сотый раз успел уничижить себя и самоуничтожиться.       — Ты мне нравишься, юнец! — мужчина добродушно похлопал младшего по плечу. — Ещё никогда такого не происходило, чтобы у дочери Зейна появлялись столь юные поклонники. Дело святейшества идёт в гору!       Криво улыбнувшись, Киллуа кивнул в знак приличия.       — Однако такая загвоздка… Скорее всего Белициусы уже уехали обратно в Азланс — святую родину. Обычно надолго они не задерживаются в других городах.       Новость оплеухой пришлась по Киллуа и от этого что-то внутри живота тревожно защекотало, заухало. Вот только это неприятное ощущение слегло через пару секунд, так как на его место пришло осознание что ничего не потеряно. Азланс. Теперь путь его будет лежать туда. Ему начало думаться, что куда бы не направилась поющая, он последует за ней хоть в преисподнюю. Зелёные глаза, точно ведьмы, манили, чёткой картинкой вспоминались, стоило лишь опустить свои.       Оглянувшись на Аллуку, Киллуа поймал на себе её выражающий беспокойство взгляд. Как странно, но ответного волнения он не испытал. Ни единого вопроса не возникло насчёт сестрёнки. Её сменяющееся выражение лица в какой-либо ситуации всегда волновало старшего братца, так как переживал он за неё сильнее чем за кого-либо ещё; даже, возможно, сильнее чем за Гона. Юноша осознавал что происходит что-то странное, понимал что в нём просыпается никогда ещё неведомая ему раньше… одержимость.       — Расскажите тогда где мне найти дом Белициус?

***

      Астрия с трудом сдержала удивлённый вздох из-за представшей перед ней картины. Персонал прислуги встречал и приветствовал истинных хозяев поместья семьи Белициус, а на их фоне стояло величественное здание, ничем не уступающее богатейшим предшественникам. Стиль поместья был схож с церковным обличием, даже слуги, смиренно склонившие головы, напоминали монахинь и священников из-за похожих одеяний. Может сравнение то было лишь наваждением, вот только воздух будто выбило из лёгких и захотелось кричать. Астрия почувствовала дежавю, будто вернулась в свои шестнадцать лет; момент, когда она также приехала на машине в новый «дом». Здешние слуги заулыбались, исподлобья все как один уставившись на девушку. Жуткие гримасы, ухмылки играли на обезображенных лицах. Астрия почувствовала что воздуха действительно не хватает, что глаза заблестели от нежеланных слёз. Ноги перестали выполнять свою работу — стоять, твёрдо и уверенно.       Что-то не дало ей рухнуть наземь. Всё развеялось, стоило появиться Микаэлю в поле зрения. Выглядел он обеспокоенным, но серые глаза противоречиво строго изучали её лицо. Руки парня крепко сжали её плечи, не давая и шанса упасть.       — Ерлинэ, ты в порядке? — он прижал руку к её лбу. Холод его прикосновения немного взбодрил. Пальцы его были ледяными, несмотря на тёплую атмосферу. — Сестрица, ты снова плохо себя чувствуешь?       — Нет, просто… голова закружилась слегка.       Губы прошептали эти слова сухо, словно в рот пепел набился. Ей хотелось плакать, нет, рыдать. Громко. Воспоминания, что упорно и с большим трудом были закрыты на замок, вырвались на свободу, точно зверь вернувшийся к охоте за несчастной жертвой. Слишком рано Астрия подумала, что она сильная. Раны прошлого лишь отнимают силы, которые, казалось, она всё же смогла обрести. Крыса, забившаяся в угол — вот кем была всю жизнь она. И неверие в происходящее с новой вспышкой одолело разум. Этот большой дом, эта прислуга и этот парень, назвавшийся её братом… Микаэль через чур… хороший. Наверное.       Благодарность впервые охватила нутро фальшивой Ерлинэ. Этот человек, незнакомец, «брат» помог ей узнать каково это проникнуться признательностью к другому человеку. Ненависть, боль и бесконечная похоть рука об руку следовали за ней все последние годы. Единственная большая радость нашлась для неё лишь в уходе из церкви-приюта и начало новой жизни в ночном доме Елены. В тот момент она была благодарна, но не Елене. Богу. Но кто же он? Этот Бог… Невидимый, не существующий, не слышимый, но такой значимый для всех в этом мире. Люди привыкли просить его о помощи, в глубинах сердца надеясь на чудо. Болезнь, смерть, расставание — чтобы не произошло, все молятся. «Высший обязательно услышит вас и поможет вам», «Если у вас нет никого, вы ошибаетесь. С вами Бог», «Бог отпустит ваши грехи и простит вас». Подобные слова Астрия привыкла слышать каждый день, когда жила в церкви. Но где был Высший, когда его слуги грешили? Когда она истошно кричала и молила о помощи? «Во имя Бога» твердили они в ответ.       Выровнявшись, Астрия кивнула Микаэлю. Слезинка, такая непрошенная и ненавистная всё же стекла по щеке, прочертив мокрый след за собой. Плакать девушка ненавидела ещё сильнее. Мужчины любили её слёзы.       — Линэ, ты плачешь?       Она не сразу расслышала вопрос «брата». Микаэль приобнял её за плечо, мягко прижав к своему боку, как птица птенца под своё крыло. Астрии стало через чур неловко. Ситуация одновременно раздражала и нравилась, и это терзание меж двух огней приводило в замешательство.       — Просто… Я очень рада, что мы дома.       — Да. Дом, милый дом. — парень потрепал сестру за плечо и сделал шаг вперёд. — Ну пошли, сестрица, пора возвращать твои воспоминания!       Внутри приезжих встретил просторный холл. Прислуга зашла вслед за ними, вновь выстроившись в две шеренги по обеим сторонам от главного входа. Среди горничных и остальной прислуги особенно выделялась девушка в костюме дворецкого: пшеничные волосы идеально были убраны в пучок, а её стойка совершенна. Микаэль обратил на неё взор и подал голос.       — Еннафа, где Анжел? Почему он не поприветствовал нас?       — Молодой господин, он на поручении. Должен с минуты на минуту объявиться. — сказала дворецкая так чётко, будто отчитывалась какому-то командиру.       — Хорошо, — парень перевёл взгляд на сестру. — Он ещё один ключ к твоей памяти.       — Почему? И кто он? — недоумённо выдала новая Белициус.       — Наш главный дворецкий.       Указав рукой на лестницу впереди, ведущую на второй этаж, красноволосый приподнял уголок губ. Астрия сразу же последовала указанию жеста. Обстановка поместья поражала красотой и убранством, даже в доме Елены не было такой атмосферы роскоши. На стенах висели картины на тематику святости. Девушка не смогла удержаться, чтобы не закатить глаза. Раздражение ярким пятном отпечаталось на её доселе благоприятных чувствах.       Комната Ерлинэ находилась рядом с лестницей и она не шла ни в какое сравнение с комнатой в ночном доме, что уж говорить о комнатушке в церкви, которую она делила с пятью девушками. Здесь присутствовала даже личная ванная комната, а широкое окно открывало вид на чудесный сад имения. Плакать от счастья девушка уже не стала, но происходящее непомерно радовало сердце и глаз.       — Располагайся, а я пока пойду к себе. — «брат» мягко похлопал девушку по спине, ловя на себе радостное выражение лица. — Отец скоро приедет. На ужине мы все должны быть. Надеюсь он не разозлиться, узнав о твоей потери памяти.       Микаэль ушёл. Минуту Астрия просто стояла, оглядывая своё новое обиталище: двухспальная кровать, большой шкаф, зеркало в полный рост — первое что бросилось в глаза. Поверить в удачу было трудно, до сих пор преследовало ощущение что всё не реально. Однако прошло достаточно времени чтобы проснуться, ведь логически сон бы не длился так долго.       Зеркало не врало: отражение Астрии всё ещё принадлежало ей. Скинув с себя дорожное платье, девушка с любопытством оглядела себя. Достаточно худощавая, сильно выпирали ключицы. В доме Елены она помнила себя иначе. Видимо здешняя Ерлинэ недоедает.       Подняв взгляд, девушка заметила на стене крест из белого дерева. Средний, небольшой, но всё же сильно напоминающий тот, что находился в церкви-приюте. Очередное воспоминание об этом месте вывело её из себя. Предмет через секунду уже был снят и, распахнув окно настежь, Астрия с омерзением швырнула его куда-то вниз. На миг свежий воздух всколыхнул её волосы, закрывая обзор перед собой.       — Ауч! — послышался вдруг чей-то недовольный голос снизу.       Убрав волосы с лица, девушка наклонилась, чтобы рассмотреть источник звука. Внизу стоял дворецкий в белом костюме, цвет волос которого совпадал с его одеждой, и потирал ушиб на голове. Его янтарные глаза с удивлением уставились на точёную обнажённую фигуру в окне. Молодой мужчина замер, сам того не осознав, что внимательно начал рассматривать открывшийся перед ним вид. Девушка не сразу вспомнила о своей наготе, но мужской взгляд ничуть не смутил её. Лишь чувство омерзения возросло до предела.       — Ты Анжел? — пониженным голосом вопросила Белициус, сощурив глаза.       — А!.. — дворецкий, будто выйдя из транса, быстро отвернулся. И с великим трудом вернул себе возможность говорить. — Да! Прошу искреннего прощения за моё невежество! Я не хотел… смотреть…       Астрия засмеялась. Подобную реакцию на её тело она видела впервые. Обыденно когда на ней была одежда, её уже жадно раздевали глазами, что уж говорить о действиях.       — Как забавно. И ты извини, должно быть больно? — указала она пальцем на валяющийся подле дворецкого крест.       — Довольно необычно, что вы выбрасываете прислуге на голову такие опасные и одновременно важные вещи. — ответил беловолосый, поднимая находку, и было попытался обернуться, но отдёрнул себя. — Вы можете пожалуйста одеться?       — Микаэль сказал что ты ключ к моим воспоминаниям, не скажешь почему? — проигнорировала она его вопрос.       — Вы… потеряли память?       — К счастью или беде, но да. Некоторые события, особо незначимые почему-то помнятся.       — То есть… Вы не помните даже меня?       — Ну а кто ты для меня?       Анжел обернулся, не смотря на внутреннее терзание. Та же картина предстала перед ним. Астрия то ли на зло, то ли забавы ради лишь сильнее подразнивала его, проводя рукой по упругой груди. Усмешка тронула её губы. Анжелу казалось, что его госпожа сошла с самого полотна искусства: белоснежный стан, виднеющийся из окна, и яркие красные волосы, едва касаемые её кожи. Он сглотнул. Не сказав более ни единого слова, парень ретировался так быстро, насколько позволили ему ноги. Не выдержал.       Астрия, почти танцуя, повернулась к кровати и с удовольствием плюхнулась на неё, довольно захихикав. Мне здесь уже очень нравится.